В субботу я с утра пораньше и, пока на улице шёл ливень, позанималась ерундой, а ближе к вечеру вывалилась на свет Божий. Путь мой лежал не много не мало, а на Арбатскую, в театр Маяковского, где худруком, так же, как и на моей любимой Покровке, был Арцибашев. Из метро меня угораздило выйти аж у Библиотеки, однако выяснилось, что я ещё помню дорогу к театру – я, честно признаться, ожидала куда как большей дырявости от своей девичьей памяти. Свернув в переулок от особняка Мамонтова, я вскоре достигла кирпичного здания и, отстояв длинную очередь, взяла билетик на 19 июня, на Мёртвые души, в которых сам Арцибашев играет Чичикова. Взяла за 500 деревянных – в середину третьего ряда бельэтажа (второй ряд оного – 800 рЭ, первый ряд оного – две тыщи рЭ, о партере я уже даже и не спрашивала). Если понравится – схожу туда же ещё и на Карамазовых. Обратно я шла по Большой Никитской, где на фоне разливающего колокольный звон храма с одной стороны и здания Консерватории с другой Мосфильм снимал какой-то фильм, и из-за столпившегося народа я углядела только камеры и красивый байк. Вернулась домой, остаток дня опять же прострадала фигнёй; осуществили с Жоржем попытку сыграть в Мурдрум онлайн, но так и не поняли, как там включается чат, а поскольку по sms скоординироваться было сложно, забили.
В том же духе прошло и воскресенье: пробуждение => страдание ерундой => вывалилась под дождь, направила стопы в ещё один запримеченный мною в программке театр – театр «Сфера». Для этого мне пришлось с пересадкой приехать на «Третий Рейх» - Пушкинскую-Чеховскую-Тверскую – выйти на поверхность к Пушкинскому кинотеатру и отправиться по вектору, на котором лежал и Ленком, дорогу в который я ещё помнила. Затем мне предстояло свернуть в очаровательный Успенский переулок, в котором были старомосковские одноэтажные домики и посольства разных государств, которые часто размещаются в таких вот тихих местечках. Так я дошла до сада Эрмитаж, в котором ещё ни разу раньше не была; там было безлюдно, и можно было спокойно разглядеть аллеи, клумбы, готичные чёрные беседки, подойти к голубятне. В процессе перемещения вглубь парка мною были замечены сначала театр Эрмитаж, потом Новая Опера, а затем я свернула к фонтану и памятнику всем влюблённым. Монумент представлял из себя металлическое сердце, с которого свисали металлические колокольчики; через него надлежало пройти, загадав желание, что я и сделала, и один из колокольчиков больно стукнул меня по лбу. После этого я и наткнулась на Сферу и взяла ещё за полкосаря билет в первый ряд на 19 число, на Весеннюю сказку по Снегурочке Островского. Обратно вернулась тем же путём, вечером страдала ерундой. Ночью снилась хрень: под влиянием, очевидно, Единорогиного американского президента, скончавшегося от передоза Виагры, мне приснился английский принц Чарльз, которого якобы отравили какими-то орехами с кокаином, дык я, дура, ещё и испугалась за него и побежала будить королеву, то бишь его матушку, на чём и проснулась.
В понедельник пришлось встать пораньше: надо было идти в школу сдавать учебники; они все влезли в портфель, кроме двух по истории, и я потащилась с полной выкладкой в путь. Припёрлась, оставила стопку книг на задней парте, спрашиваю у исторички, будет ли уборка, та отвечает – пока ничего не будет, приходи, дескать, после четвёртого урока с дневником, выставлять годовые оценки. В итоге все отправились на консультацию по алгебре, а я поехала обратно домой, ибо мне ни одна собака, как обычно, не сказала, что дневник надо было взять с собой, и я его оставила дома. Вернулась, позавтракала, отдохнула, забросила в торбу дневник и пенал и стартовала во второй заход. Приехала, поднялась наверх – а там генеральная уборка уже в самом разгаре: народ пораньше отпустили с консультации. Мы с Единорогой потёрли столы и стулья мокрой тряпкой, а нацарапанные нехорошие слова нас заставили соскабливать бритвой; потом Единорога слиняла, а я ещё немного пополивала растения за компанию с Наташей. Когда уборка закончилась и все ушли, историчка выставила мне годовые, а я списала шаблон оформления титульного листа реферата; в итоге выяснилось, что в году по алгебре у меня всё-таки трояк, а не четыре, что вполне справедливо. Придя домой, я остаток дня посвятила созданию и благоустроению нашей новой ролёвки, в том числе приглашению туда народа. Во вторник с утра я ещё немного позанималась ролёвкой, а вечером сходила в местный, Кунцевский храм, где уже расписали потолок в приделе и своды, там, где они были не бревенчатые, а дощатые; потом в магазин сходила, проходя мимо мясного отдела, видела бычьи яйца за 72 рубля)). Когда я вернулась, вскоре уже началась игра – креатив людей ведь не сдержишь, да мы решили, что и не надо. Ночью снилось, что на экзамене нам выпала самая первая экзаменационная работа.
