Вышел мой текст, посвященный "Гран-при Европы" и Рубенсу Баррикелло лично: http://www.eurosport.ru/formula-1/european-gp/2009/story_sto2040742.shtml

Одержав красивую и убедительную победу на «Гран-при Европы», Рубенс Баррикелло вернулся на высшую ступень пьедестала спустя пять лет. В последний раз отсалютовав болельщикам Ferrari с верхотуры подиума в красно-белом комбинезоне Скудерии в китайском Шанхае в октябре 2004-го, он затем не мог найти дорогу к следующей виктории долгие 92 гонки. При этом длительный процесс ожидания был тем мучительнее, что от самого бразильца и его усилий не зависело практически ничего. F2005, RA106, не говоря уж о RA107 и RA108 – все четыре данных болида ни в коей мере нельзя отнести к шедеврам инженерного искусства, а потому нет ничего удивительного в том, что регулярно пополняя очковый баланс, Рубиньо был бессилен пополнить баланс побед.

Что касается нынешнего сезона, то это вообще случай драматический. Обладая на старте чемпионата безусловно лучшей машиной на пит-лейн, Баррикелло никак не мог обратить преимущество техники в конкретный результат. Между тем, его партнер по команде Дженсон Батон выигрывал один Гран-при за другим с завидным постоянством. Когда же к середине сезона латиноамериканец наконец-то приноровился к BGP01, Brawn совершенно неожиданно стал на глазах терять свою силу.

Для того чтобы понять, много это или мало – пять лет без побед – достаточно окинуть беглым взглядом все подобные серии в обозримом прошлом. Два года без единого триумфа для Деймона Хилла, разделившие Сузуку-96 и Спа-98, два с половиной чемпионата беспросветности для Алена Проста – от Хереса-90 до Кьялами-93, за которые великий француз успел как покинуть «Формулу-1», так и в нее вернуться. Ну и Джонни Херберт, не без доли удачи вкусивший призового шампанского в 95-м, а затем вынужденный ждать новой улыбки фортуны ровно четыре сезона .

Таковы наиболее примечательные возвращения на самый верх пьедестала 90-х. С наступлением нового века места подобным камбекам почти не осталось. Утратив статус пилота топ-конюшни, на прежние позиции, в сущности, не удалось вернуться никому. Соответственно, и безвыигрышные серии тех, кто однажды побывал на формулическом Эвересте, после чего был низвергнут оттуда судьбой, все больше походили на вечность. Так, с тремя сезонами кряду без побед за спиной завершил свою карьеру Эдди Ирвайн, после четырех чемпионатов без единого триумфа покинул королевские автогонки Ральф Шумахер. Дэвид Култхард тщетно ждал нового успеха аж шесть лет, прежде чем решил составить пару Мартину Брандлу в комментаторской кабине BBC. Пример же Жака Вильнева, судорожно пытавшегося вернуться на свой былой уровень более 100 Гран-при, и вовсе в этом смысле нарицателен.

Баррикелло в некотором роде выступил здесь первопроходцем. Разумеется, ему отчасти помогла удача, но основную часть работы бразилец сделал сам.

Для начала он весьма плодотворно провел тренировки и стартовые два сегмента квалификации, а в третьем опередил весь пелотон, исключая пару гонщиков McLaren. Достижение Рубенса было тем значимее, что среди пилотов, попавших в Top-6, его BGP01 являлся самым тяжелым.

Очередным дополнительным бонусом для двукратного вице-чемпиона мира стало то, что впереди него стартовали два болида, экипированные KERS. Атака или оборона – этой традиционной для начальной фазы гонки дилеммы для латиноамериканца на сей раз просто не существовало.

Заранее зная, что ему не удастся навязать Хэмилтону и Ковалайнену плотную борьбу на входе в первый поворот, Баррикелло абсолютно логично сосредоточил свое внимание на тех, кто стартовал позади.

Удержав за собой третью позицию, Рубенс изначально оказался в выигрышном положении. Теперь ему нужно было просто следовать темпу пары McLaren и дождаться пит-стопов конкурентов.

Вдобавок, на итоговую победу бразильца здорово сработало то обстоятельство, что соперники слишком долго не воспринимали его всерьез. Иначе тот же Хейкки наверняка смог бы удержать гонщика Brawn и на более почтительном расстоянии от Льюиса, нежели 7-8 секунд. А так, проведя в щадящем режиме полтора десятка кругов, Баррикелло к финишу отрезка получил шикарный шанс ускориться на чистой трассе.

В результате после обоюдных дозаправок Рубиньо не просто отодвинул Ковалайнена назад, но и оказался всего в двух (с небольшим) секундах от Хэмилтона. Характерно также, что проницательный Росс Браун держал своего гонщика вдали от пит-лейн буквально до последней капли топлива, а ведь финна латиноамериканец прошел бы даже при визите в боксы кругом ранее. Лишние десятые, скопленные Рубенсом, кстати, пришлись ему впору еще и потому, что теперь, проводя остановку, персонал Brawn мог не думать об угрозе сзади.

Погоня за Льюисом началась сразу же после того, как бразилец вырулил из боксов. Британец мгновенно превратил две секунды примущества в три, потом – в четыре, но расти разрыву и дальше не позволил Баррикелло.

Хэмилтон лидировал, однако гонку вел его визави. При полном тождестве скоростей и таком минимальном разрыве огромный перевес неизменно получает тот, кто должен посетить своих механиков последним.

Понимал это и чемпион мира, но понимать и сделать – вещи зачастую противоположные. Пытаясь хоть как-то уравнять шансы, McLaren, по-видимому, решил поменять местами остановки двоих своих гонщиков, ведь каждый новый круг Льюиса на прикатанной резине и с пустым баком только отдалял его от Рубенса.

Но вместо хитрого хода получился конфуз. Британец все же прибыл в боксы точно по расписанию, и для того чтобы перегруппироваться, у персонала Мартина Уитмарша ушло лишних секунд пять.

Посети Баррикелло пит-лейн в этот момент, и еще неизвестно, вернулся ли бы он впереди Хэмилтона – или позади. Но следующие два круга в исполнении бразильца, на которых он поставил два персонально лучших времени Гран-при, превратили этот вопрос из актуального в праздный.

По окончании гонки, принесшей ему первую победу за минувшие 5 лет, Рубенс плакал. Вообще-то после побед он всегда любит пустить слезу, но тут случай был особым. Почему – это триумфатор объяснил сам: «Никогда не забуду данный фантастический уик-энд. Тем более, в прошлый раз я выигрывал очень давно. Это было невероятно тяжело: знать, что ты можешь стать первым, но не иметь возможности реализовать свой потенциал. Я хотел добыть победу для себя, для моей страны, для моей семьи. Так что во время гонки успел подумать о многом. А еще я посвящаю этот успех Фелипе Массе».

Помимо глобальной и повсеместно встречавшейся эскалации цен на игроков, о которой упоминалось в конце второй части повествования, 60-е годы прошлого века внесли существенный вклад в формирование негласных законов трансферного рынка. Так, в частности, стоимось футболиста постепенно переставала ставиться в прямую зависимость от его класса. Ничуть не меньшее значение имело теперь то, насколько конкретный исполнитель подходил команде, намеревавшейся его приобрести.

Наглядной иллюстрацией подобного принципа стала покупка «Ромой» летом 63-го перспективного форварда Анджело Сормани. Этнический бразилец, он рано оставил родину ради высоких заработков и направил стопы в «Мантову». Проведя там два довольно живописных сезона, Анджело заслужил приглашение в более именитую «Рому». «Джаллоросси» и тогда играли привычную роль четвертой силы в кальчо, но страстно хотели стать силой первой, а потому с легкостью шли на огромные траты. Ангажемент Сормани обошелся им в 250 тысяч фунтов, и предыдущее достижение, установленное испанцем Луисом Суаресом совместно с купившим его «Интером», благополучно отправилось в утиль.

Между тем, дорогущего новичка в Вечном городе ждало фиаско. Затерявшись в атаке на фоне исполинских габаритов италоаргентинца Педро Манфредини по прозвищу «Большая лапа» (тот носил обувь 54-го размера), незадачливый нападающий покинул столицу Италии уже через год. Очевидно, «Рома» просто была не его командой, поскольку впоследствии он довольно ярко проявил себя в «Милане», выиграв с «россонери» и скудетто (1968), и Кубок чемпионов (1969).

В середине 60-х стремительное повышение цен на услуги футболистов в Серии А столь же стремительно и остановилось. Связано это было как с тем, что бюджеты лучших клубов элементарно не могли выдержать все возраставший темп трансферной гонки, так и с тем, что по окончании провального для «Скуадры адзурры» чемпионата мира-66 на Апеннинах запретили ввоз легионеров. Именно ввоз, а не их наличие в командах – Федерация футбола милосердно разрешила представителям элитного дивизиона оставить прежних иностранцев у себя, но категорически запретила обзаводиться новыми. К слову, после введения этого закона сборная Италии буквально переродилась, выиграв континентальное первенство (1968) и заняв второе место на ЧМ-1970 в Мексике.

Что до рекордов, то они временно оказались в дефиците. Количество перемещений футболистов из коллектива в коллектив в кальчо существенно сократилось, а остальные страны континента к тому моменту уж слишком отстали, чтобы этот гандикап в миг отыграть. В той же Англии вышли на уровень затрат, сопоставимых с деньгами, отданными за Сормани, лишь на заре 70-х. В Германии же и Испании тратиться хотели еще менее. Как следствие, установления очередного высшего достижения ждать пришлось довольно долго.

Заслон, поставленный иностранцам, естественно, преследовал вполне конкретную цель – дать дополнительную возможность прогрессировать доморощенным игрокам. Как уже упоминалось выше, эта задача была решена в кратчайшие сроки, и неудивительно, что чуть погодя рынок все же ожил.

