КРОВНАЯ МЕСТЬ

С внедрением в профессиональном спорте системы биологических паспортов антидопинговая кампания обещает выйти на принципиально новый уровень. И не исключено, что в 2012 году всех нас ждут новые разоблачения.

Сергей БУТОВ

Громкое "дело Клаудии Пехштайн" - пятикратной олимпийской чемпионки из Германии, обвиненной в употреблении допинга, - могло бы стать рядовым допинг-случаем, которым в современном спорте стало трудно кого-либо удивить. Однако было в этом деле "но", перевернувшее для многих представление о современных возможностях антидопинга. Легенда конькобежного спорта была дисквалифицирована, не сдав за двадцатилетнюю международную карьеру ни единой положительной допинг-пробы! Конечно, для всех это был шок.

О так называемых биологических паспортах впервые заговорили еще в 2008-м, когда их единолично принялся внедрять Международный союз велосипедистов, потрясенный глубиной проникновения допинга в велоспорт. Уже тогда многим стало очевидно, что за такими паспортами будущее профессионального спорта, потому как само их внедрение косвенно свидетельствовало о недостаточной эффективности традиционного допинг-контроля в борьбе за чистоту спорта.

В конце 2009-го к программе официально подключилось WADA, а в 2010-м на новые рельсы перешло и большинство национальных антидопинговых организаций. 2011 год ушел на сбор проб крови, сформировавших эти самые паспорта. Наступивший 2012-й, по всей логике, должен показать спортивному миру эффективность их применения. Если это так, то "дело Пехштайн" - только начало.


Что это такое - биологические паспорта? Мы решили познакомить читателей "СЭ" с принципами их действия. Думается, многое станет понятно из интервью одного из руководителей РУСАДА Александра Деревоедова и статьи спортивного врача Хельсинкского университета Сергея Илюкова.

КРОВНАЯ МЕСТЬ

Кровяной допинг получил распространение после Олимпийских игр в Мехико в 1968 году. Те Игры проводились на высоте выше 2000 м, и с этим было связано падение результатов спортсменов в циклических видах спорта. Причем результаты оказались настолько ниже ожидаемых, что заставили спортивных ученых обратить внимание на связь высокогорья и работоспособности организма спортсмена, а затем и прийти к открытию эргогенного (то есть повышающего работоспособность) воздействия кровяного допинга.

Существует множество разновидностей кровяного допинга. Переливание крови - как собственной, так и донорской, применение стимулирующих эритропоэз препаратов (EPO, CERA, генные препараты EPO нового поколения, пептидные EPO-миметики, активаторы генов EPO и так далее), искусственные переносчики кислорода типа перфлуорокарбонов. Все они представляют собой вызов для антидопинговых организаций.

Список препаратов, с помощью которых спортсмены могли мошенничать, сужался по мере развития антидопинга. Кровяной допинг, тогда еще в виде гемотрансфузий, был запрещен в 1985 году. Это случилось сразу после Игр в Лос-Анджелесе, где сборная команда США по велоспорту публично приписала свои успехи переливанию крови. Несмотря на введенный запрет на донорскую кровь, первая жертва обнаружилась только в 2004-м, когда был разработан тест, обнаруживающий переливание чужой крови. Первым попался олимпийский чемпион Сиднея в велогонке с раздельным стартом Тайлер Хэмилтон из США, впоследствии признавшийся не только в гемотрансфузии, но и в применении ряда запрещенных препаратов.

В начале 2000-х годов был введен тест на EPO, в дальнейшем постоянно совершенствовавшийся. В середине прошлого десятилетия был доработан тест и пересмотрены критерии положительной пробы в отношении переливания чужой крови, что в период между 2007 и 2009 годами привело к повальным дисквалификациям спортсменов, в том числе российских, в ряде видов спорта. Но прямое допинг-тестирование оказалось не единственным эффективным способом борьбы с допингом.

Из приведенного графика видно, как в течение декады упало количество подозрительных изменений параметров в крови профессиональных велогонщиков. Прежде всего это связано с работой антидопинговых организаций. Нельзя не отметить, что одновременно с этим выросла безопасность самих спортсменов и ожидаемо снизились результаты скорости прохождения элитных горных этапов на "Гран-турах", вроде восхождения на Альп д'Юэз во время "Тур де Франс". Теперь, когда разработка биологического паспорта ведется полным ходом, допинг-контроль обещает выйти на новый уровень. Эффективность новой системы еще предстоит оценить, но одно можно сказать уже сейчас: арсенал средств у махинаторов стал значительно скуднее.

