После сотворения мира жил-был на земле великан. Был он так громаден, что не мог найти себе ни крова, ни приюта. И вот задумал он взойти на беспредельное небо. Идет — моря ему по колено, горы переступает и взобрался, наконец, на высочайшую из земных скал. Радуга — этот мост, соединяющий небо с землею, — принимает его и возносит к небесным обитателям. Однако боги не пожелали пустить его в заоблачные выси, — ведь они сотворили великанов для жизни на земле, как и людей, — и он навеки остался между небом и землей. Тучи — ему постель и одежда, крылатые ветры и птицы носят ему пищу, а радуга, наливаясь водой, утоляет его жажду. Но тяжко, скучно ему одному: горько рыдает великан, и слезы его дождем льются на поля и нивы, а от его стонов рождаются рокочущие громы.
Наши предки были твердо убеждены, что сначала боги сотворили великанов, а уж потом людей. Когда еще только создавались материки и моря, места на земле было очень много, поэтому все получалось таким громадным и просторным. И самые первые существа, которых сотворили боги, тоже были огромные: великаны. Особенно нравились они богу Велесу, оттого и названы в его честь: «велий» — означает большой, великий. И уже они по приказу богов насыпали высокие горы, прорыли русла рек и падины озер, рассадили леса.
Великан Буря-богатырь сражается с ветрами.
Горыня (иначе его называют Горыныч, Вернигора, Вертигор) часто является героем русских сказаний вместе с Дубыней и Усыней. Издревле он считался спутником Перуна: по воле бога-громовника Горыня выворачивает камни, ломает горы, валит деревья и запруживает завалами реки.
Дубыня (Вернидуб, Дубынич, Вертодуб, Дугиня) — лесной великан. Он способен принимать образ Змея и охраняет Пекло — древнеславянский ад. В своих необозримых лесах Дубыня ведет себя как заботливый хозяин — дубье верстает, то есть выравнивает:
«который дуб высок, тот в землю пихает, а который низок, из земли тянет».
Усыня (Усыныч, Усынка, Крутиус) несколько напоминает того самого змея из русских сказаний, который запрудил реку своим необъятным телом, только тут в дело пошли его невероятные усы. Вот как описывается он:
«Усыня спер реку ртом, рыбу варит да кушает, одним усом реку запрудил, а по усу, словно по мосту, пешие идут, конные скачут, обозы едут, сам с ноготь, борода с локоть, усы по земле тащатся, крылья на версту лежат».
Наши славянские великаны несколько схожи с античными титанами, которые некогдабыли побеждены богами-олимпийцами и ввергнуты в бездны Аида. Точно так же, как титаны уступили Зевсу, Горыня, Усыня и Дубыня всегда побеждаемы и покоряемы Иваном, человеком-богатырем, и хоть порою выходят из повиновения, все же вынуждены служить ему.
У великанов были жены-волотки — великанши, богатырки. Баба-Алатырка или Баба-Горынинка, например, ни в чем не уступали мужьям, а разъярившись, даже превзойти их могли.
Также называли волотами неких обитавших в подземных пещерах полулюдей об одном глазу, одной руке и одной ноге, которые, чтобы сдвинуться с места, принуждены были стать по двое, но уж тогда бегали с немыслимой быстротою, могли при случае обогнать и самого Полкана.
Куда же девались великаны? По народным поверьям, одни из них погибли в борьбе с чудовищными змеями, другие были истреблены богами за гордыню и вред, приносимый людям, а кто-то погиб от голода, не в силах себя прокормить. Древние курганы, под которыми упокоились исполины, волоты и богатыри, названы в народе волотками.
Но еще говорят, что великаны никуда не делись. Просто они становились все меньше ростом и слабее силами, пока не сравнялись с людьми. Вполне возможно, в далеком будущем все люди до того измельчают, что сделаются крохотными и будут семеро одну соломинку подымать. И тогда их будут называть пыжиками. Когда люди вовсе сравняются с мурашками, тогда и конец света придет.

Еще в незапамятные времена, до того, как сделаться «скотьим богом» на земле, Велес пастушествовал в небесах. Он гонял по синему своду стада облаков, играл на свирели и распевал песни о великих деяниях, кои дано свершить богам и людям.
