Bo4kaMeda

Григорий Прянишников имел в жизни две страсти: обожал длинные бороды и испытывал неописуемую любовь к старинным вещам. Впрочем, это были не единственные странности городецкого купца-антиквара, собравшего огромную коллекцию икон, монет, рукописей и старопечатных книг.

Не секрет, что именно частные купеческие собрания составляют сегодня золотой фонд многих российских музеев. Коллекция Прянишникова — одного из самых ярких и экстравагантных купцов-коллекционеров рубежа XIX–XX веков — не стала исключением.

Фамилия нашего героя подсказывает, чем занимались его предки. И правда, Григорий Матвеевич Прянишников, родившийся в 1845 году, унаследовал ее от своего прадеда Никифора, промышлявшего пряничным производством. Родители будущего коммерсанта-антиквара были неграмотными крестьянами-старообрядцами. Никакого образования не дали они и своему сыну, который, по воспоминаниям современников, выучился лишь читать по-церковнославянски и писать "какими-то смешными каракулями".

Жизнь Прянишникова кардинально изменилась после женитьбы на Любови Носовой — дочери состоятельного жителя соседнего города Семенова, в приданое за которой он получил 90 тысяч рублей! Кроме того, вскоре после свадьбы тесть, Петр Носов, выстроил в Городце большой двухэтажный особняк и подарил его зятю. Разбогатевший Прянишников открыл собственную мануфактурную торговлю и начал собирать иконы, лицевые рукописи и другой антиквариат.



Онуфрий и Петр Афонские. Икона


С детства Григорий Прянишников имел две страсти: любовь к старинным вещам и длинным бородам. Маленький Гриша подолгу разглядывал изображения святых на иконах — особенно Онуфрия и Петра Афонских. Он даже завидовал им, поскольку сам мечтал иметь подобную бороду. В итоге мечта его сбылась. Городецкий каллиграф и художник Иван Блинов (см. статья "Золотое перо"), оставивший пространные воспоминания о Прянишникове, писал: "У него также выросла очень длинная борода, имеющая вид две косы, достигавшая много ниже колен, это самое совпадение и послужило ему как основой любить и собирать иконы". Свою необычайно длинную бороду Григорий Матвеевич обычно носил под кафтаном или поддевкой и никогда не расчесывал. Лишь будучи приглашенным на императорский бал в Санкт-Петербурге, Прянишников привел ее в порядок, расчесал и уже с ухоженной бородой снялся на "фотографическую карточку".



Успенская старообрядческая часовня. Городец. Фото конца XIX века


Любовь ко всему старинному и вовсе переросла в своеобразную одержимость. В течение сорока лет Григорий Матвеевич пил из одной и той же чашки, почти всю сознательную жизнь покрывал стол одной залатанной скатертью, имея около 20 новых кафтанов и массу неношеных рубашек, ходил в засаленных обносках, а в поездки брал с собой затертый прадедушкин саквояж. Даже пользоваться баней и менять белье Прянишников позволял себе лишь раз в шесть месяцев, отчего в последние годы жизни у него было "страшное обилие" вшей: "В комнате, где он находился, — вспоминал Блинов, — нельзя было садится на стул или прислонится к стене, потому что везде расползались ево прикормленныя паразиты". Своим домашним Прянишников позволял мыться чаще, но обычно не более десяти раз в год. Скупость и прижимистость Григория Матвеевича были не менее легендарны, чем его борода: торговался он нещадно, подчас вынуждая продавцов старины отдавать ему вещи себе в убыток. Антиквар-букинист Павел Петрович Шибанов вспоминал: "Торговался Прянишников самым жесточайшим образом, и продать ему вызывала только крайняя необходимость в оборотных средствах".

Став со временем превосходным знатоком антиквариата и заработав высокий авторитет в предпринимательской среде, Прянишников собрал великолепную коллекцию икон, лицевых рукописей, старопечатных книг, монет и иных ценных вещей. Именно Григорий Матвеевич заложил среди состоятельных городчан своеобразную моду на собирание домашних моленных, которая нередко оборачивалась "бешеной погоней" за ценными книгами и иконами с целью "щегольнуть" перед соседом. Это "состязание" привело в Городец массу богомазов и торговцев-офеней из сопредельных областей.



