Как бархатисты стали вечера - Преддверия балтийской светлой ночи. Сквозь тени облаков луна свет точит На сонные притихшие дома. Остановись, прекрасное мгновенье! Почти совсем очистилась от льда Большая своенравная Нева, От Ладоги в залив стремя теченье. Уже призывно в городских садах Слышны восторженные птичьи трели, Певцы с зимовки долгой прилетели, Рассевшись на деревьях и кустах. Пробилась шелковистая трава. Природа в сладко-томном ожиданье, Когда же изумрудное сиянье Покажет небу первая листва... © Copyright: Идущий По Лезвию

Память уносит меня в прошлое И вызывает эмоции разные: То я счастлив до невозможности, То я несчастен до безобразия... Как хорошо, что в минуты тихие Память приносит любимых улыбки, Тех кого нет уж - родных и близких, Память не даст забыть их лики... Как хорошо, что память поможет Сохранить опыт жизни прожитый, Как хорошо, что она не сможет Превратить в ноль опыт жизненный... © Copyright: Амелина Елена Юрьевна

Привыкаю, что сны не сбываются — Я теряю тебя с пробуждением, Хлопья снега о лёд разбиваются Високосным предупреждением. Снова утро молчанием полнится — Безнадёжно — пустым ожиданием, Даже если хоть что-то исполнится, Всё исполнится с опозданием. Ты ведь тоже всегда просыпаешься, Только веришь, что утро — спасение, Каждый раз ты со мною прощаешься, Обещая мне невозвращение. Вязнут в сером небесные лопасти, Задыхаюсь дневным освещением, А с домов все оконные пропасти На меня смотрят со снисхождением. Их фрамуги, как крылья летящие, Машут мне, утешая забвением, Сколько раз в них входили неспящие За последним своим сновидением. И раздавленный недосыпанием, С ног под вечер валюсь от усталости, И не сплю,… чтоб не стать наказанием, И тобой быть любимым из жалости. © Сказоч-Ник

Вот увидишь — я тебе клянусь, Чтобы ни случилось в этом мире, Я и через сотню лет найдусь Книгой в чьей-то маленькой квартире. Пусть бумажный будет переплет, Пусть на полке мне стоять годами, Но однажды кто-нибудь возьмет Этот старый сборник со стихами. Зашуршат под пальцами листы, Развернутся при торшерном свете, Чтобы кто-то понял — все здесь ты! Ну, а я… я только на портрете. Со странички взглядом улыбнусь: Заходи… читай, не выбирая… И стихами к сердцу прикоснусь: Пусть услышит — вот она какая! Расскажу про черный цвет волос, И про взгляд, который растревожит, Про улыбку, чуть курносый нос… Жаль, вот голос угадать не сможет. Каждою прочитанной строкой Станем ему ближе и дороже, И тогда, наверное, с тобой Повстречаться он захочет тоже. Это просто. Время будет вспять Пятиться под ленточку заката, Надо только прочитать опять Как друг друга ждали мы когда-то. Нарисуют рифмы силуэт, Тот, что сны мне каждый раз дарили, Он поймет, ведь сам в душе поэт, Как же мы сто лет назад любили! Вот увидишь — я тебе клянусь, Он еще напишет продолженье — Там тебя я все-таки дождусь Где-нибудь в конце стихотворенья… © Сказоч-Ник

Поводом к созданию басни послужил случай из жизни Крылова: "Какой-то вельможа (по словам одних, гр. Разумовский, по другим, кн. А.Н. Голицын), может быть, следуя примеру имп. Марии Федоровны, покровительствовавшей поэту, а может быть, искренно желая свести с ним знакомство, пригласил его к себе и просил прочитать две-три басни-басенки. Крылов артистически прочитал несколько басен, в том числе одну, заимствованную у Лафонтена. Вельможа выслушал его благосклонно и глубокомысленно сказал: "Это хорошо, но почему вы не переводите так, как Ив. Ив. Дмитриев?" — "Не умею", — скромно отвечал поэт. Тем разговор и закончился. Возвратясь домой, задетый за живое баснописец вылил свою желчь в басне "Осел и Соловей". После публикации басни Крылова стали называть "Соловьем". Это прозвание вошло в литературу.

