Мне вовсе не грустно. Последние дни очень весёлые и насыщенные. Но этот пост получился какой-то трагично печальный. Это он сам, я тут ни при чём. А ещё он слегка несвязный, так как в нём затронуты три темы, и перекликаются они друг с другом достаточно сумбурно.

То, что священные законы дружбы требуют, чтобы один друг делал для другого, объяснять это не входит теперь в мое намерение, и я довольствуюсь лишь тем напоминанием, что узы дружбы гораздо сильнее связи кровной или родственной, ибо друзьями мы имеем таких, каких выбрали сами, а родственников, каких дает судьба.

Джованни Боккаччо. Декамерон

Растрёпанная девочка-подросток с косичкой на боку, в чёрной, слегка съехавшей набок, рубашке. Взгляд заплаканный и злой, уголки губ тоскливо опущены к низу. Такой я приехала на ПМЖ в Красноярск, и такой оставалась на фотографии в студенческом билете все три года учёбы в колледже.

Когда-то очень давно бабушка Тома, мама моего папы, детдомовский ребёнок войны, пела мне печальную песню о партизане, погибшем под клёном. Многие годы, пока я ещё приезжала в деревню, мы пели её вместе. То время сейчас для меня как старый пожелтевший снимок в, давно заброшенном на антресоли, альбоме. Когда я была маленькой, вечно грязной и неспособной усидеть на одном месте, девчонкой, бабушка часто говорила мне:

– Много профессий есть на свете, внучка. Но самая плохая – это журналист. Гадкие вещи они пишут и говорят, людей грязью поливают, правды от них не добьёшься.

В седьмом классе у меня была своя «сетевая газета» под названием «Колючка», и я мечтала стать журналистом. Не знаю, от чего так вышло, что слова бабушки совсем стёрлись из моего сознания, мне просто хотелось писать. Чем старше я становилась, тем слабее становилась моя связь с родственниками. Сейчас я не звоню своим бабушкам, не поддерживаю отношения с дядями и тётями, не имею ни малейшего понятия о том, как живут мои двоюродные братья, ни разу не видела свою двоюродную сестру, хотя ей уже год и живём мы в одном городе. Я не знаю, о чём мне говорить с этими людьми, мы очень разные, и родители не воспитали во мне уважения и любви к своей родне. Иногда я задумываюсь о том, что это неправильно, я должна стыдиться такого отношения, но уже ничего не могу с собой поделать. Я бесконечно уважаю и обожаю своего отца, люблю маму, хоть и порой умиляюсь её поступкам и словам, но дальше по генеалогическому дереву – пустота и чистое без эмоциональное поле. Мне намного ближе люди, с которыми меня связала сама жизнь, а не родственные узы.

Отец никогда меня не заставлял, не принуждал к чему-либо, он всегда предоставлял мне выбор, просто давал советы. Но я всегда его слушала.

– Получи нормальную специальность, всего-то три года отучиться, а потом уже пойдёшь туда, куда тебе нравится.

И вот я в Красноярске, иду подавать документы в Финансово-экономический колледж, чтобы получить «нормальную» специальность экономиста. Специальность, которая уже через год станет абсолютно невостребованной нелепостью. Модное направление для вчерашних школьников, которые не знают, чего они хотят. Мы с мамой поднимаемся по лестнице, и тут я начинаю неистово икать. Не могу остановиться и мы в спешке бежим в кафе по соседству, чтобы купить воды и попытаться прекратить внезапно напавшую икоту.

Тётенька в приёмной комиссии (потом она вела у меня математику), берёт мой диплом, раскрывает его и на свет божий появляется купюра в десять долларов. Мама густо краснеет, выдыхает из себя: «Ой!», и спешно прячет деньги в сумочку.

