«А ну-ка, покажите контракт!» - вскричал Верди, после того как было сказано, что в случае его отказа, оперу к открытию Суэцкого канала предложат написать Вагнеру.

«Аида», написанная по заказу египетского правительства по поводу открытия Суэцкого канала, прозвучала в Каирской опере 24 декабря 1871 года. Идея принадлежит Огюсту Мариэтту, французское либретто Камилля дю Локля, итальянское либретто Антонио Гисланцони. «Египетский шедевр» Верди сразу получил широкое признание у публики. «Аида» - одна из вершин новой формы музыкального театра 19-го века, полное слияние музыки и драмы. Это одновременно и историческая опера, и тонкая психологическая драма, произведение о человеческой судьбе, страданиях, о протесте против насилия и национальной вражды.

Новая опера Верди “Аида” была принята публикой с восхищением! Знаменитый композитор был буквально засыпан похвальными отзывами и восторженными письмами. Однако среди них было и такое: “Шумные толки о вашей опере “Аида” заставили меня отправиться 2-го числа сего месяца в Парму и побывать на представлении… В конце оперы я задал себе вопрос: удовлетворила ли меня опера? Ответ был отрицательный. Я сажусь в вагон и возвращаюсь домой в Реггио. Все окружающие только и говорят о достоинствах оперы. Мною опять овладело желание послушать оперу, и 4-го числа я опять в Парме. Впечатление мною вынесено следующее: в опере нет ничего выдающегося… После двух-трех исполнений ваша “Аида” окажется в пыли архива. Можете судить, многоуважаемый господин Верди, какое сожаление я испытываю о понапрасну истраченных мною лирах. Прибавьте к этому, что я человек семейный и такой расход не дает мне покоя. Поэтому я обращаюсь прямо к вам с просьбой возвратить мне означенные деньги…”

В конце письма был предъявлен двойной счет за железную дорогу туда и обратно, за театр и ужин. Итого шестнадцать лир.

Прочитав письмо, Верди распорядился, чтобы его импресарио выплатил просителю деньги.

- Однако, с вычетом четырех лир за два ужина, - весело сказал он, - так как поужинать этот синьор мог бы у себя дома. И еще… Возьмите с него слово, что он более никогда не будет слушать моих опер… Во избежание новых расходов.

Старая музыковедческая шутка гласит: «Верди впервые в оперной практике вывел на сцену слона». В феерической постановке «Аиды» в Хьюстонской опере было все, даже слон. Но об этом потом. Мои впечатления о премьере настолько противоречивы, что их хочется представить в виде диалога Восторженного театрала и Злопыхателя.

Восторженный:

Не зря «Аиду» называют «парадом певцов»! Арии, дуэты, трио, развернутые сцены- богатейший материал для раскрытия вокальных качеств! Как эмоционально исполнила Амнерис Долора Зэжик! Какой богатый тембр! Великолепная техника бельканто! Не всегда встретишь меццо-сопрано, у которой голос звучит одинаково красиво и в верхнем, и в нижнем регистре! Хороша!

Злопыхатель:

Хороша, да не всем. Прошли времена, когда певцам прощали слабую игру и непомерные габариты за красивый тембр. Ну ладно, не дал Бог эффектной внешности, так еще и художник-костюмер поиздевался! В этом рыжем квадратном парике певица была похожа на кого угодно, только не на дочь фараона. А пела отменно, определенно, на ее фоне Аида - Зветелина Василева выглядела тускловато.

Восторженный:

Но играла болгарская сопрано очень искренне. Да и внешние данные у нее незаурядные.

А голос! Какой у нее полетный голос в высоком регистре, а какое умелое дыхание!

Злопыхатель:

А где же драматизм?

Ну нельзя петь Аиду все время мягко! Верди вложил в эту партию столько разных вокальных приемов, что однообразное пение свидетельствует или о недостатке наполнения и силы голоса, или о недоученности партии. Я лично уверен, что Аиду нужно исполнять мощным драматическим сопрано.

И не говорите мне об игре! С такими актерами нужно было сделать действие как можно более статичным, больно уж они неповоротливые, особенно тенор Марко Берти. Тоже мне, герой - всю оперу вяло дефилировал между двумя влюбленными в него дамами. Вот в свое время великий Карузо, исполняя эту роль, так вошел в образ, что ходил сам не свой, слабо различая, кто он на самом деле - Энрико или Радамес, пугая домашних и театральных.

А Берти, что? Где сила, где страсть? И кто же это поет в романсе “Celeste Аida” последнюю ноту громко. Там же написано 3 piano!

Восторженный:

Да полно Вам, всем известно, что романс Радамеса - просто ночной кошмар для теноров. С него же опера начинается. Сложно без подготовки выйти и легко и полетно спеть верхний си- бемоль. Я тоже не поклонник Берти, но что мне нравится в его пении - это ясное, четкое произношение текста. Меня совершенно покорил последний дуэт Радамеса и Аиды. Вот где Берти раскрылся!

Я лично считаю, что у нас в опере прекрасные солисты. А какой хор! Слышали ли вы такое качество в Метрополитен, например? Нет! Редко услышишь такую культуру пения и безукоризненный ансамбль в оперных коллективах. Все же мнят себя солистами, норовят выделить свои голоса. Здесь же хор дышал, как единый организм. А пение без сопровождения оркестра - все интонационно чисто, выразительно - не придерешься! Есть чем гордиться Хьюстонской опере!

Злопыхатель:

Тут Вы правы, коллега, я впервые в жизни слышал, чтобы хор вступил чисто, после того как солист «поплавал» по тональностям. Я имею в виду сцену осуждения Радамеса. При всем уважении к басу Тиграну Мартироссяну, исполнявшему Рамфиса, в этой сцене он звучал неубедительно. А жрецы-то, пели сурово, а выглядели просто смехотворно. Как вспомню, как они проплывали в юбочках по сцене - ни дать, ни взять, ансамбль «Березка»!

Восторженный:

Полноте, Вам бы только поиздеваться! Не забывайте, что дизайнер костюмов Зандра Родс - специалист по высокой моде. Ну имеет же право художник представить свое неординарное представление о Египте! Нельзя же всех обрядить в черное и выстроить в одну линию!

Кстати, о цвете: Вы обратили внимание на единую цветовую гамму костюмов и декораций?

Злопыхатель:

Еще бы не заметить, когда все рябило в глазах от золотого, голубого и оранжевого. А карикатурное слонообразное чудовище, полощущее лазоревыми ушами! Даже оно все в той же цветовой гамме!

Это уж слишком!

Восторженный:

А Вы хотели бы настоящего слона? Или, не дай Бог, верблюдов и коней для компании (как некогда сделал театр «Парма», выступая в Сеуле)? Нет, задумка с бутафорским слоном гениальна! Как и вся Триумфальная сцена. Я просто счастлив, что наконец-то увидел, как выглядят знаменитые полутораметровые «египетские» трубы! Трубачи стояли на сцене, а вокруг разворачивалось красочное пышное действо!

Злопыхатель:

Вот-вот, было впечатление, что зрителей заставляли больше смотреть, чем слушать. Гениальная музыка Верди рисковала раствориться в зашкаливающем блеске голливудской мишуры. А ведь можно было сфокусировать внимание не на внешних эффектах, а на психологизме. Для меня «Аида» сродни античной трагедии. Неужели в нашем-то 21 веке трудно найти более глубокие принципы воплощения бессмертного сюжета?

Восторженный:

Но ведь сам жанр Большой оперы, коей и является «Аида», требует зрелищности, роскоши костюмов, торжественных шествий, балета, наконец. Что же Вам мало интимнейшей сцены на берегу Нила? А финальный дуэт? Посудите сами, смыкающиеся над героями своды темницы словно показывают, что для любви слишком мало пространства в обществе, основанном на жестокости. Это же символ! А музыка финала - совершенно неземная по своей красоте! Наверное, лучшее, что есть в опере!

Злопыхатель:

Разрешите с Вами не согласиться…

Этот диалог можно было бы продолжать бесконечно. Кто из них прав и насколько, можно понять, только сходив на спектакль и составив свое собственное мнение. То, что постановка «Аиды» в Хьюстонской опере не оставит вас равнодушным - гарантированно.

До встречи в опере.

Современного человека трудно удивить. Особенно музыкой. Разнообразие мелодийных стилей и жанров, исполнителей, равно как акустических и электронных нструментов поражает воображение. Но вот что поразительно – чем больше давление синтезированной культуры, тем больше желание почувствовать, услышать что-то душевное, до боли знакомую мелодию, простую в восприятии и навевающую легкие воспоминания о русской глубинке с ее посиделками на завалинке под гармошку и балалайку, с запахом свежескошенной травы и трелями соловья перед рассветом. Она всегда была, есть и навсегда останется – народная музыка в исполнении народных инструментов.

Дуэт «Калинка» – это балалайка и баян, Сергей Ващенко и Владимир Калязин. Они оба нынче живут в Техасе, и их совместное творчество вот уже на протяжении 16 лет радует слушателей разных национальностей и возрастов. Сегодня мы представляем нашим читателям интервью с маэстро Сергеем ВАЩЕНКО, которого пресса окрестила «Джимми Хендриксом русской балалайки».

– Сергей, как давно вы знакомы с Владимиром и как получилось, что вы сыгрались в столь замечательный дуэт?

– Мы знакомы с юных лет, хотя рождены и воспитывались в разных концах огромного СССР. Я родился на Украине, где начал обучаться игре на балалайке. Сменил несколько преподавателей и музыкальных школ, а высшее образование получил в Уральской консерватории как исполнитель и дирижер, преподавал в Пермском Институте искусств. Владимир родом из Латвии, учился игре на баяне с пяти лет. Позже – Ленинградское музучилище имени Мусоргского и Санкт-Петербургская консерватория. Великолепная школа!

Судьба дала нам возможность быть друзьями еще с юных лет, но вместе мы стали выступать с 1990 года. В то время мы вместе работали в Испании преподавателями. Вместе же и начали гастролировать по Европе. Уже после этого были разнообразные поездки и выступления, конкурсы и номинации. В том числе призы фестивалей в Лимбурге (Германия, 1993), в Сантьяго и в Сеговии (Испания, 1995). После иммиграции в США мы продолжили наше сотрудничество. Мы с русской музыкой оказались востребованы здесь, вдалеке от России. Так сложилось, что сейчас мы живем в разных городах штата, но продолжаем совместные выступления как дуэт, просто мы любим свою работу. Я думаю, такая дружба – навсегда…

– «Калинка» часто выступает в Техасе, на площадках Остина и Далласа, Сан-Антонио и Хьюстона. Каковы же ваши ближайшие планы?

– В самое ближайшее время, а точнее уже в конце августа, 26-го числа, мы планируем первое свое выступление на сцене замечательного по красоте концертного зала в Раунд Топе. Этот международный музыкальный Фестиваль широко известен как в Техасе, так и далеко за его пределами. Там только что отзвучал 36-й фестивальный сезон, а первым концертом, открывающим мероприятия «Сезона августа-апреля», станет наше выступление.

– Что в программе?

– Программа как всегда разнообразна. Мы постарались включить в нее наиболее удачные на наш взгляд и наиболее интересные для слушателя произведения. Классика всегда интересна, а в исполнении дуэта балалайки и баяна некоторые произведения приобретают неожиданный народный оттенок. В программе концерта – фантазия на тему «Кармен» Ж.Бизе, серенада Ф.Шуберта, великолепный зажигательный «Чардаш» И.Брамса, испанский танец «La Vida Breve» М. де Фалья, венгерская рапсодия Ф.Листа. Остается добавить привкус русской классики – алябьевский «Соловей» и романс Д.Шостаковича из к/ф «Овод»,– и отличный музыкальный коктейль готов!

Второе отделение концерта обещает быть не менее, а может и более насыщенным. Только на этот раз под сводами Концерт-холла будет звучать народная музыка, а на сцене кроме «Калинки» будет еще один дуэт – танцевальный. Оксана Чернюк и Виорел Балан с удовольствием согласились принять участие в концерте. Эта замечательная, очень обаятельная и талантливая пара живет в Хьюстоне и хорошо известна техасскому зрителю. В их исполнении вы увидите народные танцы: украинские, цыганские и русские, которые будут перемежаться нашими выступлениями с произведениями, традиционно исполняемыми русскими народными инструментами. «Камаринская» и «Барыня», «Темно-вишневая шаль», что ближе русской душе!? Безусловно не обойдется дело и без саундтрека к фильму «Доктор Живаго». Завершающим аккордом станет наше совместное с танцорами выступление – танец «Калинка». Он давно уже стал нашей визитной карточкой.

В общем, не будем загадывать, но если удастся то, что мы задумали – зритель не останется равнодушным. Еще раз повторю – это первое выступление нашего дуэта на сцене Фестиваль-холла в Раунд-Топе, и от того, как оно пройдет, зависит дальнейшее сотрудничество с Фондом Джеймса Дика и международным Фестивалем-институтом в Раунд-Топе.

