Хочу поделиться воспоминаниями о поездке в Индию своей давней и близкой подруги. В целях анонимности сообщаю, что никаких данных о ней, кроме написанного ей самой, и даже ее имени, здесь приведено не будет. Все написанное есть ее путевые заметки и
не предназначалось для публичного чтения. Однако в целях духовного развития необыкновенная красота ее души и тела может быть маяком для тех, кто движется по Пути к Богу. Мои примечания к ее заметкам выделены курсивом. Сильно интересующиеся могут увидеть неоднократно поруганную Яну, о коей тут речь, здесь
http://kriya-yoga.110mb.com/india2008.HTM.pdf
Приятного чтения!
Здесь все - привычное и непривычное, обычное и необычное, приличное и неприличное, безличное и личное...
В аэропорту мы встретились с моей солнечной Татьяной, поэтому, хотя из-за тумана в Дели вылетели из Ашхабада на 6 часов
позже, не соскучились.
По дороге из аэропорта до Яны дошло, что можно при всех говорить все, что угодно, и даже обсуждать присутствующих - все равно
никто не поймет. Едем в такси, после шикарной 6-полосной магистрали заехали на грязную занюханную улочку. Говорю: "Смотри,
где мы едем". А она радостно: "В п...е!"
Поезд уже ушел, взяли билеты на следующий день, и не пожалели. Сутки в Дели провели с большой пользой.
Пошарились по базару, выбрали себе индийские наряды, встретились с Юрой Бутором - моим давним знакомым, с которым отношения
очень сложные, но не общаться с ним я не могу себе позволить. Он повел всю нашу компанию из пяти человек обедать в свой
любимый ресторанчик, снабдил множеством необходимых сведений. Яна от всего была в восторге - от еды и от шумного грязного
суетного Дели, который я переношу с трудом. Потом с Бутором и Яной отправились в храм, и это было главным событием дня.
Несколько шагов - и, как в волшебной сказке, оказываешьcя в совершенно ином мире: из суеты, шума и грязи попадаешь в
реальность звенящей тишины, Красоты и где разлита божественная энергия Аватара.
В том, что Рамакришна был аватаром, не сомневался даже Ромен Роллан. Поговорила с моим возлюбленным Учителем - Вивеканандой,
ибо там не только его портрет на алтаре, но и дух его витает, достаточно сконцентрированный, чтобы даже я могла его
почувствовать, несмотря на свою дубовость. Словно в подарок нам, через несколько минут после нашего прихода началось
богослужение, и кажется, более светлого и прекрасного я ничего прежде не видела.
Проводили на поезд к Саи Бабе наших девушек и пошли искать инструменты. Сначала нашли гармоники подержанные, на которых
играли не все клавиши, но потом обнаружили специализированный магазин, где есть то, что нужно. Но то, что нужно, стоит не
2500, как мы с девочками решили собрать, а 3500. Если девчонки согласятся скинуться по 700, а не по 500, на обратном пути мы
возьмем этот потрясающе звучащий инструмент, и пуджи наши станут не только праздником Духа, но и праздником музыкальным.
Ночью, поскольку в Индии отопление неизвестно, мы с Яной были батареями друг для друга, и я порадовалась, что размерами она
больше Лансика*. Он теплый, но маленький. (Лансик- это кот)
Утром снова, как встали, пошли в храм, чтобы день не был потерян.
Оставили сумку с пуховиками у хозяина гостиницы, Равинда. Он, кстати, мне так обрадовался, когда мы приехали, что полез
обниматься. Сумку обещал сохранить, а сколько это стоит, не сказал. "Если захотите, дадите, сколько сочтете нужным".
Побежали на поезд. Там в купе сначала меня заставили учить их русскому, потом хором меня учили тамильскому, а ленивую Яну
заставили-таки говорить по-английски.
В индийском поезде комфортнее: свет не общий на вагон, а в каждом купе отдельный. И по две розетки. Янка хотела все фильмы
пересмотреть, но я сказала, чтобы сначала дочитала книгу. Да и пообщаться не вредно с индусами. Хотя мы по сравнению с ними -
варвары (в переводе - бормочущие, в смысле говорим по-английски плохо).
Учила Мануджа русскому языку. Для иллюстрации звука "ц" написала ему слово "птица". Яну он сумел спросить по-русски об ее
имени, она ответила. Пожелав сделать ей комплимент, он скомбинировал известные ему слова и произнес: "Яна - красивая птица".
Янка офигела: "Да-а, таких комплиментов мне еще никто не говорил".
Когда Янка вымыла голову, меня спросили, как по-русски wet hen, и все купе скандировало: "Яна - мокрая курица". Подсушивая
волосы феном, Яна утешалась: "Ничего, скоро я снова стану красивой птицей".
Когда Яну угостили бананом, и она потащилась его мыть, все промолчали. Но потом пассажир с боковушки разделил на всех
мандарин. Манудж спросил: "Не хочешь ли ты, Яна, вымыть эти дольки мандарина?" Все ржали как кони.
Тамильские буквы для меня ожили, вызвав ощущение чуда, хотя по видимости процесс вполне естественный. Скоро вступим на
священную землю тамилов... Аж дрожь по телу.
Ночь с 5 на 6 января
Все еще едем. Уже не хочется ни читать, ни фильмы смотреть ("Горбатую гору", кстати, посмотрели и "Мюнхен"), ни язык учить,
ни разговаривать, ни музыку слушать. Игорь говорил, Яна достать не может. Еще как может, она вообще способная.
Достала так (причем доставала нарочно), что я ей сказала: если она еще раз это сделает, по Индии будет гулять одна,
встретимся в самолете. Она по тону поняла, что я не шучу, и только тогда угомонилась. Может, дальше будет все не так плохо,
ведь только в поезде мне от нее сбежать некуда, а так буду просто сбегать и отдыхать.
"Мюнхен" давно хотела посмотреть, но фильм не понравился. Снят наивно как-то, хотя на реальных событиях основан. А "Горбатая
гора" - другое дело. Фильм необычный, о настоящей любви, сложных взаимоотношениях... Стоящий, но одноразовый.
Пока ехали в поезде, прочитала пьесу Бернарда Шоу "Другой остров Джона Буля". Кажется, это самая сильная его вещь из тех, что
я знаю. Я плакала и смеялась, а если бы не в поезде была, вообще каталась бы по полу. Искристый юмор, глубина и трагичность
взаимоотношений (сильный резонанс с моим состоянием), возвышенный до головокружения образ отца Кигана... В результате -
катарсис.
Еще я посмотрела "Фаринелли". Это был шок. Вернее, я даже не сумела его досмотреть до конца за один раз. Не вместилось.
Величие, красота и пронзительность образов просто сносили крышу. Исчезли и Индия, и Россия, и весь мир.
В поезде взглянула в зеркало, увидела свои глаза - и стало страшно. В них - ночь. Наверное, потому, что успела привыкнуть к
глазам индусов, которые гораздо чернее моих, но в них - свет.
Подъезжали к Тривандруму, столице Кералы, я Яну предупредила, что природа Кералы, самого прекрасного штата Индии, уникальна.
В Тамилнаду она такого не увидит, и по Керале мы больше не поедем. Но она улеглась спать. Сели в Тривандруме в автобус, около
двух часов ехали до Каньякумари - она опять дрыхла, когда я чуть не плакала, насыщаясь атмосферой священной тамильской земли.
Зачем было тратить деньги на билеты, когда с таким же (даже большим) успехом можно было дрыхнуть дома? Как может быть столько
тамаса в человеке? А еще было смешно. Спрашивает: почему такие толпы? Говорю: В Индии население в 8 раз больше нашего, а
площадь в 8 раз меньше. Во сколько раз у них больше плотность? - В 20. - Почему? - Так подумалось. - А если еще подумать? - В
16. - Каким действием-то это решать надо? - Не знаю, пропорцией какой-нибудь.
Поселились в отеле "Обитель Шивы", в котором я мечтала пожить в прошлом году, но не могла себе позволить.