Первый месяц я постоянно плакала. Скучала по друзьям, по чату, по всеобщей любви к моему виртуальному я под никнеймом «Кроха». Чувствовала себя нелепо в этом большом городе, боялась ездить на автобусах и смотреть незнакомцам в глаза. Потом всё наладилось, конечно. И училась я хорошо, потому что привыкла так. И друзья появились новые, и других мне не нужно. Конечно, интересно, как бы повернулась моя судьба, если бы я пошла учиться на журналиста. Думаю, что не слишком круто. Хотя, может писать грамотно и согласованно научилась бы, и то радость. Но, опять же, обучение на экономиста не сделало из меня хотя бы финансово-грамотного человека, я даже в кредитных ставках разобраться не могу. Сейчас я бы, наверное, выбрала какую-нибудь инженерную специальность. Что касается родственников, то вряд ли я стала бы что-нибудь менять в этом отношении. ­

В каждом из нас живет сто непрожитых жизней. Не решился подойти к красивой девушке, а с ней могла случиться другая жизнь. Отказался от интересной работы – а там тебя ждала блистательная карьера. Не поехал на вечеринку – а вдруг именно там должно было случиться то, чего подсознательно ждал. Не играешь в карты – не выигрываешь.

Никто не знает, какие шансы, какие возможности. Никто.

Иногда мне представляется, что после смерти люди попадают в кинотеатр. И там два зала. И там им показывают фильмы об их несостоявшихся жизнях. В одном, который рай – фильмы с ужасным концом. Чтобы человек блаженно улыбался – о, вот этого я избежал. И это меня минуло. И без этого я смог обойтись.

А в другом зале показывают «счастливо закончившиеся», сбывшиеся твои непрожитые жизни. Которые заканчиваются хэппи-эндом. И сидишь, сравниваешь их со своей единственной, прожитой, и глотаешь слезы – сколько было возможностей, какие горизонты открывались. Ничего не сделал, ничего не успел. И каждая счастливая версия твоей жизни – страшное, страшное зрелище. Хэппи-энд как преддверие ада.

Люблю эту цитату, но я бы ничего не стала менять всё-таки в своей жизни. Конечно, хотелось бы быть лучшее, добродетельнее, внимательнее к близким. Умнее и разумнее, не допускать многих нелепых ошибок. Но все мои провалы сделали меня той, кто я есть. Каждая ошибка влияла на меня, хоть и было мучительно тяжело их исправлять. Все они отпечатались во мне. Мне всегда очень везло – многие ошибки могли оказаться фатальными, и повернуть жизнь совсем в другое русло. Этого не случилось. Хотя, многие говорят, что просто я воспринимаю так жизнь, в радужных цветах. Илья когда-то смеялся:

- Везёт ей. Не замужем, машины нет, квартиры нет!

Денис примерно также отреагировал на моё заявление на то, что я – баловень судьбы:

- Странное какое-то баловство, если ты в РТК. Ты действительно это считаешь удачей?

Да. Всё в моей жизни – большая удача. Надеюсь, что мне не придётся платить за эту удачу. 

Конец июня 2011 года. Двумя парами и Мариной мы на поезде отправились отдыхать на озёра в Хакасию. Очень странно осознавать, как прошедшие, вроде бы самые обыкновенные, дни вдруг превращаются в счастливые воспоминания.
Мы сняли две комнаты у айсбергоподобной женщины с акульей улыбкой. Проходя мимо чужих комнат, я спросила у Наташи:
- А как зовут хозяйку?
Ответ неожиданно поступил от незнакомой девушки:
- Прелесть!
И хотя разговаривали они явно о чём-то своём, хозяйку теперь иначе как Прелесть мы не называли. Особенно колоритно это прозвище смотрелось учитывая то, что Прелесть несколько раз ругалась на нас из-за шума (хотя мы изначально просили комнаты подальше от общественности и она нас уверила в том, что мы можем отдыхать как хотим), попыталась обсчитать по деньгам, а в конце и вовсе выселила раньше положенного срока и мы с вещами под дождём топали по грязи в соседнюю кафешку, пережидать оставшееся время до поезда.
Уезжая мы всё шутили, что Прелесть мчится за поездом на чёрных крыльях и хочет забрать наши оставшиеся деньги.

