Как часто хорошие фильмы маскируются под комедии и рискуют остаться незамеченными! Так чуть было не произошло у меня с «Бобром», кабы не безрыбье и не привлекательный актёрский состав. Тем временем в этом фильме с самого начала всё как-то по-чёрному смешно: у Уолтера Блэка (Гибсон) – тяжёлая затяжная депрессия, не помогают ни психотерапевтические сеансы, ни медитации, ни самобичевание, ни таблетки, ни гипноз. Возглавляемая им компания по производству игрушек терпит убыток, а семья страдает, поскольку большую часть времени он спит. У его детей тоже не всё в порядке: младший стал «замкнутым», то есть незаметным настолько, что мать проезжает мимо него, забирая из школы; старший – ботаник, пишущий одноклассникам платные сочинения, умело подражая чужому стилю, и выискивающий в себе схожие с отцом черты, с которыми борется, ударяясь головой об стену. В конце концов супруга Мередит (Фостер) выгоняет Уолтера из дома, и он, выбрасывая из багажника свои вещи, чтобы засунуть ящики алкоголя, обнаруживает в мусорном баке потрёпанную игрушку – бобра, надевающегося на руку, и забирает его с собой. В квартире, напившись под какой-то буддийский фильм, он надевает бобра, собираясь повеситься в ванной, но не преуспевает, пытается шагнуть с балкона – но отшатывается, когда бобёр неожиданно обращается к нему. Когда наш герой очнулся после падения на него телевизора, бобёр продолжает с ним разговаривать – то есть, теоретически он сам говорит за бобра, но изменяющимся голосом. Бобёр объявляет себя единственным другом Уолтера, который один его понимает, и призывает его к радикальным переменам – не заниматься мелким ремонтом, а «взорвать всё здание». Предполагаемая терапия требует, чтобы отныне с окружающими за Уолтера общался бобёр, дистанцируя пациента от «негативных аспектов», поэтому всем вокруг раздаются карточки с просьбой говорить с Уолтером по-прежнему, но обращаться к бобру. Наутро Уолтер сам забирает из школы младшего, Генри (Стюарт), и бобёр учит ребёнка мастерить из дерева шкатулку – так что Мередит, обрадовавшись возвращению мужа к активной жизни, незамедлительно принимает его обратно в семью к вящему неудовольствию старшего, Портера (Ельчин). У него свои проблемы: отличница Нора (Лоуренс) просит его написать для неё выпускную речь, приглашает к себе домой и признаётся, что её выперли из восьмого класса за граффити; вдохновлённый, Портер берётся за заказ. Тем временем у его отца на первый взгляд всё идёт на лад: управление компанией он передаёт бобру, и там сразу происходят положительные перемены. Он занимается любовью с женой, проводит много времени с Генри, а застав его ночью копающимся с деревяшками в сарае, придумывает новую игрушку – чемоданчик «бобра-дровосека» с чурбачком, инструментами и говорящим бобром – пользующуюся огромной популярностью. Однако чем дальше, тем больше становится понятно, что не Уолтер, а бобёр – главный в этом тандеме, он умело и ловко манипулирует человеком и подавляет его, чтобы пользоваться его телом: кукла и кукловод поменялись местами. На празднование годовщины с женой он хочет надеть специально на его игрушечные размеры пошитый фрак, но Мередит решительно отклоняет участие бобра – и видит, что сам по себе Уолтер по-прежнему не может и двух слов связать. А когда она дарит ему шкатулку с семейными фотографиями, он и вовсе впадает в панический приступ – и бобёр возвращается, заявляя Мередит, что больному надлежит раз и навсегда покончить с прошлым; но это значит – покончить с личностью Уолтера, которая вовсе не нужна бобру. А у Портера тоже дела идут наперекос: оказывается, он не «залезает людям в голову» при написании сочинений, а залезает в интернет и узнаёт о них всё, и случается конфуз - в сочинении для одноклассника он пишет о доминиканских приключениях его бабушки, о которых она сама ему не рассказывала. А Норе он преподносит странный сюрприз – привозит её к стене и предлагает нарисовать граффити, а когда она отказывается, делает это за неё: пишет «R.I.P. Brian» - в память о её погибшем брате. Он уверен, что это из-за него она перестала рисовать и именно о нём хочет рассказать в своей речи – но её такое вмешательство не устраивает, а добивает отношения Уолтер с бобром, точнее – бобёр с Уолтером, прибывшие выручать сына из ментовки, куда горе-граффитисты быстро загремели. Портер пытается сорвать куклу с отцовской