.

Приход Владимира Гришина на эстраду позволил открыть новую страницу в развитии песенного искусства, песня стала обретать лирическую, доверительную, личностную интонацию. Манере Трошина свойственны сердечная проникновенность, мягкость, теплота. В то же время его исполнение, наполненное глубокой мыслью, призывает слушателя размышлять и сопереживать.

Репертуар певца очень обширен - свыше полутора тысяч песен Пахмутовой, Колмановского, Афанасьева, Бабаджаняна, Богословского, Френкеля, Фельцмана.

Прекрасно исполнял он классические русские романсы. Подлинным же триумфом певца стала песня В. Соловьева-Седого и М. Матусовского «Подмосковные вечера».

Владимир Константинович Трошин - народный артист РСФСР (1984), его имя украшает «Аллею звезд» у Государственного центрального концертного зала «Россия».

Экономика и техника интернациональны, культура и религия национальны. В эпоху мировой глобализации, во всеобщей суете сует важно не потерять свое, родное. Говорят, что в мировом списке культурных ценностей Россия первенствует в трех разделах: древняя русская икона, русский классический балет и русская советская песня. Балет для балетоманов, иконы для искусствоведов и людей верующих. Песня для всех и на каждый день - она «строить и жить помогает, она как друг и зовет и ведет».

В XX веке в нашей стране одновременно появились гениальные песенники по всей цепочке - композиторы, поэты, исполнители. Величайшие профессионалы, и каждый из них делал свою работу восхитительно. Когда же народился вариант «три в одном», то «узкие специалисты» отошли на второй план. Никиту Богословского спросили, почему он перестал писать музыку для песен, он ответил: «Не для кого писать. Не стало исполнителей».

Революция 1991 года сломала не только политику и экономику, но и породила в России шоу-бизнес. Новые «звезды» практически приватизировали телеэкран и заглушили русскую песенную классику, оттеснив настоящих мастеров великого жанра. В небытие ушли композиторы, поэты и исполнители. Их, как и всех «совков», обвинили в застое и несоответствии рыночной экономике. Обрекли на страдания духовные и материальные. В число опальных попал и выдающийся эстрадный пе­вец, артист МХАТа и кино, народный артист России, лауреат Государственной (еще Сталинской) премии Владимир Константинович Трошин.

Известный артист и режиссер Всеволод Шиловский, приветствуя своего друга Владимира Трошина в ГЦКЗ «Россия» по случаю установления персонального знака на «Аллее звезд», сказал:

- Незаменимых людей не бывает, бывают неповторимые. Трошин - неповторимый.

В тот же вечер композитор Андрей Эшпай отметил, что «Трошин больше двух тысяч песен исполнил и ни одной не испортил». В пору сумасшедшей популярности певцу предлагали для первого исполнения свои произведения лучшие авторы. Даже самодеятельные сочинители обращались к нему с просьбами, и Трошин мог из простенькой песенки сделать хит. Он старался никому не отказывать. Его удивительная музыкальность и душевность, гармоничное сочетание вокального и драматического начал, интуиция и художественный вкус позволяли доводить песню до уровня шедевра.

Слава «исцелителя» песен закрепилась за Владимиром Константиновичем после истории с «Подмосковными вечерами». Первым исполнителем песни стал весьма известный оперный баритон, не сумевший выразить замысел автора и не произведший впечатления на строгую отборочную комиссию. Песня казалась обреченной. Трошин, случайно познакомившись с творением Соловьева-Седого, едва уговорил маститого композитора на повторное, собственное, исполнение, «...вечера» записали, «пока­зали» на радио, и утром певец проснулся знаменитым. Сначала на всю страну, а потом и на весь мир. Народ сразу оценил будущего песенного гения. Трошин даже нотами не пользовался. Ему достаточно было наиграть мелодию, и богатое воображение мастера создавало вокальную аранжировку со всеми тонами и полутонами, душевной окраской и драматической четкостью.

У таланта всегда много не только поклонников, но и завистников, недоброжелателей. Трошин, по природной скромности, не умел и не хотел толкаться локтями. Напротив, он часто отказывался от выступлений по телевидению, опасаясь примелькаться публике. Кто есть кто определяется в особо ответственные моменты. В творческой биографии Владимира Константиновича таких было немало.

