До поры я его не знал. До поры я питался лишь байками да слухами о нём, благо, земля продолжала ими полниться. Неопровержимым, например, фактом подавалось то, как Коляна в "Ералаш" звали. Приезжал-де к нам режиссёр ералашевский, шёл по городу - и нате вам! Он, Колян. Режиссёр, дескать, в творческое состояние сразу же впал - и к нему: Москва! Москва, молодой человек, по вам плачем! Едемте! Звездою станете! По голубым экранам зашагаете! Чем только, говорят, не сманивал парня нашего. Чего только не сулил. Колян же, двором воспитанный, столицу не жаловал и отвечал будто бы так: "Если б вы меня на остров, товарищ, позвали! Необитаемый..." К тому же, признавался, бремени славы опасаюсь не выдержать. Да и конец последнего учебного года на носу. К экзаменам, стало быть, готовлюсь: некогда.

Много, много небылиц разных о Коляне ходило, пока я его не знал. И вечно он в истории какие-то попадал, передряги и казусы. Однажды вот (было дело) отправился он с маманей куртку покупать. На толпу. И выбор вроде большой, а Коляну всё - и то, и это, - всё, короче, ему не по сердцу.

Маманя его спрашивала:

- Может, ту, Коль?

Да он и "ту" не отверг бы, но - как назло, что ли? - боевик намедни крутой посмотрел. Потому и отвечал круто:

- Н-не.

- А эту?..

Боевик же был, видать, не только крут, а и шикарен:

- Не-е-е...

Ну, мол, как можно приставать к такому, как он, человеку с подобными, прямо говоря - непристойными, оскорбительными предложениями.

- Коленька! А ту вон?

А Коленька "на нервах" уж:

- И куда я в ней?!

Маманя тоже:

- Ну, Николай! Ну, Коля!.. Что тебе нужно-то?!

И вовсе крутизна Коляна заела:

- Мам? - недоумённо, ошалело даже. - Мам, ну вот чего мы сюда припёрлись, а?! Прямо как бедные!

Она:

- Коля!

А он:

- Что "Коля"? Я семнадцать лет как Коля!

И давай, значит, "читать", по курткам тем проходиться.

Что нужно? "ФирмА" сыну нужна! В свет ему пора выходить! Ему!.. А народ тут как тут. Кольцом обернулся. Напирает. Колян - разоряется. Какой ещё рынок? Гайд-парк! Якобы даже табуретку ему принесли. И якобы так сказали: "Встал бы ты сюда, малой!" Ну, невелик же Колян ростом, щупл, а поглядеть-послушать всем хочется! Неизвестно, чем бы ораторство Колино завершилось, да здесь парнишка откуда-то вывернулся. Некий. С курткой. Коттон. Клёпками вся клёпана! Нитками строчена! Как в боевике, словом, куртка. И хоть слышал Коля, что всю "фирму" в городе Одессе на Малой Арнаутской улице лепят, а всё одно: "Lee" - лейбл на куртке красовался, а "Lee" - аж слёзы умиления на глаза героя нашего повыкатили...

 Ладно, купила мама Коле куртку. Надел он обнову - девчонки как посбесились! Серьёзно. Времена-то те ещё были! "Надень ты майку "Адидас..." - что будет дальше, не секрет, знают все, кому жить-поживать тогда довелось.

Вот и с Коляном то же: он ещё только с толпы возвращался, а по всей жилзоне весть летела, какой невозможный он оттуда идёт. Пришёл. Во дворе нарисовался. Не знает, бедняга, куда руки-ноги деть. Как рак, красный. А девчонки как его пообступят! Коля-Коля! Коленька! Колюшок! Пальчиками трогают. В ясные очи заглянуть пытаются. Грудями высокими чистое небо позаслонили! Ну, вертихвостки, чего там. Тут и друганы Коляновы подвалили. Здоров, говорят, Колян. Чё-то... Прямо и не узнать-то тебя! Долго жить, поди, собрался? Ты, это, говорят, Колябзик (а рожи-то! Рожи - вроде даже трусы они только от кутюр носят, а посему Колян, в куртке ковбойской, - так, пастух, животновод несчастный). Ты вот что, братан. Знаешь? Лапсердак-то обмывать треба. Если не обмыть, один понт, а прока не будет. А Колян, конечно, в курсе: обмывка - дело святое. Да и по "понятиям" он ещё как шарил.