руки, но бобёр даёт такой отпор, что невменяемость Уолтера становится совсем неоспорима, и его семья уезжает из дома. Бобёр не унывает: он признаётся своей заместительше, что, как в песенке поётся, «он не игрушка, он живой», и добивается выступления по телевизору, в котором откровенничает, что родные и близкие только мешают получать удовольствие от жизни, и от этих паразитов необходимо избавляться. Однако он просчитался: пока он становится всё популярнее, проповедует с экранов и по радио, оставшийся одиноким Уолтер становится совсем плох, и поддерживать его жизнеспособность всё сложнее. Однажды он входит в комнату Портера, видит пробитую головой насквозь дыру в стене, ложится спать и утром, пытаясь перехитрить бобра, звонит жене, но бобёр просыпается и властно приказывает ему положить трубку, прибегая даже к рукоприкладству (пардон за каламбур, учитывая то, что именно одной из рук Уолтера бобёр и располагает). Но Уолтер, отчаявшийся, измученный, не сдаётся просто так и пытается дать отпор бобру – но плюшевый зверь оказывается сильнее и, хоть и не без потерь, но отправляет «хозяина» в нокаут и принимается втолковывать свою обычную лекцию о том, что кроме него, бобра, Уолтера никто не любит, что только он дал человеку всё, что ему было нужно, и без него тому снова грозят одиночество и никчёмная жизнь овоща. Тщетно: Уолтер заколачивает куклу вместе с рукой внутри неё в деревянный гробик, гасит в гараже свет и суёт её под циркулярную пилу. Посланный почуявшей неладное матерью Портер прибывает как раз вовремя, чтобы не дать отцу до смерти истечь кровью – и пока однорукий, но свободный Уолтер реабилитируется в больнице, не принятый из-за скандала с сочинением в институт Портер рискует впасть в депрессию вместо него. Сын, ненавидевший отца, который ненавидел своего отца, так же теряет интерес к жизни и начинает всё больше спать, но… Нора не даёт свершиться очередной катастрофе, она находит в себе силы простить странности парня – и приглашает его посмотреть на граффити, которое нарисовала поверх его надписи. Нарисовала не на стене, а на наклеенных на неё листах – так что Портер смог перенести эти обои в свою комнату, поклеить поверх стикеров, перечисляющих его сходства с отцом, и, глядя на граффити, написать речь Норы. Три слова «Всё будет хорошо» - враньё, говорится в этой речи, - но это не повод быть одиноким, ведь рядом всегда есть тот, кому ты действительно нужен. Поэтому Нора и Портер будут вместе, а Уолтер вернётся в семью и пойдёт на поправку. А что же бобёр?.. Главное – не рассматривать фильм как страшилку о том, что игрушка оказалась разумной и опасной, поджидающей жертв с ослабленной психикой, которую легко контролировать, и прицепляющейся к ним. Да, это кажется фантастикой, - но тяжёлые случаи раздвоения личности, в том числе проистекающие из появления воображаемого друга, бывают ещё и не настолько фантастическими, так что Уолтеру ещё повезло, что его тело захватил амбициозный бобёр-эгоцентрик, а не какой-нибудь маньяк-убийца. Это фильм о том, что «пиявки», паразитирующие на нас, бывают милыми и пушистыми и зачастую прикрываются самыми благими намерениями, в частности помощью в жизненных трудностях. Что, перекладывая свои проблемы на другого и всецело отдаваясь его воле, человек рискует оказаться зависимым, накрепко повязанным рабом чужих интересов. Если связь с паразитом слишком длительна, сильна и запущенна, разрыв может быть болезненным и невосполнимым, как потеря конечности, - но обретение свободы гораздо более важно и ценно: руку можно поставить и искусственную, а вот голову – никогда. Местами забавный, местами напряжённо-драматичный, а то и по-настоящему страшный, «Бобёр» - интересное и качественное кино для думающей публики с прекрасными актёрскими работами, изящными режиссёрскими находками, операторским мастерством выше всяких похвал. Игрушечный бобёр получился полноценным персонажем с многогранной психологией и богатым эмоциональным набором, харизматическим тираном каких поискать – и за это отдельный поклон, ведь компьютерная графика к морде бобра не применялась, и его речь, мимика, пластика и жесты – всецело заслуга Мэла Гибсона, в буквальном смысле сыгравшего две сложнейшие, диаметрально противоположные роли, к тому же всё время контактирующими между собой: высший пилотаж, достойный наград. И уж точно – достойный внимания.