После победного завершения Великой Отечественной, когда авторитет Советского Союза был чрезвычайно велик, мир пожелал поближе познакомиться со всем русским, в том числе и с кино. Для показа в США выбрали «Веселых ребят», но с условием, что исполнитель песен должен быть другим. Предложили Трошина. Получив предложение, он усомнился в такой возможности при живом Утесове. Его успокоили: «Все согласовано». Когда это свершилось, скандал был невероятный. Леонид Осипович оказался не в курсе, и Трошина обвинили в непорядочности. Долго пришлось «отмываться» без вины виноватому. В СССР фильм в этой версии так и не показали.

А вот более приятные эпизоды того времени. С единственным концертом в Москву приехала Марлен Дитрих. Ей уже трудно было петь два часа подряд, и на второе отделение подбирали певца соответствующего уровня. Опять - Трошин. Успех был большой. Примадонна подарила молодому коллеге фотографию с автографом. Концерт запомнился публике на долгие годы, даже отметили пятидесятилетие столь выдающегося события в музыкальной жизни столицы. Только вот Трошина шоумены на торжество пригласить позабыли.

В 1961 году готовился первый полет человека в космос. Приказано было сочинить специальную «космическую» песню. Поручили Оскару Фельдману, а тот подобрал первого исполнителя «без права на ошибку». Успех песни «Заправлены в планшеты космические карты» в исполнении Владимира Трошина был гарантирован. Космонавты навсегда полюбили его, он часто гостил в Звездном городке и немало еще спел о космосе и космонавтах. Именно Академия космонавтики проявила большую настойчивость в установлении персонального трошинского знака на «Аллее звезд». А Оскар Фельцман, переживший певца, на гражданской панихиде сказал самые теплые слова о своем любимом исполнителе.

Я лично познакомился с Владимиром Константиновичем в августе 1991 года, за неделю до ГКЧП, положившего начало новому этапу в жизни России. Город Михайловск, родина Трошина, отмечал тогда 60-летие своего завода по обработке цветных металлов. А действовать он начал в 1808 году как железоделательное предприятие купца Михаила Губина. С этого времени Трошины здесь и обосновались. Пращур Владимира Константиновича - Филипп Трошин был в числе первостроителей Михайловского завода: возил на лошади бумажные деньги на стройку. Лихая тройка неслась с железнодорожной станции по поселку, и зычный голос Трошина просил прохожих разойтись. В семье из поколения в поколение передавались слова деда: «Денжищ я перевозил на стройку столько, что из них плотину можно было бы выложить».

Местные руды были бедными, поэтому металл экономили и делали из него самую тонкую про­дукцию. Толщину железного листа из-за отсутствия микрометров измеряли в фунтах на квадратный ар­шин. Если пересчитать этот показатель в микроны, фольга получается. От поколения к поколению пере­давалось мастерство металлистов. И не случайно михайловцам в войну доверили выпускать самый тон­кий термобиметалл для авиационных приборов. В 1948 году здесь впервые в СССР было организовано промышленное производство алюминиевой фольги.

Владимир Трошин не стал фольгопрокатчиком, но склонность предков ко всему тонкому и изящ­ному не могла не сказаться на его мироощущении. Его артистизм точно фольга - тонкий и блестящий. А принадлежность к «роду гамаюнов» - так называют в обиходе его земляков с малой родины - во многом объясняет его музыкальность, жизненную стойкость и веру в лучшее. Он любил родные места и с удовольствием приезжал сюда. Земляки, правда, все равно обижались: считали, что знаменитый москвич мог бы и побольше уделять внимания родному городу. При этом не учитывали, что творческий график артиста был невероятно плотен и он фактически себе не принадлежал.

А все началось в 1943 году, в самый разгар войны. Трошины тогда жили в Свердловске. Глава се­мейства Константин Михайлович, токарь высочайшей квалификации, еще в 1935 году откликнулся на призыв осваивать развивающийся завод- заводов «Уралмаш», куда со всего Урала, со всей страны со­бирали лучшие кадры. С началом войны он был мастером на снарядном участке и считал, что головой отвечает за каждое изделие, а потому почти не выходил из цеха. Этот могучий от природы человек (кста­ти сказать, обладал замечательным голосом, был солистом народного оперного театра в Михайловске) в буквальном смысле сгорел на производстве: умер в 1942 году. Старший брат, Михаил, летчик дальней бомбардировочной авиации, был на фронте, в числе первых бомбил Берлин. 16-летний Владимир, буду­чи таким же ответственным и совестливым, как брат и отец, знал, что вот-вот подойдет и его черед, не падал духом. Учился в школе, занимался в художественной самодеятельности и был замечен.