Утром пришлось встать рано, как в обычный учебный день, скинуть в торбу пенал да и приехать в школу. Собрались мы все на первом этаже, учителя постоянно нас собирали в кучу и пересчитывали; многие были в чёрном, как на похоронах, кто-то был с вениками, словно в баню на праздник пришли. Наконец, нас пригнали на пятый этаж, в кабинет шизики, где меня уже поджидала Единорога и откуда она слала мне нетерпеливые smsы; там мы оставили свои вещи, я только ручку взяла с собой на всякий случай. Затем мы проследовали в кабинет химии и заняли свои законные места – я, в частности, сидела на четвёртой парте среднего ряда с Антоновым, Единорога сидела сзади с Руденко, так что мы смогли минут пятнадцать с ней потрепаться, пока комиссия, состоявшая из математички, химички, исторички, завуча по инглишу и Татьяны Алексеевны смотрела по телеку лохотрон, в котором нам должен был выпасть номер экзаменационной работы. Выпал номер 35, я открыла свой вариант – вроде лёгкий. Решила всё на черновике, причём даже девятый и десятый номера осилила, а вот восьмой у меня как-то через задницу решился, вряд ли правильно. Всё несколько раз перепроверив и осуществив безуспешную попытку помочь Антонову с его девятым номером, я дождалась удобного момента и вышла прогуляться до туалета и обратно (этот моцион осуществляли по очереди совершенно все, ибо выходя, надо было положить комиссии на стол черновик, и математичка его проверяла). Прогулялась я, видимо, быстро, ибо математичка не успела проверить мой черновик и сказала только, что первые шесть заданий плюс девятое у меня сделаны верно (если это так, то мне четвёрка полагается, а в принципе мне главное банан не получить, иначе будет жопа, а на трояк я не обижусь). Только я начала с черновика всё на чистовик перекатывать, как объявили обеденный перерыв, и несколько родительниц начали разносить нам хавчик: бутерброды с колбасой и сыром, шоколадки «Алёнки» и маленькие пачки сока (при том что на каждой парте по две бутылки минералки стояло). Поскольку я отказалась от бутербродов, меня обнесли ещё и жёлтой пластиковой тарелочкой и влажной салфеткой для рук, оставив меня при шоколадке и синей салфетке. Шоколадку я не доела и притырила, после чего закончила переписывать задания на чистовик, сдала его вместе с подождавшей меня Единорогой, и мы отправились за своими вещами в кабинет физики. Там была накрыта роскошная поляна с шампунем, двумя сортами мартини и Хеннеси; я скомуниздила клубничину с одной из вазочек – от них не убудет. Затем я пошла провожать Единорогу до кабинета биологии, где ей предстояла консультация; пока мы ждали конца урока, потрепались о ролёвке, а потом появился Ефим, у которого тоже был первый вариант и мы по памяти сверили свои ответы – в итоге выяснилось, что они у нас разнятся только в пресловутом восьмом задании. Потом я вернулась домой, пострадала ерундой, вечером вышла погулять, встретила свою бывшую соседку и тёзку Настю, удивилась тому, что я уже выше её ростом, да заметно. Узнала, что она ждёт ребёночка, сынишку, и скоро собирается выйти замуж – подумать только, а ведь она максимум на пару-тройку лет меня старше, не больше!.. Остаётся только порадоваться, хотя семейство у них большое, пополнения постоянно – узнала, что и у брата её старшего с женой его недавно третий ребёнок родился. Сходила на почту, подписалась на все газеты-журналы, а вечером получила ответное письмо от ВалеЗа – но об этом уже в соответствующем посте было написано. Под катом рецензия на нового Индиану и свежий стих!