Тем летом мы попробовали самые вкусные на свете креветки во фритюре. Больше я таких не ела никогда. Тогда же появились две шутки, которые порой вспоминаются и сейчас: "Стерва ширинская" и "Ш-шипи-ит.."
Ещё запомнилась Марина, которая жила в комнате то с нами, то с будущими Сафиуллиными: "..мой мозг вытеснил эти воспоминания!"
Арбуз. Ром на ночном берегу. Ночные пьяные купания в ледяном озере. Ринат с Мариной пляшут среди контингента "за 60" под Софию Ротару. Странные магазины, будто из прошлого. Посиделки на веранде. Баня. Песни и танцы в кухне закрытой комнатушки, в которую мы забрались, чтобы нас не нашла Прелесть. Град. Однажды наши комнаты топило - буквально лило с потолка, как из ведра. Мы с Никитой на пляже слушаем уроки французского, из которых до сих пор оба помним лишь одну фразу: "Ку дэ телефон - Телефонный разговор!" Однажды мы даже из-за чего-то слегка повздорили и разделились - Наташа с Мариной пошли в клуб, а мы с Ринатом и Никитой куда-то в другое место. Но даже это вспоминается, как небольшое приключение. Кажется, что всё это было так давно, но то, что я помню из этой поездки только хорошее, в очередной раз подтверждает тезис: "Главное в жизни - найти своих и успокоиться"

Тогда же мы с Никитой гуляли по посёлку, зашли в уличное кафе и поели божественные овощи-гриль и шашлык. Серьёзно, это было великолепно, раз я до сих пор это помню. И я помню, что в тот момент я чувствовала себя невероятно счастливой. Тот странный момент, когда повода особого нет, но вот оно счастье - обволакивает со всех сторон, заставляет улыбаться и греет душу.
Тогда мы впервые заговорили о том, что мне нужно приобрести профессию, с которой можно переезжать с места на места без отрыва от деятельности. Говорили о дизайне и рисунке. Но... основная работа, лень, отсутствие интереса. Дело дальше вдохновляющих разговоров так и не пошло. Да и ещё потом я пошла на курсы по рисунку и полностью разочаровалась.

Теперь я безработная, беззаботная. Учусь сама. И мне постоянно кажется, что я бездарность, ничего у меня никогда не получится и вообще, лучше пойду в бассейне утоплюсь. Смотрю на то, что делают другие люди и становлюсь ещё более грустной тучкой. И как бы мозгом то понимаю, что они этому учились долго, росли и всё такое, а я через два месяца уже хочу делать красивые вещи и сверкать. Но что-то не помогает это понимание душевному равновесию. Я бездарь, руки-крюки и никогда ничему не научусь. И на работу меня никто такую не возьмёт. И какую направленность выбрать я не знаю. Буду таки домохозяйкой: печь пироги, овощи в банки закатывать, лук на подоконнике выращивать, на роликах на рынок кататься. И вообще: "А-а-а-а-а!" *бегает по комнате, размахивая руками, как осминог-паникёр*
Вот такой внезапный конец поста о Шира далёкого 2011 года, когда мы были юными (хотя не, не юнее, чем сейчас, комрады!) няшами, пили текиллу с клубникой, гуляли по мостам и ходили на дни пива.
стервы ширинские

Время, время, стой, остановись! Ты тут обронило кое-что.. Вернись, я тебе сказала, чёртова текучая субстанция! Ну, куда же ты..

Буквально месяц назад мы сидели за партой в колледже с Ильёй и нашей подругой-неформалкой Алёной и смеялись, как обезумевшие. Одногруппник Илья П. повернулся и недоуменно спросил: «Ребята, вы обкурились, что ли?». Да нет, Илья, мы сами по себе такие дураки. Экзамены, ленивые посиделки в кабинете у куратора, предложение от Биндаревой поехать в Москву учиться в Финансовой Академии по целевой программе. Алёна сняла с себя цепи и железо, вышла замуж за мальчика на курс младше и родила ребёнка. В Москву мы не поехали, с куратором сейчас пьём и ездим отдыхать в тёплые страны.

Чуть меньше месяца мы с другом-одноклассником Ника проведовали его в больнице после того, как бедному хомяку вырезали аппендицит. Никита смеялся, хотел покурить и рассказывал истории о соседях по палате, которые смотрели мультики на стенах и пару раз пытались из больнички сбежать. Ехали потом с Тёмой по домам на автобусе, а он внезапно откровенничал: «Я бы с тобой не смог, ты же капризная!» Где ты сейчас, Тёма. То ли в армии, то ли нет, ушла куда-то школьная дружба, разошлись интересами, и дорогами заодно.

