Вчера я засыпала под предрассветный птичий щебет, сегодня в районе половины двенадцатого меня разбудил ветер, хлопающий оконными рамами на балконе. Не без труда, но я заставила себя встать, обнаружила с утра пораньше в сети существ, чем-то смахивающих на тех, снившихся мне неделю-другую назад, о которых я поминала в предыдущем посте – даже стало как-то не по себе. Афиша сообщила мне, что в Зелёном зале Художественного кинотеатра «Клык» на половину третьего ещё остался, и, позавтракав aka пообедав, я, предварительно как следует морально приготовившись к психологически тяжёлому зрелищу, вывалилась навстречу изрядно похолодевшему миру. Мир встретил меня маршруткой, которая довезла меня до метро, а на нём я, забыв про отягощающую торбу книгу, доехала, не читая, до Арбатской. Уже в очереди в кассу выяснилось, что запланированный мною сеанс отменили, и пришлось поспешно поменять приоритеты – ровно на три, до чего оставалось ещё минут десять, в Малом зале шла «Весенняя лихорадка», которую я один хрен собиралась смотреть во вторник или среду. Взяла билет во второй ряд, обошедшийся мне в 70 рублей всего, и поспешила в зал, где устроилась поуютнее и вскоре принялась внимать выбранному фильму.
К китайско-французскому «артхаусу с нетрадиционной ориентацией» я решила обратиться, устав от японских якобы аналогов, появляющихся ежегодно в завидном количестве и решительно ничем не отличающихся друг от друга. В итоге я забила на все эти розовые сопли с сахаром для школьниц и понадеялась, что Лоу Йе, которому запретили снимать в родной стране, а он, однако ж, всё снимает и снимает, подойдёт к сему специфическому жанру авторского кино с большей серьёзностью. Действительно подошёл – и даже перегнул палку, при этом так и не сумев изжить сентиментальности. Но обо всём по порядку: сюжет, отмеченный Золотой Пальмовой ветвью как «лучший сценарий», базируется на любовном пятиугольнике. У её мужа роман с бизнесменом, который иногда переодевается женщиной и поёт в ночном клубе, и она нанимает безработного студента, чтобы следить за личной жизнью благоверного, а сыщик возьми да влюбись в её счастливого соперника, при том что у него, у сыщика, имеется девушка, к которой он также привязан. Ещё не запутались? Ан это не всё – в стремлении охватить «всё и сразу» режиссёр добавил к этим сложным перипетиям и суицид, и нелегальную швейную фабрику, и съёмку ручной камерой в настоящих китайских клубах, а преподать получившийся винегрет аппетитным не сумел. История сложных взаимоотношений азиатов с суровыми задумчивыми лицами безбожно растянута, раз за разом повторяет саму себя, напичкана паузами, и потому кажется, что фильм длится не 1.40, а все четыре часа. Она распадается на главы, отделённые друг от друга стихами, каждая из которых имеет своё логическое завершение, и не раз и не два зритель выдохнет с облегчением: «наконец-то всё», ан нет – впереди новый виток однообразной, пресной мыльной оперы. Создаётся впечатление, что мы подглядываем за происходящим в замочную скважину и не можем "перемотать" вперёд те моменты, когда ничего важного не происходит, а вынуждены их терпеливо пережидать. Персонажи общаются между собой преимущественно посредством sms-сообщений и телефонных звонков, поэтому «Алло» - самое часто звучащее слово, и это общение сводится к договорённостям о свиданиях или отговорках от них, поэтому самые частые декорации – открывающиеся входные двери и смятые простыни. Да, секс в «Лихорадке» - откровенный, смачный, без купюр, но его слишком много, что, пожалуй, хуже, нежели когда его бывает слишком мало; впрочем, стоит отдать должное оператору, умело прошедшемуся по грани между художественным произведением и окончательной, бесповоротной порнографией, благодаря которому при просмотре запах секса ощущается почти физически. Самым же увесистым минусом фильма мне показалась странная роль женских персонажей, с которыми никто даже не пытался поговорить – к ним относились, как к домашним животным, становящимся обузой, когда возникает серьёзное увлечение. Их треплют по загривку, оставляя в одиночестве ждать возвращения хозяина – и выбросить их жалко, и счастью они мешают, – ждут от них безусловной преданности и очень удивляются, когда они начинают бить посуду или пытаться убить. А действительно удавшийся элемент сего кина – музыка, красивая, атмосферная и медитативная, да несколько запоминающихся кадров – разноцветные кувшинки под дождём, убегающая вдоль дорога, просыпающийся город – не то Шанхай, не то Париж. Тем редким любителям, для которых романтическое зерно этой ложки мёда стоит вышеописанной бочки мёда, «Весенняя лихорадка» рекомендуется.
После просмотра я пробежалась на холодном ветру до Дома книги, побродила по разным отделам, приметила новые свежевышедшие переводы манги умницы Хигури Ю (хочу, но родня меня неправильно поймёт, если я соберу небольшую коллекцию этого автора), схватилась за томик Рюрика Ивнева из серии «Стихи о любви» в идиотских обложках, да так её из рук и не выпустила, и под конец приобрела первый подвернувшийся учебник по истории, где были параграфы о Великой Отечественной. Затарившись книгами, я вернулась в метро, приехала домой, почитав стихи и доев свою солёную шоколадку, и теперь надеюсь успеть сделать ещё что-нибудь из уроков, потому что завтра… о, вы, наверное, и не помните, что ждёт меня завтра, поэтому не буду злостным спойлером, а только попрощаюсь – ненадолго)