Утром 7-го встали в шестом часу, отправились на океан, но небо было в облаках, и восхода мы не увидели. Зато пообщались с
океаном. Затем поехали на скалу Вивекананды (где он в последних числах 1892 года после трехдневной медитации принял решение
отправиться на Конгресс Религий). К нам все приставали, желая с нами сфотографироваться, будто мы кинозвезды. Очень
утомительно. Зашли в зал для медитаций, посидели минут 40, вышли погулять и посмотреть на бьющие в скалу волны, потом зашли
еще раз. В зале для медитаций принято вести себя бесшумно. Тихо сесть, потом тихо выйти (а фотографировать в храмах и любых
других священных местах не просто запрещено, а невозможно). Там постоянно звучит "Ом", и он же светится зеленоватым светом на
совершенно черной стене. Через 30-40 минут я пришла в себя от какой-то вспышки и открыла глаза. Увидела, как смешнущий
толстый дядька быстрыми мелкими шажками подбежал к зеленоватому символу, выстроился вполоборота и захлопал глазками. Снова
вспышка. Я постаралась унять внутренний смех, закрыла глаза, но эта комическая сценка так и стояла перед внутренним взором, и
я не выдержала, начала хохотать вслух. Потянув за собой Яну, которая это все тоже видела, выскочила из медитационного зала, и
мы залились хохотом. Загрузились на кораблик, доехали до другого острова, забрались наверх, и снова начали ржать. Когда я
подумала, что комичней этой сцены я ничего не видела, я вспомнила, что есть кое-что еще комичнее: как Игорь во время смены
полюсов сидит на голове, а думает противоположным полюсом. Тут ослабели от хохота и ржали, перегнувшись через перила. Я
думала, Янка смеется над тем же, а она сквозь последние всхлипы смеха простонала: "Нет ничего комичнее того, как ты ржешь",
чем вызвала у меня новый приступ, хотя сил ржать уже совершенно не было.
Пришли домой в час, очень уставшие, легли спать. В три пошли в Вивекананда Кендру, приобрели симку, я позвонила маме,
отправила письма Аглае и Игореше. Яне приспичило поесть, кафе не работало, пришлось выходить в город, искать еду. Зашли на
выставку, которую я бы назвала "История Индии в картинках". Очень интересная и яркая, но необъятная: много текста,
по-английски-то прочитать требуется часа три, а там написано на трех языках, при чем именно тех, которые меня больше всего
интересуют: тамильском и хинди, столь похожем на санскрит. Сравнивая эти тексты, можно и языки выучить. Не с помощью ли
Розеттского камня с надписью на трех языках Шампольон раскрыл тайну египетских иероглифов?
Вышли с выставки в половине 7-го - уже изрядно стемнело, и нам сказали, что ходить в темноте в сторону берега нельзя, якобы,
опасно. Отправили еще на одну выставку - о вкладе Индии в мировую сокровищницу духа, культуру и науку. Сегодня дойти до моего
любимого места, до статуи Вивекананды в парке, не довелось.
А как хочется бросить свое растерзанное сердце к ногам Учителя... Наполниться его самоотречением, прикоснуться своей слабой
душонкой к его могучему духу. Почему не сделать этого где-либо в другом месте? Он везде... Да, но здесь, в Каньякумари, его
больше. Я чувствую его присутствие. Подумаешь, 116 лет... Времени не существует.
Когда вернулись домой, Яна рано (часов в 10) легла спать, а я перекидывалась sms-ками с Азаратом, (Азарат есть директор
фирмы по производству медицинских приборов в Ченнае, столице Тамилнаду. Владея неплохо русским, он был в России в ноябре
2008 с деловым визитом и влюбился в авторшу этих строк с 1 взгляда, уехав на родину звонит ей не переставая), позвонила
Игореше, (Игорь есть один непросветленный, но подающий некоторые надежды молодой человек в Екатеринбурге) записывала
впечатления... Погода разыгралась не на шутку, свистел и завывал ветер, гудел океан... Вспомнилось цунами 2004-го, которое
смело почти весь город.
А около часу ночи что-то загрохотало в дверь. Какое-то время я не реагировала. Стук не прекращался. Подошла к двери. "What do
you want? What's happen?" "Please, open", - я узнала голос молодого портье и открыла. Кто его знает, что там. Вдруг пожар.
"Is anything do you need?" Он шагнул в комнату и в следующей фразе прозвучало слово "sexuality". "Go out!" - крикнула я и
добавила, чтобы было понятнее: "Пошел вон!" Увидев колебание на его лице, я шарахнула его изо всех сил дверью, толкнула ее
бедром и задвинула задвижку. Проснулась Янка; прилично выражаться у нас в тот момент воспитанности не хватило.
08.01.09. Встали в пять, ветер был по-прежнему силен, но уже завывал не так страшно. Пошли к океану без 10 минут 6, было
еще темно. Рассвет был лучше, чем накануне, но все равно было облачно. По воде носились барашки. Встретив рассвет, зашли
посмотреть католический храм, там молились тетеньки в сари, и нас разобрало поржать. Еле успели выскочить. Потом еще долго,
вспоминая этот храм, сгибались от смеха. Храм выглядит красиво, но неуместно. Собрались идти в Вивекананда Кендру, но вдруг
увидели небольшой храм Шивы и Шакти, и понеслись туда через дорогу как сумасшедшие. После чуждой атмосферы католического
собора родные вибрации были целительным бальзамом. Нас туда пустили, и с чувством благоговения мы переступили порог первого
шиваитского храма в этой святой для каждого почитателя Шивы земле. Удары гонга, огни, дипа, огромный лингам, символизирующий
созидательную силу Вселенной...
Для Яны это был вообще первый в жизни настоящий шиваитский храм... Маленький, провинциальный, не знаменитый, но настоящий.
Лишь после этого отправились к Вивекананда Кендре, к моему любимому месту для медитаций и душеизлияний... Показала Яне это
место и отправила ее гулять, чтобы посидеть там одной. Сверили часы - было 8.50, и Яна оценила прелесть раннего начала дня.
Встретиться договорились в 10.
Шарада Деви и сестра Ниведита... Два преданных сердца. Две женские судьбы. Одна - без борьбы и проблем. Служение, но светлое
и радостное. Служение Богу как служение супругу - воплощению Бога. Видеть в муже Бога - долг каждой женщины, но только в
данном случае это не требовало никаких усилий. Счастье не завоеванное, а как бы само собой разумеющееся... В пять лет она
была выдана замуж за Рамакришну, через 13 лет вошла хозяйкой в его дом, и с радостью согласилась остаться девственницей,
поскольку такая семейная жизнь более соответствовала его природе. И она достойно приняла свою безмерно счастливую долю.
Жена-девственница, она провела жизнь в служении своему божественному супругу, принимая до конца воплощения поклонение
почитателей Аватара и сыновнее обожание его учеников. И по сей день ее саму почитают как божественную Мать, и образ ее всегда
присутствует на алтарях в храмах Миссии Рамакришны.
Сестра Ниведита... Эта женщина любила Вивекананду. Она загорелась его идеалами и ценностями. Она пыталась любить его только
как Учителя, следовать за ним, не щадя себя. Но, когда не осталось сил, она открыла ему свое истерзанное сердце, и услышала
в ответ: "Девочка моя, я - монах. Пусть твоя преданность мне выразится в служении моей нищей и обездоленной Индии". И каждое
мгновение своей одинокой жизни, весь жертвенный огонь своего сердца она посвятила служению индийским детям, индийскому
народу, больным, нищим и слабым. Преодолевая боль отвергнутой любви, она нашла в себе силы отдать всю эту любовь тем, кого
так любил он, ее Бог в человеческой форме.
Какие разные судьбы... Западному человеку пришла бы мысль о несправедливости, слепой Фортуне. Но все дело в карме. Поэтому
преклонение перед женой Рамакришны вполне оправданно. Лишь кристально чистому духу со столь же кристально чистой кармой может
выпасть такая судьба: не как дар Провидения, но судьба, сотканная ее добротой, самоотречением и мужеством. И так же можно
преклоняться перед Ниведитой. В этой трудной жизни она ткала себе подобную участь на будущее - одиночеством, трудом,
самообладанием, отречением и любовью.
Мой возлюбленный Гуру! Когда я была маленькой глупой девочкой, ты открыл мне со всей ясностью истину, которая жила во мне и
прежде, но - дремлющая и смутная. Ты указал мне Путь и дал мне первый импульс. Поэтому все мои достижения и победы - это твои
победы, это огонь, воспылавший из искр, оброненных тобой. Так к кому же, как не к тебе могу я прийти со своими слабостями и
поражениями, кто кроме тебя превратит их в триумфальное шествие? Может быть, глядя на тебя и твоих учеников, загоравшихся
твоим огнем, мне будет стыдно проявлять свою слабость?
И я не сломаюсь?
Ты тоже был способен испытывать боль, но умел ее преодолевать. В борьбе со своими страстями ты одержал безоговорочную победу.
Помоги мне в моей борьбе.
