18.02.2010 Некто с руками из ягодиц изменил один из перекрёстков, сделав на нём движение в четырёх направлениях, и теперь я добираюсь по утрам до метро с такими пробками, что быстрее было бы пешком, кабы не было влом. В итоге в четверг я примчалась в лицей к середине первой полупары экономики, сонная – бо нех засиживаться за компом до третьего часу ночи – настолько, что конспектировать не стала и заодно приняла решение после этой пары валить. С последней пары, русского, я свалила бы полюбому, ибо так и не написала какое-то там эссе, а двойку не хотелось, а с истории пришлось валить ввиду отсутствия Аси, у которой можно было бы списать домашку. Поскольку позавтракать я не успела, свалила после экономики я не сразу домой, а в монастырскую трапезную, где пирожков с картошкой не было, зато мне удалось попробовать офигенный пирожок с горохом. Неспешно посидев-перекусив, я приехала домой и до второго часу ночи страдала ерундой различной степени полезности.
19.02.2010 Встать утром было сложно, но я таки это сделала, хотя на завтрак снова не осталось времени – охуенчик образ жизни для моего недостаточного ИМТ, при том что со вчерашнего вечера я выбрала сеанс на «Одинокого человека» (в отечественном прокате он стал «Одиноким мужчиной») в кинотеатре «Пять звёзд» на 3.35, что предполагало выезд туда сразу после школы – заезжать домой не было бы смысла. Снова пробки, и снова я слегка опоздала на алгебру – и не успела перевести дух, как Абрамовна обрадовала меня новостью: у меня за пробный ЕГЭ – между тройкой и двойкой и завтра завуч желает видеть у себя моих родителей. Я тупо согласилась и поначалу даже не стала ничего уточнять, поскольку накатило лёгкое охуение: я ведь сделала 7 заданий, из них 6 точно должно быть правильно, ошибиться в них нереально, я всегда получаю свои 6 баллов на крепкий трояк, а тут вдруг 5. В этом состоянии тупила жестоко (ну да, и спать, и жрать хотелось тоже), забыла формулу, когда меня вызвали к доске, и вспомнить мне не дали – стало одной двойкой больше. На перемене я попросила бумажку с результатами и выпала в осадок ещё больший: 0 баллов стояло за задание №2, с уровнем лёгкости «дошкольный возраст»… затем получила свой бланк с заданиями, воззрилась на график, решительно не понимая, чем видная любому идиоту низшая его точка, указанная мною, не угодила проверяющим. Но он был крайне плохо пропечатан, и сперва я подумала, что неверно прочитала цену – могло быть 600, а не 500. Я предложила посмотреть Вале, начиная сомневаться в своём зрении – и Валя поняла, в чём моя нелепейшая ошибка: задание, так же плохо пропечатанное, в которое я поэтому не особо вчитывалась, просило указать не низшую цену, а день, в который она была. Гениальный повод для моей мамы тащиться завтра к завучу – при том что, если верить людям из другой группы по алгебре, у них тоже был один 5-балльный результат, но никто не стал поднимать панику, ибо 5 баллов соответствуют всё-таки ещё трояку, а не уже двойке. Но не будем о грустном – и здесь у меня есть повод гордиться собой, ибо задание №12, самое сложное, я умудрилась выполнить правильно. А когда алгебра закончилась, выяснилось, что нашей англичанки нет в школе и нас собираются сплавить завучу по иностранным – посидеть, пока она будет вести урок с другим классом; в надежде отпроситься мы с Настей и Димой искали её по всей школе, нашли, но она потребовала кворум всего класса. Кворум не подбирался, ибо пацаны уже свалили самовольно, но тех, кто остался, мы разыскали и притащили пред англичанкины очи, однако она упёрлась рогом, прикинулась обиженной и заявила, что кому английский не нужен, может уходить. Английский был нам нужен, но мы ушли – с Настей, Димой и Юлей отправились в Шоколадницу, где уже сидели Лиза с Яной; мы сдвинули два маленьких круглых стола, расселись вокруг них, сделали заказ, закурили и достали карты. У меня были средства только на маленькую чашечку эспрессо, что и к лучшему: оно оказалось там омерзительным; впрочем, незаметно я его осилила, но основным занятием были всё-таки карты, а не всяческого рода напитки. Сначала некоторые играли в распиздяя, потом вместе сыграли партию в козла, потом народ поиграл в говно, потом – вместе по партии в переводного и в наеби-соседа, и, наконец, в чью-то светлую голову пришла мысль сыграть в покер. В качестве условных денежных единиц были взяты и поделены пополам салфетки с трёх столиков, комбинации все быстро вспомнили или запомнили, и сразу стало на порядок азартнее и веселее. Однако время не стояло на месте, пришла пора затребовать счёт, расплатиться и, наспех рассовав салфетки по местам, расходиться – мы