Да-а-а...

Ну, и пошло!

Сначала пошли в магазин. Взяли. Казалось - достаточно. Там же, от кассы, так сказать, не отходя, и девчонка - не оторвать, на Коляне повисла. Любка. Пошли к ней. К Чекушке, значит. Благо, та лишь с бабкой со слепой да столетней жила, и к ним все ходили. Пили. Обмывали, то есть. Ходили опять. И ещё. И шли вновь. Потом деньги кончились. А хотелось. Всего хотелось. Колян в Любку по уши втюрился. Она - в него. Как и покуда, страшно сказать. А мани нэма. Колян же (боевик, не иначе, вспомнил) и крут, и широк: куртка? А фиг с ней! Не жаль. Тьфу! Снова пошли. Попылили. К Верке. Фаре. В пункт, где бутылки пустые та принимала. Пункт закрыт. Ну, блин! Домой к ней. Фара сказала "нет". Давай её убалтывать. Вер, никто потом за говном этим не придёт. Ни-ни. Ни единая душа. Уплывёт куртяк с концами, никто не хватится. Могила! Пуще прочих Колян наседал. Палец слюнявил, показывая, какой коттон. Пытался Верку за бока сдобные ухватить. Когда же подустал и на "слышь" перешёл, Фара, на приёме стеклотары душой очерствевшая и нередко муженька "под молотки" запускавшая, предложила Коляну кое-куда, причём, как она выразилась - побыстрому, не оглядываясь, слинять. Адрес, спрашивала, шкет, знаешь? Адрес Колян знал, но, на "шкета" не обидевшись, решил туда не идти. А сказал, что если куртка не перейдёт в её, Верки, безраздельное пользование, то она ему, Коляну, боле не друг. И ващще! Фара такого поворота не испугалася. Ничуть. Предложение, однако, внесла. Давай, чего уж там, Коля, обмен устроим, а? Ну, "было", оказывается, у неё. Радость, понятно, несказанная! Ещё бы не радость. Магазины же в те годы только до семи выпивку отпускали, а в кабак ехать... Наш район - тот ещё гарлем. Отсюда в центр (где кабаки - разврата вертепы) аборигены лишь по какому-то великому недоразумению попадали; да и патриоты, как-никак, родных окраин.

Затарились.

Поновой к Чекушке. К ней. Гуляли. Песни пели. На гитаре музицировали. Даже бабка в пляс пошла! Дрались, конечно. А как без драки? Ну, всё путём, короче. "Ды класс". Правда - насколько, Колян не запомнил. Зато хорошо помнил утро. Как по порожкам поднимался, помнил. Что поддатый был; всё ещё. Как на кнопку звонка нажимал - помнил просто отлично. Как мать дверь отворила - ещё отчетливее. Батька за её спиной - нереально ясно! А маманя ладошки на груди возле шеи - лодочками - сложила и осторожно так:

- Коля, сынок? - с дрожью в голосе, спрашивала, проход, меж тем, от супруга загораживая. - А где же куртка, Коля?..

Колян аж оторопел! Куртка?! Что ночь не ночевал - пусть? Что пьян в свои семнадцать-то лет - так и надо? Что фингал под глазом - только мои проблемы? Что помада (нарочно не стёртая), - не видим, да?! А вот, понимаешь ли, куртка!..

Ладно... Колян, дескать, так и вздохнул - ладно, мол. Ну, родаки - что с них возьмёшь. Выдохнул и отвечал. Ага, он же киновед, да и по мультикам спец. Говорил. Прямо как Малыш из истории про Карлсона; с языком, правда, трудности. Философски, знаете ли, говорил:

- Мам, - отвечал, на кулачищи отцовские, кровью налитые, малость отвлекаясь. - Мам, чё вы, в натуре, как костью подавились? Куртка - фигня. Главное, чтобы с вами всё в порядке было!..