В начале 1943 года в Свердловске отбирали молодые таланты в открывающуюся в Москве школу-студию МХАТ. Друзья, прознав об этом, просто заставили Володю участвовать в испытаниях, и он побе­дил в огромном конкурсе. Сам Иван Михайлович Москвин разглядел в нем артистический талант. Трошина зачислили в лучшую артистическую школу страны, и он немало удивлялся этому. Он готовил себя к любой другой школе - танкистов, летчиков, так нужных фронту в разгар войны, а его в артисты определили и дали бронь.

На пике песенной популярности ему бы совсем уйти на эстраду и стать там лидером, но не мог он уйти из театра, хотя его положение, как и других молодых артистов, было не очень завидным. Правда, в 1949 году спектакль МХАТа «Вторая любовь» получил Сталинскую премию, и Трошин оказался в числе лауреатов. Но дальше творческий рост замедлился. Во-первых, мэтры (Б. Ливанов, М. Яншин, А. Грибов) прочно «сидели» на главных ролях и ходу молодежи особенно не давали. Во-вторых, Трошин считался «неболеющим» артистом и дублеров ему не назначали, а потому отлучки на песенные гастроли или на киносъемки не разрешались. Вся побочная деятельность допускалась только в свободное от театра время. Так что 35 лет непрерывной службы во МХАТе были периодом работы практически без выходных и отпусков.

Эстрадная популярность еще и усложняла его положение в труппе. В те времена самой ответственной считалась роль Ленина. Доверяли ее самым-самым. Во МХАТе образ Владимира Ильича создавал знаменитый Алексей Грибов. Однажды он занемог, искали замену. Пробы лучше всех прошел Трошин. Но аксакалы решили, что публика не поймет, если роль вождя мировой революции будет играть «исполнитель эстрадных песенок». Обижали артиста и по делам более мелким. Квартиру не давали. Предполагали, что у него столько гонорарных деньжищ, что целый дом купить может. И зарплату ни разу не прибавили по этой причине. Зато благотворительных, совсем бесплатных концертов на долю Трошина доставалось больше всех. Его обязательностью и отзывчивостью кто только не пользовался. И долгие годы при этом они ютились с супругой Раисой Тимофеевной и мамой Анной Ивановной в комнате с печным отоплением.

Удивительный талант Владимира Трошина сравнивают с творческим гением Федора Шаляпина. Нет, они мало похожи. Русский богатырь Шаляпин, обладатель несравненного баса и невероятной артистической силы, после первого своего выступления в миланском театре «Ла Скала» в 1901 году объехал с гастролями весь мир и прочно занял место мирового вокального лидера до самой кончины в 1938 году. Обладатель мягкого голоса и мягкой внешности Владимир Трошин в условиях железного занавеса и полной зависимости от МХАТа не мог завоевать популярность такого масштаба. Но, по словам его друга, известного спортивного комментатора Николая Озерова, побывавшего во многих стра­нах, трошинские пластинки крутили даже в африканских деревнях.

Сочетание удивительного тембра, глубокой задушевности и проникновенности, вокальных и драматических качеств, уход от формального прочтения нот - явление в певческом искусстве крайне редкое. А Шаляпину и Трошину было это отпущено в полной мере. Именно поэтому великий Качалов, хорошо знавший обоих, сказал Трошину: «Ты напоминаешь мне Федора». Это сравнение мне при­ходилось слышать неоднократно. Так, при первой встрече в Михайловске в 1993 году Геннадий Заволокин называл Владимира Константиновича своим кумиром, ставил его в ряд выдающихся русских певцов и упоминал при этом Шаляпина. Совсем недавно в ЦКЗ им. Чайковского на бенефисе В. К. Трошина по случаю его восьмидесятилетия Лев Лещенко откровенно признался многочисленной публике, что у него два настоящих учителя - Шаляпин и Трошин. Под этими словами наверняка подпишутся и другие артисты. Знаменитая Алла Баянова, основная часть артистической деятельности которой прошла за рубежом, вернувшись на родину, сразу отдала пальму первенства среди исполнителей современной русской песни Владимиру Трошину и называет себя поклонницей его таланта.

Сравнивая Шаляпина и Трошина, нельзя не отметить еще одну их общую черту - интеллигентность. Не аристократичность и не элитарность, на которые претендуют многие современные деятели искусства, а именно интеллигентность - качество, возвышающее простую че­ловеческую личность. Откуда оно в таком количестве у «интеллигентов в первом поколении»? Шаляпин - сын вятского крестьянина, Трошин - уральского рабочего. Обоим повезло, что жизнь выдвинула в столицу, в среду выдающихся деятелей искусства, по-настоящему интеллигентных людей, радеющих за народные таланты. Своим становлением Шаляпин обязан Дмитрию Усатову и Савве Мамонтову, Трошин - Ивану Москвину и Василию Качалову.