И еще. После представления будет устроен прием и последующий за ним ужин в традиционно русском стиле. Не знаю, что будет в меню, но повара Фестиваль-института считаются непревзойденными мастерами своего дела, а значит, все пройдет великолепно.

– Что вы можете пожелать читателям «Нашего Техаса»?

– Если вы еще не были на наших концертах, если еще не были в Раунд-Топе – то настало время воспользоваться замечательной возможностью совместить приятное с… очень приятным. Приезжайте на выступление дуэта «Калинка»и получите заряд бодрости, хорошего настроения и великолепного самочувствия, а природа Техаса, архитектура «Фестивального Холма» и радушие хозяев вас приятно удивят…

Русский детский театр Хьюстона стремительно развивается. Для зрителя театр «Радость» появился на свет 26 ноября 2005 года, когда состоялась первая премьера – спектакль «Кошкин дом». Следующая премьера «Радости» – это был не спектакль, а театральный дивертисмент – «Весёлая карусель» - была показана ветеранам пансионата «Синяя птица» 14 мая 2006 года. «Карусель» состояла из девятнадцати номеров: сценки, танцы, стихи, песни, басни и конферанс (Буратино, Мальвина и пёс Артемон), слегка связанных сюжетной канвой. Исполняли эти номера опять-таки девятнадцать актёров от 3 до 10 лет.

И вот третья премьера – спектакль «Теремок» по одноименной пьесе Самуила Маршака. Она была представлена на суд родителей, родственников и близких друзей театра в концертном зале Russian General Store 24 сентября. Ведущие роли на этот раз исполняли, в основном, малыши от 4 до 6 лет. Несмотря на свой «нежный» возраст, точно и очаровательно сыграли своих персонажей – Лисичку и Ёжика – Элина Шерман и Герман Лернс (оба – четырех лет отроду). Очень хороши Мышка, Лягушка и Волк в исполнении Николь Ломело, Ани Тришиной и Артёма Ковина (всем по пять лет). Потешно было смотреть, как миниатюрная Лисичка «поймала» рослого Петушка (Никита Трайнин, 6 лет). Самая старшая из основных актёров Ребекка Марковская (7 лет) исполняла роль Медведя.

Ведущими спектакля, можно сказать уже традиционно были русские фольклорные персонажи – девицы-красавицы Аня Майзенберг (6 лет) и Катя Колотило (9 лет), дополненные Петрушкой – Настя Вайнер (10 лет). Основной сказке – «Теремку», согласно русской сказительной традиции, предшествовала присказка про Бабусю (Лиза Блэкли, 8 лет) и двух весёлых Гусей (Наташа Блэкли, 6 лет и Йоник Писковацков, 5 лет), сделанная в жанре песни-танца. А завершал спектакль хор детского театра. Зрелище было яркое и красочное.

Художественный руководитель и основатель «Радости» Люда Вайнер с самого начала существоания театра делает упор на выразительные и праздничные декорации и костюмы. Удачный костюм сам по себе уже погружает юного актёра в роль – Лисичка невольно вертит хвостом, Медведь – косолапит и т. д. Подобную же функцию в создании игровой атмосферы выполняют и подходящие декорации. Наконец, третий важный элемент детского театра – танцы, поскольку ребёнок сначала овладевает языком тела и лишь гораздо позже – вербальным.

Все это делают возлагает большую творческую нагрузку на театрального художника, хореографа и костюмера. Приятно отметить, что они – Алла Шарий (танцы), Соня Караш и Аня Макарова (декорации), Люда Вайнер (костюмы) и Татьяна Каждан (хоровое пение) – прекрасно исполнили свои «роли». И безусловно доброе слово заслужил режиссёр спектакля Ефим Вайнер. Сладить ансамбль и взрослых артистов - немалый труд, а что говорить о малышах, которые ещё просто не способны достаточно долго сосредоточиться на одном деле! Тут труд и терпение нужны воистину титанические.

Три замечательных спектакля «Радости» всего за один год – это грандиозный успех. Здесь главное – воздействие на самих юных актёров, их увлечённость и заинтересованность. Ведь для детей театр – ещё и своеобразная и очень действенная школа. Школа русского языка, русской культуры, общественного поведения, воображения, эмоций да и многого другого.

Можно сказать, что «Радость» пока театр Маршака: «Кошкин дом» и «Теремок». «Карусель» тоже содержала миниатюры на его стихи. И это совсем не случайно – у нескольких поколений россиян (включая и создателей «Радости») знакомство с поэзией и литературой в значительной степени начиналось со стихов и сказок этого классика детской культуры. Доступные, яркие, словесно вкусные и мудрые произведения Маршака идеально подходят для начального этапа детского театра. Но… не «вечно же оставаться в колыбели». «Радость» идёт к новым авторам и новым свершениям. Следите за рекламой. Совсем скоро новая премьера и новая радость.

Автор этой статьи Мир-Теймур Мамедов - член Союза художников Азербайджана, почетный член Союза художников Грузии. Художник он многоплановый, работающий в самых разных жанрах. Имя Теймура внесено в Международный каталог «Керамисты мира». В этом году Теймур Мамедов удостоен звания «Посол мира». Художник родился и живет в Баку. Этот город – любимая тема Теймура. Русский культурный центр «Наш Техас» готовит выставку работ Мир-Теймур Мамедова в Хьюстоне.

«Не говори много о себе – пусть лучше многие говорят о тебе» - прекрасные слова, они как нельзя лучше подходят к истории нашего дома – нашей Крепости – ведь Баку, как и многие другие города, начинался с крепости. Много авторов из разных стран и времен доносят до нас свои впечатления об этом удивительном крае, об этой благословенной земле.

Л.С. Бретаницкий – человек, посвятивший свою жизнь изучению Переднего востока и, в частности, культуры, быта, искусства Азербайджана, писал, основываясь только на фактическом материале, о том что Апшерона был заселен 35-40 тысяч лет назад. Многочисленные археологические находки как в самой крепости, так и вокруг Баку (Апшерон, Сумгаит, Мараза, Гобустан) в радиусе до 100 км доказывают, что это была довольно оживленная территория, освоенная еще в глубокой древности. Наскальные изображения лова рыбы (белуги) сетями в Гобустане, наличие костных останков рыб (белуги и осетровых) и тюленей в слоях мезолита Гобустана датируются 9-10 тысячелетиями до нашей эры и являются бесспорным свидетельством наиболее раннего развитого морского промысла для всей территории Кавказа.

Флиндерс Петри, исследователь Египта, ученый с мировым именем, признанный специалист-египтолог (таких ученых раз-два и обчелся!), изучая древнейшие тексты «Книги Мертвых» (это своего рода древняя энциклопедия конца 3 тысячелетия до нашей эры), находит в ней упоминание о Баку, о его расположении, о его названии (Бакау) и приводит убедительные доводы о тождестве названия Баку (Бакау) современному. А это мнение человека, который своими открытиями сказал веское слово в науке о древнейшей цивилизации.

Византийский автор первой половины 5 века Приск Панийский отмечал в своем труде Баку, что доказывает неординарность этого места, его значение для Византии на рубеже 4-5 веков нашей эры.

И если я упомянул этот период времени, то, как нельзя кстати, следует привести слова Сары-ханум Ашурбейли: «К наиболее значительным сооружениям рассматриваемого времени принадлежат крепостные и «длинные» стены. Возведенные в связи с борьбой Сасанидского Ирана с кочевниками северного Прикаспия в период с 5 по 7 века, они входили в общую систему оборонной линии, идущей от Каспийского моря у Дербентского прохода в глубь страны. Имея общую длину до 120 км, «длинные» стены в наиболее ответственных местах были укреплены прямоугольными и круглыми различного размера башнями».

Два города на побережье Хазара (Каспий, Бакинское море, Большое Соленое Озеро – топонимика одного места) были ключевыми в прямом значении этого слова. Баку и Дербент очень много значили для всех завоевателей, стремящихся, прежде всего, захватить эти две крепости, такие важные с точки зрения военной стратегии и тактики. Обе крепости были очень надежно защищены тремя рядами крепостных стен.

Изучая самые различные источники, пользуясь богатейшей коллекцией книг в Санкт-Петербургской библиотеке имени М.Е. Салтыкова-Щедрина , я не встретил ни одного города в Западной Европе и в Китае, который был обнесен тремя рядами крепостных стен. Это наводило на определенные размышления…

1. Важность объекта (Баку - Крепость) - отсюда три ряда стен.
2. Необходимость привлечения большого количества рабочих рук – «длинные» стены до 120 км, объем производимых работ (основание стены 5-6 метров, верхняя часть до 3-4-х метров, высота до 10-15 метров, а высота башен до 20 метров).
3. Способы доставки пиленого камня или камня-скола на место стройки.
4. Количество занятых на каменоломне рабочих.
5. Количество экспедиторов и грузчиков.
6. Изготовление извести, как основного связующего раствора, ее количество, доставка и, наконец, приготовление цементирующего состава для кладки (известь в чистом виде не применялась – существовали многие добавки для улучшения ее связующих свойств).
7. Количество подсобных материалов (песок, щебень, бут, дерево, мазут, нефть, керосин).
8. Организация руководства ходом строительных работ.
9. Количество вооруженных людей (охрана стройки, полицейские функции и т.д.).
10. Организация питания и отдыха исполнителей в соответствии со «штатным расписанием» - иерархия соблюдалась жестко, на всех уровнях общения людей, занятых одним делом.
11. Количество вьючных животных и проблемы, связанные с их содержанием, использованием и лечением.
12. Количество людей, прикрепленных к животным.
13. Организация своего рода «лазаретов» и «медпунктов» для оказания помощи при травмах, отравлениях и т.д.
14. Организация похоронной службы.
15. Непрерывность стройки, ее сроки.

Отмечу, что стройка не проходила под безоблачным голубым небом, под щебетанье соловьев при аромате роз. Все было не так пасторально. Были набеги, а значит, надо было останавливать строительные работы и отражать атаки неприятеля. Были эпидемии, уносящие не одну сотню жизней, были другие тысячи причин, по которым стройка не могла, раз начавшись, закончиться в срок, определенный волей повелителя. На это были объективные и субъективные причины.

Я сделал такое отступление, чтобы показать всю трудность строительства крепостной стены. А если их три ряда? Значит и проблем в три раза больше!

«Система укреплений города не ограничивалась созданием замкнутого пояса оборонительных сооружений, лишь в немногих местах прорезанного хорошо защищенными воротами и переходами через ров, прикрытыми предмостными укреплениями. Спускаясь к морю, «крылья»» крепостных стен уходили довольно глубоко в Каспий, образуя стоянку кораблей, контролируемую городом и хорошо укрытую во время непогоды. Система уходящих в море городских стен повторяла, по сути, организацию гавани в Дербенте», -пишет Л.С. Бретаницкий в книге «Баку».

Остановлюсь на морских фортификационных сооружениях, так как это очень важно для понимания роли Баку – портового города-крепости. Начну с главного, с характера Хазара (одно из древних имен Каспийского моря). На протяжении многих тысячелетий Хазар «не довольствовался» постоянной береговой линией. Он то отступал на сотни метров от Девичьей Башни, то вдруг «одумавшись», наступал на крепость, стремясь захватить ее и спрятать на дне, как Сабаильскую крепость, по сей день надежно укрытую волнами Каспия.

Послание из 15 века (1403 г.), отправленное Абд-ар-Рашидом Бакуви и дошедшее до нас, гласит: «Море затопило в Баку много стенных башен и приблизилось к мечети» (речь идет о Джума-мечети, расположенной на улице имени Асафа Зейналлы, вблизи от Девичьей Башни), что доказывает своенравность Хазара, его непредсказуемый характер…

Строительство объектов на море сейчас, в 21 веке, сопряжено с большими затратами и проблемами. Это трудно делать на тихом озере, при нулевом волнении, но неизмеримо трудно и опасно производить такие работы на море с капризным характером, с его штормами при скорости ветра свыше 30 м/сек (на открытых пространствах сила ветра еще больше).

Хазри (северный ветер) и Хазар(Каспийское море), объединившись, могут разнести любое творение рук человеческих за считанные часы, не считаясь ни с какими супернавороченными технологиями (сверхпрочные стали, подводная сварка конструкций, компьютерный расчет инженерных сооружений и т.д.).

Сопромат и теоретическая механика терпят позорное поражение, если разбушевались Хазри и Хазар, а для меня остается загадкой, как выстояла в этой многовековой борьбе Девичья Башня – прекрасный пример дела рук человеческих, не имеющая аналога в мире!

Но вернемся к другой загадке: к двум гидротехническим сооружениям, отходящим от Девичьей Башни далеко в море (около 500 метров каждый выступ-волнорез. Реконструкция этих волнорезов была бы прекрасным подарком будущим поколениям – может, за одно это наши потомки простят многое из того, что мы «натворили» в Крепости).