Прорыв состоялся в 1968-м, когда в споре за юного форварда «Варезе» Пьетро Анастази схлестнулись влиятельные «Интер» и «Ювентус». Желание опередить врага любыми средствами зашло настолько далеко, что современников той яростной борьбы «бьянконери» и «нерадзурри» не покидало ощущение: обе стороны охватило форменное безумие. В конечном счете победа осталась за туринцами, но далась она им поистине пирровой ценой. Сполна воспользовавшись невиданной щедростью ненавидящих друг друга конкурентов, коварный «Варезе» выжал из ситуации максимум дивидендов и выручил за своего лидера фантастические 500 тысяч фунтов. Анастази, кстати, их полностью оправдал, приложив руку (а вернее того – ногу) к доминированию «Старой синьоры» в Серии А на старте 70-х.

Планка теперь была поднята очень высоко – и кое-кто из богобоязненных людей вообще наивно полагал, что это и есть предел. Отдать миллион за футболиста – поверить в такое тогда было почти невозможно. Поверить, однако же, пришлось.

…«Барселона» - одна из лучших и наиболее утонченных команд планеты 50-х, с приходом следующего десятилетия заметно утратила былой лоск. Болезненный кризис во многом спровоцировало обиднейшее поражение от лиссабонской «Бенфики» (2:3) в финале Кубка чемпионов-1960/61, в котором обычно надежный голкипер Антонио Рамалльетс забросил мяч в собственные ворота. Забросил совсем по-филимоновски – если бы не черно-белый цвет той старой записи, эти вратарские промахи было бы и вовсе не различить. Удрученный горем ветеран «блауграны» год спустя ушел на покой, чтобы замаливать там грехи, а милая его сердцу команда еще долго пребывала даже не на вторых, а на третьих ролях – в тени мадридских «Реала» и «Атлетико».

Для исправления ситуации осенью 1971 года из амстердамского «Аякса» был выписан тренер-реформатор Ринус Михелс, прародитель тотального футбола. Голландец бился как мог, приведя «Барсу» на финиш 3-й в свой дебютный сезон в столице Каталонии. Через десять месяцев сине-гранатовые стали вице-чемпионами, после чего подоспело новое усиление – на этот раз в лице легендарного Йохана Кройфа.

Переманив своего любимого ученика за баснословные 922 тысячи фунтов (они же – 2 миллиона долларов по тогдашнему валютному курсу), Михелс фактически получил в собственное распоряжение целую команду. Человек-ансамбль, Кройф умел на поле решительно все и мог даже по ходу матча непринужденно менять позицию. Непринужденно – и неизменно с пользой для дела. Точно определить его амплуа было чрезвычайно затруднительно, но еще тяжелее приходилось тем, кто пробовал угнаться за Йоханом по ходу игры.

Гениально одаренный от природы, он к тому же обладал удивительным даром приносить всем своим клубам удачу. Впрочем, глядя на его послужной список, хочется сказать совсем по-иному. Удача ли это, если голландец выигрывал национальные чемпионаты различных стран 10 (!) раз и трижды подряд вместе с «Аяксом» побеждал в Кубке чемпионов? Наверное, нет. Помимо этого, в коллекции Кройфа значится еще десяток чуть менее престижных призов и три «Золотых мяча» - и если по величию чисто игроцкому поставить с ним рядом можно человек шесть-семь, то по достижениям за карьеру – не более двух-трех.

Вот и переехав в Барселону в августе 73-го, Йохан уже весной следующего года сделал одноименную команду чемпионом Примеры. Виктория, которую с нетерпением ждали аж 14 лет, получилась тем слаще, что на пути к ней был хрестоматийно разгромлен злейший враг – мадридский «Реал». 5:0 на «Сантьяго Бернабеу» - это даже крупнее, чем недавние майские 6:2.

Ничуть не менее памятным получился и поединок с другим принципиальнейшим противником, мадридским «Атлетико». В нем голландец забил редкий по красоте гол, приняв не слишком выверенную передачу с фланга, распластавшись в воздухе и направив мяч в сетку подошвой бутсы. Со стороны это было очень похоже на баскетбольный Slam-dunk, исполненный в традициях NBA cередины 90-х.

Необычайно колоритный и одновременно поучительный пример щедрой «Барсы», буквально преобразившейся с появлением в ее составе настоящей звезды, произвел живейшее впечатление на всех – и стоило миновать паре сезонов, как рекорд расточительства вновь не устоял. Чуть-чуть не дотянувшись до чемпионства в 1975-м, «Наполи» решил возвести аналогии с «блауграной» в квадрат, пригласив из «Болоньи» ее ударного форварда Джузеппе Савольди. Ему-то и было суждено стать фигурантом эпохальной миллионной сделки. 1 200 000 фунтов за игрока – этот исторический трансфер шокировал Италию, произведя эффект разорвавшейся бомбы. Шокировал главным образом потому, что Савольди был действительно знатным бомбардиром, но никак не выдающимся футболистом.

Точно так же Джузеппе зарекомендовал себя и на «Сан-Паоло». Исправно огорчая соперников (55 мячей в 118 встречах), он не сумел добыть для неаполитанцев вожделенный титул. Победа в Кубке Италии заменить скудетто, конечно, не могла – и, отбегав положенные по контракту четыре года, нападающий вернулся туда, откуда пришел. В «Болонье» он продержался еще три сезона, затем переехал в «Аталанту», а там уже пришла пора заканчивать карьеру. В Бергамо Савольди почти не играл, забив за чемпионат худосочный гол, что для него, матерого форварда, было равнозначно полному провалу. Портить статистику и дальше аксакал не пожелал, свернув выступления в футболе в возрасте 36 с половиной лет.

В середине же 70-х на небосклоне Серии А стремительно зажглась звезда Паоло Росси. Путь юного форварда к славе и вправду вышел очень коротким, но это не значит, что на нем не было препятствий. Выпускник академии «Ювентуса», Паоло не сыграл за туринцев ни единой минуты, когда ему пришлось покинуть стан «бьянконери» - еще в отрочестве он перенес три операции на травмированном колене, а посему не имел шансов проявить себя в основе. Чтобы дать хрупкому молодому дарованию попрактиковаться в элитном дивизионе, туринцы одолжили его аутсайдеру «Комо», но ничего путного из этой затеи не вышло.

За полгода аренды Росси ни разу не поразил чужие ворота и даже как-то забил в свои, вернувшись на «Стадио Коммунале» несолоно хлебавши. Поняв, что для жарких баталий в высшем эшелоне тщедушный парнишка еще не готов, «Старая синьора» сослала его в обитавшую в Серии В «Виченцу», вдобавок, позволив той за сущие гроши выкупить 50% прав на игрока. Вот тут-то и начало происходить самое интересное.

Попав в новую команду, вчерашний безнадежный дублер заблистал – да так, что не мог остановиться два года. Став лучшим снайпером второго дивизиона и выведя свой клуб наверх, Паоло не затерялся и там. Сенсационная победа в гонке снайперов высшей лиги забронировала за ним место в сборной, в составе которой он поехал на чемпионат мира в Аргентину.

Принявший «Ювентус» через считанные дни после ухода оттуда Росси Джованни Трапаттони тотчас же затребовал игрока обратно и пришел в неописуемое бешенство, узнав, что два года тому назад туринцы отдали будущего героя за бесценок. Вместе с тем, у обладателя скудетто оставалась половина прав на вдруг оказавшийся исключительно ценным актив. Ожесточенные дебаты по поводу того, где должен выступать футболист, завершились совершенно в итальянском духе – в суде.

В итоге форварда было решено отписать «Виченце», а той, в свою очередь, вменялось в обязанность выплатить за Паоло два с половиной миллиарда лир (в фунтах это будет 1 750 000). Для бедного клуба гигантская сумма выглядела неподъемной, но к назначенному сроку провинциалы все же выплатили долг. Эффект чуда, впрочем, продержался лишь месяц – тривиально надорвавшуюся команду ждало банкротство и вылет из Серии А.

В экстренной ситуации Росси одолжили «Перудже», из которой он транзитом через двухлетнюю дисквалификацию перешел…в «Ювентус», причем совершенно бесплатно.

Изрядно подмочив свою репутацию, итальянец вернулся в примы быстрее, чем кто бы то ни было мог себе вообразить. Не успев толком вернуть былую форму, он всего через пару месяцев поехал на испанский мундиаль и затмил там всех, а в конце календарного года сделал беспрецедентный доселе хет-трик: победа на чемпионате мира, звание лучшего снайпера ЧМ и «Золотой мяч».

Существенно пополнив коллекцию наград за три сезона, проведенных им в Турине, Паоло напоследок съездил туристом в «Милан» и «Верону». К тому моменту футбол ему уже серьезно поднадоел – и в 1987 году с ним было покончено. Находясь в полном здравии, Росси ушел из спорта очень рано - в 30 лет. Ушел, думается, потому, что все, о чем мечтал, он выиграл еще раньше.
http://www.eurosport.ru/football/story_sto1996139.shtml

Что ж, если Михаэль Шумахер действительно заменит Фелипе Массу на «Гран-при Европы», это будет интересно. Правда, на мой взгляд, еще и рискованно, но оценивать риск со стороны в подобных случаях по определению бессмысленно. Коли все заинтересованные стороны идут на это, и сам семикратный чемпион мира прежде всего – значит, дело того воистину стоит.