Пятница началась с пробного изложения по русишу – писали два урока с перерывом ещё на два урока, сначала собственно изложение, потом ответ на вопрос, по большому тексту про гуся, который был приведён в наших книжечках лишь частично и в сокращении. На инглише выяснилось, что за тест у меня честная четвёрка, ура. Физры не было, как мне днём ранее физрук и обещал, когда мы с ним на лестнице столкнулись, и истории, последнего урока, тоже не было – правильно я с ней в четверг не заморачивалась. Реферат русичке был сдан, это плюс, в школе мне было холодно даже в майке + водолазке + шерстяной безрукавке + шерстяной кофте, не говорю уж о тех, кто был в одних только майках, это минус, а в целом больше и сказать нечего. Домой меня папа подвёз после пятого урока, я успела пообедать, а затем неспеша двинулась в путь пораньше, чтоб уж точно успеть. Добравшись до Цветного, двинулась буквой Г вдоль дороги и в результате в Большой Каретный нырнула весьма нескоро, успев вполне нехило прогуляться; вскоре передо мной предстала задняя сторона школы, солидного краснокирпичного здания; я, конечно, в описании архитектуры не сильна, но на простую коробку это было похоже в последнюю очередь. Затем передо мной предстал фасад и дворик перед ним, обнесённый крепостной стеной с окошками-бойницами, похожей на тюремную; затем я вошла в стены школы. Появилась я там за полчаса, однако кто-то там уже сидел; я повесила куртку и мешок с сапогами в раздевалке первого класса, побродила по первому этажу, разглядела стенды, обсудила с мамой увиденное, да и примкнула к прочей молодёжи, услышав, как две девушки из старожилов начали что-то рассказывать об учителях и о прочем двоим девушкам-абитуриенткам вроде меня. Поболтали малец о всяком разном, много чего любопытного я узнала, вот только познакомиться мы так и не удосужились, а впоследствии выяснилось, что одной из старожилов и была Вредоносная_Пчела, тогда как я её среди абитуриентов выглядывала – причём меня она узнала, ибо все признаки, т.е. торба, бандана и наличие мамы, в чью высокую миссию входило разговорить родителей учащихся и абитуриентов лицея, были у меня налицо, но уточнять не стала вплоть до нашего прибытия обратно на ЛиРушные просторы. Однако не буду забегать вперёд – за нами тем временем спустилась училка и повела нас наверх, на четвёртый или пятый этаж, и, не дав никому устроиться на камчатке, заставила меня сесть на передней парте у себя перед носом, да мне и пофиг было, где сидеть. Экзамен состоял из двух частей – теста из 20 заданий и текста с пятком или около того вопросов к нему, тож с вариантами ответов; в тесте я не на все сто уверена максимум в паре-тройке заданий, остальные же были более или менее легкими, текст вообще был простой, полностью понятный, и ответы на вопросы к нему можно было запросто найти в нём самом. Всё несколько раз перепроверив, я сдала работу училке, которая всё время пила минералку и читала жёлтые газеты, заголовки которых меня смешили, и вышла; местные пацаны, дописавшие раньше меня и сидевшие на подоконнике, сказали мне «до свидания», так что я сразу не поняла, что это мне, и рассеянно отозвалась: «Гудбай». Мама ждала меня внизу; ей не удалось узнать столько, сколько мне, зато ей, пока меня не было, охранник, которого умилило то, что я пришла со сменкой, наплёл про меня комплиментов – типа что сразу видно культурного человека XDD. Более того, он даже показал нам короткую дорогу, по которой мы дошли от школы до метро за три минуты и, спустившись в подземку, мужественно взяли штурмом вагон и поехали в жуткой давке... а на следующей же станции толпа вынесла нас на платформу, пришлось ждать следующего поезда и до своей Боровицкой ехать уже на нём. Вывод: дорога, конечно, ахтунговая, но можно потерпеть, особливо если сесть на Молодёге и до Арбатской спать. Вывод второй: школа красивая, уютная, просторная, у них сейчас тоже правда ремонт, но хоть не холодно. Вывод третий и главный: мне на первый взгляд показалось, что публика там как-то адекватнее, что ли, чем наша гламурно-выщипанно-накрашенная, преимущественно из той породы, которая в нашем классе никогда больше года не выдерживала. А значит, буду с нетерпением ждать результатов экзамена и надеяться на то, что не провалила (ну если уж даже историю не провалила, думаю, всё будет хорошо). В тот же день я амнистировала Единорогу в аське – ну не умею я долго злиться, тем паче на детей неразумных, даже таких избалованных)