Совсем недавно приехала из Норильска моя подруга-одноклассница Маша, а заодно привезла своего одногруппника – Рината. Маленький, мохнатый, весёлый и такой же дурной, как и все мы. Наша кроха Наташка сразу ему приглянулась, и он не остановился - прошёл путь от «Боже, как он меня достал, что ему от меня нужно!» до «Да, я буду твоей женой», а после и до «У нас будет ребёнок!» А с Машей у нас всегда всё было не слишком гладко. Не удивительно, что кончилось это всё… ничем. Живёт своей жизнью в НПР, я живу своей жизнью в Красноярске.

Буквально пару недель назад Аня на дне рождения Птицы таскала пьяного Сяву, а помогал ей лысый брат сестры Илюхиного лучшего друга (магические свя-я-зи) – Паша. Они заснули вместе в тот вечер, и уже сегодня готовятся связать свои жизни навсегда.

Где-то тогда же Даша привела к нам своего парня Пашу, с которым познакомилась где-то на горнолыжном склоне (кстати, я не знаю этой истории, нужно поинтересоваться). Мы вели себя странно, он не понимал наших шуток, и было ему в целом как-то неловко. Сейчас Паша полноценный член нашей компании, влился и стал родным, а заодно очень сильной поменял Дашу и сделал её очень счастливой.

Совсем недавно я переживала, что надеть в первый рабочий день. Как здороваться с этими людьми. Как с ними вообще общаться. Надела белую водолазку в чёрную крапинку. Видать, не прогадала, потому что это были чудесные мгновения. С примесью мазохизма, конечно.

«Мы женимся», «Алёна беременна!», «Мы переезжаем в Москву!», «Меня повысили!» и вот, сегодня, ещё одна новость: «Лёша вчера умер». Заснул и не проснулся. Уже плохо помню этого человека из детства, которое закончилось буквально пару лет назад, но почему-то, на мгновение, стало тяжело. Бывший кадет, актёр, мелкий наркодилер.

Остановись, пожалуйста. Хоть на мгновение. Я не успеваю, всё слишком быстро меняется, и мы превращаемся в тех самых взрослых, которые должны принимать решения и строить по кирпичикам жизнь. А ведь мы всего лишь крошечная часть чего-то большего.

Надеюсь, мы будем так же круты и через эти несколько мгновений, которые называются «пара десятков лет». Очень мало прочного в этом мире, но я верю, что мы сохраним. Все наши связи. Любовь и дружбу. Интерес к жизни. К новым открытиям.

Какие это всё глупости. Будто снова 16 и торчу головой в форточке, смотря на тихую заснеженную улицу. В такую форточку можно даже спеть тихонько.
В колонках играет - Тараканы - Я смотрю на них

#маслова 3 #детство #опятьдепрессняк #когдажекончитсязима

Двери лифта открылись, я попыталась в них закатиться (а как иначе, в тёплом пуховике и лисьей шапке-ушанке только колобком вкатываться), но встала как вкопанная – из лифта на меня смотрел мелкий коротколапый лохматый пёс с дурацкой приплюснутой мордашкой. Пёс сказал:
- Гав!
Я по-собачьи не понимала (и до сих пор не понимаю), но интерпретировала это как: «Я весь твой, детка!», поэтому зашла в лифт и вместе с пекинесом поехала домой. Пекинеса назвали Пит. Папа его сначала жутко не любил, но через некоторое время они подружились и вместе смотрели «Свою игру», Пит валялся под боком у бати, а тот чесал ему за ухом, ласково приговаривая: «Петру-уха мой!»

На Маслова 3 первые годы я жила в кладовке. В моём распоряжении была железная кровать, стол, полка, обои, которые можно было разрисовывать и старый чемодан, в котором хранились сокровища. Мама постоянно проводила время на кухне: готовила (внезапно) или смотрела телевизор, ещё чаще принимала у себя различных дамочек. Школьные подружки Лида, Оксана, да ещё Такина – соседка с верхнего этажа. Пили чай, курили, приговаривая: «Надя, иди, не дыши!», да семечки лузгали килограммами. Иногда приходили представительницы Орифлейм и дамочки воодушевлённо красили лица перед одинаковыми розовыми зеркалами. Мама часто лежала на мягком уголке, через некоторое время там даже появилась небольшая впадина. Матушка отлежала кухонный уголок.
К папе тоже иногда приходили друзья. Дядя Саша Воробьёв – маленький и лысый дядечка в очках, одно время я дружила с его дочкой Сашкой, сейчас она журналист и вся такая андеграундная крошка. Ещё был дядя Лёна Шахов – у него был пистолет и он любил пить водку. Папа водку тоже любил и сидел порой пьяненький, уставившись в пол и тихо бормоча: «Доча, так тебя люблю, так тебя люблю!». Папа всегда был моим лучшим другом. Я любила маму, но общались мы больше с отцом. И уважала я его, он постоянно рассказывал интересные вещи, и я удивлялась, почему он не едет сам участвовать в «Своей игре», ведь он такой умный!

