Песцовое предупреждение: мой английский очень, очень плох. А так как особа я ленивая, то переводчиком пользоваться не пожелала. Поэтому, если вдруг соберётесь читать этот пост, будьте готовы к корявым диалогам на английском языке, сгенерированным моим недоученным мозгом.

Часть 6. TRAFO CAT(S)

Мы с Мариной растерянно переглядывалась, как бы подталкивая друг друга: «Ну, же, давай ты принимай решение». И, кажется, сидели бы мы так вечность, пока все мы четверо не поседели, если бы проблему не решил случай – добряк официант всё ещё находился на работе. Поэтому, когда кто-то из-за барной стойки окликнул его, он резво убежал исполнять свои обязанности, тем самым отставив вопрос выбора в сторону. Музыкант продолжал смотреть на нас, мы же соскользнули с высоких стульчиков и направились вслед за ним. Мимо барной стойки налево, но не к туалетам, а прямиком за сцену, на улицу. Там, оказывается, тоже много столиков. Так вот, если будете в Аланье в Harry’s, знайте, что за столиком на улице прямиком за сценой сидят музыканты.

Маринка уселась в уголок, рядышком со вторым гитаристом, поставила перед собой кружку с пивом и включила режим горящих глаз и бесконечно-скромной улыбчивости. Натурально, такой восторженной я её не видела никогда: ручки аккуратно сложены друг на друга, всем телом подана вперёд, внимательно слушает и смотрит. Я угнездилась на стул между своим алкогольным доброжелателем и девушкой-певицей. Мы немного поулыбались друг другу, а что делать дальше, я не знала. Группа разговаривала между собой по-турецки, мой приятель говорил по-английски. Поэтому мы смогли познакомиться.
- Надя
- Ахмет
- Мэт?!
- АХмет!
- Ах, Ахмет. Окей.

Ну, естественно, ве а ю фром, айм фром раша. Узнала название группы. Группа называется Trafo Cats. Что такое кэтс я поняла, а вот с трафо возникли проблемы. Ахмет засунул сигаретку в рот и попытался руками показать, что это. Я допёрла только до линий электропередач, на том и порешали. Двое из группы (парень и девушка, которые вышли в конце) нам совсем не напоминали турков, поэтому об этом я тоже узнала у Ахмета. Вы все тут турки, ребятки? Да, они все турки. Да, и девушка. Да, и парень тоже. Возникла пауза, и я уже подумала, не сказать ли мне, что Лондон – столица Британии. С другой стороны стола я услышала, что Марина задаёт своему соседу тот же вопрос о национальных принадлежностях. Внезапно решил активизироваться второй солист, который до этого успешно направлял свою энергию на друзей, а сейчас решил перенаправить её на нас. Я буду звать его Боб, пожалуй. Он поинтересовался, не напрягает ли нас, то, что они разговаривают по-турецки. Мы ответили: «It’s okey», но я не преминула смешливо вскинуть руками и начать быстро говорить по-русски Марине какую-то околесицу вроде:
- Да ладно, пусть господа говорят, на чём хотят, мы тоже можем по-русски между собой болтать, чего не можем, то Маринка?

Музыканты похихикали (ура, мне удалось рассмешить людей, с которыми я не могу поддерживать коммуникацию по причине отсутствия нужных инструментов, в виде клещей и утюга английского языка). Тут же выяснилось, что парень, сидящий рядом с Маринкой, знает русский.
- He is a spy! – тут же огласила я.
Нет, ну, правда, не честно это. Он, значит, понимает, о чём мы говорим, а вот мы, о чём говорят они нет. Вдруг они про нас слова нехорошие говорят. Русскоговорящий турок рассказывать, откуда он знает русский, отказался, ибо это «длинная история», упомянул только, что пару лет по работе жил в Минске. Предложил переводить наши слова остальным ребятам, но достаточно быстро эта идея затухла. За спинами ребят промелькнул наш добро-официант, укоризненно посмотрел на меня, и снова скрылся в баре.