В ночь с пятницы на субботу я бодрствовала до рассвета; способствовало этому три фактора – великолепный дождь за окном, великолепная почти полная луна и великолепная ночная подборочка Нашего радио, а пущего удобства добавлял оставшийся со мной ночевать собак. Неудивительно, что когда наконец я решила лечь спать, добудились меня только ко второму часу дня. Поутру я сделала инглиш на вторник и, жутко ленясь, по маминой настоятельной рекомендации решила один вариант экзаменационной работы по алгебре из синей книжки, проверила себя – все те восемь заданий, что я осилила, были у меня выполнены правильно, хоть некоторые и показались геморными… вот дома так всегда, так что удивляешься, как меня на пробном угораздило на банан написать. Вечером я вывалилась на улицу с уже конкретной целью – посмотреть в Художественном Принца Каспиана на сеанс в половину восьмого, который обещала афиша Яндекса. Однако когда я добралась до Арбатской и вошла в кинотеатр, выяснилось, что ближайший сеанс – ровно на восемь, и оставшиеся полчаса протопталась на улице, поедая мороженое и изучая театральную программку на июнь. Но вот время подошло, и логично будет перейти к моему репортажу из самого центра пятого ряда. Когда-то первый фильм по Хроникам Нарнии меня разочаровал, потому что я ждала от него большего. Теперь меня не разочаровал второй – потому что я ждала от него того же, что уже видела в первом. И дождалась – очередного красивого, но бескровного мультика, в котором весь евангельский подтекст снова старательно затёрли, так что зрителю только и остаётся, что отдыхать глазами на качественно прорисованных зверушках, кентаврах, минотаврах и классических Диснеевских зелёных пейзажей. Одно небольшое различие – вторая часть, также согласно моим ожиданиям, вышла несколько повзрослее, позрелищней первой, драчки и скачки в ней были помасштабней, однако из-за недостатка реалистичности, проще говоря – из-за уже упомянутой бескровности, они не увлекали, казались затянутыми и утомительными. Добавим немного юмора и невтемной Музычки – получаем продукт, который можно порекомендовать разве что отчаянным любителям простеньких сказок, но на который не жалко – по крайней мере мне – потратить время и средства на фоне всего остального, сейчас царящего на экране. В итоге дома я была в 12-м часу, зато сразу спать легла.
На следующий день я встала пораньше и вскоре вывалилась на свет Божий. Шла я исключительно пешком: сначала через дворы – до метро, потом через дворы – до Рублёвского шоссе, а перейдя его по надземному переходу, ввалилась в магазин Винни и побродила по нему, попускала слюни на солдатиков, лошадей и мотоциклы. Оттуда я направилась в Кунцевский (Москворецкий) парк и пошла по нему напрямик, слушая пение птиц. Там я пропалила двух белок, одного дятла и кучу поползней и зябликов, но если первые были совсем ручные, то птицы шугались, и их мне сфотографировать не удалось. Ещё я много фотографировала пейзажи каньона, там, где не было видно мусора, сверху, то есть с дороги, и снизу, то есть немного спускаясь там, где были тропы, ведущие вниз. Наткнулась на живописное поваленное дерево, уже полое внутри, для-ради получения красивого кадра засунула туда голову и руки с фотоаппаратом, потом всю дорогу вытирала глаза от трухи. Так я дошла до вечно реставрирующейся усадьбы Нарышкиных, передохнула, усевшись на какую-то плиту, после чего перешла дорогу и вошла в храм Знамения Божьей матери, что на Пионерской. После посещения оного я добралась до метро и с пересадкой на Кунцевской добралась до родной Молодёги, откуда до дома села на маршрутку. Фотки солью потом, сейчас влом слегка, и в школу идти завтра влом, но надо. Подумать только – последнюю неделю осталось учиться! Потом экзамены, выдача аттестатов, выпускной в ресторане… но не буду забегать вперёд, ибо первым небытовушным, что вы прочтёте опосля этого поста, будет оччод с моего запланированного на пятницу похода в театр. Ждите!)