К нам привязались дяденьки, неплохие, но слишком говорливые, и мы смотались под предлогом принятия пищи, хотя не очень-то и
хотелось. Пока сидели в кафе, позвонил Азарат. Было очень приятно поговорить с ним, почувствовать, что нас ждут, что нами
кто-то интересуется. Интересно, какое чувство у меня возникнет возле него в Ченнае. До сих пор общение с ним у меня вызывало
чувство некоторой защищенности. Хотя индийские мужчины гораздо мягче наших (это относится и к военным, которые у нас грубо
муладхарные, а у них веселые, добрые, скорее, свадхистханно-манипурные, а муладхара у них, может быть, проявляется лишь в
бою), и хотя Азарату эта мягкость тоже присуща, мужскому началу проявляться это нисколько не мешает. И это мужское начало,
кажется, окутывает, защищает, покровительствует. Это чувство защищенности у меня появлялось даже благодаря его звонкам в
Россию из Индии. Вот, оказывается, жесткость и мужское начало не особо связаны между собой.
После 12 солнце, стоящее почти над головой, просто сжигало, а мы вовремя не попали домой... Здесь с 12 до 16 ничего не
работает, надо дома спать. С 16 снова можно жить, причем тусуются долго, до полуночи. В 5 южная Индия уже бурлит. C 4.30
открыты храмы. Домой мы попали только в 3, причем пешком не пошли, поехали на рикше. Дома отдохнули, попили сока манго и в 5
направились смотреть закат над океаном. Каньякумари - уникальное место. На побережье Бенгальского залива можно видеть над
океаном восход солнца, на побережье Арабского моря - закат, и только на мысе Каньякумари над океаном солнце и встает и
садится. На берегу действительно тусовался весь город: и паломники, и население. Закат был шикарный, не мешало ни единое
облачко. Это было так прекрасно, я пришла в такое добродушное настроение, что не отказывала никому, кто желал со мной
сфотографироваться. Яна очень удивлялась и спрашивала, что со мной.
Яна прибалдела и все никак не может привыкнуть к тому, что к ней обращаются "мэм", "мадам". Я же это обращение воспринимаю
нейтрально, а в устах попрошаек оно очень раздражает. Мы с Яной договорились, что не подаем никому, кроме садху. В результате
и им не подавали, потому что они у соотечественников не просят, а к иностранцам кидаются. И вот однажды она видит, как я лезу
в сумку за мелочью для какого-то старикана. "Что с тобой? Почему ты ему даешь деньги?" - "Он меня назвал "Ма"". - "Как легко
купить тебя, женщина!" Потом еще старая бабушка... Как я могу выдержать, когда бабушка говорит мне "Ма"?
09.01.09 Утром 9-го встали в 5 и в 5.20 вышли, чтобы к 6 успеть на побережье в Вивекананда Кендре. Успели. Сумеречное небо
над океаном было прекрасно, но восхода не было - слишком облачно. Зато океан в предрассветных сумерках был особенно
величественным. Хотелось впитать в себя каждый могучий всплеск, каждую деталь эпического повествования, которое звучит здесь
изо дня в день...
Только Яна могла в такой момент сидеть в наушниках.
Хожу по улицам и, как ребенок, читаю все надписи. В большинстве значение их остается для меня темным. Но прочитать могу.
Яна настаивала, чтобы мы пошли в храм богини, в честь которой назван город. У меня внутри все сжалось. Пробовала отправить ее
туда одну и разобраться, почему так не хочется туда идти. И все же не пошла на поводу у своих подсознательных ассоциаций,
храм посетила.
Богиня Парвати в одном из своих воплощений, как всегда, совершала аскезу ради того, чтобы выйти замуж за Шиву. И не знала,
что демон, которого не мог убить никто, кроме девственницы, захватил мир и притесняет богов. Когда готовилась свадьба, мудрец
Нарада явился к богине и нашептал, что она должна устроить жениху маленькое испытание: пусть он до рассвета принесет ей лист
бетеля без прожилок, кокос без глазков и стебель сахарного тростника без колец. Махадева достал все это и остановился в
соседней деревне с тем, чтобы перед рассветом принести невесте то, что она просила. Но Нарада, обернувшись петухом,
прокукарекал, возвестив рассвет, и Великий Бог подумал, что рассвет уже наступил, и идти к невесте поздно. Она ждала его на
берегу океана всю оставшуюся жизнь, но так и не дождалась. Демон был ею, конечно, убит, чего и требовалось богам. А ее жизнь
прошла в одиночестве, ожидании и неизвестности (она так и не узнала, почему жених покинул ее).
Я поняла, что во мне вызывает панику одна мысль о том, чтобы войти в резонанс с вибрациями этой богини, мне достаточно и
собственного одиночества. Но я взяла себя в руки и пошла в ее храм... Раз даже Парвати не во всех своих воплощениях была
замужем за Шивой, и дух ее укреплялся одиночеством, почему я должна быть во всех воплощениях счастлива? Мне укреплять свой
дух, наверняка, более необходимо, чем ей.
Пока меня заворачивало на плане душевном, Янку завернуло на физическом. В храме была длинная очередь, и она несколько раз
чуть не упала в обморок. После храма я ее проводила домой, уложила в постель, голова ее горела. Мы не знали, что это -
простуда, инфекция или тепловой удар. Накануне было ужасно жарко. Я пошла одна к океану. Он был неспокойным, но
мальчики-аборигены купались.
В 4 открывалась выставка "Странствующий монах". Там в 40 отрывках текста, в сопровождении рельефов и старых фотографий,
рассказывается история странствий Вивекананды по Индии. Этого нет ни в одной книге. Везде лишь говорится, что он прошел
пешком всю Индию, посетил все ее святые места, проникся жизнью и духом простого народа, а также пообщался с раджами и учеными
пандитами, рассказано 2-3 эпизода из его странствий... А здесь рассказано так много. Конечно, не успела все перечитать (в
прошлом году читала в два захода). На первом же отрывке выступили слезы... Насколько же он человечен, насколько подобен
нам... И насколько же он отличается от нас, насколько он божествен...
Сходила в половине шестого за Яной, с барахлом притащились на выставку, я ей кое-что почитала по-русски (переводила, в
смысле). Потопали на автостанцию. Небо вытворяло что-то невообразимое, очень хотелось быть в это время на берегу, со всем
населением города, но необходимо было ехать. Когда утром покупали билеты на автобус (с пересадкой через Тричи, прямого нет),
в расписании и на билете было написано, что он отправляется в 19.00, но прийти сказали в 18.30. Мы не поняли, но пришли.
Сели. Автобус набился до отказа (хорошо, что у нас места были самые мажорные, впереди, сразу за кабинкой водителя), и тут же
(в 18.37) поехал (предварительно, кстати, проверили, на месте ли мы). Мы подивились индусской логике. В автобусе Яна сразу
задрала наверх ноги, чтобы не было отека. Мне сначала это делать было неловко, явно, нас бы ни один человек в автобусе не
понял, но потом подумала, что этих людей я больше никогда не увижу, а с этими ногами мне жить до конца воплощения, и тоже
задрала.
Тогда я еще не знала, что в Индии некоторые подобные вещи как раз и могут привести к концу данное воплощение.
10.01.09 Приехали в Тричи в 5 утра. Яна сказала, что чувствует себя лучше, и мы решили посетить храм на горе, Rock-fort
temple. В действительности там не один, а три храма - один у подножия, другой (посвященный Шиве) - в самом холме, и
маленький храм Ганеши на вершине. В храм Шивы пускают только индусов, а к Яне благосклонна только погода, не религия. Меня в
прошлом году везде провел монах Раджа Рам, в этом году никто не разбежался это делать. Но двух храмов нам хватило, мы, опять
забыв сфотографировать храм снизу, из города (как я в прошлом году), отправились на автостанцию. Отходил автобус до
Чидамбарама, и в Танджавур я решила не заезжать. Приехали в три часа дня. В Чидамбараме, в отличие от Тричи, нет камеры
хранения, и мы попросили подержать наши вещи в лавчонке, и хозяин отказывался взять за это деньги. А я просто положила
полтинник и убежала.
В Чидамбараме были огромные толпы по случаю праздника, нас в храме подхватила людская волна, качала туда-сюда как щепки...
Высокий юноша, качавшийся на волне рядом с нами, сказал, что мы стоим на самом прикольном месте - на пересечении энергий Шивы
и Вишну (действительно, мы стояли перед образом Натараджи, а слева открыли храм Вишну), что он работает в Италии и приехал из
Италии специально на этот праздник. Он нас протолкнул вперед, откуда даже маленькой Яне все было видно. Мне было из-за
праздника, наоборот, хуже - гулянка шла на полную катушку, как у нас в праздник в парке Маяковского. Вибрации Натараджи
ощутить было трудно.