Итак, была поставлена задача: построить два вала, два выступа в море, в Хазар внедренные! И все это надо было делать, считаясь с буйным нравом Хазара и силой Хазри.

Вот что пишет Абд-ар-Рашид (ал) Бакуви в 1403 году о Хазри: «Особенностью этого города является то, что ветер в нем дует и ночью и днем, так что иногда при сильном ветре невозможно человеку идти против ветра…».

А человек пошел! Пошел против Хазара и Хазри и построил им наперекор Девичью Башню и два выступа, как две ее руки, протянутые к Сабаильской крепости…

Постройка столь грандиозных гидротехнических сооружений для того времени (когда они были возведены) сама по себе является примером, сравнимым разве что с египетскими пирамидами и другими чудесами света, широко известными во всем мире.

Эти и многие другие вопросы ставит перед нами Крепость. Пока вопросов больше, чем ответов.

Наш дом – наша Крепость напоминает мне дом, где осталось так много неизведанных уголков и ожидание встречи с тайной, которая скрыта до поры до времени от безразличных глаз. Дом, ждущий любви и терпеливого хозяина…

Наш дом – наша Крепость…

(В статье использован архив автора, а также авторские работы).

После спектакля «Самоубийца» по комедии Николая Эрдмана, поставленного русским театром Хьюстона, родились два новых театра: «Радость», руководимый Людой Вайнер, и «Синяя птица», созданный Светой Кислюк. Хотя латинское изречение «post hoc propter hoc» (после значит потому что) служит примером ошибочного утверждения, в данном случае оно, пожалуй, верно.

Люда Вайнер была одной из исполнительниц в «Самоубийце». Настя ходила с мамой на репетиции и увлеклась лицедейством. Не исключено, что «театральный угар» Насти стал для Люды решающим импульсом для создания «Радости». А о том, что намерение организовать театральную труппу в пансионате «Синяя птица» созрело под впечатлением от «Самоубийцы», Света Кислюк сказала мне лично. Таким образом, постановка «Самоубийцы» весной прошлого года имела благотворный «побочный эффект» - возникновение двух новых русских театров: детского и «дедского».

Если детский театр «Радость» обильно плодоносит, выпустив за первый год существования три премьеры, то «дедский» театр «Синяя птица» развивается более степенно, подготовив за год всего один спектакль. Как говорится, юные торопятся жить, а люди почтенного возраста – нет. Но есть и технические причины. Одна из них в том, что выбрать «возрастную» пьесу сложнее, чем «детскую». А другая в том, что постройка нового здания пансионата «Синяя птица», увы, идёт по пословице «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». А премьера приурочена к открытию нового здания.

К счастью, в «Синей птице» есть прекрасный музыкант Петя Вайсбург, прослуживший много лет в киевском театре имени Леси Украинки и порекомендовавший подходящую пьесу – трагикомедию Альдо Николаи «Немного нежности». Плодовитый (более 60 пьес) современный итальянский драматург очень популярен в России. Его там ставят, начиная с товстоноговского спектакля «Синьор Марио пишет комедию» (1959), и по сей день. Пьесы Николаи шли во МХАТе им. Чехова, Театре сатиры, у Виктюка, в упомянутом выше киевском и многих других театрах. Николаи лиричен, мудр, владеет юмором и тонкой иронией, человечен и прост. Его комедия «Железный класс» получила мировую известность.

Сюжет трагикомедии «Немного нежности» – «лав стори» в доме для престарелых. Спектакль МХАТа (2003), где главные роли исполняли Любшин и Яковлева, пользовался успехом у публики, хотя критики почти единодушно ругали режиссуру Аркадия Каца. Театр «Синяя птица», не претендуя на соперничество со МХАТом, даёт другую интерпретацию пьесы. Надеемся, что она будет интересна хьюстонским зрителям.

Другая предстоящая премьера - постановка Русским театром Хьюстона комедии Юрия Полякова «Хомо эректус или обмен жёнами». Поляков драматург ещё более современный (род. 1954), чем Николаи (1920). Сначала он стал широко известен как прозаик после публикации в журнале «Юность» повестей «ЧП районного масштаба» и «Сто дней до приказа» в середине 80-х. Но у Полякова есть ещё и стихи, и романы, и пьесы (к 50-летию издано 5-томное собрание сочинений). Теперь он еще и «деятель» – редактор «Литературной газеты». Честно сознаюсь, что как деятель Поляков мне мало симпатичен. Но драматург он неплохой. Среди ныне живущих, пожалуй, даже лучший. Не случайно в Москве (и не только в Москве) пьесы Полякова всё время в театральном репертуаре.

В частности, Театр сатиры поставил спектакль «Хомо эректус», который я с большим интересом посмотрел летом 2005 года. Позже, прочитав однотомник пьес Полякова, пришёл к выводу, что это его лучшее драматургическое произведение. Оно о том, как несколько московских семей собрались для обмена жёнами, т.е. разновидности группового секса, и что из этого вышло.

Привлекло то, что пьеса населена характерными современными типажами. Её прочтение Русским театром Хьюстона можно обозначить гоголевским вопросом «Русь, куда несёшься ты?» Поскольку это в равной мере применимо и к спектаклю «Самоубийца», то Русский театр Хьюстона «Хомо эректусом», можно сказать, продолжает разработку той же темы, но теперь гоголёвский вопрос обращён к постсоветской России.

Итак, приглашаю прежде всего тех, кто благосклонно воспринял спектакль «Самоубийца», но и, конечно, всех желающих на предстоящие театральные премьеры – «Немного нежности» и «Хомо эректус или обмен жёнами».

Седьмого октября в клубе Engine Room состоялся концерт БИ-2. Этим знаменательным для хьюстонских поклонников группы событием БИ-2 открыли американскую часть “Молоко”-тура. В зале собралось около трехсот человек – рекордное для Engine Room количество. Концерт начался чуть позже чем планировалось, но томительное ожидание было вознаграждено двухчасовым музыкальным кайфом, состоящим из семнадцати песен, включающих в себя такие классичесские БИ-2 хиты, как “Моя любовь”, “Полковнику никто не пишет”, “Мой Rock-n-Roll”, а также песни нового альбома – “Держаться за воздух”, “Сны” и так далее. В создании этого альбома БИ-2 остались верны своей постмодернистской тенденции цитировать любимые фильмы и литературу. Так из города-фантома Маркеса возникла песня “Макондо”, а из “Заводного апельсина” Энтони Берджесса и одноименной экранизации Стэнли Кубрика появились “Он плохо кончил” и само название альбома “Молоко”.

Стилистически некоторые из новых песен достаточно сильно отличаются от более ранних произведений. Такие хиты “Молока” как “Дурочка” и “Он плохо кончил” являются яркими и выразительными примерами недавно возникшего музыкального течения “диско-панк”, в западном авангарде которого фигурируют The Killers, Stellastarr и The Rapture. Но изменения в звучании БИ-2 не должны удивлять слушателей. Эта команда не стоит на месте и не довольствуется уже достигнутым. С течением времени многое меняется. Настрой группы, ее творчество и даже состав подвержены как сугубо внутреннему развитию, так и влиянию новых веяний и направлений в музыке. Безусловно, “Молоко” - это революционный альбом для БИ-2, но в то же время это в чем-то возвращение к их истокам. Шуру, который всегда был поклонником постпанковой истории, вдохновил возврат к 80-ым, выраженный такими группами как Hard-Fi и Editors. Восемь лет назад в Австралии, в команде Chiron, Шура играл именно такую музыку, но, опережая время и моду, тогда этот стиль не был принят и востребован. Тем не менее для всего настает свой час, и то что БИ-2 в своем творчестве перешли на новый виток, не утратив при этом ни качества, ни поклонников, а скорее, наоборот, говорит о гибкости и многогранности таланта этой команды.

До начала концерта у БИ-2 было несколько свободных часов на знакомство с городом. Шура с Левой посмотрели Даунтаун, прошлись по району Монтроз, заглянули в музыкальный магазин, посидели в кафе. На вопрос о впечатлениях ребята сказали, что Хьюстон местами очень напоминает Мельбурн. А вообще-то гастроли в Хьюстоне не прошли для БИ-2 бесследно, и даже вдохновили Леву на поэтические строки для новой песни. Кто знает, может быть это выльется в будущий хит. В любом случае, мы желаем им удачи и надеемся, что их первое посещение нашего города окажется не последним.

Спектакль Петра Мамонова «Мыши и Зелененький» – это авторская визуализация двух одноименных альбомов «Мыши» и «Зелененький», а в театральной интерпретации эти тексты были представлены в спектакле «Мыши, Кай и Снежная Королева», премьера которого состоялась в театре им.Станиславского. Абсолютно эпилептическая пластика Мамонова и его рисующая напевная интонация – это театр одного актера. Его слова стекают в микрофон ручьями старческого пота, бьются в акробатической истерике на деревянном полу, сплетаются в один бесконечный поток, пробиваясь в наши души, как ослепительное утреннее солнце через незадернутые шторы. Блажен тот зритель, кто в тот чудесный летний вечер оставил свое окно открытым. Волшебный старец вонзил в их сердце острую льдинку, как Снежная Королева, а затем превратил всех разочарованных гордецов и неудачников в крохотных испуганных зайцев, трепещущих от невыразимой любви.

Кто здесь влюбленный заяц? Я, сидящий на пне, или зверь с торчащими ушами напротив? Вот букашки шаркают совсем без вреда. Укусят, вскочит прыщик, а назавтра прошло. А сколько придумано противоядий! А от зайцев – ничего нет, только любовь. И пусть наши уши потихонечку шевелятся, прислушиваясь к шуму листвы и надвигающемуся счастью. Я не буду тебя кусать, я сам боюсь. Тюкни меня по лбу палочкой, замети мои следы, перебеги дорогу и обнимемся. Я ведь тоже живой, как и ты.

Сказка Андерсена из века в век меняет облик главного героя с ледяным осколком в груди – Гамлет, Вертер, Печорин. Правда, в спектакле «Мыши, Кай и Снежная Королева» герои сказки играют весьма условную, почти декоративную роль. Современный Кай из видавшего виды Онегина давно превратился в толстого инфантильного очкарика, а дворец Снежной Королевы потерял свою сверкающую таинственность и стал гостеприимным домом для отрешенно философствующих инфантилов и меланхолических алкоголиков. А точнее – для всех простых смертных, грешных живых людей, о душе которых кричит со сцены автор. Мамонов заикается стихами, и его невидимые серые мыши о жизни разбегаются по залу, суетливыми стаями атакуя вечнозеленые зрительские головы, – мыши о зелененьком, сны о чем-то большем…

Я довольно большой, почти что взрослый, весь зелененький, такой симпатичный.

В коричневых брючках, на груди пятнышки, удался на славу!

Зашумят ручьи, вместе поползем к реке, немедленно будет лето,

Эх, нарожаем детушек, понастроим домиков, будем жить-поживать все разные.

– Петр Николаевич, создается ощущение, что на сцене нет актера, а есть только живой человек. В совершенно иной подаче, но в том же жанре говорения под музыку выступает, например, Евгений Гришковец, который четко делит себя на актера и человека.

– Я никогда не видел, что делает на сцене Гришковец. Но знаю, что он театральный актер. Я же не актер. Я пришел в театр с рок-сцены и, как повелось в рок-музыке, говорю только то, что у меня на душе. В театр я принес с собой эту рок-искренность. Головой нельзя играть, ничего не получится. Я продумываю только четкий видеоряд спектакля, а тело, начиная двигаться, само выдает остальное. В голове на выступлениях я использую только мозжечок, чтобы прикинуть, где можно кувыркнуться и не сломать себе шею. У меня нет никакого альтер-эго, никакого «другого» образа. Есть только мысли и чувства, которые я рассказываю со сцены. Я никого не изображаю, я не играю Чехова, Пушкина. На сцене я такой же, как в жизни – просто Петя Мамонов. Я играю все время только себя.

– Новосибирцы не видели Вас уже 20 лет, только на экране в фильмах «Игла» и «Такси-блюз». Вы мало гастролируете?

– Мы не гас-тро-ли-ру-ем, а просто ездим по разным местам. Особенно хорошо, если по мелким городишкам, потому что люди там реагируют не на образ легендарного Мамонова, а на то, что я делаю. В Москве и в Питере знают, чего от нас ожидать, там в театры приходят знатоки и резюмируют: «Ну да, Мамонов приблизительно то же делал и в группе». А в поселке Мирный, в Самаре, в Воронеже, в Перми, в Сибири все по-другому. Там люди живут тяжело, денег мало, а мои песни о том и есть, как человеку трудно и непонятно, как ему страшно. И когда он видит, что искусство – это не богемное кривляние, в душе его наступает праздник. Знаете, иногда не хочется никуда ехать. Вот у вас тут жара адская, играть тяжело, а у меня в деревне сейчас так хорошо, прохладно. Но людям надо послужить. Раз божьим промыслом мне дано умение писать песни, двигаться, значит, мне остается – не продавать это за звонкую монету и чистить свое тело, чтобы лучше принимать и отдавать. У каждого своя миссия. Девушка в трамвае в лютый мороз сутки напролет ходит и отрывает билетики. Когда я смотрю на это, я люблю эту девушку, и все, что я делаю, я делаю для неё.