Немудрено, что наслушавшись россказней о похождениях Коляна, я буквально жаждал засвительствовать ему своё почтение, пожать руку. "Познакомьте меня с этим человеком!" - молил я того и этого. Просил. Но! Жили-то мы рядом, всего лишь в паре дворов друг от друга, да школу, а главное - компании, имели разные. Не срослось, как говорится. Не пересеклись - до поры - пути наши. И только когда Колян в армии долг Родине отдал, судьба нас наконец-то свела.

***

Не помню, как приключилось знакомство, но когда оно произошло, Колян был страшно озабочен проблемой собственного трудоустройства. То было вполне нормальное человеческое устремление, и я Коляна хорошо понимал. А поскольку был он парень свойский, то внимание к нему не просто ценил, но дорожил им. К тому же, он всегда находил во мне благодарного слушателя, с которым можно запросто поделиться планами на жизнь.

- В шофера пойду, - сообщал Коля, шмыгая носом и непрерывно перекатывая "шары" в карманах широченных, не по моде, брюк. - А чё? Плохо, что ль, шофёром? Бабки всегда, девчонки голосуют. А повезёт, может, "шишку" какую возить стану: он на заседание, а у меня времени свободного - в-во!

- Зачем и тебе столько времени, Коль?

- Надо, - уклончиво отвечал будущий шофёр. - Только ты не подумай чего, - он перешёл на шепот. - Ну, моё это, сокровенное...

- Да я и не думаю. Раз надо, устраивайся.

- Устроюсь.

А я теперь знал: если Колян сказал, то так оно и будет. Не трепло человек. Есть за что уважать. И точно. Проходит какой-то срок - и вон он, Колян. Идёт. Почему-то хмурый...

- Что-то случилось, Коль?

- А-а...

- Чё "а-а"?

- Да видал я этого шофёра! Представляешь? Всё путём: отучился, права получил. На работу взяли, машину дали. "ЗиЛа". На мебельную фабрику, говорят, езжай. Шкафы, там. С зеркалами. Тумбочки. Табуретки, мать их. Ну, поехал. Да-а-вольный! Как слон. Прибыл на фабрику. Загрузился. А как из ворот выезжать - бац!..

- Не тяни, Коль. Что?

- Кошка!

- Чёрная?

- А то какая же! Я руля влево, а там столб!

- Бетонный?

- Он... Не. Нет. Видал я шофёра! Ни бабки, ничего не нужно! И это хорошо - столб. А если б человек? Чё, "сижу за решёткой в темнице сырой"? Да?!..

- Да не каркай ты! Тоже мне, орёл молодой...

- Не. Хорош. Всё! Видал я шофёра.

- Да? И куда ты теперь?

- Куда... Некуда, что ль? В рыбинспекторы пойду. А чё? Инспектор! Власть за спиной, форма. Новенькая. Прикинь: я - и они, браконьеры... Ага! Попались! Я инспектор такой-то! Прикинул?..

- Неподкупный фамилия?

- Кого?

- Инспектора?

- Точно! Неподкупный. Не даёт таможня "добро". А браконьеры с пачками! А я ни в какую. А они снова! А я как Верещагин. А они в ноги ко мне: детишков, мол, не считано, кормить нечем! А я!..

- А ты?

- Я? Ну-у... Не зверь же я, в конце-то концов! Да и не рыжий вроде. Тут, понимаешь ли, вагонами прут, а как работягу с краснопёркой схватят - сидеть! Начальники же...

- Что, и начальство к ногтю?

- Посмотрю, - деловито разглядывая носки башмаков, отвечал Колян. - Посмотрю. Начальник - он, ведь, змей, разный. Вот, скажем, надо мной живёт. Знаешь, какая у него дочка? Ух, какая у него дочка! Пока, правда, "маяками" с ней обхожусь. Но то - пока. А уж при форме-то! При деньгах! Красивый!.. И потом. Природа ведь. Лягу в траву - буду, как речка журчит, слушать. Эх, здорово! Всё. Решено. Иду...