Владимир Константинович, при всей своей скромности и высокой требовательности к себе, не мог не оценивать уровень своего творческого дарования. Он мог бы возгордиться и давно «поставить себя на пьедестал», как это делают некоторые его коллеги, но в Трошине не было обостренного

честолюбия. Он оставался тем простым рабочим парнем, какими были его уральские предки. Настоящий талант не выпячивает себя, а прислушивается к другим. С большой теплотой Владимир Трошин говорил о Клавдии Шульженко и Лидии Руслановой, Марке Бернесе и Леониде Утесове. Он учился у них, Бернес откровенно признавал, что так, как Трошин поет «Подмосковные вечера», ему все равно не спеть.

Круг увлечений Владимира Константиновича не ограничивался театром, кино и эстрадой. Очень теплые отношения у него были с хранителем Пушкиногорья Семеном Гейченко и знаменитым оперным басом Максимом Михайловым.

Особую ауру в семье создавала супруга - Раиса Тимофеевна. Она была балериной (как и жена Ша­ляпина Иола Тарнаги), ее братья, Леонид и Юрий Ждановы - танцовщики Большого театра, были сценическими партнерами Галины Улановой, а затем и преподавателями знаменитой балетной школы. Связь с высоким искусством никогда не прерывалась, но и не ограничивалась им.

Владимир Константинович, будучи человеком веселого нрава и необычайного остроумия, дружил с Владимиром Высоцким и Михаилом Пуговкиным.

Его деятельная натура не позволяла быть в стороне от общественных дел, он стал академиком Ака­демии национальной безопасности, обороны и правопорядка.

Связь с Уралом была постоянной, и здесь надо отдать должное племяннице - Нине Павловне Еро­феевой, известной журналистке, заслуженному работнику культуры РСФСР. Последний концерт Трошина на родине состоялся 1 июня 2006 года. В нем принимал участие его друг, известный московский бард Игорь Симоновский, с ним Владимир Константинович записал последний диск. Состоялась и символическая передача творческой эстафеты Валерию Топоркову, которого В. К. Трошин высоко ценил как исполнителя патриотической песни. Концерт, как и все выступления Владимира Константиновича, завершился «Подмосковными вечерами», которые пел весь зал.

«Подмосковные вечера» - не просто творческая удача Владимира Трошина. Песня стала гимном Московской области и музыкальной визитной карточкой России. Это великий памятник той самой песне советского периода, которая признана как «культурный бренд России». Феномен этот родился в период тоталитарного режима. Композиторы, поэты, исполнители находились в жестких идеологических рамках и многие их гениальные творения вообще не увидели свет. Но то, что осталось и стало достоянием публики, безусловно, бесценное наследие.

Владимир Константинович был человеком ответственным. Помнится, я зашел к Трошиным попрощаться после его бенефиса 29 апреля 2003 года в ЩКЗ «Россия». Застал Владимира Константиновича за сборами: его пригласили на юбилейный концерт ветераны ансамбля песни и пляски Российской армии. И триумфатор, несмотря на усталость, отправился на метро «к месту назначения» и не вспоминал о том, что несколько часов назад Москва ему рукоплескала, салютовала у стен Кремля и готова была носить кумира на руках.

Последние месяцы своей жизни Владимир Константинович провел на больничной койке. Оркестр «Вивальди», с которым он успешно работал, отправлялся в Санкт-Петербург, где отмечали годовщину прорыва блокады. Обостренное восприятие войны было выше запретов врачей. И он поехал. И выступил с блеском, под рукоплескания стоявшей публики. Это был славный финишный рывок великого артиста, которому каждый может позавидовать. А ведь перед концертом забывчивые продюсеры не взяли Трошина в автобус и продержали полтора часа на холоде. Он терпеливо и безропотно дожидался (неудобно будет, если приедут и не застанут) и только в «цейтноте» остановил такси.

Владимир Трошин основную часть жизни прожил в суетной столице, и простое человеческое об­щение ему было крайне необходимо. Приезжая на малую родину, он «отмякал» душой. Заботливо и тре­петно относился к уральским родственникам и к новым друзьям. Мы дружили семьями. Не были зака­дычными друзьями, сдержанный в выражении чувств Владимир Константинович не выказывал каких-то особенных эмоций. Разговоры чаще всего велись вокруг повседневных дел, которыми он всегда живо интересовался. Удивительной кажется надпись на конверте диска, который он прислал в Михайловск. Он благодарит Бога за то, что послал ему редчайшую дружбу.