Тут Соловей являть свое искусство стал... — Описание пенья соловья и произведенное им впечатление вызвали единодушное одобрение современников и последующих критиков.

Лиса и виноград. Д. Б. Рассел (1819–1893) «Лисица и Виноград» Голодная кума[1] Лиса залезла в сад; В нем винограду кисти рделись[2]. У кумушки глаза и зубы разгорелись, А кисти сочные, как яхонты[3] торят; Лишь то беда, висят они высоко: Отколь и как она к ним ни зайдет, Хоть видит око, Да зуб неймет. Пробившись попусту час целой, Пошла и говорит с досадою: «Ну, что ж! На взгляд-то он хорош, Да зелен — ягодки нет зрелой: Тотчас оскомину набьёшь»[4]». Дата написания: не позднее 1808 года

Крошилась сталь, земля стонала, Горели танки, как снопы. Такой войны страна не знала, Такой не ведала судьбы. Накрыло огненной шрапнелью Ее бескрайние луга. В ответ на грозный окрик «shnelle» Неслось советское «У Р А». Несла фашистская армада Пометку смерти на стволах. И бился отзвук канонады В бомбежкой вспаханных полях. Купался отзвук в реках крови, Тревожил души стариков. Но час Победы нашей пробил Набатом сброшенных оков. И вновь крепка моя держава, Моя любимая страна. Живым бойцам поем мы СЛАВУ, И помним павших имена. © Copyright: Георгий Скрипкин

Художник Максимов Константин Мефодьевич
Отговорила роща золотая
Берёзовым, весёлым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.

Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник -
Пройдёт, зайдёт и вновь покинет дом.
О всех ушедших грезит конопляник
С широким месяцем над голубым прудом.

Стою один среди равнины голой,
А журавлей относит ветром в даль,
Я полон дум о юности весёлой,
Но ничего в прошедшем мне не жаль.

Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь.
В саду горит костёр рябины красной,
Но никого не может он согреть.

Не обгорят рябиновые кисти,
От желтизны не пропадёт трава,
Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова.

И если время, ветром разметая,
Сгребёт их все в один ненужный ком...
Скажите так ... что роща золотая
Отговорила милым языком.

Сергей Есенин

«Щедрая осень», художник Владимир Янаки
В мире слов разнообразных, что блестят, горят и жгут, -
Золотых, стальных, алмазных, - нет священней слова: «труд»!

Троглодит стал человеком в тот заветный день, когда
Он сошник повёл к просекам, начиная круг труда.

Всё, что пьём мы полной чашей, в прошлом создано трудом:
Всё довольство жизни нашей, всё, чем красен каждый дом.

Новой лампы свет победный, бег моторов, поездов,
Монопланов лет бесследный, - всё - наследие трудов!

Все искусства, знанья, книги - воплощенные труды!
В каждом шаге, в каждом миге явно видны их следы.

И на место в жизни право только тем, чьи дни - в трудах:
Только труженикам - слава, только им - венок в веках!

Но когда заря смеётся, встретив позднюю звезду, -
Что за радость в душу льётся всех, кто бодро встал к труду!

И, окончив день, усталый, каждый щедро награждён,
Если труд, хоть скромный, малый, был с успехом завершён!

1919 год, В.Я.Брюсов

Уж верба вся пушистая раскинулась кругом;
Опять весна душистая повеяла крылом.
Станицей тучки носятся, теплом озарены,
И в душу снова просятся пленительные сны.

Везде разнообразною картиной занят взгляд,
Шумит толпою праздною народ, чему-то рад...
Какой-то тайной жаждою мечта распалена -
И над душою каждою проносится весна.

Афанасий Фет

Жди меня, и я вернусь. Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть желтые дожди,
Жди, когда снега метут, жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут, позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест писем не придёт,
Жди, когда уж надоест всем, кто вместе ждёт.
Жди меня, и я вернусь, не желай добра
Всем, кто знает наизусть, что забыть пора.