– А Вы понимаете, что стиль Вашего творчества не воспринимают те, кто отрывает билетики? Эта девушка не будет Вас слушать.

– Не согласен с вами до злости! Откуда такое разделение на тех, кто «отрывает», и тех, кто «понимает»? Когда мы играли в пос. Мирный, на первый спектакль пришел весь город – все жители бараков собрались в огромном мраморном дворце – дети, бабушки. Сначала был ужас. Все кричали «Позор! Долой со сцены!» Но потом мы встретились с ними, устроили что-то вроде сельской пресс-конференции, и я объяснил им, что я делаю это именно для них, именно о них. После этого на всех остальных концертах был полный зал. Наверное, ни одного человека в поселке не осталось в стороне от наших выступлений. Нас провожали с цветами на вокзал, благодарили. Это самые так называемые низшие слои общества. Я такой же, как они. Я – с ними.

– Значит, Вы дядечка не такой уж особенный, как поете в своей песне?

– Особенные все люди, и я особенный. Каждый из нас сколько-нибудь времени просидел в пыли, но все мы произошли от Адама и Евы, а значит, мы родня. Какая ни есть, даже лицом в салате. Сегодня мы вдруг ссоримся и ненавидим, а завтра уже снова любим. И эта мысль радует невероятно.

Скучно порой жить в Хьюстоне, господа! Грешным делом нет-нет да и подумаешь, а не сменить ли место жительства, не переехать ли в Нью-Йорк, где жизнь культурная кипучая и ощущение, что из России никуда не уезжал. И вдруг звонок по телефону из Нью-Йорка:

«Юлька! К вам едет Мамонов!!!» - вот и нам счастье привалило!

Однако к превеликому моему изумлению, оказалось, что в городе Хьюстоне мало кому известно имя Петра Мамонова, а среди тех, кому оно известно, мало кто знаком с его творчеством. Такая неинформированность показалась мне по меньшей мере странной.

Тем, кто любит современную поэзию, могло встречаться имя Петра Мамонтова – переводчика современных норвежских поэтов - это Петя Мамонов.

Те, кто любит «КИНО», должны помнить долговязого наркодиллера в фильме «ИГЛА». Это Петя Мамонов.

Те, кто любит отечественное кино, не могли не видеть фильм Павла Лунгина «Такси-блюз», где в главной роли - лихой бесшабашный саксофонист – это тоже Петя Мамонов.

Помимо этого он снимался в немалом количестве фильмов и в двух недавних, еще не вышедших в прокат, но уже сильно нашумевших: «Пыль» Сергея Лобана и «Остров» Лунгина.

Последний фильм, «Остров», где Мамонов сыграл главную роль, старца Анатолия,образ которого близок нынешним Петиным умонастроениям, был удостоен миссии закрывать Венецианский кинофестиваль 2006 года.

“Когда я только прочитал сценарий,- говорит Павел Лунгин в интервью для “Новых Известий”, - я понял, что это играть должен либо Петя Мамонов, либо никто. Это вообще его природа – человек юродивый, человек театральный, человек страдающий”.

Петр Мамонов – типичный представитель «поколения дворников и сторожей», чья трудовая книжка украшена стандартным набором профессий: банщик, лифтер, наборщик в типографии, заведующий отделом писем в журнале «Пионер». Но знаменит он, разумеется, не этим.

Мамонов – основатель группы «Звуки МУ», которая по стилю текстов и звучания была столь же непохожа на остальные рок-группы 80-х годов, как если сравнить между собой поэзию ОБЕРИУТов и гражданскую лирику советских поэтов. Русская народная галлюцинация – так был поименован стиль группы.

Выполнив свою миссию, «Звуки МУ» распались в 1990. Группы больше нет, но Мамонов есть и есть его моноспектакли, которые, как и прежде, сильно усложняют жизнь музыкальных и театральных критиков тем, что не желают вписываться в какой-либо привычный формат и увязать их с тем или иным жанром невозможно.

“Что это вы так на сцене? Это что, пародия или гротеск?” - донимали Мамонова журналисты еще во времена андеграунда.

«А ничего это! - отвечал Петя. - Это я сам такой! Не актер, не поэт, не музыкант, а просто человек».

Так что хотите познакомиться с просто человеком, приходите, глядишь, да удивит чем-нибудь неожиданно. Простые люди бывают очень непростыми.

А если вы меня лично спросите: Юля Вайнер, что в имени тебе «Петр Мамонов», я вам честно отвечу, что Петя Мамонов для России, как Антонен Арто и все сюрреалисты иже с ним для Франции, как «Черный квадрат» Малевича для современного искусства.

Таково мое искреннее и неподкупное мнение.

Oпера Джузеппе Верди «Симон Бокканегра» была написана по драме Гутьерреса для венецианского театра La Fenice в 1857 году. Либретто для первой редакции написал Франческо-Мария Пьяве. Успех оперы был весьма скромным, а постановка в La Scala и вовсе обернулась провалом. В 1879 году Верди, удрученный отсутствием восторга у публики, координально пересматривает партитуру в сотрудничестве с молодым либреттистом Арриго Бойто - и вот он успех, это почти 25 лет спустя!

С тех пор опера, которую критиками принято считать одним из бриллиантов в короне Верди, почему-то исполнялась считанное количество раз. К слову, первое исполнение «Бокканегры» в России пришлось аж на 1955 год и не где-нибудь, а в Куйбышеве.

А нынче-ура!-незаслуженно забытый шедевр на сцене Houston Grand Opera!

Постановщики оперы свято верят в ее уникальность, в один голос твердят, что для самого Верди она имела исключительно личное значение и ставят «Бокканегру» в один ряд с «Дон Карлосом» по утонченности и философичности. Дальше - больше. Дмитрий Хворостовский, исполнитель главной роли, высказывает мысль о том, что «Симон Бокканегра» - ни много ни мало - итальянский «Борис Годунов». Вот это – да! Здесь есть над чем задуматься.

К сожалению, мне не удалось взять интервью у Дмитрия Хворостовского, но зато получилось поговорить с исполнительницей партии Амелии, Ольгой Гуряковой, солисткой театра им.Станиславского и Немировича-Данченко.

- Ольга, одни критики называют Вас «тургеневской девушкой», а другие «женщиной-вамп», кто Вы на самом деле?

-Давайте не будем говорить, кто я в жизни, оставим это за кулисами, а на сцене, конечно, всегда интереснее идти против течения. Если с Мими в «Богеме» (после чего, собственно, прилипло клише «тургеневской девушки») это было прямое попадание в образ и ничего специально не надо было играть, то другие, более динамичные роли мне гораздо интереснее, например, Полина в «Игроке», которую я буду повторять в Metropolitan Opera. Потом, вердиевские героини - их уж никак не назовешь тургеневскими девушками.

- Критика отмечает Ваше выдающееся актерское дарование. На каком-то этапе у Вас стоял выбор между пением и драматическим театром?

- Да, и не только. Я хотела танцевать. Позже хотела стать актрисой музыкальной комедии. Но сейчас я терпеть не могу оперетту. Хотя считаю, что этот жанр более сложный, чем опера, поскольку требует настоящего актерского мастерства. Ты должен уметь хорошо двигаться и петь не хуже, чем в опере.

- Ваше творчество исчерпывается только оперной сценой или есть задумки в области камерной музыки?

-Да, я пою камерные концерты, правда, не так часто, как хотелось бы, потому что опера занимает много времени. Сейчас я готовлю новую программу, которую буду исполнять в Auditorium du Lоuvre в Париже. В первом отделении- романсы Рахманинова и Прокофьева, а во втором- Шуман «Любовь и жизнь женщины», причем Шумана я буду петь впервые.

- Кто из дирижеров Вам импонирует?

-Трудно назвать всех, никого при этом не обидев, но из больших музыкантов могу назвать М.Ростроповича, В.Гергиева, Марчелло Виотти, Гари Бертини. И, конечно, много таких, с которыми хотелось бы петь.

- О нынешней роли. «Симон Бокканегра» - опера странная, темная, политическая, все главные роли в ней мужские. Как Вы ощущаете себя в этой атмосфере?

- Прекрасно, на самом деле. Единственная женщина в опере, главная героиня. Потом, у меня совершенно потрясающие партнеры. Я так счастлива работать с Димой Хворостовским. Это певец недосягаемого уровня. Когда я только начинала учиться, он уже был знаменит, и я никогда не могла представить, что когда-нибудь я буду петь в паре с ним. С другим моим партнером, замечательным тенором Marco Berti, я уже пела в «Богеме» в Брюсселе. Мне доставляет удовольствие работать с главным дирижером Houston Grand Opera, Patrick Summers, тонким музыкантом, который прекрасно разбирается в голосах и дает во время репетиции небольшие советы, которые ведут к желаемому результату.

- Что Вы ожидаете от своего дебюта в Houston Opera?

- Можно я не буду говорить, что я жду, хотя жду я многого. Я надеюсь, что у нас хватит сил, мудрости и умения трансформировать наши репетиции до уровня настоящего шоу.

Что ж, премьера покажет. Иду на спектакль.

Ну чем можно украсить среднего пошива оперу (оно, и вправду, так), думаю. Видимо, хорошими певцами. Здесь хьюстонская опера не ударила в грязь лицом - подбор певцов отменный. Не может не радовать, что наши соотечественники - выдающийся баритон современности и просто красавец-мужчина, Дмитрий Хворостовский и молодая примадонна Москвы и Санкт-Петербурга, Ольга Гурякова – были подлинным украшением оперы не только по части вокального мастерства, но и по части актерской игры (в перерыве к нам подошел человек, оказавшийся певцом Чикагской оперы, и, услышав, что мы говорим по-русски, поделился своими восторгами по поводу исполнения Дмитрия и Ольги). Была там еще русская певица Мария Маркина, исполнявшая роль служанки Амелии, но она выходила только с одной фразой, типа «Кушать подано», так что это не считается. Остальные певцы тоже были на высоте, да и хор порадовал своей многочисленностью и слаженностью. С этим справились.

Что же еще может привлечь публику? Наверное, нетривиальная режиссура. Вот тут-то случился прокол. Режиссер Elijah Moshinsky, который на страницах прессы умно и талантливо расписал основные мотивы оперы, провел множество аналогий и, вообще, высказал свою любовь и понимание этой партитуры, в результате поставил статичную провинциальную костюмированную драму, где почти нет места для актерского выражения. Получается, вроде как «Гора родила мышь». Я считаю, что интересная постановка была бы весьма кстати, тем более, музыкальный язык оперы - довольно тривиальный, этакий условно-вердиевский, за исключением, пожалуй, арии Бокканегры в Палате совета и дуэта Симона и Фиеско в последнем акте.

Господа постановщики, опера - синтетический жанр, надо же учитывать все, нельзя же ставить скучнее, чем написано! Ну а по поводу аналогий с «Годуновым» - это слишком сильно сказано.

Кому будет интересна эта премьера? В первую очередь почитателям таланта Дмитрия Хворостовского. Без сомнения, Дмитрий - певец огромного дарования и довольно редко встречающийся среди вокалистов тип мыслителя. К этой роли он шел долго, это определенная веха в его творчестве. И хотя, на мой взгляд, он слишком молод для этой партии, сыграл он Бокканегру мастерски и очень правдиво.

Любителей итальянского бельканто несомненно порадует актерский ансамбль - певцы подобрались прекрасные. Те, кто любит традиционные постановки с красивыми костюмами, просто обязаны пойти на «Бокканегру». Почитателей творчества Верди наверняка прельстит тонкая оркестровка и драматический сюжет. Я уже не говорю, как будут счастливы любители оперы как жанра - им-то все равно, они ходят на что угодно с закрытыми глазами. Но идти и слушать «Симона Бокканегру» надо обязательно, чтобы составить свое собственное мнение об опере. Думаю, все останутся довольны, в конце-концов, опера всегда праздник!

Не за горами то время, когда по каким-то магическим законам Щелкунчик, затмевая всех супер-героев, становится главным персонажем всех балетных площадок мира. Наверное, благодаря этому балету любой американец знает имя Петра Ильича Чайковского и обожает его музыку.

В ряду бeсконечных «Щелкунчиков» постановка Texas Ballet Theater выделяется своей зрелищностью и атмосферой праздника. Представьте себе елку, вырастающую у вас на глазах прямо на сцене, представьте зрительный зал, засыпанный снегом, во время танца снежинок и сани, скользящие по сцене, Мышиного Короля с плюшевой головой и Щелкунчика в маске прусского солдата. Все это вкупе с оригинальной постановкой Ben Stivenson и бессмертной музыкой Чайковского являет собой завораживающее действо, не оставляющее равнодушным ни детей, ни взрослых.