Любопытному Бобу стало интересно, сколько нам лет. Не знаю, как Марина отмазалась от этого вопроса, но я внезапно поняла, что сижу сейчас, а на меня смотрят все эти турецкие музыкальные крошки и ждут, что я отвечу. Ахмет предположил, что мне 19. Я, наконец-то, сподвиглась на ответ (цифры то вспомнить надо ещё), ребята подивились тому, что я выгляжу моложе. Тут они не одиноки и встают на одну линию с продавцами алкогольной продукции в России. Потом Боб попросил нас угадать, сколько же лет им. Я хотела снова пошутить (ну, а что, вдруг в третий раз бы зашло), и сказать, что Боб выглядит на 16. Естественно, вместо 16 я сказала 60 и шутки не вышло. Я пригорюнилась и взялась за бокал с виски. Боб залечил небольшую лекцию о том, что он молод, и все они молоды, и всегда таковыми будут оставаться. Общую суть лекции я уловила, но нюансы ушли от моего сознания. Ахмет без всяких лекций, на мой вопрос, сообщил, что ему 27. А Боб почему-то не отставал и поинтересовался, чего я такая скромная. Пока я придумывала ответ, он уже решил, что они мне не нравятся. Мы тебе не нравимся, может быть?! Я тут же превратилась в восторженную девочку, начала подпрыгивать на стуле и говорить, что они very cool band. Бэнд вроде удовлетворилась и начала предлагать что-нибудь у них спросить. Тут уж я напрямую ответила, что английский – не моё. Боб в ответ разразился тирадой, что его английский тоже плох, но ведь это не мешает… Дальше что-то непереводимое для меня, на что я просто улыбалась и делала скромные глаза. Like a shy person.

Потом Боб решил с потрохами сдать Ахмета и поведал мне о том, как Ахмет подошёл к нему в перерыве и сказал: «Мне нравится эта девушка. Сам не знаю почему, но нравится». Дальше было что-то ещё, но я снова ничего не поняла, а жаль, явно какие-то ещё приятности пропустила. Потом Боб спросил, чем мы занимаемся по жизни. Крайне активная и коммуникабельная крошка этот Боб. Старался прям, чтобы мы себя не чувствовали покинутыми. Хотя, на его месте, я бы вела себя так же. Жаль, но в тот момент я была русской скромной девушкой, очень плохо говорящей по-английски, а не весёлым музыкантом из Стамбула, к которому за столик приятель приволок двух русских девиц. Марина попыталась рассказать о своей профессии. Моя же профессия была глупа и проста, поэтому я и ответила:
- I’m economist.
- Сommunist?!
Окружающие заржали, Маринин сосед, сквозь смех, объяснил Бобу, что не коммунист, а экономист. Боб, задумчиво почесал голову, и тоже хихикнул:
- Oh. I thought… Russia, communist…
Русскоговорящий турок вдруг сказал что-то Ахмету по-турецки. Сразу же после Ахмет удивлённо повернулся ко мне:
- Are you married?!
- Yes! – скромно ответила я. В ответ – задумчивое «Кхм».
- I had a wedding one week ago.
- One week?! Why are you in Turky now? Alone?!

На дороге позади нас раздался звук удара и женские крики. Все тут же вскочили из-за столика, посмотреть, что произошло. А произошло вот что – те самые девушки в обтягивающих чёрных платьицах задорно катились на скутере и прикатились прямиком в какой-то столб. Одна не пострадала, вторая разодрала локоть и активно плакала. Вокруг неё тут же собралась кучка народу, жаждущая оказать помощь, поэтому все мы вернулись на свои места, под команду русскоговорящего турка:
- It’s okey, okey. Им помогут. Всё хорошо.

После женско-дорожного инцидента, компания начала расходится. Ребята попрощались, милая девушка-певица обезоруживающе улыбнулась нам, все собрались и пошли куда-то. Остались мы, две подружки-побрякушки, Ахмет и парень, который говорил по-русски.
- Почему они ушли?
- Они всье пьяные – поступил ответ от находчивого «русского».