Дом Г. М. Прянишникова. Городец. Современный вид


Из-за необычайно длинной бороды многие городецкие обыватели почитали Григория Матвеевича за провидца и Божьего человека. Со временем слава об экстравагантном антикваре распространилась далеко за пределами Городца. Наиболее сильное впечатление Прянишников производил на женщин, особенно монахинь, считавших его чуть ли не святым. Но в рядах его поклонников были и многие состоятельные люди, в числе которых выделялся один из богатейших купцов России того времени, Николай Александрович Бугров, не решавший без совета Григория Матвеевича ни одного религиозного вопроса.

Столь значительное число почитателей возникло не на пустом месте: Прянишников помимо того, что был начитан в "святых книгах", и впрямь обладал незаурядными психологическими способностями. "В нем, — пишет Блинов, — было чудное душевное созерцание и великий ум, <...> ужасно чуткое сердце, иногда мог отгадывать мысли людей, <...>. Любил всегда говорить о Боге, о бытии и творении Божии, о небесном чиноначалии. <...> Он твердо верил в загробную жизнь, и сильна у него была вера в Бога. Но любил иногда и шутить, потому что в нем и чудачество было страшное, его немногие понимали, он с каждым человеком был разный, некоторые считали ево прямо ненормальным".

В молодости Прянишников любил петь песни и играть в карты. Упоминая о последнем увлечении Григория Матвеевича, Блинов описывает весьма интересный случай: "Одно время с ним случилось такое произшествие: как-то пришлось ему быть в тонком сне, одному в комнате, вдруг ему представляется кто-то, отворил дверь и на пороге появился человек в виде Иоанна Богослова, и грозит ему пальцем и говорит: "Смотри ты, у тебя в руках Евангелие". И затем пропало это видение. А ему тогда часто приходилось читать Евангелие, и вот он размыслил, что это за то ему грозил, что играет в карты, и с тех пор больше никогда не играл". Вина Прянишников не употреблял вовсе, как и любой алкоголь.

Отмеченное Блиновым чудачество и унаследованный от матери тяжелый характер с годами стали у Григория Матвеевича еще более выраженными. Домашний быт семьи Прянишникова был настолько стеснителен, что все, начиная с жены и заканчивая прислугой, "до такой степени были запуганы ево суровым и диким характером, а также и упрямым несговорчивым нравом, что боялись даже свободно взглянуть на людей". Ни одна служанка не задерживалась в доме Прянишникова надолго; а его невестка сразу после ранней смерти мужа, Александра Григорьевича, тут же воротилась к отцу.

В дни памяти родителей и жены, скончавшейся родами, Прянишников устраивал угощение для бедняков, каждому из которых дарил по деревянной ложке. В конце жизни Григорий Матвеевич даже вознамерился принять постриг, для чего заранее приобрел себе старинное облачение. Впрочем, это свое намерение он так и не осуществил.



Архангел Гавриил, пророк Моисей и Ковчег Завета. Миниатюра из "Хроники Георгия Амартола".
Скрипторий Г. М. Прянишникова. 1891 год


Еще одной страстью предпринимателя были продолжительные чаепития, в ходе которых выпивался не один десяток чашек: самовар на полведра, как правило, ставился три раза в день. Самовар Григория Матвеевича был на сто лет старше своего хозяина — покривившийся, с поломанными ручками. Чаепитиям обычно сопутствовал прием гостей, чей поток, по причине обилия поклонников, фактически не прекращался; дом же Прянишникова был открыт буквально для всех. Больше всего Прянишников любил принимать у себя беглых попов, бродячих монахов и всевозможных странников, с увлечением слушая их истории. Причем, как это ни парадоксально, ему особенно нравилось расспрашивать их про интимные дела. От некоторых своих посетительниц, которых приходило к нему немало — пожаловаться на семейные неурядицы, получить тот или иной совет, а часто и просто посплетничать, — Григорий Матвеевич настойчиво требовал рассказывать ему все, вплоть до самых тайных подробностей...