Пусть поверят сын и мать в то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать, сядут у огня,
Выпьют горькое вино на помин души ...
Жди. И с ними заодно выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь, всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им, как среди огня
Ожиданием своим ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать, как никто другой.

Константин Симонов. 1941 г.

Бледный вечер весны и задумчив и тих, Зарумянен вечерней зарёю, Грустно в окна глядит; и слагается стих, И теснится мечта за мечтою. Что-то грустно душе, что-то сердцу больней, Иль взгрустнулося мне о бывалом? Это май-баловник, это май-чародей Веет свежим своим опахалом. Там, за душной чертою столичных громад, На степях светозарной природы, Звонко птицы поют, и плывёт аромат, И журчат сладкоструйные воды. И дрожит под росою душистых полей Бледный ландыш склонённым бокалом,- Это май-баловник, это май-чародей Веет свежим своим опахалом. Дорогая моя! Если б встретиться нам В звучном празднике юного мая - И сиренью дышать, и внимать соловьям, Мир любви и страстей обнимая! О, как счастлив бы стал я любовью твоей, Сколько грёз в моем сердце усталом Этот май-баловник, этот май-чародей Разбудил бы своим опахалом!.. Константин Фофанов

Как празднично сад расцветила сирень лилового, белого цвета.
Сегодня особый - сиреневый - день, начало цветущего лета.
За несколько дней разоделись кусты, недавно раскрывшие листья,
В большие и пышные гроздья-цветы, в густые и влажные кисти.

И мы вспоминаем, с какой простотой, с какою надеждой и страстью
Искали меж звёздочек в грозди густой пятилепестковое "счастье".
С тех пор столько раз перед нами цвели кусты этой щедрой сирени.
И если мы счастья ещё не нашли, то, может быть, только от лени.

С.Я.Маршак

Не привыкайте никогда к любви! Не соглашайтесь, как бы ни устали, Чтоб замолчали ваши соловьи И чтоб цветы прекрасные увяли. И, главное, не верьте никогда, Что будто всё проходит и уходит. Да, звёзды меркнут, но одна звезда По имени Любовь всегда-всегда Обязана гореть на небосводе! Не привыкайте никогда к любви, Разменивая счастье на привычки, Словно костёр на крохотные спички, Не мелочись, а яростно живи! Не привыкайте никогда к губам, Что будто бы вам издавна знакомы, Как не привыкнешь к солнцу и ветрам Иль ливню средь грохочущего грома! Да, в мелких чувствах можно вновь и вновь Встречать, терять и снова возвращаться, Но если вдруг вам выпала любовь, Привыкнуть к ней - как обесцветить кровь Иль до копейки разом проиграться! Не привыкайте к счастью никогда! Напротив, светлым озарясь гореньем, Смотрите на любовь свою всегда С живым и постоянным удивленьем. Алмаз не подчиняется годам И никогда не обратится в малость. Дивитесь же всегда тому, что вам Заслужено иль нет - судить не нам, Но счастье в мире всё-таки досталось! И, чтоб любви не таяла звезда, Исполнитесь возвышенным искусством: Не позволяйте выдыхаться чувствам, Не привыкайте к счастью никогда. Эдуард Асадов

Чем старше Женщина - Тем больше преимуществ. Она мудрей, хитрее и нежней. И чётче знает, кто ей в жизни нужен, И юной деве не сравниться с ней! Ходы вперёд десятками считает, Читает взгляд. И даже слабый жест. Запретный плод её уж не прельщает: Она всё то, что ей по вкусу, ест. Мужчин с успехом делает рабами, По-царски правит в собственной семье. Всё реже плачет «бабьими» слезами И жалость вряд ли вызовет к себе. Кокетства глупость заменяет шармом, Перешагнув в утехах тела стыд. И дарит то, что ей приятно, даром, А память ставит промахи на вид. Умеет скрыть природные изъяны, Достоинства изящно подчеркнуть. И взглядом, полным магии и тайны, Привычно, без усилия, сверкнуть. Вместить в себя все вековые гены. Изюминкою стать в руках Творца, Быть Афродитой, вышедшей из пены На жертвенность венчального кольца. И в 30 «с хвостиком», вступая в совершенство, Стряхнув усталость напряженных лет, Почувствовать душевное блаженство Гармонии, Цены которой нет. Борис Пастернак