Потом мы решили, что хватит уже сидеть на месте, и надобно нам всей нашей дружной компанией прогуляться. Не помню, как так получилось, но когда мы уходили, я сказала нашему переводчику, что он барабанщик. Видимо, я просто знала слово «drummer», и мне хотелось им хвастануть. На что не-барабанщик очень оскорбился, сделал крайнее кислое лицо. Пришлось извиняться, чо. Потом я поняла, что до сих пор не знаю его имени, на что товарищ снова обиделся, начал закатывать глаза и повторять, что:
- Мьи ужье много раз знакомилысь! Я стооо рьаз говорьил своьё имя, Надья!
А я что, у меня в принципе память плохая, а тут я выпила дополнительный отрубатор памяти - три пива и бокал виски. Пришлось сюсюкать и просить повторить имя в самый-самый последний раз. Дениз оказался очень манерным таким человеком, с ужимочками и тонким голоском. Не знаю уж, то ли он по жизни такой, то ли то, что он говорил на не родном языке, давало ему подобную окраску. Парень глубоко вздохнул, поджал губы и представился:
- Дениз.

О, и правда, я уже слышала, как он говорил своё имя. Вот чёрт. В общем, теперь «русскоговорящий турок» обрёл имя, можно и пойти гулять. Гуляли мы совсем недалеко, увидели на берегу моря небольшой стадион, на котором играли в некое подобие футбола двое мальчишек. Дениза и Марину снарядили за пивом для компании, мы с Ахметом забрались на зрительские места и уселись на предпоследнем ряду. Я поковырялась в своём словарном запасе и спросила у Ахмета, давно ли он занимается музыкой, пишет ли что-то своё, и почему вдруг решил заказать девушке из зала виски. Ахмет занимался музыкой лет шести, в группе играл с восемнадцати (если я правильно распознала цифру), а почему решил заказать виски, сам не знал. И очень удивил официанта, который сказал ему: «It’s your first time, guy!». Я скромно улыбнулась, про себя подумав, что в Турции очень искренние мастера пикапа всё-таки. И хоть этот лохматый худощавый турок на мастера пикапа походил в самую последнюю очередь, думать, что он говорит правду, я никак не могла. Слишком уж это глупо, с 18 лет выступать на сцене, и заказать напиток понравившейся девушке из зала впервые в 27. Не сходится немного. Хотя данные слова могут объяснить, что за суматоха происходила, когда официант несколько раз говорил нам о музыканте с длинными волосами. Видать, совет заказать виски поступил от бывалого Боба. Хорошо быть женщиной, всё в удобной и приятной логике для себя разложила, и довольна.

Вернулись ребята с пивом. По пляжу бегал какой-то дикий мужчина, заявлял, что он полисмен и говорил всем убраться. Мы заволновались, а Дениз сказал, что он просто пьяный и пошёл с ним поговорить. Маринка задавала Ахмету те же вопросы, что и я (помимо вопроса о виски). Наверное, мы банальные крошки, всё-таки, не быть нам журналистками в рок-журнале. Вернулся довольный Дениз, который увёл дикого мужика куда-то. С Денизом разговаривали по-русски, что явно напрягало Ахмета, который курил и угрюмо смотрел между дощечек на полу. Я старалась переводить ему, но получалось только местами, Дениз же был увлечён разговором с Мариной и не особо заботился о том, понимает ли его друг смысл беседы. Потом Маринка спросила, играют ли они The Beatles.
- Оо, это к Ахмету – замахал руками Дениз.

Ребята поговорили о любимых песнях Битлов, повспоминали имя жены Харрисона, Ахмет толкнул речь о том, что сейчас музыка не настоящая, а вот ра-а-аньше… Мы выпросили спеть на завтрашнем концерте пару песен битлов, Ахмет серьёзно согласился. Немного, каждый себе под нос, попели втроём мою любимую «Hey, Jude».
Громко завыл уже привычный призыв к намазу.
- Shut up! – зло вскрикнул Ахмет в небо.
Мы с удивлением повернулись в его сторону. Оказывается, местные молодые люди не с особой любовью относятся к исламским традициям. Дениз объяснил, что они даже и не понимаю, что там воет этот странный человек, потому что воет он по-арабски.

