Ярослав Рыбаков: я очень, очень долго шел к этой медали – и, наверное, где-то наверху чаша переполнилась
Путь к титулу летнего чемпиона мира по прыжкам в высоту занял у россиянина Ярослава Рыбакова (на фото - спецкора Агентства "Весь спорт" Андрея Голованова) ровно пять попыток. В 2001, 2005 и 2007 году Рыбаков получал серебряные медали, в 2003 году занял девятое место. Вчера, 21 августа, в Берлине, первая попытка на скромной высоте 2,32 оказалась «золотой». О долгожданной победе Ярослав Рыбаков рассказал специальному корреспонденту Агентства спортивной информации «Весь спорт» Наталье Марьянчик.
- Я очень, очень долго шел к этой медали, - выразил словами очевидное Ярослав Рыбаков. – Раньше мне постоянно чего-то не хватало, а вот теперь – хватило. Наверное, где-то наверху чаша переполнилась. Мне так долго не везло, не складывалось, а сегодня вот взяло – и повезло. Так много людей, даже незнакомых, стало за меня болеть, видя, как близко я постоянно к первому месту. Даже реакция на мою победу журналистов, соперников чего стоит… Как будто все вокруг кричали мне: «Парень, ну, сколько ж можно, давай выигрывай!». Эмоции людей переломили ход событий.
- Как на вас сказалось то, что соревнования перенесли почти на час из-за дождя?
- Лишний час ожидания это всегда не есть хорошо. А тут еще началась полная неразбериха, нам постоянно говорили противоположные вещи, и никто не знал, когда точно начнутся соревнования. Было непонятно, куда бежать, что делать, то ли разминаться, то ли спать… Когда соревнования начались, поначалу было тяжеловато прыгать из-за мокрого сектора. Потом покрытие чуть-чуть подсохло, но стало холодно и поздно. Сложно в таких условиях собраться.
- Если не считать относительно опытного киприота Кириакоса, который был третьим на чемпионате мира в Осаке-2007, сегодня вам противостояли 19-20-летние парни из Германии и Польши, каждый из которых показал свой личный рекорд.
- Да, ребята так дружненько и плотненько прыгнули 2,32 м, что внутри у меня задрожало. Нужно было самому прыгать 2,35 м, и тогда бы все зависело от меня. А так, смотреть на последнюю попытку киприота, которая решала судьбу моей золотой медали… Всегда очень напрягает, когда от тебя уже ничего не зависит.
- Что чувствовали в этот момент?
- Все решается на небе. Делай все, что можешь в секторе, а все остальное будет так, как Бог даст. У меня не было такого, чтобы я желал Кириакосу неудачи. Я уже прошел тот этап, когда думаешь, что неудачи соперников могут принести тебе победу. Сейчас я воспринимал все философски. Как будет – так и будет.
- Вы действительно выглядели в секторе удивительно спокойно, в отличие от соперников, которых заметно потряхивало.
- Это был мой десятый взрослый чемпионат мира – если считать и зимний, и летний. Представляете, десятый! И лишь одна победа – зимой 2006 года в Москве. Наверное, мы просто сегодня с соперниками решали разные задачи. Высота – это такой вид, где очень сложно вложиться в прыжок. Можно иметь какую угодно скорость и мощность, но стоит буквально на тысячную долю секунды ошибиться в разбеге, и – все, ты никто. Я не вижу смысла в секторе рычать и демонстрировать, какой я крутой. Могу и порычать, но смысл? Разбежаться и бабахнуть головой об стену?
- Даже долгожданное чемпионство вы восприняли так хладнокровно, как будто и не было всех этих долгих лет.
- Я берег эмоции на прыжки. Если бы планка на 2,35 м устояла, там бы я, наверное, кричал сильнее. А когда победил по попыткам, все-таки, наверное, это немного не то.
- Добавляло уверенности, что вы имели самый высокий личный рекорд и единственный из всех претендентов в карьере уже прыгали 2,35 м?