А у громовержца Перуна, небесного владыки, была жена — богиня добра и красоты Лада. Велес давно зарился на нее, и вот, не в силах с собой справиться, улучил миг, когда Перун отвернется, — и похитил красавицу Ладу.
Лада, которая была богиней не только любви и красоты, но и счастливого супружества, очень горевала в плену. Она любила своего грозного мужа, любила своих детей и только и мечтала, как бы убежать от похитителя. Но разве убежишь, если стоит Велесу заиграть на его волшебной свирели, как ветры встают на пути!
И задумала Лада украсть волшебную свирель.
Однажды Велес уснул, разнеженный, а Лада схватила свирель и с такой силой отбросила ее прочь, что свирель улетела на землю и рассыпалась на тысячи обломков. Из них вырос тростник и камыш, а люди с тех пор и начали делать свирели.
Громовержец прорвался в жилище Велеса и рассек своей молнией дерзкого похитителя, а тело его яростно разбросал по лону земли.
Увидав, как жестоко наказан Велес, добросердечная Лада горько заплакала, и слезы ее теплым дождем пролились на землю. Пожалел суровый Перун красавицу-жену и дал ей слово вернуть Велеса. Но не сразу, а спустя несколько месяцев, когда утихнет гнев громовержца и когда настанет время укутать землю на зиму снегом.
Но все-таки Перун не хотел, чтобы жена все это время смотрела вниз, на землю, и любовалась красавцем Велесом, а потому обратил его в медведя.
С тех пор так оно и повелось. Лето Велес проводит на земле, в лесу, в образе медведя, украдкой помогая людям пасти их стада и оберегая коровушек от диких зверей: недаром зовется он «скотьим богом», покровителем пастухов.
Осенью, когда птицы улетают в теплый Ирий-сад, они уносят с собою Велеса, вновь принявшего свой обычный облик. В это время подлинные медведи залегают в берлоги на зимнюю спячку.
В небесах Велес приносит Перуну клятву верности и собирает свои разгулявшиеся стада. Но весной все начинается сызнова! Вновь кровь буяет в жилах Велеса, вновь похищает он Ладу, а грозный Перун рассекает его молнией и сбрасывает с небес на землю. Так вершится смена времен года.
Велес, или Волос, — славянский «скотий бог», второй по значению после Перуна, олицетворение хозяйской мудрости.
В раннем своем воплощении, еще в палеолитической древности, Велес считался звериным богом и принимал облик медведя. Он был покровителем охотничьей добычи, «богом мертвого зверя».
Это в его честь до сих пор рядятся в звериные маски и тулупы на святки и на масленицу: в прежние времена в эту пору отмечали комоедицы — праздник пробуждения медведя, или Велесовы дни славянского языческого календаря.
Бога Велеса в древности воображали в виде красивого молодого человека, облаченного в шкуру наружу мехом, перехваченной широким кожаным поясом — «чересом». На поясе висел калита — кожаный кошель. В калите Велес хранил земные блага, а в чересе — духовные.
Имя Велеса-Волоса доныне сохранилось в славянских землях в таких названиях, как Велесова гора, Волосова долина.
«ВЕЛЕСОВА КНИГА»
«Русь пребудет землей нашей»
«Вот прилетела к нам птица, и села на дерево, и стала петь, и всякое перо ее иное, и сияет цветами разными. И стало в ночи, как днем, и поет она песни о битвах и междоусобицах.
Вспомним о том, как сражались с врагами отцы наши, которые ныне с неба синего смотрят на нас и хорошо улыбаются. И так мы не одни, а с отцами нашими. И мыслим мы о помощи Перуновой, и видим, как скачет по небу всадник на белом коне. И поднимает Он меч до небес, и рассекает облака, и гром гремит, и течет вода живая на нас. И мы пьем ее, ибо все то, что от Сварога, к нам жизнию течет.
…И было так — потомок, чувствуя славу свою, держал в сердце своем Русь, которая есть и пребудет землей нашей. И ее мы обороняли от врагов, и умирали за нее, как день умирает без Солнца и как Солнце гаснет.