Между тем, информация опубликованная на официальном сайте Скудерии час-другой назад, практически не оставляет сомнений в том, что возвращение великого немца в кокпит Ferrari - сценарий вполне реальный. Хочется отметить также, что неоднократно допускавшая в текущем сезоне удивительные оплошности по ходу гонок конюшня Стефано Доменикали на сей раз выдержала линию грамотной политики до конца. Три дня, прошедшие с завершения будапештского уик-энда до сегодняшнего вечера, когда решение (покамест не окончательное) уже оглашено - это не много и не мало. Просто ровно столько времени должно было занять установление точного диагноза Массы и сроков его восстановления. Да и вопрос о том, будет ли Фелипе гоняться и дальше, еще во вторник выглядел отнюдь не праздным.
Таким образом, Скудерия абсолютно явно ставит на промежуточный вариант - варианты долгоиграющие ей сейчас попросту ни к чему. Тем не менее, шаг, конечно, рискованный. Все-таки ездить в «Формуле-1» на пятом десятке с середины 90-х никто даже не пытался. И чуть в меньшем возрасте - тоже. 37 лет - данная планка последовательно стала непреодолимой для Жана Алези, Эдди Ирвайна и самого Михаэля. К тому же Шумахер, насколько я могу судить, никогда не пилотировал F60.
Вместе с тем, оценивая положение вещей в целом, невольно приходится признать, что рядом с каждым потенциальным минусом спешного ангажемента Красного Барона тут же должен нарисоваться не менее рельефный плюс. Если, разумеется, ставить во главу размышлений объективность. Неизведанный доселе автодром в Валенсии? Да, но ведь именно на этой трассе у нынешней Ferrari с ее хорошо заметной склонностью к медленным, извилистым трекам будут лучшие шансы победить. В Спа и Монце таких шансов будет не столь много, но разве не в Бельгии и Италии в далеком 1991 году Михаэль провел свои дебютный и постдебютный Гран-при? Обе трассы, кстати, с той поры поменялись лишь чисто косметически. А дальше... А дальше, по идее, за руль уже должен вернуться Фелипе.

В общем, нам остается пожелать Шумахеру успеха – если, естественно, это как-то драматически не противоречит командным пристрастиям.

Вчера вышел мой текст, посвященный итогам "Гран-при Венгрии". http://www.eurosport.ru/formula-1/story_sto2014422.shtml


Чрезвычайно непредсказуемо складывающемуcя нынешнему чемпионату до минувшего воскресенья все же отчетливо чего-то не хватало. И хотя данное ощущение довольно трудно облечь в слова, я все же попробую это сделать. Пожалуй, главной бедой текущего сезона до сей поры было то, что в нем отсутствовала связь с сезонами предыдущими. Половина формулического года (и даже больше) уже осталась позади – а на некую преемственность мы не получили и намека. Слишком уж резко и неожиданно взлетели Brawn и Red Bull, слишком уж глубоко упали Ferrari и McLaren.

И вот, кажется, полузабытое чувство привычности впечатлений возвращается. Собственно, в этом и заключается основной спортивный итог гонки на Хунгароринге. Что до основного итога «Гран-при Венгрии», то его мы, видимо, узнаем еще не скоро. Через месяц, через два – одним словом, когда к Фелипе Массе вернется доброе здравие.

Между тем, возвращение фаворитов былых лет на прежние рубежи именно в Будапеште, в принципе, можно было предугадать. Все-таки и Скудерии, и «серебряным стрелам» в их теперешнем состоянии медленные, извилистые трассы подходят лучше всего. Недаром же донельзя расстроенный результатами предыдущего этапа на Нюрбургринге босс британской конюшни Мартин Уитмарш сразу по вылете из Германии прилюдно пообещал, что через две недели его команда будет бороться за победу.

Говоря так, седовласый англичанин, конечно, рисковал попасть впросак, но вряд ли блефовал – ни для кого не секрет, что безобразно, вплоть до профнепригодности выглядящий в затяжных скоростных поворотах MP4-24 очень неплох на тех автодромах, где преимущественно встречаются повороты медленные. К тому же в рукаве у нашедшего в начале июля несколько весьма интересных аэродинамических решений McLaren оставался еще один неиспользованный козырь. Из пяти Гран-при так называемой европейской серии коллективу Уитмарша удалось выставить боеспособный болид только в двух (Монако и опять-таки Нюрбург) – и надо же такому статься, что в этих гонках безусловный лидер «серебряных стрел» Льюис Хэмилтон фактически не проехал в соревновательном режиме ни круга! Собственноручно направив машину в отбойник в Mirabeau, чемпион мира погорячился и на старте в Германии, пусть последняя из этих ошибок была не так заметна глазу.

Как следствие, и в княжестве, и две недели назад за команду в полном составе отдувался лишь Хейкки Ковалайнен – пилот старательный и добросовестный, но никак не поцелованный Богом. Много очков финн, естественно, не насобирал, оставив потенциал освеженной нововведениями машины под вопросом.

А то, что на техничных трассах наподобие будапештской потенциал этот необычайно велик, мы узнали уже в пятницу, когда оба гонщика британской конюшни последовательно отметились на верхней строчке протокола в каждой из тренировок.

Утро субботы прошло в сходном ключе, равно как и дебютный сегмент квалификации, из которого выбрались все объективно сильнейшие. Леденящее душу событие произошло позже. Остановив скачущие на электронном табло цифры на выгодной для себя отметке (1.20,823), Фелипе Масса неспешно направился в боксы – основная задача бразильца в сессии за номером два к тому моменту была уже решена. Тормозной круг латиноамериканца из Ferrari находился в самом разгаре, и венгерский режиссер предусмотрительно переключился на других пилотов. Секунд через пятьдесят F60 вице-чемпиона мира, однако же, вернулась в объектив, замерев в 4-м повороте возле барьера из отработанных покрышек. Сразу же стало ясно, что речь идет об очень серьезной аварии – не понятной была только ее первопричина.

Неприглядные подробности жесточайшего вылета Фелипе разоблачил лишь беспристрастный повтор. На нем (да и то не сразу) видно, как некий предмет (впоследствии выяснилось, что это была пружина, вылетевшая из задней подвески машины Рубенса Баррикелло) ударяет Массу в шлем по ходу прямой, венчающей собой первый сектор. Дальше в миг ставшая неуправляемой Ferrari двигалась уже без помощи своего наездника, на полном скаку миновала зону безопасности и, наконец, финишировала в отбойнике.

Потерявшего сознание пилота извлекали из обезображенного болида минут десять, после чего на автомобиле скорой помощи он был доставлен в медицинский центр трассы. Там венгерские медики установили, что бразилец получил сотрясение мозга и повреждение костей черепа. Скоро выяснилось, что Фелипе потребуется операция, и вечером того же дня она была произведена. За два полных дня, прошедших со времени аварии, состояние гонщика не претерпело значительных изменений и продолжает оставаться тяжелым, но стабильным.

Беда никогда не приходит в единственном числе. В правдивости этого изречения можно было убедиться в финале третьего сегмента, который прошел в отсутствие хронометража, вследствие чего по окончании квалификации взору телезрителей предстала поистине сюрреалистическая картина. Считавший себя обладателем поула (и, как выяснилось чуть погодя, отнюдь небезосновательно) Фернандо Алонсо в закрытом парке обошел всех без исключения коллег и, энергично пожав восемь рук, неизменно спрашивал собратьев по гонщицкой гильдии о показанных ими секундах. Сцена эта была настолько необычной, что невольно навевала ассоциации со средневековьем – и, думается, не только у меня.

Вместе с тем, первая выигранная квалификация с Монцы-2007 не принесла испанцу особого счастья. Как, впрочем, не принесла ему и очков. С легкостью необыкновенной выиграв старт, премьер Renault пролидировал 12 кругов, но затем его в прямом и переносном смысле подстерег пит-стоп. Обычно надежные механики Renault внезапно зыбыли, что спешка в боксах всегда граничит с безалаберностью, и не поставили в безопасное положение фиксатор на одном из колес. Впопыхах вернувшись на трассу, Фернандо не проехал по ней в обычном режиме и пары секторов. Не выдержав напряжения гоночного ритма, колесо отвалилось, вынудив двукратного чемпиона мира сойти с дистанции. Ближе к вечеру нокдаун конюшни Флавио Бриаторе трансформировался в нокаут. После того, как FIA прознала о проделках механиков на пит-лейн, над французской конюшней навис дамоклов меч дисквалификации на Гран-при в Валенсии, отвести который будет непросто даже изворотливому итальянскому кормчему.

Неприятности Алонсо открыли путь к победе для Льюиса Хэмилтона, хотя, весьма вероятно, что тот взошел бы на высшую ступеньку подиума и без помощи фортуны. Оборудованный KERS McLaren чемпиона мира позволил ему без лишних треволнений обойти лишенный подобного бонуса Red Bull Cебастьяна Феттеля. Со вторым RB5 британец справился сам, причем в довольно изысканной манере. Сломив сопротивление Марка Уэббера в связке 1-го и 2-го поворотов (аналогичный – и тоже очень красивый – маневр по отношению к Эдди Ирвайну здесь же в 1997-м совершил Жак Вильнев), Льюис в дальнейшем поставил во главу своего пилотажа не столько скорость, сколько надежность. И был абсолютно прав, ибо в прошлое воскресенье помешать ему выиграть мог только он сам.

Вторым к финишу прибыл Кими Райкконен, набравший в рецензируемом Гран-при почти столько же баллов, сколько в предыдущих девяти. Проложив себе дорогу на старте путем лобовой атаки на Феттеля, финн в том же разухабистом стиле оставил за спиной и напарника немца по команде. Воспользовавшись тем, что обслуживающий персонал Скудерии сработал четче и оперативнее механиков Red Bull, Кими поравнялся с Уэббером на пит-лейн – и не искавший столкновения Марк убрал ногу с педали газа. Оно и понятно, ведь австралиец – в отличие от Райкконена - играет чемпионат и не может позволить себе сорить очками. К тому же сейчас, когда шансы настичь ушедшего, казалось бы, в безнадежный для преследователей отрыв Дженсона Баттона становятся с каждой новой гонкой все реальнее и реальнее.