Потом оказалось, что у меня сперли старые заклеенные босоножки, и привязался еще один мужик, и куда бы мы ни шли, мы
постоянно видели или парня из Италии, или мужика. Причем оба усердно делали вид, что они не за нами. Я уж было подумала, что
нами заинтересовалась индийская служба безопасности, и приставила агентов. Когда мы завернули в лавочку, где оставляли сумку,
позвонил Азарат, и мы застряли надолго, агенты отвязались.
Оказалось, что автобус до Тируваннамалая существует, и даже идет через час с небольшим, в 20 часов. Подошли познакомиться,
пока я гуляла, два парня: один - старый (лет 25, с бородой) и некрасивый, но очень любезный, а с ним был друг - молодой и
красоты неописуемой, с кроткими глазами олененка. Оба расстроились, что я уже уезжаю, и дали свои электронные адреса.
В половине первого ночи автобус прибыл в Тируваннамалай. У меня волосы встали дыбом. По улицам непрерывным потоком шли такие
толпы, что казалось, в этот городишко съехалось все население Индии. Мы куда-то потащились, посмеявшись нашему везению. Минут
через 10 нас остановил молодой мужчина европейского вида (немец), сказал, что если мы только что приехали и ищем комнату, это
совершенно безнадежно, ибо город переполнен и вообще уже поздно. А у него комната большая, и в ней можно переночевать на
матрасах. Его спутница информацию подтвердила. Почему-то очень не хотелось с ними идти, но они схватили наши сумки, поймали
моторикшу, сами за нас договорились, и назвали место, где нам их ждать. С ними был еще садху румынского происхождения
(Romania, next to Russia - это же Румыния?). Мы не ждали на том месте, но, поскольку это было рядом, я пошла до дома женщины,
у которой жила в прошлом году. В нем было темно. Вышла соседка, сказала, что комнат рядом нет, надо идти к какому-то Бабу.
Немцы за это время прошли, зато я встретила румына, он проводил нас до дома Ганса, однако, дом был на клюшке. Половина
третьего ночи... Улицы все так же полны народом. Мы уже собрались было устроиться в палисадничке, на улице. Я в последний раз
вышла на разведку, мне всучили листовку - рекламу медитационного центра. Я возьми да и спроси парня, давшего листовку, не
знает ли он, где можно поспать этой ночью двум девушкам. "Здесь", - ответил он, распахивая дверь позади себя. Там оказалась
комнатка для медитаций, с висящей пирамидой, к ней прилегала туалетная комната. "Не стесняйтесь, мы этой ночью все равно
спать не будем, будем учить; и вообще, это помещение не жилое, а для занятий медитацией". Вымылись, улеглись, я сразу
выключилась, ибо не спала в автобусе (на краю сидела), а Яна, выспавшись в автобусе, до 6 утра комаров гоняла. Разбудили меня
в 6 утра слова индийской дамы: "Renunciation, ladies. Wake up".
Насколько мне не хотелось идти к немцу Гансу, настолько чудесно было спать в этом чистом сильном поле, да еще под пирамидой.
Даже Яна, которая почти не спала, говорит, что ей просто было приятно в этом месте находиться.
11.01.09. Напротив дома был маленький храм Шивы, в который мы тут же зашли, прошли маленький ритуал и получили прасад - по
банану. "Позавтракали" душой и телом. Отправились до Раманашрама - сказали, комнаты освободятся только послезавтра. Пошла
до знакомой дамы, она предложила что-то за 100 рупий без воды и кровати, я готова была согласиться - совершать омовение можно
возле большого храма, а без кровати и дома сплю. Но ей было стремно предлагать нам подобные условия, она упомянула
пресловутого Бабу и пошла узнавать о комнате для нас у этого Бабу. Доходим до Яны - а она стоит с мужиком. Говорит, подъехал
на велосипеде и сам спросил: "Room?" Подошли мы с дамой, она со стариком по-тамильски поговорила и сказала, что все в
порядке, нам просто надо идти с этим человеком. Он вел нас минут 10 по пустырю, в сторону от города, где стоят несколько
домов, в основном особняков. Мне это не нравилось, потому что один из них - дом Стефано, моего итальянского "жениха". Но
комнатка, куда нас завели была такой милой, и спросили с нас всего 350 рупий в день, и мое недовольство тут же сменилось
восторгом - Шива заботится о нас. Мистическим образом он привел нас в медитационный центр, где мы спали под пирамидой, а
затем, после двухсуточной аскезы дал нам прекрасные условия в переполненном городе, где на жилье втрое вздуты цены, и вообще
найти ничего невозможно. В Каньякумари мы за такую комнату (только с зеркалом) платили 550.
Мы тут же устроили алтарчик, разложили на полки вещи, поскольку жить тут собирались не менее 4 дней. Разобрались с хозяйством
и отправились в Раманашрам. Там была тоже толпа народа и торжественная служба.
Наконец-то пришло то состояние, за которым я поехала в Индию. Его можно достичь в любом месте и времени... Но не хватает сил
пробиться сквозь все завесы майи... Здесь завеса присутствует, но она прозрачнее. И прорваться сквозь нее - требует не
столько сил.
Благодарю, Индия... Благодарю, великий мудрец Рамана... Мне не удалось войти в зал для медитаций, сесть напротив твоего
портрета и утонуть, раствориться в океане твоего взгляда. Там идет церемония, бесконечные толпы... Но и на улице, за
пределами зала, среди этой толпы людей всех рас и национальностей, несмотря на громкую музыку, тамтамы и барабаны, ощущается
бесконечный покой. Он уводит за пределы времени... Он все расставляет по местам. И с нарастающей ясностью в сердце пришло
ощущение вечности... И с точки зрения вечности не имеет значения, легким или трудным будет окончание этой жизни, одиноким или
наполненным теплотой, взаимной поддержкой и совместным трудом. Имеет значение одно - насколько достойно я проживу каждое
мгновение, насколько я сумею забыть о себе и отдавать всю свою энергию ближним.
Наконец-то я "здесь и сейчас". И мое "здесь" - Вселенная, а мое "сейчас" - Вечность.
Перед глазами высится громада Аруначалы... Принявшее видимую форму, застывшее Божество... И я сама становлюсь скалой, о
которую разбиваются волны времени...
Яна позвала домой, хотела спать, но мне не хотелось оставлять эту атмосферу, я боялась нарушить то состояние, которого так
долго ждала... Она ушла одна, где-то гуляла, вместо того, чтобы спать. Я тоже, когда вернулась, не спала, потому что Яна
пришла в 2 часа и скакала по комнате, к тому же болтала. Медитировать в состоянии недосыпа бесполезно, поэтому мы решили
обойти кругом священную Аруначалу.
Вечером только в 5 часов мы преодолели свой тамас и вышли на улицу. Еще зашли к Карттику, письмо Аглае отправили, И только
тогда начали гирипрадакшану - обход священной горы. Это было некоторым сумасшествием. До темноты оставалось полтора часа.
Опасное предприятие - опасное, во-первых, тем, что можно встретить в темном лесу (точнее, тут лесостепь) дикое двуногое
животное, во-вторых, тем, что легко заблудиться. Днем можно идти по стрелкам. Видны ли они будут ночью, я не знала.
Заблудиться мы умудрились еще когда лишь начало темнеть. Я минут на пять утратила бдительность, остановившись снять на камеру
солнце, запутавшееся в сетях облаков. Яна обогнала меня, и я пошла за ней. А когда следуешь за кем-то, не так усердно
смотришь на знаки. И вот мы уперлись в какие-то кусты, которые стали рвать нам одежду. Вернулись до какой-то развилки, пошли
по другой тропке - то же самое. Потыкавшись безрезультатно в разных направлениях (а солнце в это время неуклонно
закатывалось), я вернулась далеко назад, до последнего виденного нами указателя, и пошла оттуда уже правильно, по стрелкам.
Как Яна их не заметила, для меня остается загадкой. Во время обхода Аруначалы мне стало ясно, что легче ездить одной, втроем,
как на Кавказ, но не вдвоем. Когда стало совсем темно, я спросила Яну, не пойти ли нам на дорогу - по крайней мере, не
заблудимся. Она беспечно отвечает: "Как скажешь, так и пойдем". Была бы я одна, мне не страшно было бы заблудиться в лесу
ночью. Были бы мы с Игорешей, я бы с удовольствием переложила ответственность на него, а тут мне пришлось брать
ответственность не только за себя, но и за ребенка, еще и не совсем моего. С приходом темноты появилось ощущение глубокой
ночи, зато исчезли тревога и спешка - все равно, темней уже не будет. Знаков было почти не видно, но тут мы вырулили к
северо-восточному склону горы и увидели восход полной луны. Это непередаваемо. Южная Индия, еле различимая тропинка в
причудливом лесу, ночь, безмолвие, огромный желтый шар над горизонтом... Хотелось впитать в себя каждое мгновение, каждый
звук, каждый силуэт, атмосферу... В одном месте на развилке я не видела указателя, и хотела подключить Яну к поиску пути.