- Они так резво летали на 2,35 м, что мой личный рекорд уже ничего не значил. Я вообще настраивался прыгнуть на чемпионате мира порядка 2,35 – 2,37 м. Почему-то не сложилось, но на прыжок влияют столько факторов, что тут сложно однозначно сказать, почему. Главное, взятой высоты хватило для победы.
- В предстартовых прогнозах наиболее вероятным претендентом на золото называли другого россиянина, Ивана Ухова. Вы имели в сезоне точно такой же результат, как Ухов, но находились в тени. Это злило?
- Наоборот, так классно было (улыбается). Чем меньше ко мне внимания, тем лучше. Спокойно делал свое дело, ни на что не отвлекаясь. Я ни в коем случае не радовался сегодня, когда у Вани не сложилось. Радоваться неудачам других, тем более соотечественников, вообще нехорошо. На самом деле, из всей российской сборной больше всего счастья мне принесла вчерашняя бронзовая медаль Сани Погорелова. Он так долго шел к этой медали, что вообще трудно себе представить. Саня просто молодец!
- Видимо, этот чемпионат мира был для вас во многом определяющим?
- Да, был. Перед стартом шарахался от полной уверенности до опасений, что не получится вообще ничего. Пока я никак не могу подойти к главному турниру так, чтобы полностью управлять своим прыжком. Если раньше не позволяли какие-то привходящие обстоятельства, то сейчас, с возрастом, мешают травмы. После чемпионата России в Чебоксарах я надеялся как следует поработать, но тут заболел ахилл. И все – не мог ни прыгать, ни бегать, ни делать нормальную прыжковую работу. Только уже здесь, в Берлине, на фоне стресса мышцы пробило, и я почувствовал себя лучше. С одной стороны, в этом подготовительном сезоне мне очень серьезно, последовательно удалось провести все работы. Вырос уровень понимания прыжка, его технического исполнения. Но все эти мысли в голове на крупном старте настолько выбивают из колеи, настолько выводят. Кажется, что буквально рассыпаешься по кусочкам, один из которых говорит «я могу», а другой совсем в этом не уверен.
- Сколько тренировок пришлось пропустить из-за этой травмы?
- Дело не в количестве тренировок, а в их качестве. Я приходил, разминался, но выполнять необходимую работу не мог. Так длилось, наверное, тренировок шесть-семь.
- Травма ахилла во время сегодняшних прыжков чувствовалась?
- Нога иногда подергивалась, в самый ответственный момент. Вроде бы ничего серьезного, прыжки я исполнял как обычно, но все равно – в голове какой-то барьер существовал.
- Вам везет на главных стартах на «пришельцев из ниоткуда». Сначала два года назад в Осаке выскочил Дональд Томас с Багамских островов, который больше никогда на этот уровень так и не вышел. Теперь вот поляк Сильвестер Беднарек улучшил личный рекорд сразу на 4 сантиметра, а немец Рауль Шпанк повторил лучший прыжок в своей жизни.
- По крайней мере, в этот раз немец и поляк не выскочили вперед меня (улыбается). А так, в их прогрессе нет ничего удивительного. Подрастает новое поколение молодых ребят, которые подпирают меня изо всех сил. Если помните, еще перед чемпионатом мира я называл всех этих прыгунов в числе главных конкурентов.
- А откуда вообще берутся такие неожиданные люди, и куда они потом часто исчезают?
- О, это вопрос не ко мне (смеется).
- Вы, наконец, стали чемпионом мира. Какие-то еще цели в спорте остались?
- Хочется помимо титула добиться стабильности. Хочется управлять прыжком, чувствовать кайф от того, что я делаю. Единственный раз у меня так было в зимнем сезоне-2005, но тогда я, находясь в отличной форме, все равно проиграл на зимнем чемпионате Европы в Мадриде с результатом 2,38 м.
- Можно сказать, что, став чемпионом мира, вы почувствовали себя другим человеком?
- Завтра, когда на церемонии награждения повесят на шею золотую медаль, может быть, почувствую. Серьезно, конечно, это золото должно раскрепостить. Так долго ждал, и вот оно, пришло!
- Российский гимн споете?
- Я только припев наизусть знаю, и то старый, советский. До этого слишком редко приходилось этим пользоваться (смеется).