На пьедестале почета радость отпраздновавшего дебютную викторию в McLaren Мартина Уитмарша не знала границ. Еще бы: после 28 лет командирства Рона Денниса в британской конюшне кое-кто из ее поклонников, наверное, даже и не верил, что она может побеждать под началом иного человека. Но вышло все наоборот.

На постгоночной пресс-конференции Льюис Хэмилтон произнес слова, в которые почему-то очень хочется верить: «От имени всех пилотов должен сказать, что мы очень расстроились из-за Фелипе. Нам его не хватает, все мы желаем ему скорейшего выздоровления». Вот бы оно было так на самом деле!

Если вы помните, в конце начальной части нашего повествования речь шла о тлетворном влиянии второй мировой войны на футбольный рынок.

Вместе с тем, у того факта, что обладатель трансферного рекорда не менялся без малого 20 лет, имелась и другая, теневая причина. Заключалась она в том, что высшее достижение принадлежало очень достойному человеку.

На заре 30-х в далекой и остававшейся к тому моменту экзотической Аргентине появился феноменальный форвард по имени Бернабе Феррейра. Молодой нападающий вышел ростом и лицом, а его удар с правой ноги приводил в трепет всех без исключения голкиперов лиги. С меткостью у Феррейры, впрочем, тоже все было в порядке. Защищая цвета «Тигре», который в ту давнюю пору числился еще среди любительских клубов, он забил 45 голов в 43 матчах.

В результате о таланте Бернабе прослышал влиятельный президент «Ривер Плейта» с нарицательной во всех отношениях фамилией Антонио Веспуччи. Когда же управленец могущественнейшего клуба страны увидел грозного бомбардира лично, то в мгновение ока приступил к переговорам. Истинный человек своего времени, Веспуччи задействовал правительственные связи, а уже непосредственно при заключении контракта достал из бумажника 32 тысячи песо. Впоследствии спортивные историки подсчитают, что исходя из тогдашнего курса валют, они равнялись 23000 фунтов.

Сумма трансфера действительно впечатляла, но еще больше впечатлила та легкость, с которой перебравшийся в «Ривер» голеадор продолжил штамповать забитые мячи. Верный себе, он отличался на новом месте с той же пугающей периодичностью, что и на старом, - 187 точных попаданий в цель в 185 встречах! Помимо всего прочего, Феррейра еще и помогал своей команде побеждать. Три чемпионских титула (1932, 1936, 1937) стали отличным дополнением к уникальной индивидуальной статистике.

К середине 30-х непререкаемый авторитет главного снайпера чемпионата укоренился за Бернабе настолько, что популярное издание Crítica учредило специальный приз, который, по замыслу газеты, должен был достаться вратарю, первым сумевшему уберечь свои владения от посягательств уроженца Руфино. Идея была хороша всем, подкачала только ее реализация: награда не могла найти героя почти полгода! Форвард «Ривера» по-прежнему как ни в чем не бывало забивал в промышленных масштабах, и замышлявшийся журналистами как чрезвычайно престижный трофей как-то очень быстро утратил актуальность.

Карьеру Феррейра завершил довольно рано: в 30 неполных лет, решив уделять больше внимания жене и двум сыновьям. Вбив в стену гвоздь и повесив на него свои бутсы, он остался в летописи южноамериканского футбола как один из трех игроков, поражавших ворота в среднем раз за матч - и даже чуть больше. При этом среди его компаньонов по элитному списку числится бразилец Артур Фриденрайх, фигура наполовину мифическая, наполовину музейная.

23000 фунтов - эта сумма, инициировавшая единственный переход из команды в команду в жизни Бернабе, оставалась эталонной почти два десятилетия. В конце 40-х данные цифры, правда, неоднократно перекрывались в Англии, но как рекорды те трансферы нигде не зачтены. Оно и понятно: послевоенный деноминированный фунт был отнюдь не равен фунту довоенному, если мы имеем в виду не абсолютную стоимость, а удельный вес денег.

Постепенно становилось ясно, что для выхода рекорда на новые рубежи потребуется предпринять сверхусилие - и в 1952 году на него решился скромный с виду «Наполи». Деньги на шведского центрфорварда «Аталанты» Хассе Йепссона в Неаполе собирали пару лет и, что характерно, всем городом. Ни единой примеси легенды здесь нет, а есть исключительно быль. Как быль и то, что по окончании сезона-51/52 в Бергамо в обмен на скандинава отправился чемодан с 70 миллионами лир (они же - 52000 фунтов). Так «Наполи» в первый - но отнюдь не в последний раз - выказал склонность к гигантомании.

Находившийся в расцвете молодости и мастерства Йепссон прослужил южанам четыре года, очень неплохо справившись с собственными обязанностями, пусть и запомнился темпераментным тифози иным. Уже в дебютной игре на «Сан-Паоло» швед был бесцеремонно атакован защитником гостевого клуба, после чего как подкошенный рухнул на траву. И тут над стадионом пронесся истошный вопль: «Конец неаполитанскому банку!» С той же самой секунды эта фраза стала крылатой - и продолжает быть таковой и по сей день.

Пример «Наполи» очень скоро оказался заразительным для собратьев небесно-голубых по Серии А. Всего два года спустя «Милан» - клуб гораздо более видный, богатый и статусный - заполучил в свои ряды уругвайца Хуана Скьяффино. Покупка чемпиона мира-50 обошлась «россонери» в 72 тысячи фунтов - именно столько было уплачено прежней команде нападающего «Пеньяролю». На «Сан-Сиро» автор одного из голов в ворота бразильцев на «Маракане» в поединке, который заменил первому послевоенному мундиалю регламентарный финал, а по накалу борьбы и общему градусу эмоций значительно его превзошел, застал один из лучших периодов в истории клуба. Вместе с красно-черными Скьяффино добыл три скудетто, а заодно под шумок поиграл за «Скуадру адзурру» на финише карьеры. В те давние годы кажущаяся ныне необычайно странной, а то и порочной практика вовсе не выглядела как нечто противоестественное. Скорее даже наоборот - это была норма.

Перехватив у Англии безусловное лидерство в вопросах трансферного толка (сделка с участием Бернабе Феррейры все же была акцией сугубо разовой), Италия рассталась с ним лишь в последние годы. К слову, если брать общий порядок цифр, цены на игроков на Туманном Альбионе в 50-е были вполне под стать апеннинским, а зачастую и выше. Рекорды, тем не менее, ставила все равно исключительно Серия А.

В 1957 году едва не состоялся переход в шестизначное измерение - не желавший оставаться в стороне от дележа сладкого пирога конкурент миланцев «Ювентус» соблазнил многообещающего дирижера «Ривера» Омара Сивори, а вместе с ним и аргентинский клуб с помощью 93 тысяч фунтов. Летом того же года латиноамериканец переехал в Турин для того, чтобы в последующие восемь сезонов буквально сродниться с местной командой.

Несмотря на то, что «бьянконери» Омар был верен не до конца, закончив выступления на высоком уровне в стане вражеского «Наполи», именно его в Италии величают символом «Старой синьоры». К примеру, нынешний рулевой «Скуадры адзурры» Марчелло Липпи любит вспоминать, как в 94-м, когда он впервые принял «Юве», именно Сивори устроил ему экскурсию по «Делле Альпи» - и тут же добавляет, что не забудет те мгновения никогда.

Еще аргентинца часто называют предшественником Марадоны в кальчо. Сравнение это выглядит в известной мере оправданным, если учесть, что обоих роднит виртуозное обращение с мячом, а также практически одинаковые, миниатюрные габариты. Футбол в 60-е, правда, не был столь быстрым и жестким, как в 80-е - но здесь уж никак не вина Сивори. Настоящий герой своего времени, в 1961-м он первым из «ювентини» получил в награду «Золотой мяч».

Омар так и остался королем рынка 50-х, с пришествием же 60-х цены вновь резко пошли вверх. Вернее, взлетели, если учесть, что сменивший в июне 61-го один именитый клуб («Барселона») на другой («Интер») испанец Луис Суарес достался «нерадзурри» за 152 тысячи фунтов. Меняя Пиренеи на Апеннины, он руководствовался простым мотивом: на «Сан-Сиро» его позвал Эленио Эррера, бывший наставник «блауграны», под чутким руководством которого в столице Каталонии галисиец и стал звездой.

Успешно провернув трансфер своего любимца, аргентинский тренер сделал то, что не удалось полвека спустя Жозе Моуринью, пробовавшему переманить - но так и не переманившему - в Милан Фрэнка Лэмпарда. Эррера же смог убедить Суареса покинуть доморощенный чемпионат, вследствие чего в течение семи сезонов напролет мог потирать руки и не выглядеть при этом наглецом. Потому хотя бы, что Луис придал прежде аморфной полузащите черно-синих и моторность, и мысль. А еше потому, что по ходу стартовой половины 60-х «Интер» выиграл все - и в Серии А, и в Европе. В 64-м в Вене в финале Кубка чемпионов был повержен хранитель победных традиций мадридский «Реал», через год же подобная участь постигла титулованную лиссабонскую «Бенфику», которой выпало несчастье играть решающий матч на территории действующего обладателя трофея.

Возвращаясь в настоящее, нельзя не признать, что если брать в расчет только домашние свершения, то клуб Массимо Моратти своего предшественника уже превзошел. Но для того, чтобы добиться той славы, которая окружала «нерадзурри» образца 60-х, интеристам нынешнего розлива нужно выиграть Лигу чемпионов. Хотя бы одну.