Почему-то она не сразу ответила. Я позвала ее громко, и с изумлением увидела, как она... достает из ушей наушники! Такой
талант просирать (пропускать) самое ценное в жизни! Не было слов, но не было и права промолчать. "Тебе не услышать музыки
сфер, пока у тебя тренькает в ушах". Не знаю, поняла ли она...
Думается, кстати, что ни одному музыканту, композитору музыки сфер не услышать... Они живут в мире музыкальных форм, на плане
вишудхи. Им не доступно и не интересно то, что не воплощаемо в формы.
Когда раздались звуки города, Яна спросила: "Что это за город?" - "Наш город." - "А я думала, нам еще полтора часа идти".
"Так до дома по городу еще больше часа". - "Ерунда. Главное - уже точно не заблудимся". И как запоет во весь голос бхаджаны,
а то шла как умирающий лебедь. Очень было смешно. По городу, конечно, уже не было сил идти, проехали на рикше.
12.01.09. Побывали в большом храме. Я несколько устала от ритуалов, парадные храмы меня не вдохновляют. Затем отвела Яну в
кафе с соками и мороженым. Каких только не попробовали.
Мне удалось посидеть в медитационном зале перед портретом Раманы.
Раствориться в этих глазах... Свет... Любовь... Блаженство. Голова еще ощущается, побаливает... Но зачем вообще это тело? У
Раманы тела уже нет, а любовь есть.
Так спокойно и ясно на душе. Океан взволновал, поднял все смутное со дна души, а Аруначала успокоила душу и прояснила.
Довела Яну до Скандашрама, помедитировали там. Родились заповедь и афоризм: "Не думай громко, дабы не оглушить ближнего
твоего". "Всякая суетная мысль звучит диссонансом гармонии Вселенной".
Азарат в Россию звонил через день, здесь - по пять раз на дню. Таких приколистов, как он, конечно, поискать. Он звонит - у
нас от смеха и губы, и животы болеть начинают. Но все хорошо в меру. Он заявил, что может быть и серьезным, и будет таким,
каким нам надо. Я сказала, что желательно чередовать. "Хорошо, - говорит, - заведи будильник, как прозвонит, я буду
переключаться".
Угорает над тем, что мы приехали в Индию "гулять", хотя лучше отдыхать в России, а также над тем, что мы все время где-то
шарахаемся. "Отдыхать", как он нам объяснял, это засесть в гостиничном номере с парой бутылок виски и оттягиваться. "Но,
Азарат, какое нам виски, мы же не мужчины..." - "И что? Я тоже не мужчина". - "Да?! А кто?" - "Парень. Мне же 25, а мужчина -
это лет сорок"... Надо было еще его интонации слышать. Мы от смеха просто лежали.
Попросила его узнать про билеты в Варанаси и Дели. А то заберемся куда-нибудь, и не сможем вовремя выбраться, и самолет в
Россию без нас улетит. Узнал, когда поезд в Варанаси (два раза в неделю ходит), а билетов нет до середины февраля, хотя для
иностранцев отдельная квота, и как только приедем, надо идти со своими паспортами за билетами.
01.09 И вот я на вершине Аруначалы. Встала, как обычно, в 5, вышла из дома в 5.40. Дошла до Скандашрама в 6.37. Выдохлась
с непривычки уже к тому моменту. Кто-то молодой и сильный взбежал бы на гору минут за 40, а эта старая развалина поднималась
два часа. Как электричка, следующая со всеми остановками. За год я не помолодела. Хотя, в этот раз полезла с тяжелым рюкзаком
- там, кроме всего прочего, ноутбук. И, наверное, вообще все зависит не от возраста. Со мной начала подниматься пожилая пара
европейцев, так они поднялись гораздо быстрее меня. Может, потому, что они были вдвоем и поддерживали друг друга. По пути
приходили разные философские мысли. А потом уходили.
Как много пройдено... А как много еще предстоит пройти... И кто-то добрый и мудрый нарисовал нам знаки на пути. Они помогут
нам дойти до вершины. И на этом пути мы все будем учителями друг для друга.
Так странно... Идешь-идешь, выбиваешься из сил, пот заливает глаза... А вершина визуально не приближается. И охватывает
какое-то отчаянье, чувство безнадежности, будто бежишь на тренажере - сколько бы ни перебирал ногами, все остаешься на месте.
Путь на вершину горы очень символичен, многому учит. В частности, показывает, что каждый шаг в верном направлении приближает
нас к вершине.
Что оставшийся отрезок пути неуклонно сокращается, видно, к сожалению, только у самой вершины. Когда вершина просматривается,
идти становится легче - уже не охватит ощущение, что все усилия, возможно, напрасны.
На вершине, как обычно, меня словил местный житель, отвел на самый пик, освятил мои четки и мазнул священным пеплом в районе
аджны и манипуры. Странно, обычно мажут аджну и вишудху. Яна, когда я выходила, только вымыла голову, когда доберется до
вершины, не знаю. Такие паломничества лучше совершать в одиночестве, чтобы не было искушения думать о суетном и
разговаривать. Когда мы обходили гору, позволяли себе лишь слова, касающиеся процесса: "Дай попить", "Видишь ли стрелку?"
Кроме того, этот путь каждый должен проделать сам - путь к своей вершине.
Жизнь идет в сумасшедшем темпе, домой по вечерам еле приползаю. Не могла найти время что-то записать много дней. И сейчас, на
вершине Аруначалы, наверстываю упущенное. Местный житель принес мне подушку, а то я уселась на неровный камень, а сейчас и
сам пристроился рядом со мной. Но, поскольку он по-русски не читает, пусть сидит. Главное, чтобы молчал. Ну, неужели, Яна! Не
прошло и двух часов, как я здесь. Немного волновалась за нее, но отогнала беспокойство, зная, что Господь о ней позаботится,
и ничего дурного не случится. Это я о подъеме - в некоторых местах он довольно опасный.
Спускаться было, как водится, сложнее, чем подниматься. Когда спустились - у нас дрожали руки и ноги. Любое движение
требовало много сил и давалось с болью. Просто идти вниз по ступенькам от Скандашрама - и то было целой эпопеей. Только когда
попили разных соков и поели мороженого, немного ожили. Но было уже два часа, до дома было все равно пешком не дойти; упали бы
по дороге и скончались, не приходя в сознание. Поэтому взяли рикшу.
Когда возвращаюсь - с вершины или после Гирипрадакшины, тело вопит, что с ним нельзя так обращаться, каждый шаг - будто по
острым кинжалам. А душа ликует, всеми фибрами ощущая осмысленность бытия. Она перестает чуждаться мира и отвергать его. Она
кричит миру: "Да!"
14.01.09 Яна так радовалась, что лучше меня приспособлена к индийской пище, но хватило ее ненадолго, дня на четыре. Она
переоценила возможности своего пищеварительного тракта, два дня вообще есть не могла, а теперь может только овощи и фрукты.
От одного запаха специй ей становится плохо. Сегодня я утром ушла, она еще лежала в постели. Часа в два она мне позвонила -
оказалось, так и лежит, с животом мается. Ко второй половине дня оклемалась.
Когда Яна увидела Карттика, она просто обомлела: "Надо же быть таким красивым... Хотела бы я такого мужа". - "Ты мужа по
внешности выбираешь?" - "Он не только красивый, он утонченный, деликатный... Грубая сила в мужчинах может нравиться, но ведь
для жизни она не подходит". - "Да, и улыбка у него скромная и очаровательная. Жаль, что его с собой нельзя увезти". В
последний день с ним сфотографировались.
15.01.09 Автобус отправился в час ночи, я еще долго не могла уснуть. Почувствовала слабость, уснула. Проснулась от чувства
тошноты. Еле-еле сообразила и исполнила свой несложный замысел - высыпала все из недырявого мешка в сумку, а мешок
использовала по назначению, разбудила Яну, чтобы она открыла окно. Мешок полетел на дорогу, я рухнула от слабости и снова
уснула. В 4.15 проснулась от sms-ки Азарата, во сколько мы приезжаем. Написала, что в 6, а через пару минут начался город.