А я каталась на двери (седлаешь дверные ручки, толкаешься от стенки, и полетели), ходила на танцы и дружила с другими детьми.
Начальную школу я плохо помню. Первая учительница Эльза Ситдиковна называла меня палочкой-выручалочкой. Я отвечала на вопросы, которые другим не давались. Папа гордился, что рано научил меня читать. Правда триумф быстро закончился, и к третьему классу я сравнялась с остальными учениками. В пятом классе я подружилась с отличницами Любой и Полиной. Люба рыжая, Полина брюнетка, а я светло-русая. Такая вот ВИА Гра ботаников у нас была. Про настоящее моих подруг позже.

Но больше всего я дружила с девчонками с подъезда – Алла с восьмого, Юля со второго и Женька с моего, шестого этажа. Играли в жмурки, лазили на подъездную сетку, рисовали мелом, играли в «самолётик», вызывали пиковую даму, по праздникам устраивали концерты. Сами придумывали танцы, песни, и номера. В самом моём любимом, «доставшимся» от бабашуки, я была цыганом, а Женька цыганкой. О, цыганка Дэмэрэ, выйды, пыды за мэнэ!... Слушали Децла, Тату и почему-то Рамштайн. Ещё я всех подсадила на саундтрек к фильму «Плакса». Женька у нас получила кличку Перчик, как у одной из героинь фильма. Рыли пещеры в снегу, прыгали с гаражей и деревьев, катались на железках с горки и сушили варежки в подъезде на батарее. Чуть позже к банде присоединилась маленькая белобрысая Алёнка – она вместе с мамой Такиной недавно переехала к нам. Про настоящее этих подруг тоже позже.

Ещё была компания детей друзей родителей. Брат с сестрой – Саша и Нина, их двоюродные братья Лёша и Макс. Макс был маленький и маменькин, младше меня на несколько лет, но мы всё равно дружили. С Ниной мы варили зелья и играли в настольные игры. Лёша и Саша были старше и часто мучали нас. Вообще в этой компании было немного сурово и подъездно. Ребята дрались, курили и сидели с девчонками в подъезде, а Нина тихо рассказывала мне расклад сил: «А Саша Олю зажимал вчера, а на прошлой неделе её Лёша зажимал, ой что бу-у-удет!» А настоящее закономерно - Лёша неудавшийся актёр, возил в Нск наркотики и занимался прочими нехорошими делами, у Нины двое детей и несчастная любовь-алкоголик, Саша работает на руднике, Макс вернулся из армии вчера. Совсем не изменился, такой же маленький, разве что характер потвёрже стал, через Красноярск поехал домой к своей девушке - дождалась.

Летом по-прежнему ездили в Красноярск вместе с мамой, её подругой Оксаной и её сыном Максом из абзаца выше. В это время я познакомилась с Наташкой Пинчей. Выходит так, что из моих нынешних друзей она одна из самых давних знакомцев. Мы с Максом катались на роликах, а она смотрела в окно и думала: «Придурки какие-то!». Ещё в Красноярске были Анфиса, Регина, Ира, Юля, Лёша Дроздов, «старшаки» Коля, Андрей и Паша, и влюблённый в меня Мишка Живой. Очень преданный был товарищ, года три зимой писал письма в Талнах, а летом исправно звал в кино и открытки с мишками дарил. А я была какая-то сука и дверь перед ним закрывала. Ещё я нравилась Коле, но он шибко открыто чувств своих не проявлял, только конфетками угощал, прессовал мальчика из барака, с которым мы играли в настолки, да однажды розу белую вручил и удалился гордо. Казаки-разбойники, котята, строительство шалашей, купание в Енисее, парк аттракционов. Однажды мы хоронили собаку на пустыре. Там дом сейчас построили.