Вот, решил-таки выложить текст, от корней до пят посвященный этимологии одного заметного июньского события.

Вдохновившись поистине эпохальным трансфером Криштиану Роналду из «Манчестер Юнайтед» в «Реал», Eurosport.ru решил уделить особое внимание теме переходов игроков из клуба в клуб. В первой (из шести) части нашего повествования речь пойдет о тех далеких временах, когда этот процесс только зачинался.

Вместе с тем, необходимо отметить, что точной даты дебюта такого понятия, как миграция футболистов, не знает никто. Не боясь ошибиться, можно сказать лишь, что подобное явление вошло в обиход во второй половине позапрошлого, девятнадцатого, века, причем гораздо ближе к его середине, нежели к веку двадцатому.

На столь нехитрый математический вывод наталкивает прежде всего то обстоятельство, что первый профессиональный клуб на планете возник еще в 1867 году, когда группа британских мастеров кожаного мяча организовала команду под названием «Шеффилд Уэнсдей». Развитие футбола на островах по своим темпам вообще значительно опережало остальную Европу: для сравнения в той же Испании национальный чемпионат стал разыгрываться аж в 1928-м, а в соседней с ней Италии - сезоном позже. На Апеннинах, правда, довольно долго проводились региональные первенства, бывшие прообразом нынешней Серии А, переход к которой состоялся только три десятилетия спустя.

Пока же на дворе был девятнадцатый век, и Англии никто не мешал наслаждаться статусом законодательницы моды в будущей игре миллионов.

Неспешный ход времени на Туманном Альбионе образца викторианской эпохи привел к тому, что между торжественным принятием единого кодекса правил в Лондоне (октябрь 1863-го) и стартом Кубка Англии, старейшего турнира на земле, прошло девять лет. А движение от соревнования по системе плей-офф к регулярному чемпионату длилось и того дольше. Встретиться, померяться силами в течение 90 минут, а потом вновь разбежаться чуть ли не на годы - для тех давних дней данная процедура была вовсе не казусом, а нормой. Столь же спорадически осуществлялись и переходы отдельных игроков. Их и переходами-то нельзя было назвать - в теперешнем смысле этого слова, поскольку зачастую приобретавший футболиста коллектив даже не вел переговоров с его прежней командой, а просто приглашал нужного ему исполнителя.

Переход от хаоса к единой системе координат состоялся в 1888-м, когда после восьмилетних, порой весьма ожесточенных дебатов был образован Первый дивизион - родоначальник Премьер-лиги. По инициативе вдумчивого руководителя бирмингемской «Астон Виллы» Уильяма Макгрегора туда вошли 12 клубов, которые приняли решение разыгрывать собственный чемпионат. Примечательно также, что новообразованное соревнование имело весьма специфический регламент, ибо определение лучшего являлось не столько главной, сколько единственной целью турнира. Вылететь из него было решительно невозможно, поскольку создание второго по значимости дивизиона случилось только шесть сезонов спустя.

Вот так, пыхтя, английский футбол вставал на профессиональные рельсы, чтобы уже никогда с них не соскользнуть. Давно функционировавший Кубок, меж тем, шел своим чередом. Этот постепенно становившийся все более престижным трофей оспаривали гораздо больше клубов - среди них были и представители набиравшего обороты чемпионата, и те, кто в данный чемпионат лишь надумывал влиться.

Столкновение двух противоположностей и привело к возникновению прецедента. В 1892-м живший сам по себе «Вест Бромвич» сенсационно добрался до финала и еще более сенсационно разгромил там «Астон Виллу», одну из лучших команд регулярного первенства. Уступив с крупным счетом (0:3), бирмингемцы погоревали с неделю, а затем расквитались с обидчиком оригинальным способом, уведя его лучшего игрока, молодого шотландца Уильяма Гровса.

Поступая так, «Вилла» даже не собиралась расплачиваться с прежней командой талантливого хавбека. Разобиженные нахальным поведением поверженного соперника «дрозды» тут же поспешили заклеймить коварного врага в суде. Независимое расследование, наспех проведенное английской Федерацией футбола, длилось полгода и завершилось судьбоносным вердиктом. Согласно ему, клуб-покупатель должен был отдать за Гровса 100 фунтов - или же вернуть игрока на прежнее место. Из двух предложенных ему опций финалист Кубка выбрал денежную и оставил понравившегося ему футболиста у себя.

Как известно, в любом мероприятии самое сложное, а порой и самое важное - начать. Сделать первый шаг, переступив черту, пролегающую между унылым «ничего» и робким «уже кое-что». Пробный камень, пущенный «Астон Виллой», привел в действие гигантскую машину, которая, разогнавшись, не может остановиться до сих пор.

Ничуть не меньшее влияние на формирование трансферного рынка оказали перемены, коснувшиеся облика чемпионата. В нем неуловимо появлялись все новые участники, и, в конце концов, их количество перевалило за два десятка. Конкурировать всем вместе становилось уже накладно, поэтому было решено создать второй эшелон, куда автоматически попадали нувориши. Лига постепенно приобретала вид, близкий к теперешнему, перед командами то и дело возникали новые задачи - порой их попросту ставила стремительно менявшаяся футбольная жизнь. Укрепление состава, пополнение извне - эти формулировки больше никому не представлялись праздными, ведь конкуренция теперь существовала на всех этажах. Следствием активной купли-продажи игроков становились рекорды цен, обновлявшиеся с завидной частотой.

В 1901-м юный английский форвард Альфред Коммон проследовал из «Сандерленда» в «Шеффилд Юнайтед» за 325 фунтов, а через три года вернулся обратно, но уже за 520. За несколько месяцев до его камбека денежная планка поднялась еще выше, ненадолго замерев на отметке 700 - за столько «черные коты» продали в «Ньюкасл» шотландского вингера Энди Маккомби.

До психологического рубежа в 1000 фунтов было рукой подать - и вскоре он остался за спиной. Вернувшись в родной клуб, Коммон задержался в отчем доме всего на сезон, а потом отчалил в «Мидлсбро». В награду его бывшей команде достался чек на четырехзначную сумму.

Затем, однако, быстрый рост цен на автографы игроков приостановила первая мировая война, парализовавшая не только трансферный рынок, но и чемпионат в целом. После же того, как воцарился мир, тенденция всеобщего подорожания не замедлила перенестись на футбол.

Ярко проявивший себя на заре 20-х английский забивала Сид Паддифут в феврале 1922-го совершенно неожиданно перекочевал из столичного «Вест Хэма» в заштатный «Фалкирк» - а все потому, что шотландская сторона сподобилась раскошелиться на 5000 фунтов.

Летом того же года почетное звание самого дорогого игрока перешло к защитнику «Сандерленда» Уорни Крюсвеллу, ради которого одна из лучших команд начала ушедшего века изыскала пять с половиной тысяч в той же валюте.

Переход в пятизначную плоскость плавно случился в 1928-м - и это никого не удивило. Попавший в финансовую яму «Болтон» нашел выход из непростой ситуации довольно быстро: «Уондерерс» выставили на продажу свою главную звезду Дэвида Джека. Покупатель на флангового нападающего нашелся сразу: лондонский «Арсенал» и его легендарный наставник Герберт Чепмэн. «Канониры» вызвались заплатить за автора первого гола на «Уэмбли» как раз 10000, но непокорные «рысаки» внезапно заартачились и потребовали на тысячу больше.

Великий тактик - что на поле, что вне его - Чепмэн пошел на хитрость. Пригласив представителей «Болтона» на званый ужин, он предложил им отведать пару-другую бокалов джина с тоником. Хитрый тренер небезосновательно рассчитывал, что, захмелев, его гости окажутся чуть более сговорчивыми, но не тут-то было. Все, что удалось выгадать кормчему «Арсенала», - жалкие 110 фунтов.

Наставник столичной команды всецело угадал в другом - приобретенный за £10,890 Джек стремительно обжился на «Хайбери» и принялся забивать, попутно завоевывая с клубом титулы. За шесть лет в красно-белой футболке он стал чемпионом Англии трижды, а всего наколотил за лондонцев 113 голов в 181-м матче.

У отчетного рекордного трансфера, однако же, имелось и другое предназначение. Ему было суждено подвести черту под английской монополией на все самое дорогое в том, что касается стоимости игроков. Закат 20-х годов ознаменовался глобальным финансовым кризисом, когда же его последствия были хотя бы частично преодолены, нахлынула вторая мировая война - жестокая и беспощадная. После нее власть на рынке переходов отошла совсем к другим странам.

(продолжение следует...)

Вот, как говорится, предлагаю Вашему вниманию: http://www.eurosport.ru/formula-1/german-gp/2009/story_sto2001004.shtml

Если что, не судите строго. Писалось впопыхах.


Победа Марка Уэббера на Нюрбургринге – абсолютно логичная и закономерная, если брать за основу содержание уик-энда в целом – все же стала явлением в первую голову удивительным. Выиграв дебютную гонку в своем 131-м (!) по счету Гран-при, австралийский пилот Red Bull установил новый рекорд, которому, судя по всему, уготована долгая жизнь. Так, в пелотоне нынешнего созыва только еще более невезучий Ник Хайдфельд имеет шанс превзойти его в ближайшее время.

Примечательно, к слову, что автор предыдущего достижения – Рубенс Баррикелло – также прервал затянувшуюся полосу невезения на немецкой земле, одолев всех соперников в Хоккенхайме-2000. За спиной бразильца, представлявшего тогда Ferrari, было 123 старта. Или, что будет чисто терминологически вернее, уик-энда, поскольку в Имоле-94 и Спа-98 латиноамериканец до главного упражнения выходных так и не добрался.