Приехали в 5.10, я еле успела выйти, как меня начало полоскать. Состояние было как у ржавого робота, вид - как у бледной
поганки. Чудесный момент предстать пред ясные очи Азарата, особенно если учесть, что фэйс мне искусали комары, и по случаю
физиологических радостей на нем вылезло два прыща. Порадовалась, что у меня есть время. Попила воды, еще раз промыла желудок,
умылась, подрисовалась. Нашла главный зал, села. Но, подобно младенцу, не могла держать головку, она падала. Время как раз
подошло, позвонил Азарат, я сообщила, где мы.
В этот раз мегаполис меня не пугает. Рядом - красивый уверенный в себе парень... Хорошо у него под крылом. Здесь он выглядит
совсем иначе. Теперь мне легче поверить, что ему 25, а не 32. Ухоженный, весь сияющий чистотой (физико-эфирной), весь в
белом.
Он стал таким близким за эти полтора месяца. У меня было трудное время. Своим вниманием и участием, своими шутками он всегда
поднимал мне настроение, поддерживал, не позволял почувствовать себя одинокой. В душе столько благодарности.
Спросила Азарата, где нам поменять деньги. "Зачем? Билеты возьмете на валюту, а больше вам не понадобится. Вы же со мной".
В отеле привела себя в порядок, достала из рюкзака летнее платье, надела и растерялась. В России такой вырез тоже покажется
смелым, но это в порядке вещей. Попыталась уменьшить его булавками, но было все еще сомнительно. Решила посоветоваться с
Азаратом. Он даже пошутил по этому поводу мало, и дал понять, что в Индии так идти не стоит. Я нашла выход, прикрыв декольте
шарфом.
Зашли в ресторанчик, я думала, что после утреннего полоскания есть не смогу долго, но Азарат не оставил выбора - энергетика
его к спорам не располагает. Причем, вопреки моим ожиданиям, мне не стало хуже. Затем взяли билеты на вечер 17-го до
Варанаси и на три часа дня 22-го до Дели. Это идеально. Мы будем больше трех суток в Варанаси и сутки в Дели. И три дня с
Азаратом...
В номере живем с горячей водой (я уже здесь забыть успела, зачем горячая вода бывает, на юге она не нужна), с кондиционером,
ЖК-телевизором, красивой мебелью и огромными кроватями-сексодромами. В ресторанах едим таких, к которым сами даже близко бы
не подошли. Только с черным мужчиной мы пожили как белые люди.
Он оказался совсем не таким мягким, как казалось. Находиться с ним рядом - это не то, что трепаться с ним по телефону.
Спорить с ним невозможно. Когда я увидела мороженое и сказала: "Хочу!", он небрежно отмел: "Это неполезно", и продолжил
разговор с Араном. Предложил сок кокоса, Яна сказала: "Я не буду. Терпеть его не могу". - "Будешь. Это полезно", - бросил он
и взял по кокосу на всех. Пила как миленькая. Если бы у Аглаи был такой отец, она не была такой развалюхой, а сияла бы
здоровьем. Когда зашли в кафе, я уже не заявила, как утром: "Я есть не буду. Не хочу". Есть-то тогда все равно пришлось,
причем мне от этого вовсе не стало плохо, как я ожидала. Теперь я поумнела и спросила аккуратненько: "Можно я буду только
фруктовый салат с мороженым, и больше ничего?" Он сказал: "Конечно, можно", и прокатило.
Ездили в зоологический парк. Там у нас с Яной произошел следующий разговор. "Здорово с мужчинами. Ничего не надо решать". -
"Да, можно расслабиться (как будто со мной она не расслабляется!) Но и свободы нет жить как хочется". - "А надо? Для женщины
это - путь". - "Я, конечно, люблю свободу, но если рядом постоянно будет такой человек, меня это устроит. И все же мне
нравится иногда порыпаться". - "Что-то мне говорит, что с Азаратом после первого раза тебе бы это разонравилось".
Потом мы решили Азарата клонировать. Чтобы каждой женщине досталось по Азарату. Яна посчитала разницу в возрасте и
расстроилась, что велика. Это уже третий тамил за 10 дней, за которого она хотела бы выйти замуж. Первым был мальчик,
которого мы встретили в поезде, лет 13-ти. Красоты неописуемой. Глаза его - глаза Муругана. Имя его - Маникантан, одно из
местных, видимо, имен Шивы. Ни адреса, ни даже города, где он живет, я не знаю. Ни фотографии, ни малейшей надежды когда-либо
вновь увидеть его. Но я этих глаз не забуду никогда. Мое материнское нутро вздрогнуло, распахнулось и объяло его целиком. Яна
говорит, что подождала бы с удовольствием лет 5-6.
Поехали на юг от Ченная, заехали в крокодилий питомник, где крокодилов тысячи, потом в Маммалапурам, но там были десятки
тысяч уже не крокодилов, а людей. Это не намного легче. Не повезло нам с этими праздниками. Хорошо, хоть я там все видела в
нормальном виде.
17.01.09 Сегодня утром Аран приперся насчет чая со словами: "Выйдешь за меня замуж?" Увидев, как мы загибаемся, спросил:
"What does it mean?" И тоже стал хохотать. Азарат выждал время и явился посмотреть, не нужна ли нам медицинская помощь.
По пути заехали в Адьяр
В этот раз мне не удалось попрощаться с Аруначалой и вообще священной для любого шиваита Южной Индией. Уезжала из
Тируваннамалая под впечатлением радостного известия, взбудораженная. Рикша поймался, когда мы еще выходили из своего закутка,
мимо горы промчались с ветерком. А в прошлый раз я медленно шла пешком к станции, разговаривая с горой и фотографируя луну,
скатывающуюся по ее склону. Уезжая из Южной Индии, я вообще была наполнена не тамильским религиозным духом, а неким
тамильским мужчиной...
Решили с Янкой отучаться от мата. В первый же вечер счет был 5:2 в мою пользу. То есть я материлась меньше. Едем, все-таки, в
священный город Варанаси, да и домой скоро, а еще присутствие буддийского монаха...
Мы еще две идиотские привычки, видимо, привезем с собой в Россию: переходя дорогу смотреть вначале направо, потом налево, и
громко обсуждать присутствующих, иногда в крепких выражениях. Правда, при Азарате мы были лишены такой возможности.
19.01.09 Ехали недолго, мне даже не хватило времени отдохнуть от бешеного темпа, прийти в себя. Вышли из поезда - на нас
набросились какие-то приставалы. Потом в путеводителе прочитала, что тут целая мафия, очень большие комиссионные хозяева
отелей платят рикшам. С рикшей накололись - несли всякую чушь, потом он заговорил с нами по-русски. Его господин, как он
выразился, был в России послом, и он прожил в Москве года три.
С Азаратом мы выходили из машины, наши сумки подхватывали портье, мы входили в лифт и поднимались в комфортабельный номер с
дизайном и красивой мебелью. Сейчас мы снова тащим сами свое барахло на фиг знает какой этаж, в противную комнатенку с голыми
стенами. Чаев и еды в номер не заказываем. А самое неприятное - я вынуждена снова принимать решения.
Сразу же отправились на Гангу. Были в шоке от узких грязных улочек, казалось, мы никогда в них не сможем находить дорогу.
Приставалы - на каждом шагу. Просят денег, предлагают лодку, но больше всего достают с шелком. Каждый зовет в какой-нибудь
магазинчик, тоже комиссионные получают. Мы потом футболку видели с надписью: "No boat No silk No gashish No exchange No one
rupi No problem!" Очень смеялись.
Ганга проникла в душу сразу. Пришло состояние какой-то растерянности, словно меня выбили из привычного мира, и забросили в
мир грез, где привычные закономерности действовать не будут. Знакомая по картинкам панорама Бенаресских гатов (спусков к
Ганге) казалась нереальной.
Сели в лодку. Посреди реки ощущение нереальности усилилось.
Нас довезли до места кремации. Там нельзя пользоваться камерой или фотоаппаратом. Догорали костры. Нам сказали, что для
полного сожжения требуется 3 часа. Стоит это 40 тысяч. Мы видели множество тел, которые несли к реке и погружали в лодки -
тела были укрыты яркими красно-золотыми покрывалами. Тела женщин и детей, как я поняла, не сжигают, а просто сбрасывают в
реку.
К хорошему быстро привыкаешь. Снова - одна. Снова - на ветру. Постоянного напряжения не замечаешь, пока не расслабишься. Под
крылом... За каменной стеной. Почему не совмещаются в одном лице сила, надежность, пламенная кровь - с устремленностью духа?