Ребята научили нам турецким словам «шерифе» - это вроде нашего «давайте выпьем», «ашкх» - любовь, и «мераба» - привет. Merhaba, точнее. Вот и раскрылась тайна, почему нам на улицах турки кричали «Merhaba!». А мы то, две паронаидальные крошки, думали, откуда же они все знают, в каком отеле мы живём.

Не знаю, как так получилось, но мы с Денизом спели «Миленький ты мой». Ночь, море, дети играют в футбол, а мы на два голоса:
- Ми-и-иленький ты мо-о-ой, возьми меня с собо-о-о-ой! Та-ам в краю далёком буду тебе жено-о-ой..
- Милайя-я-я мойа-а, взьал бьы йая тебья-я-я, да там ф краью дальёко-о-ом есть у меньяа жена-а-а!
Ахмет тоже знает одну русскую песню. Которая ему очень сильно нравится. Он пытается нам напеть, но мы ничего не понимаем. Тогда он находит её в интернете, и это оказывается Лепс. Мы смеёмся, объясняем Денизу, что это исполнитель, который нравится женщинам за 50. Дениз рассказывает об этом Ахмету, но тот не унывает. Нравится, и всё тут. А Дениз любит Земфиру. А нам нравятся турецкие песни, которые пели ребята. Вот такая вот музыкальная дружба народов. Ребятам, правда, самим турецкие песни не нравятся. Надоели уже, постоянно просят спеть.

Вдоволь насидевшись и наговорившись, мы вновь отправляемся в путь. До машины Ахмета. Нам интересно общаться (и даже получается, воу воу), а Марина внезапно отпускает меня к нему в гости, хоть и грозно говорит:
- Ты сама принимаешь решение.
Марина записывает номер телефона Ахмета, мы с Денизом что-то шутим и беспечно хихикаем. Мы укомплектовываемся в машину, а Дениз идёт провожать мою подругу до дому.

По дороге пытаемся наладить коммуникацию. На вопрос, нормально ли у них тут садиться за руль пьяным он удивляется, говорит, что не пьян. Я вспоминаю ему бокал виски в баре и пиво после. Он отвечает, что это чепуха. Но тут же спокойно прихвастовывает, что он – местная знаменитость. Если полиция остановит, они увидят, кто в машине, помашут рукой и пожелают приятного пути. Ну, отлично. Сам он из Стамбула, в Аланье и Анталье живёт летом – работа. Днём в отелях, вечером в барах. Рок-н-ролл без остановки.

Мы едем по длинному серпантину, поднимаясь на небольшой холм. Безумно красиво. Спрашиваю, гуляет ли он здесь. Отвечает, что у него нет времени на гуляния.
- Don’t afraid a dog – предупреждает Ахмет, когда мы выходим из машины.

Что за дог, где дог. А, ладно, потом разберёмся. Возле подъездной двери, из-за забора, на нас наскакивает огромный ротвейлер и начинает гавкать, что есть мочи. Цепь мешает ему дотянуться, но выглядит всё равно крайне брутально. А, вот что за дог. Мы поднимаем за второй этаж. Квартира очень белая, современная, и нереально большая для одного человека. Во время экскурсии в квартире обнаружилось три комнаты, два туалета, одна кухню и одна большую террасу. Одна из комнат была полностью заполнена гитарами. Я насчитала семь штук и тут же восхитилась. Ахмет был явно рад произведённым эффектом. Следующим этапом была терраса. Или балкон. Не знаю, как это назвать, но тут я и застряла. Ахмет пошёл переодеваться в красный пеньюар и чулкидомашнее, а я осталась смотреть на Аланью с высоты птичьего полёта. Живя здесь, я, возможно, тоже купила бы себе семь гитар и стала играть музыку. Безумно вдохновляющий, наполняющий жизнью, вид. Сейчас это был вид просыпающегося, лениво отряхивающегося от ночной суматохи, города. Думаю, в другие времена суток, здесь ещё более потрясающе.
- Is it a rent flat?
- No, my own.
Богатый стамбульский музыкант, значит. Ну, ясно.