Вчера вечером я, выложив предыдущий пост, досмотрела новости, поужинала чем-то, затем засела смотреть фильм про Королёва – отличный, следует признать, фильм – и только после этого легла спать, заграбастав в охапку собака. Отрубилась я практически сразу же, и снилось мне множество всякого бреда. Сначала я ехала на метро и весьма странным образом познакомилась с каким-то парнем, – он меня спросил, почему я смотрю на его сумку, а я ответила, что я на всё подряд смотрю, – после чего он постоянно меня сопровождал и направлял, ибо с метро творилось нечто неладное: сначала он вытащил меня из вагона на платформу какой-то большой закрытой станции, потом мы дождались другого поезда и поехали в противоположном направлении, а затем вышли на какой-то открытой станции, похожей на Филёвскую или что-то вроде того, и оказались стоящими на рельсах (мне уже дважды за последнее время снятся рельсы – сонники утверждают, что это значит, что наяву я выбрала верный путь). Потом этот парень развернулся и пошёл прочь по рельсам, а мне оставалось только смотреть ему вслед и укорять себя за то, что о чём мы только ни говорили, а я так и не успела поблагодарить его и даже не спросила, как его зовут. После этого я оказалась дома и засела за комп, причём всё произошедшее странным образом оказалось уже записанным у меня в большой и толстой тетради в зелёной кожаной обложке и заняло страниц пять, и мне оставалось только перепечатать эту историю на монитор; при этом я так и не поняла, что же конкретно произошло тогда в метро и от чего именно спасал меня тот странный парень, но пока я писала, до меня доносились отголоски какого-то репортажа по радио или по телеку, в котором говорилось о многочисленных жертвах.
В следующем сне я разговорилась уже с продавщицей, когда подошла к какому-то ларьку посмотреть на некрашеные металлические фигурки вроде тех, что продаются в переходе на Лубянке, причём разговорились мы о книгах и она даже вышла из ларька и присела на корточки перед прилавком рядом со мной, чтобы их лучше видеть. На этом все логически худо-бедно описуемые сновидения закончились, я проснулась по звонку будильника в районе восьми, не сразу и не вдруг, но всё же заставила себя встать с кровати, посидела за компом, на завтрак упихала в себя какое-то пирожное, погуляла с собакой и чуть не околела – с утра пораньше на улице холод стоял, простите за каламбур, собачий, единственный плюс – приятный острый запах сырости и пыльцы. Пришлось одевать на майку кофту, а джинсуху менять на старую, задубелую бурую кожанку, мамино наследство; кинув в торбу пенал, паспорт и регистрационную карточку, я снова вывалилась на свет Божий и потопала к автобусной остановке. Вскоре подошла маршрутка, я влезла в неё, устроилась у окошка и, доехав до метро, малость отогрелась, ибо и в кожанке холодно было всё равно; затем я спустилась в подземку, засела в вагоне и доехала до Арбатской. Там я перешла на Библиотеку, доехала до Лубянки, перешла на Кузнецкий мост, доехала до Китай-города и, преодолев лабиринт подземных переходов, вывалилась на поверхность. Ёжась от холода, я пошагала по улице Забелина; с обеих горизонтов доносился перезвон старомосковских церквей, вдоль дороги расставляла свои палатки «ярмарка выходного дня». К ЦДО меня угораздило прийти за полчаса, так что на улице перед входом толпилось всего несколько человек, но мне хотелось погреться, и я вошла внутрь, в холл, и встала у батарейки.