Друзей у меня было много, не смотря на природную скромность, вокруг всегда были компании каких-то детей, а Анфиска восторженно шептала: «Ты самая популярная девчонка во дворе!». А потом у меня начался переходный возраст, да мне ещё локальную сеть подключили, и я стала суровой депрессивной крохой. А пекинес Пит потерялся. В день, когда нам подключили сетку и все торчали возле компьютера, он открыл лапой дверь и скрылся в талнахских снегах. Может, опять в лифте девчонку в лисье шапке подкараулил.

Не нравятся мне эти серые посты про прошлое. В голове всё как-то иначе, здесь люди кажутся нереальными какими-то. Второстепенные герои моей жизни, просто констатация фактов, никаких эмоций, шуток и светлых воспоминаний. Но ведь круто же было и атмосферно. А вытащить эту атмосферу сюда никак не получается.

#маслова_2 #детство #уменяпохмелье #незнаюзачемтутхэштеги

Маслова 2. Совсем ещё детство. Родители молоды, в квартире часто шумно и весело, а ковёр устлан маленькими прожёнными дырочками от упавшего с сигарет пепла. Порой включен телевизор и мамин брат, вернувшийся из Чечни, вместе с другом курят траву и смотрят "Крепкого орешка". Мама полная и очень сильно накрашенная, папа худой и красивый. Иногда в гостях бабушка, мамина мама - роскошная, загорелая, безумно молодая и свободная. В её честь меня назвали Надеждой. Отдыхать ездили в Сочи, Анапу и Феодоссию. У бабушки был новый каваллер - усатый дядя Вова, похожий на Акопяна. Все вместе мы летом жили в сочинском пансионате для норильчан "Заполярье", мне приходилось делать ингаляции, зато потом можно было вдоволь купаться, собирать ракушки и бояться медуз. А дедушка Петя (мамин папа) тоже нашёл себе новую жену - бабу Ларису. Иногда я у них гостила и прыгала на пуфиках. А бабушка Надя порой спрашивала, кого я больше любл: её или бабу Ларису? 

Ещё была деревня. Ужур - здесь живёт моя тётя Маша (сестра папы), двое её сыновей: Сашка и Антон, и бабушка Тома. Бабушка Тома спорит с папой, где нужно хранить деньги, а по вечерам у печки поёт мне песню про партизан, рассказывает о своём военном детстве в детском доме и просит меня никогда не становится журналистом, потому что все они - продажные шкуры. Бабушка Тома учила меня стирать и копать картошку. Копать мне нравилось. Машин огород был окружён забором, а за ним - бескрайние поля, засаженные картошкой. С Антоном и Сашкой бегали по улице, были ещё какие-то ребята, катались на велосипеде по колдобинам прямиком до деревенского магазина, рвали цветы из сада бабы Любы, кидались крапивой и лазили в сгоревший дом.

Первым моим другом была Олеся. Девочка из моего подъезда - на два этажа выше, на три года старше. Обещала подарить мне стиральную машинку для Барби, но отдала её кому-то другому. У неё была черепаха, копна русых волос, и энергия через край. Вместе мы были влюблены в Руслана – гадали на него на ромашке. Олеся хотела, чтобы я на Руслана не гадала, а гадала на Ромку – пухлого мальчишку моего возраста, который потом стал моим одноклассником. Я пыталась спорить, а потом просто говорила: «Хорошо, буду гадать на Рому», а сама продолжала отрывать лепестки от ромашки и думать о Руслане. Жили все в одном доме – я, Олеся и Руслан в одном подъезде; пухлый Рома, да ещё девчонка Женя – в другом. С Женей часто перестукивались по стенке. А ещё у неё были обои с огромными разноцветными слонами, я лежала на кровати, пыталась ухватить какого-нибудь из слонов за хобот, и распевала песню Крематория «Таня». Да, в 6 лет, это всё отец-рокер. Ходили смотреть, что интересного выбросил на мусорку детский сад напротив, прямо на улице ели белый хлеб с молоком, воровали копейки из карманов родителей и покупали жвачку, из ларьков через дорогу добрая продавщица Света отдавала нам коробки из-под Рафаэлло – мы собирали и ели кокосовую стружку, смотреть на неё теперь не могу.