Основанный в 1961 году Texas Ballet Theater - сегодня вторая по величине профессиональная труппа в Техасе. В 90-е коллектив получил национальное признание благодаря следованию эстетике Дж. Баланчина. Именно хореография Баланчина легла в основу лучших спектаклей театра. В 2001 году, после служения верой и правдой хьюстонскому балетному искусству Ben Stivenson сменил пост художественного руководителя балетной труппы Хьюстона на Texas Ballet Theater, прихватив весь свой багаж постановок: «Золушку», «Щелкунчика», «Ромео и Джульетту», «Пер Гюнта» - и стал сеять разумное-доброе-вечное в Форт-Уэрте и Далласе. Благодаря его огромному опыту и творческой энергии, театр поднялся на более высокий артистический уровень. Ben Stivenson также руководит Texas Ballet Theater School, студенты которой принимают участие в постановках театра, в частности, в «Щелкунчике» танцуют самые юные воспитанники школы.

Многих из нас, выросших на постановке Ю. Григоровича, может удивить обилие жанровых сцен и пантомимы в спектакле, но это делает его более доступным для людей, пришедших на балет в первый раз. И наверняка, ваши дети после этого феерического «Щелкунчика» навсегда полюбят балет и захотят пойти на другой, более серьезный спектакль - на «Лебединое озеро» или на новый спектакль на музыку «Реквиема» Моцарта, а то и сами захотят танцевать, кто знает?

15 лет подряд на сцене Houston Grand Opera играют моцартовского «Дон Жуана».Оставаясь одной из самых значительных и загадочных опер Моцарта, «Дон Жуан» дает несказанный простор для трактовок как исполнительской, так и режиссерской. Сам жанр оперы “dramma giocoso”(«веселая драма») до сих пор заставляет музыковедов ломать головы: что это, комедия с трагическим финалом или трагедия с элементами комедии. И каждый театр почитает за честь поставить «Дон Жуана» по-своему, неповторимо.

Режиссура Харри Сильверстайна (Harry Silverstein) - оригинальная и интересная - видимо, так пришлась по душе музыкантам, что все играли совершенно самозабвенно. Хор скакал в крестьянском танце и пел одновременно, а оркестранты в сцене ужина Дон Жуана лихо наяривали популярные мелодии того времени (включая самого Моцарта: «Мальчик резвый, кудрявый, влюбленный») да еще и приплясывали в такт. Грандиозна и трагична была сцена последнего ужина Дон Жуана с приходом Командора и картинным провалом героя в преисподнюю. Но самой оригинальной находкой режиссера явился финал оперы. Солисты, словно простившись со своими персонажами, оставляют их за закрытым занавесом и поют финальный секстет-мораль («Так ему, злодею, и надо») уже от лица самих себя. Степенные донны и доны вдруг начинают вести себя, как современные люди, дурачатся, машут руками и уходят под крики: «Браво!». А занавес открывается снова, и мы обнаруживаем Дон Жуана живым и невредимым. Что тут поделаешь? Персонаж он вечный.

Маэстро Патрик Саммерз (Patrick Summers) стремительно, на одном дыхании провел оперу. Оркестр легко и виртуозно следовал за дирижером с первых тактов увертюры. Состав оркестра был грамотный, без перегрузок и лишнего грохота. Выбранные дирижером более подвижные темпы придали совершенно иной пульс опере: привычные арии и сцены зазвучали по-новому. Ария Донны Эльвиры “Ah fuggi, il traditor” напрочь потеряла тяжеловесность и напыщенность, а в лирической арии Дона Оттавио “Il mio tesoro” появились прямо-таки героические черты.Певцы превосходно знали материал и играли с увлечением, азартно, куражно, как и должно играть Моцарта.

Донна Анна была сыграна Александрой Дешортес (Alexandra Deshortes) классически - этакой мстительной красавицей. Коронная сцена “Crudele” ей замечательчо удалась. Донна Эльвира в исполнении Анны-Марии Мартинез (Ana Maria Martinez) затмила всех дам своей виртуозной вокальной техникой. Мартинез спела благородно, страстно, наполненно, тогда как часто Эльвиру поют довольно визгливо и истерично.

Церлину, которую обычно поет сопрано, исполнялa меццо-сопрано Фиона Мерфи (Fiona Murphy). Получилось более тепло и женственно. Исчезла вечно чирикающая Церлина. А какая была замечательная сцена Церлины и Мазетто во 2 акте (с арией “Vedrai carino”)! Fiona Murphy и Ryan Mckinny (Мазетто) сыграли трогательно и чувственно. Очень забавен был Орен Градус (Oren Gradus) в партии Лепорелло. Прекрасная комедийная игра, мимика, интонации.

И наконец - главный герой Дон Жуан - блестящий дебют польского баритона Мариуша Квечена (Mariusz Kwiecien) в Houston Grand Opera. Яркий, сфокусированный голос, прекрасная певческая школа, харизма, актерская пластика - все при нем.

Те, кто любят оперу и не попали на представление «Дон Жуан» в Хьюстоне, могут сожалеть об этом.

Вслед за “Don Giovanni” в Houston Grand Opera следует сказочная опера Энгельберта Хумпердинка (Engelbert Humperdink) “Hansel und Gretel”. Композитор был другом Р.Вагнера и помогал ему в постановке «Парсифаля». Маленький шедевр «Гензель и Гретель» ( в русском дореволюционном варианте назывался - угадайте, как - «Ваня и Маша») прочно закрепился в репертуаре ведущих оперных театров. Хьюстонская опера обещает совершенно необычную постановку - кукольный театр и опера в одном флаконе. Должно быть интересно и взрослым, и детям. Поэтому давайте поговорим об увиденном позднее. До встречи в Опере.

Сажусь писать, так ещё полностью не прийдя в себя после великолепного концерта Дмитрия Кимельфельда и Владимира Новикова. Гармонично составленная программа концерта включила в себя и старые, и новые песни. Песни, которые заставляют и задуматься, и вспомнить, и от души посмеяться.

Умение Димы и Владимира общаться со слушателями очень быстро превратило концерт в большом зале в просто долгожданную встречу старых друзей.

Во всех песнях чувствуется любовь к людям, друзьям, странам и городам, ставшими и остающимися родными. Приятно было услышать как при выходе зрители жаловались, что концерт, длившийся больше двух с половиной часов, был очень коротким.

Мне тоже так показалось – хотелось услышать ещё много старых и новых песен.

Казалось, можно до утра слушать задушевный шансон Новикова, у которого исполнение каждой новой песни – маленький музыкальный сюрприз. Очень жаль, что в любом самом длинном концерте не достаточно времени, чтобы послушать все сорок девять песен из цикла “Спортлото”. С другой стороны, может быть, это и хорошо – меньше шансов подорвать живот от смеха.

Вечер ещё раз напомнил, какой должна быть авторская песня: доступная каждому, говорить с людьми на простом человеческом языке на темы, близкие каждому сердцу.

Короткая остановка в Далласе подошла к концу. Дмитрий и Владимир улетели в другие города, на встречи с новыми зрителями, оставив нам тёплые и ещё очень свежие воспоминания, которые, я уверен, останутся с нами навсегда.

Я уже завидую тем зрителям, которым встреча ещё предстоит.

Houston, you don’t have any problems – к вам едут Кимельфельд и Новиков.

Не пропустите посадку!

Концерт Дмитрия Кимерфельда и Владимира Новикова в Хьюстоне состоится 3 января, в среду, в 8:00 вечера в помещении Русского культурного центра “Наш Техас” по адресу 2337 Bissonnet Houston, TX 77005. Билеты по телефону 713-395-3301.

Вот уже несколько недель как Русский культурный центр «Наш Техас» гостеприимно открыл свои двери для всех, кому такая культура интересна. Сначала было как бы неофицильное открытие – своего рода репетиция. К нам из дальних краев приехал Дима Кимельфельд. К сожалению, Владимиру Новикову, который должен был приехать вместе с Кимельфельдом, несмотря на все старания организаторов не продлили визу. Об этом стало известно буквально перед концертом, так что от заявленного дуэта «Сало-Вэй» у нас в Хьюстоне остался один «Вэй», но зато какой!

Как говорит сам Дима Кимельфельд, вечер авторской песни – это прежде всего способ общения. На них собираются единомышленники, люди посвященные. Такие вечера не возможны без энтузиастов, так как прибыли от концертов нет никакой.

В нашем случае весь сбор, за вычетом проката стульев, полностью пошел выступающему. И наш центр очень благодарен всем, кто помог такой вечер устроить: Гене Гололобову, Ольге Вайнер, Кристине Левин и, конечно же, Славе Надворецкому, который не только блестяще аккомпанировал Диме на концерте, но и встречал, и провожал, со своей женой Настей уделил гостю необыкновенно много времени.

Мы обращаемся ко всем любителям авторской песни, давайте объединим наши усилия, чтобы такие концерты проходили в нашем центре чаще. Все, кому дорога авторская песня, кто хочет принять участие в создаваемом в нашем центре клубе, пожалуйста, звоните: 713-395-3301. Кстати, у этого клуба пока еще нет названия, поэтому идеи и предложения за вами, господа.

Что касается официального открытия, то к нему готовились долго и тщательно. Выставка двух фотохудожников Юли Вайнер и Алекса Бухмана открылась для прессы и спонсоров 11 января, а 12 было открытие для всех, кому такое искусство интересно.

Количество пришедших к нам в этот вечер превзошло всякие ожидания. Хорошо, что люди приходили в разное время, иначе наше скромное по размеру помещение не смогло бы вместить всех. Ностальгические черно-белые фотографии Юли Вайнер и пестрый и разнообразный мир на снимках Алекса Бухмана вызывали разные чувства, заставляли спорить. Мы не будем сейчас анализировать выставленные работы, об этом еще напишут искусствоведы, мы хотим привести здесь выдержки из ваших, наши дорогие посетители, отзывов. Среди многочисленных поздравлений с открытием и пожеланием удач были и такие интересные записи:

«Спасибо Юле! Ее фотографии настолько точно передают дух Грузии. Они всколыхнули мои воспоминания… Особенно понравились дороги на Юлиных фото. Куда-то они проведут?»

В. Штерн

«Юля, прекрасные фотографии. Профессиональное исполнение, отлична передана динамика и настроение моментов. Запоминающиеся лица, передаюшие характер…»

Юрий Пронко

«Congratulations! A beautiful evening, great show….”

The Czech Cultural Center, Houston

“Thank you for the invitation to the gallery exhibition. I quite enjoyed both sets of photographs, and it was, of course, nice to see the new office of Nash Tekhas and the Russian Cultural Center. I enjoy seeing similarities between different things, and different nations, and different peoples”.

Lewis

“Great exhibition! I loved the way it was presented and mounted. I was especially impressed with work of Ula Vayner. It is penetrating. Thank you.”

Mariana Simpson

Все эти дни, несмотря на плохую погоду, к нам приходили посетители. Многие из них ничего не знают о Грузии, как, впрочем, о быте нашей жизни в бывшем Советском Союзе вообще. Наверное, даже дедушки наших американских посетителей не догадываются, что вода с сиропом может наливаться из специальных стеклянных конусов, где этот сироп находится, что расписание поездов десятилетней давности можно повесить на стенку для украшения и т.д. Нам задают вопросы. Выставка вызывает интерес у самых разных посетителей.

Именно в этом мы и видим предназначение нашего центра: мы хотим, чтобы многонациональная культура страны, из которой мы с вами приехали, вызывала интерес у всех, кому, вообще, интересна культура и искусство. Для этого и открылись двери центра «Наш Техас». И, опять-таки, ничего у нас не получится, если, вы, дорогие наши читатели, нас не поддержите. Ведь если бы не наши спонсоры, не наши волонтеры-помощники (Вадим Якобсон, Ефим Вайнер, Аня Атаева), никакой бы выставки не получилось. Мы очень надеемся, что вы захотите стать членами Русского культурного центра «Наш Техас». Со всеми вопросами и предложениями, пожалуйста, звоните, приезжайте, пишите.

Становитесь членом Русского культурного центра «Наш Техас»!

- скидки на камерные концерты в помещении нашего центра

- подписка на электронную рассылку центра о предстоящих мероприятиях

- приглашения VIP на все мероприятия центра

- льготы индивидуального абонимента на двоих!

- все те же льготы, что и в индивидуальном абонементе

На этой неделе в Далласе прошло представление Цирка дю Солей «Делириум» (в переводе на русский - “экстаз, исступление, бред, расстройство сознания, часто сопровождаемое галлюцинациями, обычно зрительными”). Довольно странный выбор для названия, не правда ли? Хотя, по словам Андрея Кольцова, исполняющего акробатический номер на стойках, у создателей шоу были свои мысли на этот счет. Конечно, авторам виднее! А зритель, пришедший на раскрученное имя Цирка дю Солей, видит несколько не то, что ожидал…

Установив высокие стандарты своими ранними шоу, Цирк дю Солей решил обратиться к параллельным жанрам. Например, по-новому взглянуть на музыкальное представление, другими словами, концерт. «Делириум» - концерт-переросток, созданный специально для огромных стадионов, способных вместить фантазию авторов и всю ту арматуру, на которой она держится. Даллас и Хьюстон вытянули «счастливый билет» на два шоу. Ни больше ни меньше.