Знакомые Прянишникова называли подаваемый им чай "девятой наливой". "Есть-ли Вы напились и больше не хотите, — вспоминал Блинов, — не тут-то было, у него обыкновение угощать до тех пор, когда вода вся в самоваре и чай промоет раз до 10, и когда он будет светлее воды, вот тогда Вы будете свободны, <...>, хотите или не хотите, но до этой 9-й наливы Вам придется высидеть чашек до 30 и больше". Если же в момент прихода очередного гостя чай все же заканчивался, купец всегда находил выход. Так, однажды к нему зашел один почитатель, повиновавшийся Прянишникову буквально во всем, а поскольку в самоваре воды уже не осталось, Григорий Матвеевич заставил его "выкушать" полную полоскательницу сливок.



Канон Честному Кресту. Фрагмент выходной записи.
Скрипторий Г. М. Прянишникова. 1899 год


Как-то раз к Прянишникову, рассказывает Блинов, пришли два известных скупщика антиквариата, которые до того обманули нескольких клиентов, и предложили ему купить изящный резной крест XV столетия, стоивший не менее ста рублей. Но Григорий Матвеевич попросил продать ему крест за восемь, предварительно взяв его "посмотреть". Гости, конечно, отказали и уже собирались уходить, попросив хозяина вернуть крест обратно. Однако Прянишников креста не отдал, а усадил их за стол и начал угощать чаем. За время чаепития и последующего "общения" с Григорием Матвеевичем торговцы были доведены до такой степени психического истощения, что буквально сбежали из его дома, не только оставив Прянишникову крест, но даже не взяв предложенные купцом 8 рублей серебром. Прянишников бросил деньги им вслед, когда те уходили, — несмотря на крайнюю скупость, брать что-либо бесплатно коллекционер почитал грехом.

Обзаведясь богатым книжно-рукописным собранием, Григорий Матвеевич решил организовать в своем доме книгописную мастерскую, где в 1880-х — начале 1900-х годов было создано около 60 высокохудожественных манускриптов. Из работавших в скриптории Прянишникова каллиграфов и миниатюристов известны такие мастера, как родственник Григория Прянишникова Максим Прянишников, Никандр Копалнин, Иван Зогимов, Григорий Аввакумов и книгописец младшего поколения Иван Блинов.

Лучшим миниатюристом, работавшим на Григория Матвеевича, был Максим Прянишников, являвшийся также талантливым иконописцем. Авторству Прянишникова принадлежат иллюстрации к "Толковой Псалтири", "Книге пророков с толкованиями", "Книге Григория, папы Римского" и к ряду других замечательных по красоте книг. Его "картины", выполненные темперой в иконописной манере, обычно имеют золотой фон, отличаются изяществом и тонкостью линий, тщательной проработкой ликов, складок одежд и различных мелких деталей. Что касается каллиграфии, то в ней уже к середине 1890-х годов не было равных молодому Ивану Блинову, для которого скрипторий Григория Матвеевича стал первой школой мастерства. Для работы в скриптории помимо профессиональных книгописцев Прянишников привлекал и простых обывателей, трудившихся для него подчас лишь за еду и ночлег.



Посол Василий Старков преподносит чай царю Михаилу Феодоровичу. Миниатюра из "Хроники Георгия Амартола". Скрипторий Г. М. Прянишникова. 1891 год


Создававшиеся в скриптории Прянишникова манускрипты ни в коей мере не являлись подделками, но были авторскими копиями переписываемых произведений: в выходных записях ставилась реальная дата, называлось имя каллиграфа и чьим "иждивением" создавалась и оформлялась рукопись, которая могла довольно далеко отходить от копируемого образца. Так, своего рода отражением хозяйских вкусов и образа жизни является вставка в переписанную по заказу Прянишникова "Хронику Георгия Амартола": небольшой текст в конце "Хроники" повествует "о том, како первоначально у нас в Россию был привезен чай из китайской земли". Этот рассказ проиллюстрирован соответствующей миниатюрой с изображением царя Михаила Феодоровича, которому посол Василий Старков преподносит "от Алтын-хана" ценный подарок — четыре пуда китайского чая.