Воевали с соседним двором. Однажды мальчишки поймали меня одну, повалили на землю и били ногами. Самый главный враг – Гришка. Когда он переехал, война закончилась и обиды забылись. Однажды пошли с Ромой и Русланом гулять по трубам, очень далеко (в рамках маленького Талнаха) вернулись вечером и получили по первое число - моя мама уже буквально народ собирала на поиски моего охладевшего трупа. Грелись в подъезде, изо рта шёл пар, а один мальчик говорил, что у кого идёт пар – тот курит. Очень долго верила этому утверждению и сильно переживала, что мама увидит. В подъезде же Руслан меня поцеловал в щёчку и убежал. Ранней весной, когда снег только начинал подтаивать, во двор прилетали бакланы. Высовывала белобрысую голову в окно, получала в нос ветрянной поцелуй от северного городка, но всё равно стояла на подоконнике, и смотрела на больших белых птиц, которые деловито сидели повсюду.

Перед началом школьной жизни мы поменялись квартирами с бабушкой. Мотивировалось это тем, что из бабушкиной квартиры, чтобы дойти до школы, не нужно переходить дорогу. Так мы переехали в большой красный дом, в котором когда-то давали квартиры только начальникам, и на фасаде которого красовалась надпись «Миру мир». Маслова 3. Руслан у меня в голове остался мальчиком, стоящим под окном и кричащим: «Надя-я, выходи гулять», мальчиком, который здоровается со мной в школе, пытаясь протиснуться сквозь толпу поближе. Он уехал, и ничего я об этом мальчике больше не знаю. Женя вышла замуж и тоже живёт в Красноярске, она красивая блондинка и старательно лайкает фотографии. Олеся в Питере, всё такая же активная, лазает по горам, катается на сноуборде, дредастая и солнечная. Про Рому и бакланов, ничего практически не знаю. Рома живёт где-то в Новгороде, а бакланы, думаю, по-прежнему прилетают на привал во двор на Маслова 2. Хотя, не было там никакого двора. Мусорка и дорога, постоянно заметаемые метелями и вьюгами.

у всех норильских есть такое фото

Вставать мне в 9 утра, сейчас 3 часа ночи, а я, по привычке, не могу никак заснуть. Вспомнила уже всю свою жизнь: начиная с детских морозных лет, когда рыли туннели в сугробах и варежки на батарее в подъезде сушили, и до подробностей последней вечеринки, которая, совершенно случайно, оказалась закрытием байкерского сезона и, собственно, слётом оных; распланировала будущую жизнь: как рожу троих детей, напишу книгу-бестселлер и вернусь в РТК в красивом кремовом костюме гордо вынести предложение инвестировать в их увядающее предприятие пару миллионов и спасти от неминуемой гибели.

Но это всё лирика, а вскочила я написать о насущном. Про первую любовь (а, нет, опять лирика). Точнее, про первый курортный роман. Было мне 9 лет и отдыхали мы с любимыми женщинами (которые мама и бабушка) в Анапе. Там я познакомилась с двумя ребятами из Москвы, которым было уже лет по 13 (оцените масштаб крутости!) Один всё время ходил в бандане, слушал КиШ, а имя носил Олег. А второй был худощавый, смешливый, кучерявый, как еврейский мальчик, и очень красиво рисовал, по меркам детства золотого. И звали его Вова. Вова Авдеев. Естественно, у нас возник любовный треугольник. Точнее, я сразу в активного и весёлого Вову влюбилась, а уже под конец отпуска выяснилось, что я всё это время нравилась спокойному сдержанному Олегу. А Вове и вовсе нравилась какая-то девочка его возраста, вроде как, из Екатеринбурга. Любовь и тайны Анапского курорта.

И провели мы вместе отличное юное лето. Разъехались к осени по своим городам и больше никогда не виделись. И впечатления у меня о первой моей летней любови самые что ни на есть положительные. И даже пришло потом в мой северный город мне от Вовы письмо. С анимешными рисунками, всё как полагается. И подумалось мне вдруг, что если бы мой анапский "роман" протекал в нынешние годы, то не обошлось бы без добавления друг друга в социальных сетях. И возможного разочарования от "глубокого анализа" странички. А потом недоумения: почему вообще нравился мне этот человек и как его теперь удалить из друзей по-интеллигентнее. И радость прям берёт, что не было тогда никаких вконтактов, и помню я этого человека как светлого, кучерявого живчика.

И да, по поиску Вконтакте в Москве обнаружилось 66 Авдеевых Владимиров.