На последнем году жизни Владимира Константиновича вышла наконец книга воспоминаний с подробным жизнеописанием артиста. Но о русской песне, о важности для русского народа его собственного искусства, о музыкальном воспитании молодежи он уже не напишет. Богатое творческое наследство великого артиста до сих пор мало кого интересовало. «Что имеем - не храним, потерявши плачем». Во многих регионах России свято чтят память своих земляков. Крупномасштабные фестивали проходят, например, на Алтае в честь Василия Шукшина и Михаила Евдокимова. В Красноярске свято хранят память о Викторе Астафьеве. Верится, что помнить о выдающемся и неповторимом земляке Владимире Константиновиче Трошине, которому в 2006 году присвоено звание «Почетный гражданин Свердловской области», будут и на Урале. Опорный край державы должен быть опорным по всем статьям, и в настоящем искусстве тоже.

Владимир Трошин помнит себя с трех лет. Так получилось. Отец посадил его на лошадь верхом. При заходе в стойло мальчонку сшибло на землю верхним брусом. Упал, но не заревел, чем привел в восторг отца. Не плакал Володя, когда мама, укладывая его спать, рассказывала страшную историю о том, как загорелся «Кошкин дом» и как «кошка выскочила, глаза вытараш-ш-ш-ы-ла» и очень уж убеди­тельно нажимала на последнее слово.

А еще долгие годы в семье вспоминают такую историю. Жили они небогато, и мать ежедневно откалывала щипчиками детям по кусочку сахара. Но настал день, когда кончился сахар и дать было нечего. Тогда маленький Володя достал спрятанные свои кусочки и раздал сестренкам. С тех пор и навсегда осталась между Трошиными привычка делиться последним. В разные годы все жили по-разному, но каждый чувствовал, кому сейчас труднее, и шел на помощь. И еще одно непременное качество перешло по наследству -«привычка к труду благородная». Так делали родители и их родители тоже. И не унывать ни при каких обстоятельствах.

Удивительное это дело - город-завод. Феномен, которому на Урале триста лет. Во времена Демидова и Татищева были «рассыпаны» по «Каменному поясу» железоделательные предприятия поближе к рудным месторождениям, и строились они по одной схеме: пруд, завод, поселок вокруг него. Тогда же появились «рабочий с коровой» и «непрерывный график работы» - пришел со смены и за свое хозяйство. К середине лета вырабатывали воду в пруду и останавливали завод. Но не на отдых, а на сенокос. Работа, работа, работа беспрестанно. Тяжко, но надежно. Революции, войны, перестройки и реформы - все повидали уральские металлурги. А коровенка и огород всегда были подспорьем. В за­водском поселке не было колхоза, коллективного хозяйства, но всегда была взаимовыручка. Владимир Константинович вспоминает, как отец строил новый дом. В день по дереву из леса на своей лошадке привозил, а когда запас достаточно, пришли соседские мужики и вместе скатали сруб за два дня. В завершение попили (ковшиком по кругу) бражки, попели песен и разошлись, чтоб в другой раз вот также пообщаться на другом «объекте». «Помочь» это называлось.

Михайловские места называют «уральской Швейцарией». Сохранились здесь красота и чистота благодаря тому, что запасы местных руд оказались небольшими. Не срыли здесь горы и не выкопали глубокие шахты. А раз мало железа, пошли по пути «мал золотник, да дорог». Михайловский железоделательный завод больше сотни лет выпускал самый тонкий и самый качественный кровельный лист на Урале. Тогда толщину не измеряли микронами, но если пересчитать фунты на квадратный аршин в миллиметры, то что-то около сотой доли получается. И такое могли сотворить по просьбе заказчика. И это ударами по пакету листов деревянным молотом и при «смазке» из древесного угля. Ме­дали на крупных выставках за высокое качество получали. До сих пор еще находят на старых домах нетронутое временем михайловское железо. Склонность к «тонине» осталась и после перехода завода из черной металлургии в Наркомат цветной металлургии СССР в июне 1941 года. Поначалу делали пульный и патронный биметалл, а потом освоили тончайший спецзаказ - термобиметалл для авиацион­ных приборов и были здесь монополистами до конца войны. «Тонкую» склонность завода не позабыли при дальнейшей специализации.