…Велес учил праотцев наших землю пахать и злаки сеять, и жать солому на полях страдных, и ставить сноп в жилище, и чтить Его как Отца божьего.
…создались разные роды в Семиречье, где мы обитали за морем в крае зеленом, когда были скотоводами. И было это в древности до исхода нашего к Карпатской горе. И было это за тысячу триста лет до Германареха… А до этого были отцы наши на берегах моря у Ра-реки (Волги). И с великими трудностями для нас мы переправили своих людей и скот на сей берег, и пошли к Дону, и там увидели на юге и Готское море. И увидели мы против себя вооруженных готов, и так были вынуждены биться за жизнь и проживание свое, когда гунны шли по стопам отцов наших и, нападая на них, людей били и забирали скот.
И так род славян ушел в земли, где солнце спит в ночи, и где много травы и тучных лугов, и где реки от рыб полны, и где никто не умирает…
…мы на старые погребалища ходили и там размышляли, где лежат наши пращуры под травой зеленой. И теперь мы поняли, как быть и за кем идти…
…Было возвещено от Матери сва, что будущее наше — славно. И мы притекали к смерти, как к празднику. Было предсказано это нам в старые времена, когда у нас были храмы свои в Карпатах, когда мы принимали купцов — арабов иных. И те гости почитали Радогощ, и мы брали в те дни пошлину и собирали ее честно, потому что мы чтили богов. И нам было повелено чтить их…
…И будут руки наши утруждены не от плуга, а от тяжелых мечей, так как нам повелено идти к границам нашим и стеречь их от врагов».
«Велесова книга» («Влесова книга») — перевод священных текстов новгородских волхвов IX века, в которой рассказана древнейшая история славян и других народов от конца II тысячелетия до н. э. до конца I тысячелетия до н. э. До нас дошло очень немного дощечек с непонятными, трудноподдающимися расшифровке письменами. К сожалению, от единственного в мире священного текста славянской ведической религии мало что сохранилось, но ценность «Влесовой книги» неизмерима. Она разрешает давний спор о происхождении славян, восстанавливает целый пантеон прежде неведомых языческих богов, которым поклонялись наши предки…
Некоторые имена нам знакомы, о смысле других можно догадаться, ну а многие останутся покрыты вечной тайной, как и происхождение «Влесовой книги», ее подлинность или мнимость — как и вообще вся загадочная, неисследованная, непонятная и величественная история и мифология славянских народов.

Давным-давно, когда Белбог боролся с Чернобогом за власть над миром, Земли еще не было: всю ее сплошь покрывала вода.
Однажды ходил Белбог по воде, смотрит — навстречу ему плывет Чернобог. И решили два врага на время примириться, чтобы создать в этом безбрежном океане хоть островок суши.
Белбог мечтал основать царство добра, ну а Чернобог надеялся, что здесь будет царить только зло.
Стали они по очереди нырять и наконец-то отыскали на глубине немного земли. Белбог нырял усердно, он поднял на поверхность много земли, а Чернобог скоро оставил эту затею и только сердито смотрел, как обрадованный Белбог начал разбрасывать землю, и всюду, куда она ни падала, возникали материки и острова.
Но Чернобог часть земли затаил за щекой: он по-прежнему хотел создать свой мир, где будет царить зло, и только и ждал, чтобы Белбог отвернулся.
В это мгновение Белбог начал творить заклинания — и на всей земле стали появляться деревья, проклюнулись трава и цветы.
Однако, повинуясь воле Белбога, начали прорастать растения и во рту Чернобога! Крепился он, крепился, надувал, надувал щеки, но наконец не выдержал — и начал выплевывать спрятанную землю.
Так и появились болота: земля пополам с водой, корявые деревца и кусты, жесткая трава.
А со временем здесь поселились болотники и болотницы, так же, как в воде — водяные и водяницы, а в лесу — лешие и лесовунки
Болотник (болотяник, болотный) — злой дух болота, где он живет с женой и детьми. Женой его становится дева, утопшая в болоте. Болотник — родич водяного и лешего. Он выглядит как седой старик с широким, желтоватым лицом. Обернувшись монахом, обходит и заводит путника, завлекает его в трясину. Любит гулять по берегу, пугать идущих через болото то резкими звуками, вздохами; выдувая воздух водяными пузырями, громко причмокивает.