Как и остальные шоу Цирка, «Делириум» рассказывает свою историю странствий. Главный герой (в течение всего шоу бессловесно висящий на шаре между сценой и перекрытиями) покидает свой неуютный техногенный мир и переносится с одной планеты на другую в поисках своей любви. Каждый музыкальный номер шоу – это новое место, где к нашему герою протягивают руки разные женщины и мужчины, а он продолжает свой полет. В конце концов, он находит свою «героиню». Все счастливы, все поют и танцуют.

Должна признаться, что если бы Андрей Кольцов не рассказал мне эту историю в своем телефонном интервью, я бы ни за что не догадалась! Связки между номерами были настолько невнятными, а главный герой настолько неуклюж, что оставалось только гадать о случайности названия «Делириум».

В отличие от традиционных шоу Цирка дю Солей, где музыкальное сопровождение является поддержкой циркового представления, «Делириум» по замыслу построен вокруг музыкальных номеров. Хорошая идея! Только я в течение всего шоу не могла избавиться от ощущения, что нахожусь на съемочной площадке супердорогого видеоклипа. Двадцати видеоклипов, если быть точной.

Эти двадцать песен были выбраны из общего репертуара Цирка дю Солей специальной комиссией и потом адаптированы для новой программы. Как раз качество ремиксов и исполнение вызвало большое недоумение. Подтанцовка тоже не удивила своим мастерством. Право, я видела вещи, сделанные гораздо лучше!

Видимо, за качество в шоу-бизнесе платят больше, чем готова потратить корпорация «Цирк дю Солей», тогда как артистов цирка и спортсменов можно «купить» за умеренную цену. Особенно, профессионалов из стран СНГ.

Надо ли говорить, что из четырех цирковых номеров «Делириума» - три русских. И должна сказать, это вполне впечатляющие номера! К примеру, сольный акробатический номер Андрея Кольцова создавался под руководством Василия Деменчукова, легенды российского цирка, и до прихода в «Делириум» получил немало наград в Европе. Номер Ирины Акимовой с обручами просто заворожил зал (и буквально заставил подпрыгивать на месте моего соседа справа), а группа из четырех акробатов вызвала настоящие овации. Жаль, что номера были такими короткими… Хотя, спасибо и на этом. Не на каждом эстрадном концерте увидишь такой класс!

Признаюсь, что блестящие цирковые номера – не единственное, что приятно удивило и порадовало. В целом шоу получилось зрелищным и динамичным с прекрасным светом, звуком и неординарными спецэффектами. И если вы не относитесь к преданным поклонникам традиционного Цирка дю Солей (каковой являюсь я), то вам, безусловно, понравится это праздничное, яркое представление. В конце концов они хотели сделать что-то новое и необычное, и у них это получилось!

В понедельник, 24 апреля в восемь вечера Metropolitan Classical Ballet, всем нам хорошо известный под своим предыдущим именем Арлингтон-балет, познакомит зрителей с весенним репертуаром. Это будет неповторимый в прямом и переносном смысле слова вечер, поскольку выступление обещано лишь одно. В этом единственном представлении Пол Мехия и Александр Ветров, художественные руководители Metropolitan Classical Ballet, элегантно соединяют три различных жанровых направления. Вечер станет приятным сочетанием хорошо известных зрителю вещей: «Вальсов Брамса» в постановке Пола Мехия и «Бонжур, Брель!» в постановке Эдди Тюссо, и премьеры – «Прогулки» на музыку Рамо в постановке легендарного Владимира Васильева. Спектакль пройдет в Bass Performance Hall в Форт-Уэрте.В «Вальсах Брамса», впервые показанных зрителю Metropolitan Classical балетом в 1999 году, в музыкальном сопровождении соло на фортепиано исполнит Алексей Мелентьев (Большой театр, Москва).

Вечер продолжит па-де-де «Бонжур, Брель!», поставленное Эдди Тюссо на музыку пяти песен всемирно известного француза Жака Бреля. Впервые показанный в Монреале, в 1998 году, этот балет был избран для открытия гала-концерта в Новой Опере в Москве летом 2002 года. Критика приняла этот оригинальный маленький балет на ура, и артисты Metropolitan Classical балета Ольга Павлова и Александр Ветров ввели его в свой постоянный репертуар с февраля 2003 года.

В заключение вечера состоится техасская премьера - будут показаны знаменитые «Прогулки» Владимира Васильева. Этот одноактный балет представляет собой часть из всемирно известного спектакля Васильева «Эти чарующие звуки», поставленного им в Большом театре в 1978 году и превращенном в телеспектакль в 1981. «Эти чарующие звуки» стали настоящим балетным диссидентством в то далекое застойное время, поскольку всем своим стилем, всей манерой исполнения противостояли тяжелым, подробным эпосам, ставшим маркой Большого на десятилетия. Легкие, веселые балеты-фантазии пользовались оглушительным успехом у публики – как в России, так и за рубежом.

В этот вечер прекрасную музыку Рамо к «Прогулкам» исполнят музыканты Большого театра: Алексей Мелентьев – фортепиано, Эрик Гроссман – скрипка и Евгений Осадчий – виолончель. Сам Владимир Васильев, народный артист СССР и РСФСР, бывший художественный руководитель Большого театра в период 1995 –2000 г.г., будет присутствовать на техасской премьере своих «Прогулок» 24 апреля.

Нашей публике нет нужды пересказывать биографию и перечислять заслуги всемирно известного танцовщика и балетмейстера Владимира Васильева. Легендарному М. Лиепа, народному артисту СССР, премьеру Большого театра, принадлежит такое высказывание: “Васильев - это гениальное исключение из правил! Он обладает феноменальным талантом в технике, и в актерском мастерстве, и во владении танцевальной фразой, и в музыкальности, и в умении перевоплощаться, и т.д.”. Великий русский балетмейстер Касьян Ярославович Голейзовский выделял Васильева изо всех когда-либо виденных им танцовщиков, называя его “настоящим гением танца”.

За время своей творческой карьеры Васильев много и с огромным успехом выступал за рубежом - “Гранд-опера”, Римская опера, театр “Колон”, “Ковент-Гарден”. Выступления Васильева (а позднее и его балеты) всегда вызывали особое отношение публики - французы назвали его “Богом танца”, итальянцы, узнавая на улицах, пытались носить на руках, в Аргентине (после премьеры его постановки на музыку аргентинских композиторов “Фрагменты одной биографии”) он стал просто национальным героем.

В 1995 году указом Президента РФ В.В. Васильев был назначен Художественным руководителем-директором Большого театра. Васильеву удалось вывести театр из тяжелого кризисного состояния, в котором он находился в те годы.

Мир заговорил о возрождении Большого театра. “Триумфальное возвращение Большого”, “Снова Большой!” – писали газеты. В конце 70-х в Большой пришел Александр Ветров, где и познакомился с Владимиром Васильевым. Александр танцевал в «Макбете», поставленным Васильевым. Ветров считает Васильева самым, самым выдающимся танцовщиком Большего, талантливым хореографом и очень интересным человеком. В сентябре 2000 года Васильев был освобожден от занимаемой должности “в связи с сокращением штата”.

Но освободить от должности истинного артиста невозможно. Сегодня Владимир Васильев активно сотрудничает со многими театрами страны и мира, возглавляет и участвует в работе жюри различных международных конкурсов артистов балета, дает мастер-классы, репетирует, готовит новые спектакли и роли. А недавно Владимир Васильев стал совершенно официально “Легендой балета”. Так называется самая почетная номинация приза “Душа танца”, церемония вручения которого состоялась вечером 14 марта в концертном зале им. Чайковского. Эта награда – символ признания заслуг великого танцовщика.

Итак, 24 апреля в восемь вечера в Bass Performance Hall в Форт-Уэрте состоится наша встреча с легендой. Интереснейшая хореография Васильева, воплощенная на техасской земле его учениками, - это зрелище, которое стоит увидеть.

Каждый год с 21 по 30 апреля на десять дней Хьюстон становится кинематографическим центром вселенной - в городе проходит Международный кинофестиваль. В этом году кинофестиваль проводится уже в 39 раз. На этот раз в программе фестиваля будут показаны 55 новых полнометражных игровых картин и 100 короткометражных. Более 450 кинематографистов съезжаются в Хьюстон со всего мира.

Хьюстонский международный кинофестиваль - третий самый старый кинофестиваль на Северо-Американском континенте, - стартовал в 1961 году. Именно здесь, в Хьюстоне, впервые встретились со зрителем и получили свои первые призы фильмы таких корифеев современного кинематографа как Спилберг, Лукас, братья Коэн и Давид Линч.

Хьюстонский международный кинофестиваль специализируется, в основном, на показе так называемых независимых, малобюджетных и документальных фильмов. Кроме того, фестиваль уделяет особое внимание картинам, имеющим какую-то сюжетную связь с Техасом.Как заявила директор кинофестиваля Кэслин Хэни: “Мы стараемся сосредоточить свои усилия на подборе небольшой, но качественной программы. Исходя из нашего многолетнего опыта, мы считаем, что где-то 60 игровых картин - это максимум, что можно показать за десять дней в пяти кинозалах.”

Откроется фестиваль премьерой фильма “Paradise, Texas”. На премьере будут присутствовать создатели картины и исполнители главных ролей: Тимоти Боттомс, Мередит Бакстер, Полли Берген и дебютант в большом кино - юный хьюстонский театральный актер, пятнадцатилетний Бен Эстас.

Действие фильма происходит в маленьком техасском городке Литлтон. Главный герой, известный голливудский актер Мак Кэмерон (Тимоти Боттомс) приезжает в свой родной Литлтон принять участие в киносъемках. Для героя приезд в родной городок - повод оглянуться на пройденный путь, задуматься о жизни и своем месте в ней, переосмыслить свои жизненные и карьерные ценности.

«Paradise, Texas», - говорит режиссер картины Лоррэйн Сенна, - очень простой, незамысловатый фильм. Фильм о дорогах, которые мы выбираем. Дело не в том, что главный герой - актер. Он мог бы иметь какую угодно другую профессию, быть доктором или юристом. Проблемы остались бы те же: для него работа заслонила все. Он не живет, а словно бежит куда-то”.

По словам продюсера картины Тома Эстаса, идея создания этого фильма пришла ему в голову, когда он стоял в пробке на 610-й дороге в Хьюстоне. Так что зря ругают хьюстонские пробки - вполне талантливые идеи могут посетить ваши головы, когда вы просто стоите и проклинаете “траффик”.

Россия будет представлена на Хьюстонском кинофестивале картиной “Красное небо. Черный снег.” режиссера Валерия Огородникова. Фильм был снят в 2005 году по мотивам рассказа В. Коньякова «Не прячьте скрипки в футляры». Авторы сценария В. Петров, В. Огородников, режиссер В. Огородников, оператор Д. Долинин. В ролях такие известные актеры как: Александр Панкратов-Черный, Александр Феклистов, Нина Усатова, Игорь Скляр, Петр Семак, Елена Панова.

Валерий Огородников должен был привезти свою картину в Хьюстон в прошлом году, и фильм был уже заявлен в фестивальной программе, но режиссер не смог посетить наш город в связи с тем, что пленки затормозила таможня, и Огородникову пришлось улететь обратно в Москву. Надеемся, что в этом году неприятных неожиданностей не случится, и нам удастся не только посмотреть фильм, но и встретиться с режиссером.

Свой творческий путь Валерий Огородников начал в 1982 году, поставив короткометражную ленту “Голоса в воздухе”. Известность принес режиссеру его первый полнометражный фильм “Взломщик”, вышедший в 1987 году и ставший ярким явлением молодежного кино. Главную роль в картине сыграл Константин Кинчев. Фильм был отмечен несколькими кинематографическими премиями, в том числе призом ФИПРЕССИ на кинофестивале в Венеции в 1987 году. Затем режиссер поставил по своим сценариям фильмы “Бумажные глаза Пришвина” и “Опыт бреда любовного очарования”. В 1999 году Валерий Огородников снял фильм “Барак”, привлекший внимание массового зрителя. Главные роли в этой картине, получившей “Серебряного леопарда” на кинофестивале в Локарно, исполнили Юлия Свежакова, Евгений Сидихин, Леонид Ярмольник.