Говоря о паспорте крови, необходимо отметить, что его прототипом еще в 1990-е годы выступило правило недопуска атлетов к соревнованиям при завышенных показателях гемоглобина. Это было крайне актуальное правило ввиду отсутствия достоверных тестов. На практике проблема заключалась в том, что препарат, при помощи которого искусственно повышалась концентрация гемоглобина и эритроцитов, выводился из организма в короткие сроки, а вызванный его применением эффект оставался. Таким образом, соревнования пытались оградить от совсем уж бесстыдных случаев злоупотребления запрещенными препаратами, когда гемоглобин в крови спортсмена зашкаливал. При этом, естественно, следует помнить о людях, чей уровень гемоглобина повышен от природы, что явилось для многих поводом получить от международных федераций так называемое терапевтическое исключение.

Система паспорта крови основана на регулярном ее заборе у спортсменов и анализе кровяных параметров. К последним прежде всего относятся гемоглобин, эритроциты и ретикулоциты. Именно с этими компонентами крови связаны такие формы допинга, как эритропоэтин и гемотрансфузии. Повышение уровня кровяных телец и содержания гемоглобина в них приводит к повышению функции транспорта кислорода с кровью к мышцам, следовательно, и к росту работоспособности.

Огромное разнообразие факторов, влияющих на картину крови, диктует практику абсолютно индивидуального подхода. Сперва закладывается база данных под каждого спортсмена, входящего в пул тестируемых, и мониторинг строится в сравнении с этими данными.

Мониторинг опирается на изменения ряда показателей (далее пойдет речь только о самых основных параметрах). В норме количество ретикулоцитов, молодой формы эритроцитов, находится в диапазоне 0,5-1,5 процента от общего количества красных кровяных телец, однако может выйти за рамки без исключительных на то причин. При введении крови извне организм ощущает "достаток" эритроцитов, при этом количество натуральных ретикулоцитов спортсмена падает. Однако введенная извне кровь также несет свои ретикулоциты, что компенсирует потерю натуральных, и в результате может вообще не повлиять на кровяные параметры паспорта (если смотреть только абсолютные величины ретикулоцитов).

При заборе крови спортсмена с целью последующего переливания в качестве допингового средства (как правило, это делается во внесоревновательный период после приема микродоз эритропоэтина) организм временно ощущает недостаток крови. Это стимулирует новообразование крови, в результате чего растет концентрация ретикулоцитов.

Аналогичные изменения происходят с гемоглобином, где при заборе крови гемоглобин падает, а при переливании - резко возрастает. Все эти манипуляции с переливанием совершаются, как правило, с кровью самого спортсмена во избежание побочных реакций отторжения (подобные случаи не столь редки и могут привести к больничной койке) или возможного заражения заболеваниями, переносимыми с чужой кровью.

К анализу гемоглобина и ретикулоцитов, лежащему в основе мониторинга биологических паспортов, был выработан так называемый OFF-score, или stimulation index (индекс стимуляции), который представляет собой соотношение гемоглобина к ретикулоцитам. При постоянном отслеживании индекса можно заметить, когда спортсмен производит как забор (он сопровождается падением гемоглобина и ростом ретикулоцитов), так и обратное переливание крови (рост гемоглобина и падение ретикулоцитов).

Можно долго рассказывать о паспорте крови, но ничего не может быть нагляднее самого паспорта - он перед вами. Данный паспорт лег в основу исследования моих коллег из Германии, в котором симулировался тренировочно-соревновательный цикл манипулировавшего кровью спортсмена. Цикл был рассчитан на 42 недели, и в ходе него у спортсмена было взято 10 проб крови.

Глядя на паспорт, даже не специалист в антидопинге может увидеть, как между 4-м и 5-м заборами произошел спад гемоглобина со 139 до 127 гр/дл, при этом количество ретикулоцитов возросло с 0,84 до 2,01. Соответственно изменился и OFF-score. Взятая кровь (это тоже наглядно демонстрирует паспорт) была перелита между 7-м и 8-м заборами крови, где гемоглобин резко вырос, а количество ретикулоцитов упало. Эти данные также отражены и в OFF-score.

Сергей ИЛЮКОВ

Примеры биологических паспортов см. в PDF

Перед вами - два примера биологического паспорта, впервые предоставленных для печати специалистами РУСАДА.

Верхняя и нижняя линия в паспорте означают референсное значение данного спортсмена, рассчитанное из его личных показателей: расы, пола, веса и др. Линия по центру графика - реальные показатели крови данного спортсмена. Количество точек в графике равняется количеству взятых у него допинг-проб.

Разница между паспортами заключается в том, что если на левом графике реальные показатели не выбиваются за пределы референсного значения, то на правом это происходит несколько раз. Это - сигнал о том, что существует риск применения запрещенного препарата или метода.

В настоящий момент РУСАДА использует два показателя паспорта крови - уровень гемоглобина (HGB) и OFFS (OFF-score - индекс стимуляции). Два других показателя - ретикулоциты (RET %) и ABPS (аномальный профиль крови) используются для сбора информации, хотя они, как правило, подтверждают показатели гемоглобина и OFFS. При этом ABPS наиболее стабильный показатель состояния крови спортсмена, колебания в котором без влияния извне довольно редки.

Сторт Экспресс