Там было вполне тепло, вот только оттаявшие комары донимали; со временем публики стало больше, родители и их дети несколько раз пытались пройти на первый этаж мимо охраны, но та никого не пускала, говоря, что ещё рано и экзамены будут в десять, и те, обломившись, разворачивались и вытекали обратно на улицу, а кто-то оставался в холле вместе со мной. Но вот, наконец, условное время настало, к нам вышла какая-то тётка и сказала, в какую аудиторию надлежит идти тем, у кого фамилия начинается на букву от А до У, а в какую – тем, у кого на букву от Ф до Я. Поскольку я подпадала под первую категорию, я отправилась в шестую аудиторию на первом этаже; подойдя к столу уже знакомой мне преподши и показав ей свои паспорт и регистрационную карточку, чтобы она отметила моё присутствие на регистрационном листе, я обосновалась на крайнем стуле одного из ближайших столов. Вывалив на него свой пенал, упихав торбу под стул, а кожанку сняв и повесив на спинку стула, я небрежно перечеркнула карандашом маленькую свастику, оказавшуюся нарисованной на столе возле меня, и принялась ждать начала экзамена. Постепенно аудитория заполнилась почти полностью, и нам раздали стопки распечаток с заданиями для разных вариантов; совсем как на олимпиадах, на обложке распечаток надлежало указать свои данные, а затем приступить к выполнению заданий. Все три экзамена были под одной обложкой – русиш, литра и история; экзамен по русишу был лёгким – состоял из текста и предложения, в которых надлежало проставить пропущенные буквы и знаки препинания и выполнить определённые задания, то бишь в тексте найти причастие и деепричастие, а к предложению составить схему, и так далее.
Экзамен по литературе был посложней, но тоже довольно-таки простым – с вопросами исключительно по школьной программе: Державину, Пушкину, Горю от ума, Герою нашего времени, Асе, и хотя и там мог таиться какой-нибудь подвох, я в правильном выполнении этих заданий практически не сомневаюсь. А вот с историей у меня, как обычно, затруднений не вызвала лишь немногая часть заданий, а около четверти оных я выполнила на бум Лазаря, выбрав тот ответ, какой больше нравился – и причина тут не только в том, что у меня дурная память на даты, но и в том, что я, естественно, перед экзаменом ничего не повторяла, а хронологический разброс заданий начинался от древних славянских племён и заканчивался Петром I со предшественники, а про Мировые войны, гражданскую войну и Революцию не было ни единого вопроса. Было там, конечно, несколько классических олимпиадных вопросов, ответы на которые я знала стопроцентно, а что убило – так это последнее задание, где надо было совместить фамилии архитекторов с их творениями: может, кто-то это и знает, но только не я!.. В итоге, осилив все задания, то бишь попросту не оставив пробелов для создания видимости активной умственной деятельности, я тщательно проверила написанное и сдала работу за полчаса до окончания выделенного на экзамены времени. Расписавшись на регистрационном листе, я надела свою кожанку, захватила торбу и вышла; когда я дошла до холла, на меня снова набросились любопытные родительницы и принялись расспрашивать, сложно ли было, какие были задания и так далее. Я охотно поделилась с ними опытом, после чего распрощалась и вышла на свежий воздух, где по-прежнему было более чем прохладно, так что до метро я дошагала по Забелина за считанные минуты.
Спустившись в подземку, я повторила геморный маршрут – от Китай-города доехала до Кузнецкого моста, перешла на Лубянку, доехала до Библиотеки, перешла на Арбатскую и уже оттуда добралась прямиком до родной Молодёги. Когда я вышла из метро и дошла до автобусной остановки, уже начало пригревать, так что я даже расстегнула кожанку; вскоре подошла маршрутка, я влезла в неё и доехала до дома. Там я пообедала макаронами, посидела за компом, написала, жутко ленясь, всё вышеизложенное, пропалила ЛиРу и форум, отпостилась практически на всех своих сообществах, теперь вот скоро отправлюсь в театр на Покровке смотреть Бедного Марата по Арбузову, хотелось бы выйти пораньше, чтобы прогуляться, дойдя пешком до метро, ибо сейчас на улице такой ливень знатный прошёл с сильным ветром и даже, кажется, раскатами грома вдали, что воздух должен быть чудесным… вернусь поздно, постараюсь написать отчёт с рецензией раньше, чем меня погонят спать: завтра ведь каникулы кончаются, придётся переться в школу! Результаты экзаменов будут известны через две недели, и если выяснится, что я их не провалила, буду писать четвёртый и последний экзамен – по инглишу, и только если я не провалю его, меня примут в лицейские классы. На этой неопределённой ноте я с вами, дорогие мои, и прощаюсь до новых новостей, новых читателей пока не буду приветствовать, только поблагодарю за симпу некую Марину-Антуанетту. Не скучайте без меня)