Владимир Трошин не стал фольгопрокатчиком. Перед войной вошел в строй действующих гигант советской индустрии Уралмаш, который стал собирать со всего Урала лучших станочников. В их число попал и отличный токарь Константин Михайлович Трошин, которому с семьей пришлось перебираться в Свердловск.

.Владимир Трошин стал лауреатом Государственной премии в 1951 году. Совсем молодой еще артист прочно вошел в основной состав безусловно лучшей в мире театральной драматической труппы Московского Художественного академического театра (МХАТ). А удостоился он высокой награды вместе с группой ведущих артистов в спектакле «Вторая любовь» по повести Елизара Мальцева «От всего сердца». Творческие удачи у него были и раньше. Дипломным спектаклем в Школе-студии МХАТ ставили «Молодую гвардию». Тема эта была чрезвычайно популярна в послевоенное время. И сам роман Александра Фадеева, и художественный фильм вызвали огромный интерес у всего населения и более всего у молодых людей. Не меньший энтузиазм охватил и театральную молодежь. В спектакле Школы-студии Трошин был определен на главную роль - Олега Кошевого. Зрители тепло принимали спектакль, и педагоги высоко оценили к дипломную работу мхатовской поросли, но большую похвалу получил Трошин и от самого взыскательного оценщика. Мама Олега Кошевого, посмотрев спектакль, сказала, что это было лучшее исполнение роли ее сына вообще. Актер добился полной похожести на своего героя, не зная его в жизни. Об этом эпизоде с восторгом вспоминали однокашники на юбилее Трошина. И в самом деле, что может быть лучше похвалы матери человека, которого ты играешь.

Способность добиваться похожести на самых разных, совсем, казалось бы, неоднотипных людей проявилась у Трошина как-то сама собой. Он как бы и не играл, а сразу входил в образ героя. Еще во время учебы в Школе-студии МХАТ преподаватель вокала Наталья Макаровна Куприянова говорила, что ему бы в консерватории учиться. Она как профессионал сразу поняла, что здесь именно певческий талант, и его бы надо развивать целенаправленно. Но где было сориентироваться уральскому пареньку в столице. Он понимал главное _ МХАТ его сделает артистом, и быть перебежчиком от благодетеля никак невозможно. И эта «кержацкая» верность слову и долгу так и не позволила Трошину всецело посвятить себя своему главному таланту в самые лучшие свои годы.

А смежная профессия вытекала из основной. Скоро приметили в театре, что песни у Трошина хорошо получаются, и стали вводить в спектакли вокальные номера специально под него. Звездной работой для артиста стала шекспировская «Двенадцатая ночь». С песнями из этого спектакля и презен­товали Трошина по линии Бюро пропаганды советской музыки при Союзе композиторов СССР в присутствии самых авторитетных советских композиторов. Профессионалы сразу догадались, что этот молодой парень «не только звучит прилично, но еще и понимает, о чем он поет», а это так редко случается. Предложения от композиторов и поэтов стали поступать наперебой. А Трошин удивительно быстро все схватывал. Композитор поработает с ним над мелодией пару раз и даже времени не дает на разучивание текста. С листом бумаги Трошин вставал перед оркестром, и пошла запись на радио или на пластинку. Предложений выступить на телевидении было так много, что певец с присущим ему чув­ством меры вынужден был отказываться. Он понимал, что назойливость утомляет зрителя. Любого, даже самого талантливого начинают воспринимать как обыденное явление, а он хотел оставаться желанным гостем.

К концу пятидесятых годов для Трошина началась эпопея сумасшедшей популярности. Его коллега по театру Николай Николаевич Озеров, известный более как спортивный комментатор, рассказывал, что ему приходится бывать в «разных странах иностранных» и почти везде, даже в африканских деревнях, он слышит трошинский голос. И выросла его популярность с появлением «Подмосковных вечеров». Они стали главной песней Московского международного фестиваля молодежи и студентов в 1957 году. А ведь судьба этой песни могла оказаться очень печальной. Василий Павлович Соловьев-Седой ее практически «списал» после первых исполнений. Выдающемуся баритону из Большого театра Евгению Кибкало она не далась. Один из ведущих солистов Большого театра был мастером очень сложного оперного репертуара, а вот с простой песней не совладал. Тут своя специфика, свои особенности. Песня - отдельный вокальный жанр, и у нее должны быть свои собственные мастера, и такой маэстро нашелся.