Вечером мы посмотрели церемонию почитания Матери Ганги. Очень красиво, экзотично, по энергиям - близко. Мощное присутствие
шиваитского эгрегора ощущалось бы и так, просто в воздухе. Но тут еще повсюду маленькие святилища с лингамами, из всех храмов
звучит "Ом намах Шивая". И сама Ганга - вторая супруга Шивы, выносившая Муругана, всегда сопровождающая Махадеву, ибо
плещется в его волосах...
20.01.09 День сказочно начался, и сказкой был наполнен. Рассвет в лодке на Ганге. Думала, такое можно пережить только в
волшебном сне. Покой... Но не адвайтистский и суровый, как на Аруначале, а нежный, молочный, возвышенный, с легчайшим налетом
романтизма... Там - жесткая мужская энергия... Воплощенный Махадева. В тамильском языке "гора" и "Аруначала" - оба слова
мужского рода. Здесь - энергия Матери. Мать Ганга... Она и лелеет, и ласкает, и очищает, и избавляет от всего отжившего...
Ганга и Солнце - Мать и Отец, вынашивающее и порождающее начала... Их совместная мощь - это Полнота, Целостность Бытия...
Не знаю, что еще сказать. Больше никак это не рационализируется... Не проецируется на ум, не выражается... Это просто рассвет
на Ганге.
Договорились с тем же мальчиком-лодочником на 6 часов вечера. Я думала взять местную симку, взяла из дома копию паспорта,
фотографию, так ведь и этого оказалось недостаточно. В Индии все время напарываешься на какие-нибудь неожиданные препятствия.
Затребовали бумагу от управляющего отеля, что мы в нем действительно проживаем. Решила просто положить денег на телефон.
Разговор с Азаратом накануне оборвался, потому что у меня деньги кончились. Оказалось, это лучше. В роуминге идет рупия в
минуту входящие, полторы - исходящие, в Россию - 8, тогда как там было 6.40; нам бы такой роуминг.
Направились в храм Калы-Бхайравы. В путеводителях его нет, мы увидели указатель на перекрестке: в 1,7 км есть такой храм.
Двинули туда, хотя я от храмовой суеты и вымогательства в принципе устала. Но храм Бхайравы! Тащились долго, забредая по пути
во все лавочки. Улов был неплохой. Того, что есть в Варанаси, нет ни в Южной Индии, ни в Дели. Дошли до храма. Подошли к
жрецу, как и другие, с гирляндой, маслом и прочей ерундой, которую приобрели перед входом. Он сказал нам сидеть и ждать. Я
подумала, что мы рыжие, но оказалось, это не так, он потом усадил ждать еще пару индийских женщин. У него смешинка в глазах,
и встретившись со мной взглядом, он уже готов был смеяться. Спросил, откуда мы. "Russia and India - friends. Pakistan -
dangerous. We don't like Pac, we like Russia". Обхохотались. Через полчаса ударил гонг. Жрец взял нашу гирлянду, снял две,
висевшие над входом в храм, набросил на нас, на их место повесил нашу. Видимо, здесь, у Калы Бхайравы, нас нечистыми не
считают. Народу набежало видимо-невидимо, если бы мы пришли позже, ничего бы не увидели. Началась пуджа - предложение дипы -
огромной, со змеей, запели жрецы. Языки пламени... Гигантский трезубец... Мощные тяжелые вибрации Бхайравы... Дикий
первобытный восторг единения со своим богом...
Здесь я дома.
Жрец показал мне глазами, что теперь надо спрыгнуть с площадки, зайти за угол и заходить в само святилище, куда ломанулись
все. Намазал нам лбы, что-то взял, что-то дал, чем-то помахал. Денег я в этом храме не жалела, потому что ближе по энергиям
уже точно ничего не будет. И в другой храм уже не пойду, чтобы не сбить энергетику Бхайравы и не портить впечатления.
Туда тащились еле-еле, обратно - летели. В забегаловки не пошли, купили фруктов, овощей и зелени, поели дома. Как они
отличаются от того, что можно найти у нас! От тепличного и привезенного. Азарат говорил, что без фруктов в России изнемогал,
но, когда посмотрел, какие у нас фрукты, решил подождать до дома.
Времени отдохнуть не оставалось, надо было идти на Гангу, вскоре начиналась церемония. Смотрели с реки, но все же в первый
раз она произвела большее впечатление. Ветер был весьма прохладным, пожалели, что не взяли куртки. Затем выбрали музыку (7
дисков), зашли в противную в смысле атмосферы забегаловку German Bakery (хорошая атмосфера в кафе Apsara и лучше выбор и цены
в Монализе.). Хотела там Яну оставить, не маленькая, дорогу найдет, но оказалось, что в нашем районе выключили свет, и тьма
стояла, хоть глаз выколи. Пришлось ее ждать и вести за руку. Хозяин гостиницы предупреждал, что в Варанаси бывают проблемы с
электричеством и хвастал собственным генератором. И правда, у нас свет был.
21.01.09 А вот утром света не было. В темноте я нашла сари, булавок же не нашла, умудрилась замотаться без булавок, при
свете компьютера. Собирались принять омовение в Ганге, поэтому я волновалась, несколько раз просыпалась ночью. Утром было не
холодно, и вода оказалась теплой. Успели-таки войти в реку до восхода солнца. Ощущения сильные.
Оказывается, там есть помещение для переодевания после омовения, но мы не знали, и дошли до дома в мокром - до дома всего-то
минут 7. Правда, хозяин говорил: 3 минуты для молодых, 5 - для старых. Мы, наверное, уже мертвые. Или он несся, как конь,
когда засекал.
Азарат звонит по-прежнему по 5 раз на дню, несет что попало. Говорит, Аран спросил, как правильно обхаживать русскую девушку,
так он ему наплел всякой чуши - куда-то там руку положить, на одно колено встать и т.д. Если вдруг Аран приедет, он с подачи
Азарата такое исполнит, что пол-России от смеха вымрет.
С Яной путешествовать оказалось очень нелегко. Она садится на меня, весело болтает ножками и едет. Ответственность не только
за какие-нибудь решения, но и за любую мелочь ложится на меня. Например, нам что-то нужно найти, высмотреть (дорогу или вещь
в продаже) - она даже очки не наденет: бди, П******, за двоих. Заняла позицию ребенка, но не родного. Аглая в подобных
ситуациях меня жалеет, подхватывает, берет на себя часть забот и ответственности (а если сильно нужно, и целиком). Почему-то
я иначе представляла себе поездку с Яной в Индию. Еще одно подтверждение того, что подруг кроме Аглаи у меня нет и не будет.
Сидим сейчас в кафе. Она готова высыпать себе в тарелку всю солонку. Неприятно до дрожи. Странно, я к ней испытываю нежность
и симпатию, но мое эфирное тело сечас так напряжено, что как бы и впрямь чего-нибудь не выкинуло (в буквальном смысле).
Тяжело общаться с человеком настолько тамасичным. Дотерпеть осталось 3 дня. Настолько разным и чужим людям можно ездить
вместе, только если отдельно жить и питаться. Чтобы не тошнило от того, что делает другой. И, даю себе слово, никогда больше
не поеду с человеком, который в уши сует капусту.
Надоел треп Азарата. Можно подумать, я беременна. От всех тошнит. Не тошнит только от родителей и дочки. И, возможно, не
тошнило бы еще от одного человека, если бы мы сблизились с ним... Не то слово употребила. Нужно было написать не "возможно",
а "конечно же".
Яна говорит: "Ты очень много думаешь об Азарате" - "Из чего ты это вывела?" - "Говоришь о нем не меньше пяти раз в день". -
"Это показатель?"
Есть человек, о котором я думаю значительно больше, а говорю значительно меньше. Но и на нем уже не клинит.
Расклинило меня просто художественно, как по нотам все разыгралось. Через обострение (в Каньякумари) - через звенящую тишину
(в Тируваннамалае) - через трехдневное увлечение (клин, которым уже нечего было вышибать) - к ровному ясному свету...
Никуда не делась нежность - но без пронзительности. Никуда не делось желание идти рука об руку - чтобы поддерживать и при
необходимости получать поддержку... Но желание спокойное, не эмоциональное... Хорошо, когда ни на чем и ни на ком не клинит.
Резкий контраст между южной и северной Индией, который я отметила в первый раз, теперь еще раз бросился в глаза. Древний
священный Бенарес просто потряс нас своей мафией, приставалами, попрошайками. На улицах не дают прохода. Сначала мы отвечали
"No", потом делали отрицательный жест, теперь уже этим не утруждаемся. Иначе здесь невозможно. Если бы у меня был знакомый,
хорошо владеющий русским и хинди, я бы спросила, как на хинди сказать что- то вроде "а не пошел бы ты..." Именно так, не
резче. Я могу узнать, как сказать это по-тамильски, но в этом нет нужды: у тамилов другой уровень культуры.