Возвращаясь к Уэбберу, следует добавить, что за последнее десятилетие первая виктория в «Формуле-1» пришла к нему позднее всего и по возрасту. В свои 32, почти 33 года (следующий день рождения австралиец справит 27 августа) он является самым пожилым гонщиком, одерживавшим верх в Гран-при, начиная с Мельбурна-99 и взошедшего там на высшую ступеньку подиума ирландца Эдди Ирвайна.

Готовиться к будущему триумфу Марк, как это ни пафосно звучит, принялся еще по приезде в Германию, заметив, что для сохранения равных прав внутри конюшни Кристиана Хорнера с партнером по команде Себастьяном Феттелем ему не помешало бы выиграть. И это была чистая правда, ведь для полного счастья старожилу англо-австрийской команды в текущем сезоне не хватало лишь поула и победы. Все остальное – вторые места, что в квалификации, что в гонке – он уже занимал либо по ходу карьеры в целом, либо по ходу продолжающегося чемпионата.

Две пятничные и одна субботняя тренировка не оставили никакого системного впечатления относительно расклада сил на квалификацию. Ясно было только то, что существенно прибавили Renault и McLaren, вернувшиеся на свой монакский уровень. Что до впечатлений более глобальных, то как раз здесь системность была. Нюрбургринг традиционно относится к числу трасс, способствующих повышенному износу резины – и в прошедшие выходные данное правило было подтверждено вновь. Дававший существенное преимущество на стартовых кругах Super Soft начинал зерниться уже через несколько минут, а более консервативный Medium очень долго прогревался, зато в дальнейшем позволял ехать все быстрее. По чистой скорости на гоночных отрезках оба комплекта шин были приблизительно равноценны.

Что касается лучших секунд уик-энда, то в сравнении с эталонными временами в истории автодрома они выглядели чудовищно. Повторения рекордов Михаэля Шумахера образца 2004 года (1.28,351 в квалификации, 1.29,468 непосредственно в Гран-при), конечно, никто и не ждал, но действительность оказалась даже хуже. Так медленно, как в ушедшие выходные, в новейшей летописи Нюрбурга (а именно с 2002 года) посуху не ехали еще никогда.

Субботняя квалификация не принесла особых сюрпризов – за вычетом тех, что родились под воздействием дождя, пошедшего ближе к концу стартового сегмента. Он, в частности, привел к тому, что за бортом Q3 остались впоследствии отлично проявившие себя в воскресенье Фернандо Алонсо и Нико Росберг. Неудача двукратного чемпиона мира выглядела тем более обидной, что он впервые оказался расположен ниже на стартовой решетке, нежели его менее титулованный и мастеровитый напарник Нельсиньо Пике. Поняв, что в заключительной сессии ему придется уповать исключительно на бразильца, итальянский босс французской конюшни Флавио Бриаторе горестно вздохнул и тут же отвернулся от экрана монитора.

Меж тем, расположение фаворитов впереди получилось классическим – разве что Уэббер серьезно удивил всех своей премьерой. Позади обладателя поул-позишн разместился Баррикелло (+0,137 с), которого подпирал Дженсон Баттон (+0,253). Следом за двумя представителями Brawn лагерь раскинул Феттель (+0,260), расположившийся, впрочем, в крайне неприятном месте и крайне не вовремя. Сразу же после старта его должна была поглотить волна пилотов, в арсенале которых было секретное оружие по имени KERS. Дуэт McLaren оккупировал третью линию в полном составе, причем Льюис Хэмилтон привез Хейкки Ковалайнену секунду с двумя десятыми. Тандем двух Ferrari, заправленных под завязку, занял места в конце Top-10 (Фелипе Масса – 8-й и Кими Райкконен - 9-й). После турецкого конфуза в Скудерии, кажется, вообще отказалась от борьбы в квалификации за приличествующие ее статусу позиции и теперь делают ставку лишь на гонку.

На старте Барррикелло, прекрасно понимавший, что больший вес Red Bull дает Уэбберу просто гигантское преимущество, предпринял лихую попытку австралийца опередить. Рубенс очень легко поравнялся с конкурентом, когда Марк, резко вывернув руль вправо, чуть было не отправив своего визави прямо в стену. Как ни странно, тем самым он невольно вырыл яму себе. Вследствие столь резкой смены направления RB5 осязаемо потерял динамику разгона, и уже на торможении перед Castrol-S латиноамериканец вышел вперед.

Позади них маневр камикадзе совершил Хэмилтон. Ускользнув от стушевавшихся Феттеля с Баттоном, он тривиально пожадничал, решив, что сможет выбраться с 3-го места на 1-е так же непринужденно. Британец все еще беззаботно двигался по внешнему радиусу, когда выяснилось, что разгоняться ему попросту некуда. MP4-24 ушел вглубь поворота, а вынырнул оттуда уже раненым, с поврежденным колесом.

Кутерьма на старте привела к тому, что по итогам первого пересечения прямой старт/финиш пелотон принял несколько экзотический вид: Баррикелло, Уэббер, Ковалайнен (!), Масса, Баттон, Феттель, Райкконен и Сутиль. При этом если Рубенс и Марк держались друг от друга на расстоянии одной-единственной секунды, то Хейкки постепенно откатывался все дальше и дальше, невольно тормозя остальных.

На 11-м круге капитанский мостик Brawn огласился ликованием – директорат Гран-при выписал австралийцу штраф в виде проезда по пит-лейн за излишне агрессивное поведение в самом начале гонки.

Вскоре гонщик Red Bull отправился отбывать наказание, бразилец же параллельно с ним свернул на пит-стоп, ибо у него элементарно закончилось топливо. Короткая дозаправка (6,6 с) явственно свидетельствовала о том, что конюшня Росса Брауна не намерена отказываться от тактики трех остановок.

Команда же Кристина Хорнера поставила на две – и блестяще реализовала эту стратегию. Оригинальным образом избавившись от заслона в лице Баррикелло, Уэббер на чистой трассе с почти пустым баком прошел три очень быстрых круга (1.36,154, 1.36,299, 1.35,822) для данной фазы гонки, когда его резина была порядком изношена. Параллельно Рубенс, чьи мягкие шины, по идее, должны были дать ему колоссальное преимущество сразу по выезде из боксов, попал в трафик и потерял за спинами Ковалайнена и Массы порядка десятка секунд. И когда Марк, в свою очередь, посетил механиков и вернулся на трассу, то оказался в непосредственной близости от бразильца.

На 25-м круге Фелипе все же нырнул на пит-лейн, предоставив, наконец, земляку желанную свободу, но для того, чтобы ей воспользоваться, у того элементарно не осталось ресурсов. В прошедшие выходные Super Soft стирался буквально в крошку уже после 4-5 быстро проведенных кругов. К примеру, тот же Рубенс на заре второго отрезка регулярно демонстрировал времена в районе 1.35,8, но затем его темп упал до 1.37, хотя трафик перед ним к тому моменту давно исчез.

Тактика трех пит-стопов исправно работает только тогда, когда можно атаковать в полную силу на протяжении всей дистанции. А если и не всей, то хотя бы трех ее четвертей. Иначе лишняя дозаправка становится воистину губительной. В ушедшее воскресенье Баррикелло, да и Баттон тоже осознали этот трюизм лишний раз.

Уэббер же спокойно добрался до финиша лидером и завершил Гран-при под нескончаемые аплодисменты своей команды. Задумка Red Bull была настолько хороша, что позволила отличиться и Феттелю, которому для завоевания второго места на подиуме не пришлось совершать рискованных обгонов. Будучи не в состоянии пройти того же Массу на трассе, Себастьян неизменно получал серьезный перевес до и после пит-стопов, когда бразилец чисто физически не мог ему помешать.

Последняя вакантная ступенька на пьедестале отошла как раз к Фелипе, который три года назад именно на Нюрбурге впервые познал вкус шампанского в «Формуле-1». Очередная качественная гонка в исполнении вице-чемпиона мира позволила Ferrari если не забыть, то отнестись философски к новой неудаче Райкконена, опять оставшегося без очков.

Только что вышел мой новый текст: http://www.eurosport.ru/formula-1/british-gp/2009/story_sto1981620.shtml

Для тех же, кто предпочитает обычное чтение ссылкам, я, пожалуй, выложу его здесь:


Великолепная победа Себастьяна Феттеля подвела черту под уик-эндом в Сильверстоуне, оборвав затянувшуюся серию выигрышей Дженсона Баттона – вот главный смысловой итог британских выходных. Вместе с тем, еще одно незыблемое правило «Формулы-1» образца последних месяцев, согласно которому все триумфы молодого немца получаются невероятно убедительными по своей сути, было блистательно подтверждено. Собственно, виктории первого пилота Red Bull в Китае и Великобритании до сих пор остаются двумя наиболее яркими индивидуальными выступлениями в текущем году. И это при том, что безоговорочно лидирует в нынешнем чемпионате вообще-то совсем другой человек.
Показательно также, что сам Баттон начал готовиться к поражению на родине заранее. Еще за неделю до домашнего этапа 29-летний англичанин предрек, что подняться на верхнюю ступень пьедестала ему на сей раз будет необычайно сложно – и, как показала практика, ничуть не ошибся. Британский Гран-при с его низкими температурами (за три дня столбик термометра так и не поднялся выше скромных +17°) и впрямь подходил Brawn менее всего. Вспоминая же гонку в Шанхае, и вовсе напрашивается вывод, что неважный прогрев шин в холодную, пасмурную погоду – относительно слабое место неуязвимой, казалось бы, BGP01.
В то же самое время кардинально изменившееся соотношение сил в Сильверстоуне стало следствием не только значительного отступления конюшни Росса Брауна, но и существенного прогресса Red Bull. К уик-энду на островах австрийско-английская команда подготовила целый ряд новинок, главным образом – аэродинамических, и RB5 в буквальном смысле полетел. Недаром же сразу после своей победы в воскресенье счастливый Феттель с особым чувством благодарил решительно всех сотрудников коллектива Кристиана Хорнера – от инженеров и теоретиков до уборщиц и поваров.
Огромное превосходство Себа и его напарника Марка Уэббера в чистой скорости над остальными пилотами проявилось уже в пятницу, когда оба с необыкновенной легкостью вышли из 1.20. В субботу о магическом рубеже в 80 секунд было окончательно забыто, ибо во втором сегменте квалификации 21-летний немец установил новый рекорд трассы, отправив в утиль достижение 2004 года Кими Райкконена на McLaren (1.18,119 против 1.18,233).
Тем не менее, главным подвигом фронтмена Red Bull стал все же сегмент за номером три, где он умудрился завоевать поул на самой тяжелой машине сессии. Справедливости ради стоит заметить, что в немалой степени Феттелю помогло редкостное невезение его единственного по-настоящему реального конкурента Уэббера. Австралиец едва успел уйти на финальный летучий круг, как увидел перед собой неспешно возвращающегося в боксы Райкконена. Финн к тому моменту уже выполнил свою нехитрую работу, а потому разница в темпе RB5 и F60 оказалась попросту устрашающей. Несмотря на это, Кими пропустил Марка только перед Chapel, хотя по-хорошему уйти с траектории чемпиону мира-2007 приличествовало где-то в районе Becketts. То есть, пятьюстами метрами ранее.
На третьем секторе Уэббер показал эталонные секунды сегмента, но поул, как известно, дается за быстрейший круг, а потому закончивший квалификацию лишь 3-м ветеран Red Bull еще долго ругал своего обидчика последними словами.
Таким образом, рядом с Себастьяном на стартовой решетке оказался не его партнер по команде, а Рубенс Баррикелло, опередивший Баттона в субботу всего во второй раз за сезон. Дженсон, у которого никак не получалось толком нагреть резину до необходимой температуры, остался 6-м, не сумев подняться выше и в гонке.
… Для Феттеля же воскресный день превратился в легкую прогулку. Уверенно, словно спринтер высочайшего класса, уйдя со стартовых колодок, он все триста с небольшим километров был фактически предоставлен самому себе. Приплюсовывая к своему преимуществу по секунде на каждом круге, Себ создал внушительный задел уже к первой волне дозаправок и прибыл на финиш, не зная ни забот, ни тревог.
На подиуме рядом с ним вновь разместился Уэббер, который, впрочем, был не столько рад этому второму месту, сколько опечален тем, что не смог забраться на пьедестале повыше. Просидев за Баррикелло весь дебютный отрезок Гран-при, Марк выбрался на оперативный простор посредством отменно проведенного его механиками пит-стопа, но догнать своего молодого напарника уже не смог. Да и не больно-то и пытался, ибо ритм пилотов Red Bull в гонке был приблизительно одинаковым.
Последняя позиция в призовой тройке, как и ожидалось, отошла к представителю Brawn. Благоразумно рассудив, что гнаться за явно более быстрыми лидерами ему не по плечу, Баррикелло оставшуюся часть дистанции старался ехать не столько стремительно, сколько надежно – и выполнил эту задачу, что называется, от и до. Опытнейший бразилец не занервничал даже тогда, когда его догнали Росберг и Масса. Дав Нико и Фелипе удалиться на пит-стоп, он чрезвычайно своевременно взвинтил темп перед заездом в боксы, наведался туда и выкатился обратно на трассу далеко впереди своих преследователей.
Неплохой перформанс Ferrari (естественно, на фоне сегодняшних лимитированных возможностей F60), меж тем, стал настоящим сюрпризом. До места на подиуме Фелипе Массе не хватило считанных секунд, а ведь в субботу тот же Райкконен меланхолично утверждал, что в Сильверстоуне Скудерии в ее теперешнем состоянии ничего не светит. Симптоматично, что в гоночной конфигурации вице-чемпион мира-2008 и вовсе был немного быстрее своего соотечественника, но повышенный расход топлива так и не позволил ему пересидеть Рубенса на трассе.
Если проблемы итальянской конюшни видятся все же скорее локальными, нежели глобальными, то McLaren на его исторической родине ждал сущий крах. Крах, конечно, вполне предсказуемый, ибо для того, чтобы оценить перспективы MP4-24 на автодроме, изобилующем высокоскоростными поворотами, вовсе не нужно быть знатоком. Плачевное положение конюшни Мартина Уитмарша настолько серьезно сказалось на душевном самочувствии Льюиса Хэмилтона, что весь уик-энд британец в ответ на вопросы журналисты только шутил. Иногда смешно, а иногда – и не очень. К примеру, в пятницу Льюис с известной долей остроумия заметил, что ввиду отвратительной формы «серебряных стрел» шины на его машине почти не гранулируются – настолько она медленная. А по окончании провальной субботней квалификации, наверное, первым из гонщиков такого уровня пообещал финишировать в завтрашнем Гран-при в числе 15 лучших. И – что самое грустное – слово свое не сдержал.

Вчера вышел мой текст http://www.eurosport.ru/formula-1/turkish-gp/2009/story_sto1967807.shtml, подводящий черту под "Гран-при Турции".

Победное шествие премьера Brawn англичанина Дженсона Баттона, к успехам которого публика сначала относилась с недоверием, потом – с иронией, а затем просто приняла их как факт, воистину не знает границ. Выиграв только-только отгремевший «Гран-при Турции», безоговорочный лидер нынешнего чемпионата поднялся на верхнюю ступеньку подиума в четвертый раз подряд. А заодно и вписал свое имя рядом с Айртоном Сенной, Аленом Простом, Найджелом Мэнселлом, Михаэлем Шумахером, Деймоном Хиллом и Фернандо Алонсо, которым подобное достижение покорялось в минувшие 20 сезонов. В разное время, конечно.
Попутно 29-летний британец впечатал себя в историю как третий пилот в летописи «Формулы-1», первенствовавший на шести из семи стартовых этапов. До него данный рекорд на двоих делили легендарный гонщик 60-х шотландец Джим Кларк (1965) и все тот же Михаэль Шумахер (1994 и 2004), о чьем величии, думается, рассказывать нет нужды – оно и так у всех отлично отложилось в памяти.
Между тем, если через без малого две недели Баттон победит вновь – на родине в Сильверстоуне, то станет лидером в номинации «наибольшее количество очков по итогам первых восьми «Гран-при» чемпионата». Впрочем, теперешнее положение Дженсона и его конюшни – вовсе не из тех, что обязывает куда-то спешить и за чем-то гнаться. Скорее даже, наоборот.
Так, к примеру, триумф в Стамбуле вышел для Brawn абсолютно рабочим и плановым с головы до пят. А заодно и подтвердил, что сила, всеобъемлющая мощь конюшни Росса Брауна базируются не только (и не столько) на превосходных характеристиках BGP01, сколько на вдумчивости ее инженеров, проявляющейся по ходу уик-энда.
Этот тезис (он же – догма) наглядно проиллюстрировали выходные в Турции, которые британская конюшня провела в характерном ключе - по восходящей. Невыразительное со стороны неосведомленного наблюдателя выступление в пятницу сменилось второй (Баттон) и третьей (Рубенс Баррикелло) позициями в квалификации – с них что англичанину, что бразильцу было удивительно удобно наблюдать, как Себастьян Феттель будет пробовать отстоять свой 3-й поул в карьере.
У молодого немца из Red Bull это, впрочем, получилось сполна. Однако легко ворвавшись в коварный стартовый поворот Истамбул-парка во главе пелотона, он вскоре очень некстати забыл об элементарной осторожности. Запамятовав, что на автодромах такого типа категорически воспрещается атаковать в полную силу до тех пор, пока шины и тормоза не обретут оптимальные кондиции, Себ открыл гонку слишком рьяно. Небольшая ошибка на апексе девятого поворота не позволила ему грамотно нажать на газ в десятом, а спокойно выжидавший своего шанса Дженсон был тут как тут и, в отличие от визави, выдержав идеальную траекторию до конца, вышел в лидеры.
Да так там и остался, поскольку на трехсоткилометровой дистанции Гран-при BGP01 по-прежнему переигрывает RB5 в управляемости и стабильности на торможении. Вдобавок, от интеллектуальных щедрот Росса Брауна англичанину перепала и наиболее выгодная стратегия. В противовес Феттелю, разбившему гонку не на три, а на четыре приблизительно равнозначных отрезка, он ограничился меньшим количеством дозаправок.
Привычно бережно относясь к шинам, Дженс так же привычно не щадил их на финише серии кругов, когда уже нужно было ехать в боксы. Незадолго до дебютного пит-стопа фронтмен Brawn показал пять лучших (на тот момент) времен воскресенья, похожих друг на друга словно пять близнецов: 1.27,799, 1,27,890, 1.28,177, 1.27,778 и 1.27,838. Перед же пит-стопом финальным установил эталонные секунды дня – 1.27,579.
Вообще же необходимо признать, что редко какая трасса в календаре сезона-2009 настолько подходит Баттону с его мягким, я бы даже сказал интеллигентным, стилем пилотажа. Он ведь и раньше выступал здесь, что называется, на ура. Особенно – в 2005-м, когда провел одну из самых зрелищных гонок в своей биографии. Теперь же, получив в распоряжение совершенный болид, взошел на вершину, сделав это элегантно и красиво.
Позади него два оставшихся места на пьедестале отошли к Уэбберу и Феттелю, а многоопытный австралиец преподал молодому немецкому коллеге очередной урок зрелости. Логично рассудив, что ему едва ли удастся угнаться за реактивным Себом на одном летучем круге, Марк сосредоточился на поиске регулировок чисто гоночного свойства – и не прогадал.
Воспользовавшись тем, что его напарник шел на большее количество остановок и зачастую попадал в трафик, ветеран Red Bull под стать Баттону ускорялся под занавес любого из отрезков. 1.28,073, 1.27,816 – два изумительных по исполнению круга накануне посещения собственных механиков удались Уэбберу, и именно поэтому на пьедестале победившего Дженсона с левой стороны окаймлял не Себастьян, но Марк.
Двойной удар гонщиков англо-австрийской конюшни вышел тем более внушительным, что в седьмой уик-энд чемпионата ранее казавшийся неуязвимым Brawn наконец-то познал горечь схода. Стоявший на стартовой решетке третьим Рубенс Баррикелло чуть было не остался там насовсем, в бой же ушел в середине второго десятка пилотов. И хотя в дальнейшем патриарх «Формулы-1» с чисто юношеским задором пробовал проложить себе дорогу наверх, это у него не вышло. Ведя на грани столкновения баталии с экипированным KERS McLaren Хейкки Ковалайнена и Force India Адриана Сутиля, бразилец данную грань соблюсти все же не сумел, после чего закономерно выбросил белый флаг.
Что касается Ferrari, то ее грезы о возможном подиуме так и остались грезами, хотя начиналось все для Скудерии многообещающе. И Фелипе Масса, и Райкконен роскошно приняли старт даже с учетом заминки Баррикелло, но уже через минуту стали жертвами непредвиденного обстоятельства. Шедший впереди них Ярно Трулли устроил проверку тормозов для всех тех, кто был в эту секунду позади. Нелепый финт итальянца мгновенно привел к хаосу, главной жертвой которого оказались бразилец и финн, откатившиеся на 6-е и 9-е места соответственно.
Учитывая, что тактика конюшни Стефано Доменикали априори зиждилась на молниеносных дебютных кругах, о подиуме можно было забыть. Так оно и получилось, тем паче, что F60 все турецкие выходные не выглядела умопомрачительно быстрой.
Еще в меньшей степени в Истамбул-парке смотрелся маклареновский MP4-24, что и дало повод Льюису Хэмилтону в воскресенье поведать родной прессе о том, как ему плохо и тошно за рулем неконкурентоспособной машины. Начиная с Бахрейна, McLaren действительно стремительно катится вниз, невольно заставляя задуматься над тем, что дружина Мартина Уитмарша исчерпала резервы улучшений нового болида. По крайней мере, сам босс формально сильнейшей конюшни чемпионата об этом недавно и заявил, добавив, что на определенных трассах надеяться на очки не приходится даже при благоприятном развитии событий.
В Renault жe роль записного пессимиста с завидным постоянством исполняет двукратный обладатель высшего титула Фернандо Алонсо. Выжав в квалификации из тщедушной R29 все ее немногочисленные соки, испанец заметил, что отстоять восьмое место в гонке будет подобно чуду. И, забегая вперед, оказался пророчески прав. Подававшая признаки жизни в Барселоне и Монте-Карло команда Флавио Бриаторе была настолько плоха в Стамбуле, что ей не помогли даже руки безусловно сильнейшего сейчас пилота планеты (если брать за основной критерий не сиюминутный результат, а мастерство и класс). Убедившись, что дела идут хуже не придумаешь, в середине Гран-при седовласый кормчий посредством инженера Алонсо Дэвида Гринвуда вышел на Фернандо и в ненавязчивой форме предложил тому обогнать явно более быстрого Роберта Кубицу. «Не думаю, что это реально», - услышал итальянец в ответ, мгновение спустя испанец выпал из эфира.
Больше до самого клетчатого флага они не общались.