Ну, а если Колян что решил, то, как известно, так тому и быть.

***

Минул определённый срок - навстречу мне Колян. Злой. И какой-то... как не в себе он.

- Ты чё, Коль?

- Ничё.

И мимо. Самому, мол, до себя. Сам, стало быть, справлюсь.

- Да погоди ты, Коль! Погоди!

- А-а!..

- Нельзя, - внушаю, - Коля. Не можно так, Николай, со своими-то ребятами.

- Нельзя? А это? Это можно?!

- Да что?!

- Что?!.. Нет, не могу.

- Хорошо. Идём. Выпьем...

По настоятельной Коляновой рекомендации, чемер приобрели у Фары. И Верка, раздобревшая пуще прежнего, была столь обходительна, что предложила не только апартаменты, но и стол. Не странно ли?.. Так вот. В прохладце, в смутном мерцании стеклотары, закусывая - здесь я понял всё! - разными, любезно предоставленными хозяйкой вкусностями, мы пили замечательный сей напиток, и Колян рассказывал мне так:

- Ну, значит, чё. Форму выдали. Новенькую. Великовата, правда. Думал подшить, да тут - на дежурство, приказывают, выходи. Вышел. Иду. На моторке...

- Один?

- А чё? Думаешь, я на моторке не могу?

- С чего бы? Ты ж ведь "ЗиЛа" водишь!

- А! Что один и в первый же день, да? Так мой напарник, он мне говорит: "Коля, ты тут пока прокатись - место здеся тихое, а я опосля подойду. Надо мне..." Ну, чё-то надо ему. Я и качусь. Вдоль куги. Вдруг!.. чё-то... Чё-то шорох какой-то. Я поближе. Ещё. Кугу раздвинул - они! Точно они! Браконьеры!..

- Глаз-алмаз, не обманешь?

- Алмаз... Да хоть безглазый! Тока я, значит, рот раззявил, чтоб "стоять" крикнуть, а-а... А по мне! А из куги-то! А из дробовика-то! Да как! Да как шандарахнут!.. Форма...

- ...?

- Форма! Она враз по мне сделалась! Понимаешь, о чём я?

- Примерно.

- Примерно... На децл мимо - вот что значит "примерно". А если б попали?! Чё тогда? Марш тот самый, да?!..

- Прям уж и марш!

- Не. Не. Не надо, - мелко потрясывая маленькой ладошкой и почему-то озираясь, стоял на своём Колян. - Не надо. Лежал бы сейчас. В гробике. В красном. В форме новенькой, ручки крестом. Может, в закрытом. Может, мне черепушку всю разнесли б! При исполнении. Ох, и всплакнуть надо мной некому...

- Да ее загоняйся ты, Коль. Жив-здоров. Самогонку пьёшь, девок щупаешь, - ободрял я приятеля, когда цветущая Фара "ещё" принесла. - А всплакнуть... Дело говоришь. Беда, если некому. Только, Коль. А маманя? Батёк? Да и... - Фара отчалила, точно большой надувной пароход. - Верка, вон. Если мало, я над тобой обольюсь. Да-а! Дочку начальника забыл. Теперь, если и марш, то один - свадебный!

- Маманя, батёк, Фара... - Колян смахнул гранёный, не глядя. Выдохнул. Огляделся, будто искал кого. - Не будет Мендельсона! - зло выкрикнул. Хрустнул молодым огурчиком и продолжал обычно. - Дочка мне "наше вам с кисточкой" маякнула. Как же! Этажом выше живёт...

- Забудь, Коль.

- Тем щас и занимаюсь.

- И что в перспективе?

- Насчёт дочки?

- Работы.

- Что? Да видал я инспектора! Ухожу. В токаря пойду. А чё, бабки кладут приличные. Премиальные, там. Бесплатные путёвки от профсоюза. Два выходных. Отстоял смену - и никому ты ничего не должен! Ничего нигде. Пролетариат, короче. Отпахал, тяпнул... - Колян взглянул в сторону Фары. - Опять тяпнул. И на бабу!

- Может, ещё что в планах стоит?

- Ты о Фаре?