Среди написанных в скриптории миниатюр встречается и портрет самого Григория Прянишникова, созданный, согласно подписи, 1 ноября (13-го по новому стилю) 7402 года от Сотворения мира (то есть 1894 года). "Картина" расположилась в конце манускрипта, содержащего "Песнь Песней" царя Соломона. Художник поместил Григория Матвеевича справа от зрителя — предстоящим Христу Великому Архиерею, с книгой в левой руке и храмом — в правой: предприниматель-коллекционер посвящает Богу плоды своих земных трудов. Надпись под изображением, созданная с применением трех видов тайнописи, гласит: "Григорей раб Божий приносит Исусу Христу дело рук человеческих".



Григорей раб Божий приносит Исусу Христу дело рук человеческих. Миниатюра из "Песни Песней Соломона с Толкованием". Скрипторий Г.М. Прянишникова. 1894 год


Григорий Матвеевич Прянишников скончался 21 июня 1915 года. К этому моменту его коллекция насчитывала 710 писаных икон, 1500 меднолитых икон, множество шитых икон и возду´хов XIV, XV, XVI и XVII столетий, ратную хоругвь 1611 года, кафтан, жалованный его деду Екатериной II, 203 рукописи (не менее 18 из них были переписаны непосредственно по его заказу), 300 старопечатных книг, 150 золотых и 950 серебряных монет, среди которых был даже редчайший Константиновский рубль 1825 года, известный сегодня лишь в нескольких экземплярах. Многие иконы имели серебряные оклады общим весом более 4 пудов и жемчужные украшения на 12 фунтов. Заслуги Прянишникова как собирателя-антиквара и хранителя старины были по достоинству оценены современниками — как членами городецкой старообрядческой общины, так и научным сообществом. Предприниматель числился попечителем Городецкой старообрядческой часовни и с 1888 года состоял членом Нижегородской губернской ученой архивной комиссии.

Коллекция Григория Матвеевича вместе с домом перешла по наследству его младшей дочери, Стефаниде Малехоновой. В 1918 году книжно-рукописная часть собрания при посредничестве Ивана Блинова была приобретена Румянцевским музеем и ныне составляет фонд № 242 Отдела рукописей Российской государственной библиотеки. В архиве Григория Георгиевского сохранилась переписка с Иваном Блиновым 1918–1919 годов, посвященная вопросу транспортировки коллекции (Григорий Петрович занимал в те годы должность хранителя Отдела рукописных и славянских старопечатных книг. — Прим. авт.). "Ключи от собраний П. А. Овчинникова и Г. М. Прянишникова хранятся в Городецкой Жилищной Комиссии, — пишет Блинов Георгиевскому в июне 1919 года, — они же дали мне слово отпечатать Библиотеки. Справить на параходах вполне можно, чрез Нижний или же Ярославль, где угодно". Находившиеся в собрании Прянишникова иконы и старопечатные книги в 1923 году были переданы в Исторический музей. Некоторая часть икон попала также в Третьяковскую галерею; те же, что остались в Городце, — в местный краеведческий музей, а оттуда — в Художественный музей Нижнего Новгорода.

Дело Григория Прянишникова по собиранию предметов старины и организации домового скриптория явилось яркой страницей русской культуры рубежа XIX–XX веков. А колоритная личность самого предпринимателя навсегда осталась в свидетельствах современников и памяти потомков символом золотого века поволжского купечества и связанного с ним расцвета антикварной торговли и домовых моленных.

Алексей Гудков


Григорий Матвеевич Прянишников (1845 - 21.06.1915) - старообрядец беглопоповского согласия, купец второй гильдии, хлеботорговец, собиратель икон, рукописных и старопечатных книг из села Городца Нижегородской области.

rusmir

.