Мы уселись на диван в зале и стали говорить. В один момент Ахмет даже похвалил меня, что английский мой стал намного лучше. Мы уже умудрились обсудить наши семьи, курение, книги (с книгами было сложнее всего – пришлось подключать словарь и интернет), как у Ахмета раздался звонок. На экране высветилось «Дениз». Ахмет поговорил, дал трубку мне, Маринка:
- У вас всё нормально?
- Марина, у него семь гитар! - взвизгнула я, а Ахмет едва заметно улыбнулся на слове "гитар".
- Э, ну а нормально то всё?
- Да всё хорошо, сидим пиво пьём, разговариваем, никто никого не убивает пока.
- Давай договоримся, к какому времени ты вернёшься домой? Если тебя не будет – я вызову полицию.
- Мм, давай – я глянула на часы неподалёку, они показывали около 6 утра – Давай немного с запасом, в 11?
- Договорились. Давай, я жду тебя!
- А вы то что делаете?
- Меня Дениз до отеля провожает, тоже разговариваем.

После звонка Марины мы, естественно, стали говорить о ней. О том, что она хороший друг и милая беспокоящаяся крошка. Потом плавно перешли на моё замужество, на бывшую жену Ахмета, брак с которой продлился четыре месяца, я рассказала о Праге, Ахмет рассказал о том, что собирается в путешествие, и в Прагу тоже поедет. В общем, обычный такой разговор двух знакомящихся людей, один из которых, правда, периодически возводит руки к потолку и говорит по-русски: «Аоаоа, мне не хватает слов, чтобы выразить эту мысль». А потом он всё испортил. В разговоре возникла пауза, Ахмет задумчиво вертел в руках бокал, и тут повернулся ко мне и сказал:
- Can I kiss you?
- No, Ahmet! I have a husband. You know it.
- You don’t love him.
- You don’t understand…
- Listen.. Надья. It’s your vacation. Just relax. I like you, you like me. Why not?
- Because… oogrh, I don’t know! It’s very typical and boring: russian girl, turkish man.
- Why?! A haven’t russian girls!
- Yes? What about another girls? You told that you are famous.. – я, подкрепляя корявыми словами, показала ему, что хотела сказать. Ты на концерте смотришь в зал, выбираешь себе девушку, соблазняешь её и увозишь к себе. Мерзкий тип!

Надо сказать, Ахмета такое описание очень сильно обидело и расстроило. Он посмотрел на меня угрюмо и буркнул:
- It’s not a truth. I told you that you are first. And we are not child.

«Do you think, that I’m a child, because I don’t want sleep with you?» Это ответ, который я придумала позже. Но мы же не в идеальном мире, и в тот момент я просто сидела, и не знала, что мне вообще делать. Я сразу протрезвела и понимала, что я не права. Не нужно было никуда ехать. Не бывает такого, что девушка знакомится с парнем, общается с ним четыре часа и может ехать к нему по-дружески в гости. Такая поездка всегда подразумевает что-то большее. Я вдруг почувствовала дикую усталость, и просто сказала:
- Can you drive me to the hotel?

Ахмет сидел, сложив локти на колени, а руками подперев кучерявую голову, и сосредоточенно смотрел в одну точку.

В колонках играет - U2 – With Or Without You

Серия сообщений "turkey in pink 2014":

Приключения "веселушных проституток" в турецком городке Аланья и за его пределами.

Часть 1 - Поехали!
Часть 2 - Исследование местности и дорога вникуда
...
Часть 4 - Знакомство с душевным Merlot
Часть 5 - HARRY'S PUB
Часть 6 - TRAFO CAT(S)
Часть 7 - Прощание с Мэтом и Мерлотом
Часть 8 - Пора на экскурсию
Часть 9 - Алания, не плачь, мы ещё вернёмся!