Феномен советского искусства двадцатого века, ярким представителем которого является Владимир Трошин, стал продолжением величайшего вклада в мировую культуру русского искусства девятнадцатого века. В условиях жесточайшего тоталитарного режима и тотальной цензуры рождались выдающиеся произведения практически во всех жанрах и направлениях. Не может быть художествен­ное творчество подневольным, не могут рождаться шедевры из-под палки, они появляются только, когда «душа поет и просится сердце в полет». И ведь пели, искренно и темпераментно, и не были лучшие мастера конъюнктурщиками. Просто художественный потенциал народа был настолько грандио­зен, а люди настолько оптимистичны, что делали они свои лучшие вещи от этой самой души, от своего любящего сердца даже в условиях закрытого общества. Таланты пробивали себе дорогу несмотря ни на что. И Трошин -яркий представитель национального феномена и сам феномен.

А во времена начала и расцвета трошинской артистической карьеры была проблема жизненной устроенности неординарных личностей. Социалистическая справедливость в виде уравниловки зас­тавляла всех выкручиваться. Деятели искусств, кроме особо значимых фигур и тех, кто умел приспосо­биться к власти, вынуждены были искать побочные заработки, и Трошину не удалось избежать этой участи. Он, конечно, не ходил разгружать вагоны, но каких только смежных профессий не освоил. Начинал как чтец. Потом дело дошло до дублирования в переводных фильмах. Около сотни героев загра­ничных картин разговаривают голосом Трошина. И это было для артиста не просто приработком. Он достиг немалых высот в этом деле и был весьма востребован. Сам Жерар Филипп в известном «Фанфан-Тюльпане» был дублирован Трошиным. Но не только голос Трошина остался в искусстве кино. Более пятидесяти ролей в его послужном списке. Тут и молодой Черчилль, и зрелый Горбачев, а маршал Ворошилов показан Трошиным аж пять раз. Роли, конечно, небольшие, эпизодические. Но на иные надо много времени, а длительные отлучки из МХАТа были просто невозможны.

Феномен советского искусства объединил в единую дружную семью композиторов, и поэтов-песенников, и певческие таланты. Они вдохновляли друг друга и делали чудеса. Теперь только приходится сожалеть, что многое из спетого не сохранилось по причине элементарного невнимания и выдуманной экономии средств. Размагничивали пленки, чтобы сделать на них другие записи. В отместку уехавшему за рубеж автору слов прекрасной песни стирали и ни в чем неповинную мелодию и прекрасный голос певца. Казенный чиновник не мог понять в тот миг, «на что он руку поднимал». Вот такая доля артиста.

Феномен Трошина в том, что он, обладая отличным музыкальным чутьем, абсолютным слухом и тонким вкусом, не брался за плохие песни. А коли уж попадалась вещь хорошая, доводил ее до совершенства. Он не подстраивается под вкусы толпы, он несет зрителю высокохудожественные песни и никогда не ошибается в выборе. Но самое главное - ему нравится петь, он бесконечно любит это дело.

Трошин - выходец из глубин народных. Сам великий труженик, делающий с душой любую работу, он очень хорошо понимает настроение людей разных профессий. Очень хорошо представляет себе, что значит «трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете». Он знает, какая ответственность на «людях в белых халатах», и твердо верит, что «на пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы». Сопереживание, соучастие и сочувствие каждому песенному герою и зрителю передавало это настроение и состояние.

«Артельность», подмеченная еще в детстве, в дополнение к артистическому таланту - это вторая грань феномена. Нравственный стержень Трошина дополняли врожденное чувство долга в стратегических вопросах («броня крепка») и чувство сострадания в простых житейских ситуациях. «По­мочь», увиденная им при строительстве отцовского дома, а потом и соседских изб, накрепко запала в душу мальчонке. А история с кусочками сахара, сбереженными для сестренок, многократно потом повторялась, но в других масштабах. В не очень комфортной артистической среде не так часто встречаются случаи бескорыстной товарищеской помощи, а Трошин помогал в трудную минуту людям, заведомо зная, что по принципу «ты мне, я тебе» он ничего не получит. Но он получал нечто большее. Добродеяние приносит нормальному человеку удовлетворение, а значит, и уверенность во всем, а это так важно артисту.