Болотник ловко подстраивает ловушки для несведущих: кинет лоскут зеленой травы или корягу, или бревно, — так и манит ступить, а под ним — трясина, глубокая топь! Ну а по ночам выпускает он души детей, утонувших некрещеными, и тогда на болоте перебегают-перемигиваются блудячие синие огоньки.
Болотница — родная сестра русалкам, тоже водяница, только живет она на болоте, в белоснежном цветке кувшинки с котел величиной. Она неописуемо прекрасна, бесстыдна и прельстительна, а в цветке сидит, чтобы спрятать от человека гусиные свои ноги, вдобавок — с черными перепонками. Завидев человека, болотница начинает горько плакать, так что всякому хочется ее утешить, но стоит сделать к ней хоть шаг по болотине, как злодейка набросится, задушит в объятиях и утащит в топь, в пучину.

Поздним вечером вернулись охотники из Перуновой пади с богатой добычей: двух косуль подстрелили, дюжину уток, а главное — здоровенного вепря, пудов на десять. Одно худо: обороняясь от рогатин, разъяренный зверь распорол клыком бедро юному Ратибору. Отец отрока разодрал свою сорочку, перевязал, как мог, глубокую рану и донес сына, взвалив на могучую спину, до родного дома. Лежит Ратибор на лавке, стонет, а кровь-руда все не унимается, сочится-расплывается красным пятном.
Делать нечего — пришлось отцу Ратибора идти на поклон к знахарю, что жил одиноко в избушке на склоне Змеиной горы. Пришел седобородый старец, рану оглядел, зеленоватой мазью помазал, приложил листьев и травушек пахучих. И велел всем домочадцам выйти из избы. Оставшись вдвоем с Ратибором, знахарь склонился над раной и зашептал:
На море на Окияне, на острове Буяне
Лежит бел-горюч камень Алатырь.
На том камне стоит стол престольный,
На столе сидит красна девица,
Швея-мастерица, заря-заряница,
Держит иглу булатную,
Вдевает нитку рудо-желтую,
Зашивает рану кровавую.
Нитка оборвись — кровь запекись!
Водит знахарь над раною камушком самоцветным, в свете лучины гранями играющим, шепчет, закрыв глаза…
Две ночи и два дня проспал беспросыпно Ратибор. А когда очнулся — ни боли в ноге, ни знахаря в избе. И рана уже затянулась.
По преданиям, камень Алатырь существовал еще до начала мира. На остров Буян посреди моря-окияна он упал с неба, и на нем были начертаны письмена с законами бога Сварога.
Остров Буян — возможно, так в средние века называли современный остров Рюген в Балтийском (Алатырском море). Тут возлежал волшебный камень Алатырь, на который садится красная девица Заря, прежде чем расстелить по небу свою розовую фату и пробудить весь мир от ночного сна; тут росло мировое древо с райскими птицами. Позднее, в христианские времена, народное воображение поселило на том же острове и Богородицу вместе с Ильей-пророком, Егорием Храбрым и сонмом святых, а также самого Иисуса Христа, царя небесного.
Под Алатырь-камнем сокрыта вся сила земли русской, и той силе конца нет. «Голубиная книга», объясняющая происхождение мира, утверждает, что из-под него истекает живая вода. Именем этого камня скрепляется чародейное слово заклинателя:
«Кто сей камень изгложет, тот мой заговор превозможет!»
Одно из преданий связано с праздником Воздвижения (14/27 сентября),[1] когда все змеи скрываются под землю, кроме тех, что укусили кого-нибудь летом и обречены замерзнуть в лесах. В этот день змеи собираются кучами в ямах, яругах и пещерах и остаются там на зимовье вместе со своею царицей. Среди них является пресветлый камень Алатырь, змеи лижут его и с того бывают и сыты, и сильны.
Некоторые исследователи уверяют, что Алатырь — это балтийский янтарь. Древние греки называли его электрон и приписывали ему самые чудодейственные лечебные свойства.