- О работе.

- Не. Нет. Тока к станку!..

***

Где-то полгода Коляна я не видел, прежде чем вновь навстречу он. Голова перевязана. Смирный-смирный. Ясноглазый аж. Только "шары", как и всегда, в карманах перекатывает.

- Привет, Коль.

- Привет.

- Идём?

- Идём...

Мы пили "ерша" в одной из пивнушек, и, мало-помалу отходя от этого своего "просветлённого" состояния, Колян говорил:

- Отучился я на токаря. Чин-чинарём. Робу выдали, к станку подвели - работай, сказали. Ни пуха, стало быть. А день-то ведь первый. Настроение, понятно, бодрое. Вставляю заготовку в патрон. Ключом заворачиваю. Станок включаю. А ключ-то!..

- Ай-й!..

- Вот те и "ай". Забыл я ключ вынуть. Забыл.

- Больно, Коль, было?

- Больно? Да я в бак со стружкой улетел! Причём, не в свой, а аж в соседний! Ага: "Пять секунд - полёт нормальный". Говорят, я к баку так и летел: строго перпендикулярно полу. Не вибрируя. И, говорят, чё-то... Чё-то тихо-тихо в цеху сразу стало! Только я: воздух разрезаю...

- Повезло тебе, Коль. Ну, в смысле, что обошлось.

- Ага. Ща по больничному. А могло бы!.. Да я вообще везунчик. Хотя... Нет, не повезло. Она ж, эта. Ну, начальника дочка. Катька. Она "маяк" мой всё-таки приняла! Да. Договорились в "Славянском" бортами пришвартоваться. Ну, чтоб, сам знаешь. Пришвартовались...

- Ничего, в другой раз.

- Не. Других разов не будет. Она говорит, я... Какой-то ты, говорит, Коля, нецельный. Неудачник. Лох, короче, если по-нашему. Не по ней, значит. Нецельный лох...

- И что ты теперь делать будешь?

- Как что? Дочку переживу, из токарей уйду. Видал я токаря! Я, знаешь, я в электрики подамся. Бабок ерунда? Пусть. Зато в чистом всегда. Клэ работа: нашёл фазу - и гуляй Вася! Свободен. Как птица. Точно! В электрики! Залезу на крышу... Ты был на крыше?

- Был.

- Красотища. Правда?

- Смотря откуда глядеть.

- Да откуда ни глянь - красота!

- Может, Коля, поэт ты, да не знаешь, что он?

- Поэт?.. Ну, это, как его? На поэтов ведь не учат?

- Не учат.

- Вот! А мне бы на крышу - и любоваться, о чём-нибудь думать, на красоту вокруг глядя. Это тебе не рыбинспекция. Это!.. я никогда не говорил. Мечта у меня есть. Не знаю, откуда. С детства ещё. Об острове в океане мечта. Пусть крошечном. Только для меня и пальмы место. Прикинь. Океан, островок и я. На пальме... Прикинул? Я бы всё бросил! Я бы все границы перешел! В трюмах, пеши, вплавь до него добирался! Я бы жил на берегу. На берегу океана...

- И что бы ты стал там делать?

- Да загорать! Я же говорил. Чем ты слушаешь? Я стал бы чёрный, как негр. Залез бы на пальму. А вокруг... он, океан...

Не знаю, сходил ли Колян в электрики, нет ли. Он как-то разом выпал из моей жизни. И сколько бы я потом за него ни спрашивал, никто ничего мне ответить не мог.

Пропал.

И вот это - действительно "бац"! Бац - и думаешь: он к острову в океане двинул? Или на "фазу" какую однажды всё-таки напоролся?..

Серия сообщений "Чтиво":

очерки, рассказы, мысли вслух, зарисоки

Часть 1 - Штирлиц
Часть 2 - Мила
Часть 3 - Изюминка
Часть 4 - Мороженщица
Часть 5 - Колян
Часть 6 - Облака
Часть 7 - Родненький
...
Часть 9 - Островитяне (окончание)
Часть 10 - Островитяне (начало)
Часть 11 - «You end I» — АЙ!