22.01.09 Прочитала письмо Игоря, восхитилась его первой самостоятельной трассой. Энергетика от его письма неплохая. И все
же весточка из России опускает на землю... Будто грубая действительность врывается в причудливый и тонкий мир сновидения...
Индия - это волшебный сон... Поэзия... А если в ней встречается проза, то это проза Тагора - та же поэзия, только без ритма и
рифмы...
В Варанаси значительно теплее, чем в Дели. Больше фруктов, а главное, они свежее, живее. Ночью я не мерзла. Вода в Ганге
холодной не показалась. А в последний день я пошла к Ганге на рассветет в сари, час каталась в лодке, и было не холодно.
Куртку отдала Яне. А в сари - значит, с голым животом.
В Варанаси множество европейцев, а еще больше - азиатов. Такое впечатление, что вся желтая раса ринулась сюда одновременно с
нами. Туристы... Экзотику индийскую посмотреть приехали. Вряд ли они, подобно нам, испытывают экстаз от шиваитского духа,
которым здесь пропитаны земля, вода и воздух.
Яна искала и не могла найти на Юге образ Кали. "Подожди, - говорила я ей. - Поищешь на севере. Южный шиваизм - это путь
правой руки по преимуществу. Разве что в Канчи знаю храм Кали (хотя, согласно книге о тамильских храмовых мифах, их должно
быть много). В Варанаси образы Кали на каждом шагу: плакаты, наклейки, вышивки, рисунки на ткани, бронзовые статуэтки и др.
Сначала Яна хватала их все. Потом через один.
Еще особенность Варанаси - неформальное отношение владельцев и служащих отелей и кафе. Они разговаривают с тобой как с родным
человеком. И пару надписей видела в духе "Приходишь как друг, уходишь - как член семьи". Когда мы в 9 утра собрались
выселяться, поскольку в 9 утра три дня назад вселились, спросили, можно ли до двух часов оставить сумки (думали, доплачивать
придется), нас оборвали - до скольки угодно, как дома, и если потребуется туалет, душ - пожалуйста. И еще раз подчеркнули:
как у себя дома.
О Мать Ганга, очисти мои помыслы... Пусть неизреченный покой, который струится в водах твоих, вольется мне в душу, омоет ее,
подхватит и понесет к океану блаженства.
В Индии непонятно, где заканчивается один населенный пункт и начинается другой. Вся Индия - сплошной населенный пункт.
Поэтому поезда - даже экспрессы - идут медленнее, чем наши скорые. Остановок больше. Ход у них плавный, ровный (за
исключением ветки Дели-Варанаси), хоть рисованием занимайся. Вагоны шире, поэтому ноги не торчат. На вагон 4 сортира и два
умывальника, поэтому очередей по утрам нет. Еда три раза в день, постоянно носят чай, кофе и всякие вкусности, и все без
дорожных наценок. Во во имя человека.
От Варанаси до Дели едем в slipper'e (других не было, да и аскезы хотелось: в Ченнае в роскоши накупались). Тут ни розеток,
ни постельного белья. Окна плохо закрываются, а сейчас зима как-никак. Ночью замерзли. Хорошо, ехать было всего 14 часов. И
поспать мне ночью так и не удалось. Окно надо мной постоянно открывается, а напротив лежит пожилая индианка и ужасно кашляет.
И я, как дура, каждые 3 минуты закрываю окно.
Яна спала, но проснувшись, не чувствовала ног. В Индию стоило ехать хотя бы ради того, чтобы ноги отморозить. Или уши.
Это шутка, но хотелось бы подвести какие-то итоги.
Поездка наша выстроилась очень правильно. Для начала - Каньякумари, южный мыс, потрясший рассветами и закатами, мощью
океанских волн, пропитанный могучим духом Вивекананды, а также острым индийским колоритом - иностранцев там практически нет.
Затем - безмолвие суровой Аруначалы, адвайтический дух Раманы... Шива, воплощенный как гора, как Рамана... во всем и
везде...
В Ченнае - мужская забота, светская атмосфера, индийское гостеприимство... Вообще другой аспект жизни Индии.
И, в завершение, - Бенарес... Взлет духа в объятиях Матери Ганги. Неведомая прежде концентрация шиваитского духа...
Благословение Шивы Бхайравы...
В Каньякумари - адаптация, в Тируваннамалае - аскезы, усталость до боли в каждой клетке. В Ченнае - отдых для души и тела,
пауза в работе духа... И напряжение духа с новой силой в Бенаресе.
Интересно, хватит ли у нас сил - душевных и физических - в последний день не только готовиться к отъезду, но и посмотреть
Дели...
А меня бросил мужчина... С четырех часов не звонил ни разу. Наверное, ему просто не удалось на мой номер закинуть деньги.
По маленькой соскучилась ужасно. Приехать, прижать к себе и не отпускать сутки... Но так она и будет со мной сидеть...
А маленькая вычудила... Звоню вечером перед отъездом на последние копейки про гармонику узнать, ответ девчонок - а она и
спросить их не удосужилась. Три недели мы ответа ждали, я в каждом письме спрашивала, а о нашем вопросе никто из них так и не
узнал.
Яна умудряется проспать все самое главное; если и не спит, у нее есть другой способ все упустить - треньканье в ушах. Если и
не упускает снаружи, то успевает загадить себя изнутри: пепси-колой, солью, хлебом. Даже в аэропорту в Дели извратилась и
пепси купила. "А что, после долгого воздержания..." Игорь, например, после долгого воздержания от мяса вообще перестал его
есть.
Люблю эту малышку, иногда очень трогательная, но ездила я с ней куда-то в последний раз.
23.01.09 В Дели, как только дотащились до отеля, отправились покупать то, что изначально собирались - ароматические масла,
специи, благовония, музыкальные инструменты и др. Когда выбрали самое необходимое, я поехала смотреть Красный форт Шаха
Джахана и знаменитую мечеть Джама Масджид, Яна, как положено - продолжила шопинг.
Я была поражена гигантизмом обеих построек, суровостью форта и величием мечети . В мечеть зайти, конечно, не пыталась. Мне
хватило острых ощущений, пока гуляла вокруг. Обстановка чуждая, исламская энергетика более жесткая, чем индуистская; делала
вид, что не знаю английского, чтобы не реагировать на гадости, которые звучали вокруг: "sexy girl", "kiss me" и т.п. Еще раз
порадовалась мягкости индусов, которая в сравнении с мусульманской жесткостью просто бросается в глаза. Уехала оттуда на
автобусе, чтобы не тратить деньги, которых уже почти не оставалось.
По дороге разговаривала с Азаратом, который опять гнал, что надо взять его с собой, что ему надоело в Индии. "Прилететь еще
успеешь". - "В Дели-то прилететь успею, а вот на ваш самолет билет сделать - нет". - "Прикинься чемоданом". Хотя ему легче
прикинуться шваброй. "Сдадим тебя в багаж, потом по бирке получим". - "А дальше что?" - "Домой заберу". - "Так ведь меня
кормить надо". - "Вот удивил. Буду кормить. Только без мяса". - "Да ладно, с мясом я проблему решу. Собаку какую-нибудь
поймаю... А сколько дней ты меня кормить будешь?" - "Как сколько дней? Пока будешь у меня жить, все время буду". - "Здорово.
Надо ехать". - "Ага. Перезвони попозже, мне тут сориентироваться надо, куда идти".
Что меня больше всего привлекает в Азарате? Даже, можно сказать, возбуждает? То, что он - представитель тамильской культуры,
древнейшей, утонченнейшей, непостижимой. Он принадлежит к дравидийской расе, создавшей самую высокую религию на земле. Он
говорит на языке Тирумулара... Как бы ни поворачивались его "листья" к светскому или западному духу, корнями своими он уходит
в древнюю дравидийскую духовность, пропитан ею, хочет того или нет.
Пришла домой впритык, надо было бежать к 8 за гармоникой. Когда купили инструмент, было уже поздно, по дороге зашла за
косметикой и шмотками. Полуживые притащились домой, и несколько часов надо было посвятить сборам, а на 3.30 Равинд заказал
нам такси. Час подрыхла и начала собираться. Вторая бессонная ночь.
Равинд не поехал домой из-за нас, не спал ночь и проводил как родных. У нас оказалось четыре огромных сумки, два рюкзака,
труба с плакатами и дамская сумочка. Весело. Слава Богу, Равинд проводил, а в аэропорту сразу взяли тележку. О