Создание фильма «Красное небо. Черный снег.» стало для Огородникова своеобразным испытанием. Фильм снимался сразу в двух вариантах: мини-сериала для телевидения (8 серий) плюс отдельно монтировалась односерийная киноверсия. Вот как описывает обрушившиеся на фильм превратности судьбы известный российский кинокритик Елена Стишова: “Когда работа над сериалом была закончена, оказалось, что ни один канал не хочет покупать «Красное небо. Черный снег.» по причине его «нерейтинговости». Не знаю, были ли у режиссера иллюзии на сей счет. Очевидно, были. Иначе бы он и сам догадался, что преподнесет начальству «продукт», который «пипл не хавает». Возможно, всеобщее признание мини-сериала и фильма «Барак», удостоенного престижных международных наград, настраивал Огородникова на повторный успех. Ведь тематически «Барак» с «Красным небом…» во многом совпадают. Тыл времен минувшей войны, российская глубинка, где не бомбят и где в три рабочие смены «куется Победа», кромешный быт, нищета, драматические судьбы и — любовь, много любви…Ну а главное — над убогим бараком веет дух соборности. Все за одного, один — за всех”.

Повторения не произошло. “Красное небо…” тоже, разумеется, кино о любви, но этот фильм получился у режиссера куда более жестким, реалистичным, и, в силу этого, куда более историчным и сложным.

Так что, дорогие наши читатели, спешите сходить в кино. Ведь на Хьюстонском международном кинофестивале у вас есть уникальная возможность познакомиться с современным мировым независимым, неформальным кинематографом, увидеть те картины, которые не идут в больших кинотеатрх под аккомпанемент чавкания попкорном и булькания кока-колой.

В субботу 6 мая в 8 вечера любимое всеми хьюстонскими меломанами музыкальное общество Da Camera устраивает в Wortham Theater Center’s Cullen Theater грандиозный концерт, посвященный традиционному весеннему закрытию сезона. Вас ждет встреча с музыкой трех великих композиторов: Моцарта, Шостаковича и Чайковского.

Откроется концерт произведением Моцарта, 250-летие со дня рождения которого бурно праздновалось мировой музыкальной общественностью весь этот год. 2006 год вообще оказался богат на композиторские юбилеи – музыкальный мир празднует в этом году еще и столетие со дня рождения одного из самых интересных композиторов 20 века – Дмитрия Дмитриевича Шостаковича.

Шостакович, работавший в таких разных жанрах, как опера, балет, симфоническая и камерная музыка, а также музыка для важнейшего из всех искусств – кино, оказал огромное влияние на современную музыку. Трио и Адажио Шостаковича, которые будут исполняться на закрытии сезона Da Camera 6 мая, это первые музыкальные произведения, написанные композитором для струнного квартета. И в заключение концерта будет исполнен лирический струнный секстет Чайковского «Воспоминания о Флоренции».

В концерте примут участие такие известные музыканты, как солистка из Голландии Вера Бесс (скрипка), Дженифер Фраучи (скрипка), Нокусула Гвенуама (альт), Джеймс Данхам (альт), Соня Вейдер-Асертон (виолончель), Бионг Тзанг (виолончель) и художествееный руководитель общества Da Camera Сара Розенберг (фортепиано).

Для скрипачки и профессора Королевской Консерватории в Гааге Веры Бесс, успешно гастролировавшей в Европе, Америке, Канаде, Австралии, Японии и Корее, этот концерт будет первым выступлением с обществом Da Camera.

Вот уже 19 лет, с 1987 года, общество Da Camera радует техасцев своими концертами. С 1994 года художественным руководителем Da Camera стала Сара Розенберг, не только пианистка с мировым именем, но и уникальный, разносторонне талантливый человек, неутомимая энтузиастка в плане пропаганды камерной музыки.

Во многих своих программах Сара Розенберг успешно соединяет камерную музыку с

другими видами искусств: с литературой, живописью, фотографией. Именно она соединила музыку с произведениями Пруста, Кафки, Манна, Ахматовой, Бродского и представила эту серию литературно-музыкальных композиций на суд зрителей. И зрители встретили эти литературно-музыкальные программы благодарными аплодисментами.

Творческий диапазон общества Da Camera широк и разнообразен: камерная музыка, джаз, музыка старинных и современных композиторов.

У Da Camera свой постоянный зрительский контингент – от элитарных интеллектуалов до школьников. Попав пару раз на концерты Da Camera, многие становятся их постоянными зрителями, потому что концертные программы составлены так, что невозможно не почувствовать, насколько эти люди любят музыку.

С 17 по 28 мая в Каннах будет проходить очередной 59-й международный кинофестиваль. Это один из самых престижных, самых нарядных и самых гламурных кинофестивалей мира. Золотая пальмовая ветвь – голубая мечта каждого кинематографиста. Успех в Каннах – это гарантия высоких кассовых сборов и лестных рецензий в прессе. Короче, Канны – это успех, который остается с тобой на всю жизнь.

В этом году Канны откроются картиной «Код Да Винчи» (режиссер – Рон Ховард), поставленной по «бестселлеру всех времен и народов», одноименному роману Дэна Брауна, переведенного на сорок четыре языка, вышедшему тиражом двадцать девять миллионов экземпляров и обогнавшему по сборам от продаж даже Гарри Поттера. Естественно, что для воплощения на экране столь сказочно успешного произведения были собраны исключительно звезды первой величины. В главных ролях: Том Хэнкс и Жан Рено.

Скандалы, сопровождавшие победное шествие по миру романа «Код Да Винчи», ударили рикошетом и по создателям фильма. Следствием гневного и дружного осуждения романа Римской католической церковью явился тот факт, что кинематографистам не дали разрешения снимать в Вестминстерском аббатстве в Лондоне. Съемочная группа вообще предпочитала особо не распространяться в прессе о своих планах, равно как и о том, что зритель увидит на экранах, просто чтобы избежать активного и априорного осуждения своего детища верующими. Большая часть католических церковно-общественных деятелей и публики повела себя по типу: «Не читали, не видели, но решительно осуждаем».

Интерес к роману и фильму был также подогрет и судебным процессом – автора обвиняли в плагиате. Обвинение было разбито в пух и прах. Естественно, что сочиняя роман, Дэн Браун не высасывал историю из пальца, а пользовался какими-то опубликованными источниками. Да и история о Марии Магдалине и тайне Грааля стара, как мир. Обвинение в плагиате в конце концов почти всегда свидетельствует о размахе успеха.

Секрету успеха «Кода Да Винчи» посвящено множество исследований и статей. Кто бы как бы снобистски ни отзывался о литературных «достоинствах романа», все признают, что взяв в руки книжку, оторваться просто невозможно. Дан Браун подает нам все в одном флаконе: к вашим услугам и интерактивно построенная по типу компьютерной бродилки фабула, и прячущийся под плащом детективного сюжета современный миф, и теория заговора, и ересь, - да этот роман просто был обречен на успех, несмотря на то, что отдельные интеллектуалы называют Дэна Брауна «Умберто Эко для бедных».

Кстати, фильмы, снятые по таким успешным книжкам, обычно несколько разочаровывают. Однако, не хотелось бы каркать, тем более, что через два дня после премьеры в Каннах «Код Да Винчи» выходит на экраны Америки, и мы все, наверняка, его посмотрим и обсудим.

Несмотря на то, что открывать программу фестиваля чрезвычайно почетно, фильм, показанный на открытии, никогда не претендует ни на какие призы и конкурсной погоды не делает.

В этом конкурсе будет показано девятнадцать кинолент, одна другой круче. В Канны прибудут такие «тяжеловесы» мирового кино как Педро Альмадовар с фильмом «Вернуться», Кен Лоач с «Поднимается ветер», Нанни Моретти с «Кайман» и София Коппола с только что завершенной исторической картиной «Мария Антуанетта». Жюри фестиваля возглавляет всемирно известный режиссер из Гонконга Вонг Кар Вай, в знак признания заслуг которого в деле расширения рамок эстетики кинематографа официальной фестивальной афишей стал кадр из его культового кинофильма «Любовное настроение».

Вместе с Кар Ваем судьбу Золотой пальмовой ветви будут решать актриса Моника Бертолуччи, актеры Самюэль Джексон и Тим Рот, а также французский режиссер Патрис Леконт. Андрей Кончаловский возглавит на этот раз в Каннах жюри конкурса короткометражных фильмов.

Российские фильмы в этом году в конкурсе участвовать, увы, не будут. Хотя, по сведениям российской прессы, претендовали на это и Иван Дыховичный с фильмом “Вдох-выдох”, и Алексей Балабанов с картиной “Мне не больно”, и Константин Лопушанский с экранизацией повести братьев Стругацких “Дикие лебеди”, и молодые режиссеры Кирилл Серебренников, Борис Хлебников, Александр Велединский… Но пробиться на конкурс они так и не смогли.

Так что утешением в этой ситуации для фанатов русского кино может служить лишь тот факт, что официальная программа 59-го Каннского фестиваля «Все кинематографии мира» откроется Днем России. Россия была выбрана в этом качестве с формулировкой «как наиболее динамично развивающаяся кинематография мира».

Отбор фильмов полностью осуществлялся Каннским комитетом. Было просмотрено около 50 российских картин, снятых за последние два года. В итоге, в рамках Дней России в Каннах пройдет четыре киносеанса, где будет показано три полнометражных фильма и четвертый киносеанс будет посвящен короткометражным фильмам. Будут показаны фильмы «Космос как предчувствие» Алексея Учителя, «Пыль» Сергея Лобана, «Девятая рота» Федора Бондарчука. В программу короткометражных фильмов вошли семь картин, сообщает РИА «Новости».

«Для российской кинематографии День России, безусловно, важен, потому что он окажет огромное влияние на рынок, при том что все авторы, которые включены в программу, работают с зарубежными партнерами», — сказал глава Роскультуры Михаил Швыдкой.

Так что, кто знает, возможно в следующем году на юбилейном, шестидесятом кинофестивале российские картины попадут и на конкурс.

Сейчас высказывается множество прогнозов о том, кто получит заветную Золотую пальмовую ветвь. Некоторые кинокритики заранее и безоговорочно отдают ее Альмадовару, другие – эксцентричному финскому кинорежиссеру Аки Каурисмяки с его картиной «Огни городской окраины», последнему фильму из трилогии, рассказывающей о жизни современной Финляндии, третьи – скандальному фильму Моретти «Кайман», острой политической киноленте, помогшей кандидату от левых партий в Италии одержать победу над всесильным Сильвио Берлускони. И это тоже вероятно, поскольку Канны – весьма политически ангажированный кинофорум.

Впрочем, нет смысла гадать, поскольку до того момента, как на набережной Круазетт зажгутся яркие фестивальные огни, остались считанные денечки.

Раз в году американская ассоциация писателей организует конференцию. В этом году писатели съезжались в Остин. И хотя никакой определенной связи между мной и писательской конференцией не прослеживалось, меня не покидало чувство, что гора пришла к Магомету, и что Магомет мог бы уж проехаться до центра города и разориться на входную плату, что я и сделала.

Регистрация участников проходила в Центре Конвенций на 5-й улице. Стоя в очереди за именной карточкой и программкой, я рассматривала окружающих, как провинциальный родственник в гостях: с любопытством, чувством собственной неполноценности и чрезвычайной независимостью.

Такого количества бородатых мужчин я не видела со школьной скамьи. Впрочем, многие авторы брились начисто и стриглись наголо, возвращая писательский мир в равновесие. Женщины обозначали принадлежность к гильдии богемностью весенних нарядов и замысловатой обувью на плоской подошве.

– Чисто сработано, – подумала я, глянув на свои туфли, украшенные вязаными розанами.

Получив программу, я направилась в соседний отель, где проходили семинары. В лифт вместе со мной вошел человек с вихрами на макушке и гладким подбородком.

– Не писатель, – определила я.

– Вам какой этаж? – спросил неписатель.

Я ответила. Неписатель нажал кнопку. При этом борта его безобидного пиджака раздвинулись, обнаружив рубашку леопардовой расцветки.

– Поэт, – догадалась я.

В просторном губернаторском зале пустовали шестьсот стульев. На подиуме стоял стол под зеленым сукном. На столе – графин с водой. Следом за мной вошел мой попутчик по лифту и сел в соседнем ряду. Если бы по залу пролетела муха, то тишину можно было бы назвать звенящей, но кроме нас двоих никого не было.

Я не выдержала первой и поздоровалась.

– Хай! – с облегчением выдохнул поэт вместе со своей краткой биографией.

Минуту спустя мы склонялись над китайскими стихами, визуально складывавшимися в узор наподобие кроссворда и читавшимися как палиндром в четырех направлениях.

– Нет, вы скажите, как это переводить?! – отчаивался поэт.

(Нам предстоял семинар по литературному переводу).

– Невозможно! – сочувствовала я.

Узор иероглифов замыкал смысл, как чугунная ограда без калитки.

– Вы понимаете? – страдал поэт.

– Понимаю! – отзывалась я, как влюбленная Эхо.

Еще немного, и я сама оплакивала бы на его плече свой ненапечатанный перевод французского романа. К счастью, кто-то на трибуне постучал металлическим по стакану, требуя внимания.