Осень только взялась за работу, только вынула кисть и резец, Положила кой-где позолоту, кое-где уронила багрец, И замешкалась, будто решая, приниматься ей этак иль так? То отчается, краски мешая, и в смущенье отступит на шаг... То зайдётся от злости и в клочья всё порвёт беспощадной рукой... И внезапно, мучительной ночью, обретёт величавый покой. И тогда уж, собрав воедино все усилья, раздумья, пути, Нарисует такую картину, что не сможем мы глаз отвести. И притихнем, смущаясь невольно: что тут сделать и что тут сказать? А она всё собой недовольна: мол, не то получилось опять. И сама уничтожит всё это, ветром сдует, дождями зальёт, Чтоб отмаяться зиму и лето и сначала начать через год. Маргарита Алигер (1915-1992)

Медлительной чредой нисходит день осенний, Медлительно крутится жёлтый лист, И день прозрачно свеж, и воздух дивно чист - Душа не избежит невидимого тленья. Так, каждый день старается она, И каждый год, как жёлтый лист кружится, Всё кажется, и помнится, и мнится Что осень прошлых лет была не так грустна. Как мимолетна тень осенних ранних дней, Как хочется сдержать их раннюю тревогу И этот жёлтый лист, упавший на дорогу И этот чистый день, исполненный теней, - Затем, что тени дня - избытки красоты, Затем, что эти дни спокойного волненья Несут, дарят последним вдохновеньям Избыток отлетающей мечты. А. Блок (1880-1921)

Вот моя деревня: вот мой дом родной; Вот качусь я в санках по горе крутой; Вот свернулись санки, и я на бок - хлоп! Кубарем качуся под гору, в сугроб. И друзья-мальчишки, стоя надо мной, Весело хохочут над моей бедой. Всё лицо и руки залепил мне снег… Мне в сугробе горе, а ребятам смех! Но меж тем уж село солнышко давно; Поднялася вьюга, на небе темно. Весь ты перезябнешь, - руки не согнёшь, - И домой тихонько, нехотя бредёшь. Ветхую шубёнку скинешь с плеч долой; Заберёшься на печь к бабушке седой. И сидишь, ни слова… Тихо всё кругом; Только слышишь: воет вьюга за окном. В уголке, согнувшись, лапти дед плетёт; Матушка за прялкой молча лён прядёт. Избу освещает огонёк светца; Зимний вечер длится, длится без конца… И начну у бабки сказки я просить; И начнёт мне бабка сказку говорить: Как Иван-царевич птицу-жар поймал, Как ему невесту серый волк достал. Слушаю я сказку - сердце так и мрёт; А в трубе сердито ветер злой поёт. Я прижмусь к старушке… Тихо речь журчит, И глаза мне крепко сладкий сон смежит. И во сне мне снятся чудные края. И Иван-царевич - это будто я. Вот передо мною чудный сад цветёт; В том саду большое дерево растёт. Золотая клетка на сучке висит; В этой клетке птица точно жар горит; Прыгает в той клетке, весело поёт, Ярким, чудным светом сад весь обдаёт. Вот я к ней подкрался и за клетку - хвать! И хотел из сада с птицею бежать. Но не тут-то было! Поднялся шум-звон; Набежала стража в сад со всех сторон. Руки мне скрутили и ведут меня… И, дрожа от страха, просыпаюсь я. Уж в избу, в окошко, солнышко глядит; Пред иконой бабка молится, стоит. Весело текли вы, детские года! Вас не омрачали горе и беда. И.З. Суриков , 1866 год