Изначально данный блог планировался как своеобразный микст - футбола и Формулы-1, но так уж получилось, что со временем первый элемент из него практически полностью выпал. За последние несколько дней было написано немало всякой всячины, я тут сейчас выложу наиболее вкусный, пожалуй, ее кусочек - и тем самым хотя бы слегка восполню этот пробел. Вдруг кому-то интересно, а прочитать не удалось.


Подводя итоги очередного сезона в Cерии А, Eurosport.ru резонно называет итальянское первенство самым ровным на континенте по составу участников, после чего в очередной раз сожалеет об отсутствии на Апеннинах такого явления, как чемпионская интрига.

2009 год и вправду не ознаменовался упорной борьбой за скудетто, зато принес миланскому «Интеру» редкое достижение. Завоевав четыре высших титула кряду (пусть как минимум один из них и имеет все основания называться бумажным), «нерадзурри» вплотную приблизились к абсолютному рекорду «Ювентуса» и «Торино», установленному двумя туринскими клубами в 30-е и 40-е годы прошлого века соответственно. Для того, чтобы преобразовать этот дуэт в трио, команде Массимо Моратти осталось провести всего одну успешную кампанию, что более чем реально, учитывая нынешнюю силу и запас прочности черно-синих.

Примечательно, что «Интер» остался на вершине, даже сменив минувшим летом рулевого. Придя на место Роберто Манчини, Жозе Моуринью с видимой легкостью повторил свои португальские и английские подвиги, когда для реализации знаменитого латинского принципа veni, vedi, vici ему требовался всего лишь один полноценный сезон – и не более.

Не менее показательно и то, что ради сохранения скудетто на «Сан-Сиро» экс-наставнику «Челси» не пришлось проводить революцию. Ограничившись косметическими изменениями в составе (к ним с полным правом можно отнести как появление в центре поля Салли Мунтари, так и многообещающий дебют юного защитника Давиде Сантона), он планомерно избавлялся разве что от возрастных футболистов. Сантьяго Солари, Оливье Дакур, Эрнан Креспо, Патрик Виейра, Хулио Рикардо Крус и завершающий карьеру Луиш Фигу – этот длинный список говорит о том, что в идеале Моуринью видит свою команду все же несколько другой, гораздо более динамичной и выносливой. Именно таких качеств, к слову, «Интеру» регулярно и не хватает, чтобы не просто оказаться в плей-офф Лиги чемпионов, но там еще и блеснуть.

Что касается двух других мастодонтов – «Ювентуса и «Милана», то они провели сугубо промежуточный сезон, после которого оба клуба ждут большие перемены. Первым навстречу им пошли «бьянконери», за две недели до закрытия чемпионата попрощавшиеся с Клаудио Раньери в пользу молодого и голодного до успехов Чиро Феррары. Седовласый тренер верой и правдой прослужил «Старой синьоре» два года, но так и не смог вывести ее на проектный уровень.

Если рокировка на капитанском мостике «Юве» прошла сколь бурно, столь и спонтанно, то «Милан» и Карло Анчелотти совершенно очевидно расстались в плановом режиме. На это указывает как выбор времени для оглашения решения, так и та оперативность, с которой был назначен преемник Анчи бразилец Леонардо. Давно ожидаемый уход многолетнего кормчего «россонери», впрочем, все равно произвел эффект разорвавшейся бомбы, в чем-то оттенив, а в чем-то даже затмив окончание карьеры великого Паоло Мальдини.

Между тем, каким бы плотным ни был совместный финиш северных грандов, но «Фиорентину» и «Дженоа» они в этом плане не превзошли. Флорентийцы и генуэзцы шествовали по дистанции чемпионата словно сиамские близнецы, поделив, в конце концов, принципиальную четвертую позицию, дающую пропуск в престижнейший континентальный турнир. В итоге заветная путевка досталась команде Чезаре Пранделли по дополнительным показателям. Градус данного противостояния был настолько велик, что обычно рассудительная La Gazzetta Dello Sport даже изменила себе, первоначально отправив на более высокое место в таблице… «Дженоа». Бюрократический ляпсус, правда, вскоре был исправлен – при равенстве по очкам в Италии решающее значение имеют очные поединки, а они в завершившемся сезоне больше удались клубу из Тосканы.

И, наконец, несколько слов о «Роме», которая обязана записать ушедший чемпионат себе в пассив. При этом сложно отделаться от мысли, что провал «джаллоросси» мог бы быть еще масштабнее, не располагай они таким высокоинтеллектуальным и квалифицированным тренером, как Лучано Спаллетти. Завершив футбольный год без титулов и места в Лиге чемпионов, бритоголовый наставник все равно пользуется у других команд завидным спросом. Римлянам же придется изрядно постараться, чтобы удержать на «Стадио Олимпико» свой главный, пожалуй, актив. А заодно и потратиться, поскольку второй сезон подряд играть фактически без защитников (ввиду частых травм Жуана и не менее частых дисквалификаций Филиппа Мексеса) серьезному клубу было бы несолидно. Взять хотя бы разницу забитых и пропущенных мячей – она у «Ромы» в минувшем сезоне просто фантастическая: 64:61!

Вместе с тем, неудачное выступление лидеров не должно заслонять тот факт, что средний уровень итальянского первенства неуклонно растет. В особенности по сравнению с первенством испанским, добрые две трети команд которого в отчетном сезоне как будто соревновались в том, кто из них уступит «Барселоне» и «Реалу» с более крупным счетом.

Недалеко от Примеры здесь ушла и английская Премьер-лига, где за исключением «Большой четверки» практически нет высококлассных команд, имеющих собственный стиль. В Италии же все иначе. «Дженоа», «Удинезе», Лацио» и даже провалившийся «Наполи» в прошлом сезоне предстали яркими, талантливыми коллективами, которым если чего и не хватало, то стабильности, но никак не отсутствия шарма.

Жаль вот только, что элита Серии А пока по большей части спит…
http://www.eurosport.ru/football/serie-a/2008-2009/story_sto1960311.shtml