К этому времени в зале собралась горстка интересующихся. На трибуне заседали три автора – бородатый, бритый и женщина в серьгах до плеч и толстых, увеличивающих глаза очках. Она выступила первой, популярно разъяснив, что перевод приносит пользу писателю, читателю и самому переводчику.

Нельзя сказать, чтобы я и сама не подозревала чего-то подобного, но было приятно услышать подтверждение своих домыслов из авторитетных уст.

Второй докладчик изящно извинился, если в чем-то ему придется повторить сказанное, и выступил в том духе, что перевод приносит пользу писателю, читателю и, без сомнения, самому переводчику.

Присутствовавшие смутно догадывались об этом, особенно после первого доклада. В зале согласно кивали. Некоторые делали пометки в блокнотах.

Третий докладчик сказал, что во многом разделяет мнение своих коллег, и что перевод приносит пользу писателю, читателю и, как ни странно, самому переводчику. Ему никто не возразил.

После выступлений было выделено время для ответов на вопросы. Докладчики еще немного поговорили о благотворности литературных переводов, и семинар закончился. Участники ринулись обмениваться визитками. Волна энтузиазма подбросила меня к бородатому автору, который, говорили, имел отношение к русской литературе.

– И-и, милая, даже не пытайтесь! – возразил он, жалостливо оглядывая меня. – В России по дешевке переводят, пиратствуют – как с ними конкурировать? Здесь тоже темные времена: искусствами не интересуются, читают мало. Гиблое дело!

– Но сами-то вы переводите?! – опешила я.

Автор лишь красноречиво улыбнулся. В его взгляде можно было прочесть «quod licet Jovi», не зная латыни. Я подала свою карточку и откланялась.

…Вечером, на полутемной веранде частного дома, расслабив воротники и вооружившись винными бокалами, утренние знакомые выглядели более гуманно. Из сада несся скрежет первых цикад, похожий на какофонию настраивающегося оркестра.

– Было это году в семьдесят каком-то, – вспоминал разомлевший Юпитер. – Приглашаю я ее в московский зоопарк…

– Вы были в Москве? – уточнила я.

– Хорошенькая такая, – продолжал Юпитер, по-прежнему не обращая внимания на вопросы, – но боялась меня страшно. Все кому-то звонила. А кому звонить-то? Известно – кому! И я сам стал бояться. Под конец мы так друг друга боялись – ни хрена не вышло!

– А вот когда я был в Москве… – присоединился к нам бритый докладчик.

– Как, и вы? – чуть не сказала я.

– Если у вас есть минутка, я расскажу вам историю.

В нашем распоряжении был целый вечер.

– Сто лет назад жили два брата. Один эмигрировал, другой нет, и между ними опустился железный занавес. У первого в Бостоне родился сын Алекс, у Алекса – тоже сын, то есть я. Когда режим потеплел, стали искать родственников. Оказалось, дедов брат в Москве назвал дочь Сашей – то же, что Алекс (не сговариваясь, заметьте), а у Саши – сын, мой ровесник. Подружились. Стал я наезжать в Москву, где и познакомился с поэтами-концептуалистами…

Похоже, эмигрантские обиды врачуются во втором поколении. Третье же, повинуясь гену, ответственному за загадочную душу, начинает тосковать и читать Достоевского.

– Извините, если помешала, но мне послышалась русская речь… – сказала подошедшая молодая женщина. На ней была красная юбка. Юпитер галантно пододвинул стул. Молодая женщина публиковала рассказы об иммиграции, в которых симпатичные русские слова заваливались в латинском строю курсивом, как пьяненькие: domovoi, dacha, zakuski.

Я отошла, чтобы пополнить те самые zakuski на своей тарелке, и вернулась. Беседа была в разгаре.

– Самое яркое пятно в «Анне Карениной» – плешь Вронского! – резвился бритый.

– …на русской экспозиции в Гуггенхайме… – говорила молодая женщина.

– Если объяснить на пальцах разницу между Маяковским и Мандельштамом… – рокотал Юпитер.

Но уже совсем стемнело, и увидеть на пальцах разницу между Маяковским и Мандельштамом не представлялось возможным. Гости разъезжались. На прощание кто-то троекратно облобызал меня в темноте, должно быть, на правах соотечественника.

В машине одновременно с поворотом ключа зажигания заработал плеер. Под звуки барочной кантаты фонари на 35-м шоссе разогнались до шестидесяти пяти миль в час.

– Прозрачное сопрано… – шепнуло вдруг страстно в правом ухе.

– Нечаянная причастность… – отозвалось в левом.

– Это ж надо было так ухандокаться за день, – пробормотала лично я.

Хорошо, что ночью, когда машин мало, город можно пересечь за двадцать минут.

Когда узнала, что в четверг, 4 мая, в хьюстонском кинотеатре состоится показ документального фильма «Прости меня, Сергей» и встреча с авторами, я не была уверена, что хочу пойти на это мероприятие. Несмотря на то что фильм завоевал множество призов, среди которых была и серебряная «Remi» на хьюстонском Международном фестивале 2006 года, и первый приз на фестивале Действительного кино в Москве (2006), и награда Международного кинофестиваля в Кракове, содержание фильма, так подробно заявленное в анонсе, меня несколько смущало.

Я не была уверена, что мне будет интересно увидеть еще одну историю очередного беженца из России, попавшего на американский континент весьма нетрадиционным и рискованным путем, тут же уверовашего в бога, яростно включившегося в пропаганду религиозных ценностей, выпустившего по горячим следам одновременно покаянную и разоблачительную книжку о своей жизни в СССР, трагически безвременно погибшего…

Особенно меня смущали богоискательские мотивы как авторов, так и героя. Короче, в кино я шла с большим предубеждением. Более того, начало фильма – версия судьбы Сергея Курдакова, в 1973 году спрыгнувшего с борта советского судна, мужественно плывшего к канадскому берегу двенадцать миль, и во время этого героического заплыва столь рьяно уверовавшего в бога, что даже рискнувшего избрать весьма нетрадиционную для русских эмигрантов карьеру религиозного проповедника, - вся эта легенда, рассказанная американскими СМИ, навевала чувство неловкости и тоски. Хотелось выкрикнуть сакраментальную фразу Станиславского: «Не верю!»

Единственной крупицей правды, случайно попавшей в американские газеты того времени, была фраза Сергея Курдакова о том, что Канада оказалась такой, как о ней и рассказывали – можно, мол, зайти в самый обыкновенный магазин, а там лежат горы джинсов, только выбирай свой размер и будь счастлив!

«А вот в это верю сразу и безоговорочно», - подумала я. Как-то не укладывался Сергей Курдаков в тот образ, который он пытался на себя натянуть с помощью американских журналистов и религиозных деятелей. Он был ярче, перченее, шире в том самом смысле, который вкладывал в это слово Достоевский.

Сергей Курдаков врал, или, скажем мягче, фантазировал о себе и своей жизни в России все то, что и ожидали от него услышать американские журналисты. И не потому, что он такой плохой и бесчестный, он, возможно, вполне хороший, но на чужой берег мало выплыть, на нем надо еще и закрепиться и, между прочим, деньжат подзаработать, а карьера религиозного проповедника ничем не хуже любой другой, если отнестись к этому делу с долей здорового цинизма.

Мое почтение авторам фильма за то, что они сумели разглядеть торчащие из этой истории во все стороны «уши». Режиссер картины Дамиан Войцеховский и сопродюсер Кэролайн Уолкер, которая выступила и в роли жураналиста, ведущего расследование, сумели умно и тактично размотать весь запутанный клубок короткой и противоречивой жизни Сергея Курдакова по ниточке. Они отправились в Россию, в Новосибирск и Петропавловск-Камчатский, отыскали людей, близко знавших Сергея, людей, упомянутых им в его покаянно-проповеднической книге «Прости меня, Наташа».

Для начала выяснилось, что девушка Наташа, к которой обращена исповедь героя, - существо неуловимое и мифическое, скорее всего, просто вымышленное. Потом – что друзья-товарищи, с которыми Сергей в юности громил верующих христиан Петропавловска и жег отобранные у народа библии, ничего такого не припомнят и восклицают лишь: «Е-мое!» Впрочем, Сергея не осуждают и на растерянный вопрос Кэролайн: «Зачем же он все это выдумал и написал об этом в своей книге?!» отвечают взвешенно и трезво: «Ну, значит надо ему так было…»

Старший брат Сергея спокойно опровергает соблазнительную версию потомственного инакомыслия в семье Курдаковых. В ответ на зачитанный Кэролайн отрывок из книги, где Сергей утверждает, что его отец был важной персоной, противостоял Хрущову, за что и был сметен последним с лица земли, брат растерянно говорит: «Может, ошибка какая? Может однофамилец? Наш батя простой колхозник был…» Посетила Кэролайн и детский дом, в котором воспитывался Сергей. Легенда о пухнущих с голоду детях и жирующем руководстве не подтвердилась.

Интересно то, что Сергей Курдаков не совсем врал. О рассказывал то, что в СССР семидесятых случалось, только …. не с ним. Да, преследовали верующих, но не так, как об этом рассказывалось в книге. Да, воровали еду и недокармливали детишек в детдомах, но с голоду, как в блокаду, никто не пух. Да и зачем было сочинять столь тривиальные легенды, когда достаточно посмотреть даже на съемки современного Петропавловска, на истрепанные нелегкой жизнью лица людей, чтобы стало ясно, как охота было оттуда свалить!

Сергей Курдаков рассказывал в Америке то, что могло ему принести максимальные дивиденды. Он пошел по самому легкому пути. Ведь все мы знаем, что объяви себя в этой стране вдруг уверовавшим, сострижешь на этом деле немало купонов. И люди пользуются.

Фильм «Прости меня, Сергей» хочется обсуждать, о нем хочется спорить. Его совершенно по-разному воспринимают русские и американцы. Для американцев во время обсуждения картины животрепещущими стали два вопроса: верил ли главный герой в Бога, и как расследование его судьбы отразилось на вере авторов. Наши люди вопросов не задавали, похоже, им и так было все ясно. Лишь один из нас спросил Кэролайн: «Почему же она не обратилась к нам, иммигрантам из России, мы бы сразу же объяснили, что правда, а что выдумка». Мы знаем цену подобным легендам, поскольку сами немало их выслушали за годы своей эмиграции.

После просмотра зрителям совершенно не хотелось расходиться. Русскоязычная и американская публика перемешалась, разделилась на группки, и полились весьма оживленные беседы. Мне кажется, что большинство наших пытались объяснить американцам, какова же была жизнь в Советском Союзе в действительности, и от чего уезжали люди.

Очень хотелось бы сердечно поблагодарить людей, благодаря личным усилиям и спонсорскому участию которых состоялся этот показ весьма неординарного документального фильма в кинотеатре Ривер Оакс. Зал был почти полон, при этом собралась публика, которой действительно интересны подобные мероприятия. Ведь документальные фильмы, если только их не показывают по телевизору, редко доходят до своего зрителя. А этот фильм дошел.

Так хотелось бы, чтобы для компании “Lamp Stand Documentaries” фильм «Прости меня, Сергей» оказался не последней картиной с уклоном в российскую тематику. Ведь авторам фильма удалось распутать очень непростую историю! Возможно, они поняли мотивы странных поступков своего героя не совсем так, как поняли бы русские, но их взгляд тем и интересен, что это – взгляд со стороны.

Да, в картине есть определенные профессиональные недостатки. Фильм делался почти семь лет, видно, что концепция авторов менялась по ходу сьемок, и, порой, бюджет не позволял развернуться. Тем не менее, авторам удалось воплотить на экране самое главное – вместе с распутывающей жизнь героя Кэролайн зритель проходит мучительным путем познания чужой судьбы. Познания, прощения, оправдания. Мы почти не видим на экране Сергея, если не считать размытых фотография и старых съемок его церковных проповедей, но к концу фильма вырисовывается довольно четкий, противоречивый, болезненный портрет авантюрно-трагического героя нашего времени.

Авторы не ставят точку в судьбе героя. Есть несколько версий его кончины, но поскольку следствие не пришло ни к какому конкретному решению, авторы не настаивают ни на одной из них. Я не верю, что Сергея убили. Он никому не мешал. Я не верю, что он застрелился. Не с чего. Скорее всего, просто спьяну в мотеле под Новый год играл в русскую рулетку и – на этот раз не повезло.

Беженцы и отказники семидесятых все, по сути, играли в рулетку. И не только те, кто прыгали с кораблей, но и те, кто оставались на чужой земле, отколовшись от делегаций или гастролирующих театральных коллективов. Риск был вполне сравним. Им было чертовски трудно. Куда труднее, чем нам сейчас. Кому-то повезло, кому-то – нет. Кто-то выбирался на берег честно, кто-то опускался до лжи. Не нам их судить. Мы можем лишь попытаться понять. А понять – значит простить.