Владимир Трошин, безусловно, живой классик и хранитель подлинной русской культуры. Многие из преуспевающих его товарищей по цеху могут задать вопрос: «Если ты «культурный», то почему небогатый». Они стали богатыми, но остались ли (и были ли когда) душевными? В числе его давних и самых задушевных товарищей был Семен Гейченко, прежний хранитель Пушкиногорья. В глуши далекого селенья, вдали от мирской суеты этот подвижник русской культуры познал «наше все» тоньше, чем тысячи исследователей жизни и творчества величайшего поэта, но его бесценным грузом так и не воспользовались в полной мере. Гейченко мало кого подпускал близко к своим сокровищам по причине потребительского отношения к пушкинскому наследию. Но с Трошиным они сошлись душевно, и это не могло не сказаться на формировании духовного и творческого уровня певца. В последние годы Владимир Константинович обратился к переложенной на музыку поэзии Есенина. Думается, что Пушкин у него еще впереди.

Цивилизацию остановить невозможно. Но заставить ее двигаться по правилам необходимо. А правила эти заключаются в разумном отношении к природе, и более всего - к человеку. Художественная культура _ неотъемлемая часть и природы, и человека. Человечество замерло в ожидании техногенных катастроф, вызываемых несоразмерным применением техники. Нравственные и демографические катастрофы свершаются и будут усиливаться по мере культурного и духовного обнищания населения.

Последствия техногенных катастроф ликвидирует МЧС, нравственных - МВД. Зарождаются те и другие катастрофы цивилизацией, предупреждаются культурой, в основе которой красота. Вспомним Ф.М.Достоевского: « Красота спасет мир».

Первую четверть своего века Владимир Трошин завершил получением звания лауреата Сталинской премии. Вторая четверть вывела его на пик «эры сумасшедшей популярности». Третью четверть он заканчивал песней «Старость меня дома не застанет, я в дороге, я в пути». В самом деле он не чувствует своего солидного возраста.

Для Трошина начало четвертой вековой четверти совпало с приходом нового Президента России, который подписал поздравительную телеграмму юбиляру, и это символично. Владимир Путин признает заслуги Владимира Трошина и надеется на его дальнейшее творчество на благо России. Вот и задача поставлена на высшем уровне. Отношение к природе и отношение к культуре определяется нравствен­ным уровнем общества в целом и каждого человека в отдельности. Потребительское отношение к природе, ее неумеренная, варварская эксплуатация уже приносит вполне адекватные результаты. Теперь уже никто не может сомневаться в том, что природные катаклизмы последнего времени, много­численные разрушения и человеческие жертвы - это ответ на действия человека. Природа не может бесконечно терпеть насилие и дает предупреждение человеку: «Одумайтесь, будьте умеренными в своих потребительских запросах».

Отношение общества и, прежде всего, его правящего слоя к природе и к культуре определяет его нравственный уровень. Забвение духовной культуры, пренебрежение художественными идеалами, потребительское отношение к искусству (эффектные зрелища, чувственные удовольствия) уже сейчас привели к социальным катаклизмам. Особенно заметно это по нашей стране, в которой порок, спрово­цированный бурно ворвавшейся в нашу жизнь цивилизацией, моментально распространился и загнал людей за решетки их собственного жилища. Жизнь заставляет вернуться к прошлому, к лучшему из того, что было совсем недавно в нашей жизни. В том числе и к искусству Владимира Трошина. Спортсмены первыми почувствовали, что теряют свои позиции на мировой арене, - там все точно, измеряется в метрах, килограммах, секундах, баллах. И неудачи есть следствие пренебрежения к массовому физичес­кому воспитанию, к физической красоте молодого поколения. И как-то менее определенно видно, что духовное обнищание и вслед за ним рост криминализации общества и молодого поколения, прежде всего, следствие недооценки важности художественного (более всего музыкального) воспитания. Сегодня в каждом автомобиле есть магнитофон, и большинство молодых людей плейеры носит с собой. Очень важно, какая музыка звучит из этой техники. Нельзя насильно заставить слушать Трошина, Лемешева, Шаляпина, но не слушать мастеров прошлого - значит обрубать собственные корни.

«Нет пророка в своем Отечестве». Пророки - носители мудрости, прозорливости и традиций существуют не только в философии, политике и экономике, сферах интернациональных, но более всего в культуре, которая стоит на национальном фундаменте. Мы не имеем права потерять великую русскую культуру в эйфории шоу-бизнеса. «Что имеем не храним, а потерявши плачем» - еще одна грустная жизненная традиция. Русская задушевная песня -величайшее достижение русской и мировой культуры. Мы с верой и надеждой ждем, что будет по достоинству оценен и использован на благо возрождения России ее пророк - Владимир Константинович Трошин. Он, как и весь Урал, тоже опорный край державы.

Якимов, С. Феномен Трошина / С. Якимов // ВЕСИ.-2006.-№4.- C.22-25