с Настей, Юлей и Яной как честные люди вернулись в школу на французский. Мы расположились на полу перед закрытым кабинетом, привыкшие к тому, что на переменах француженка уходит курить и запирает его, однако время шло, а она всё не появлялась. Практически весь первый урок народ учил французский самостоятельно, а я читала халявные журналы из кофейни; затем мы как-то все одновременно поняли, что француженка так и не придёт, но нам всем надо было где-то убить свободное время, и мы остались – правильно! – играть в покер, усевшись на полу в кружок. Уже не на салфетки – выгребли всю мелочь, какая у кого была, разделили монеты пополам, чтобы потом вернуть всяк свою долю, и резались, шугаясь мимопроходящих учителей и закрывая карты и монеты руками и ногами – но таки не сразу заметив подкравшуюся завуча. Картина маслом: раскрываем карты, Юля орёт «Стрит!», но свой выигрыш не получает, потому что запалившая завуча Настя одновременно орёт «Бля!» и быстро обеими руками сгребает всё в кучу, заслоняя собой. В итоге пронесло, кон начали заново, а эпизод вспоминали и явно будем вспоминать ещё долго. Так мы проиграли до конца гипотетического французского, и я поехала на Новокузнецкую; штырило от обиды на алгебру, от кофеина, от азарта, так что, выйдя из метро, я сперва тупо попёрла по дороге куда глаза глядят, пока не поняла, что зашла уже далековато, а кинотеатра всё нет и нет. Для моего топографического кретинизма нормально, собравшись куда-то во второй раз, не вспомнить маршрута, посему я спросила прохожую, получила пространные рекомендации и с грехом пополам какими-то дворами вырулила к ТЦ «Аркадия», поднялась на нужный этаж. Приобретя билет рублей эдак за 200, я добрые минут сорок ждала начала сеанса, листая журналы, затем устроилась на своём месте в середине четвёртого ряда небольшого зала, заполнившегося примерно наполовину…
Я не сомневалась в том, что по замечательной книге замечательного писателя Ишервуда с замечательным актёром Колином Фёртом в главной роли славный дядька Том Форд снимет однозначно душевное кино. Однако фильм смог превзойти мои даже самые смелые ожидания, став не только удачной с литературной точки зрения экранизацией, сохранившей все ключевые вопросы и проблемы, но и совершенным произведением искусства с технической стороны вопроса – это стало ясно с первых же секунд картинки. Работа оператора и монтажёра сравнима только с живописью, совмещающей вдохновение и мастерство: хочется остановить каждый кадр и наслаждаться ими не только вместе, но и по отдельности – камера чутко улавливает каждую деталь, любуется ею, представляет в самом выгодном свете, не оставляя сомнений в её подлинной красоте; цвет мягко становится то холоднее, то теплее, заставляя видеть происходящее глазами главного героя. Он – немолодой профессор, после гибели любимого человека (да, меня бесят пренебрежительные определения «любовник», «партнёр», как будто людей не может ничего связывать, кроме секса), с которым он прожил 16 лет, принявший решение умереть и готовящийся к смерти осознанно и даже с педантизмом. Неожиданно для себя за один день он откроет новый смысл жизни – в экзистенциальной (да, я опять об экзистенциализме) идее того, что жить нужно не прошлым или будущим, а настоящим мгновением, тем единственным «здесь и сейчас», неповторимым и бесценным. Фёрт играет этого мудрого, сильного и искреннего человека настолько убедительно, что по хребту пробегают мурашки, и его партнёры не отстают – воздух между ними так и искрит, зримо и ощутимо, и в сценах, где нет даже поцелуев, на публику выплёскивается настолько мощная чувственная энергетика, что далеко не каждая эротика похвастается таким же эффектом. Позавчера я видела на экране слёзы Керри, сегодня – слёзы Фёрта, и это вселяет в меня уверенность в том, что истинное актёрское творчество ещё существует – как одна из причин того, что ещё жив авторский, атмосферный, не развлекательный кинематограф (то бишь, фактически, то, что принято называть артхаусом). Вторая причина – талантливая режиссура: не скучный, не провисающий сюжет, осмысленные диалоги, красноречивые паузы и взгляды, не менее важные, нежели слова; третья – пронзительная лирика (читай: мне было грустно, один раз реально защекотало за зрачками) и качественный юмор (читай: мне было смешно); четвёртая – самодостаточная музыка как неотъемлемый элемент кинокартины, запоминающийся и влияющий на восприятие, вместо формального фонового «саунда». Все эти признаки в «Одиноком мужчине» наличествуют, к тому же отдельное удовольствие заключалось в том, что смотрела я его с субтитрами, обращая на них внимание только в моменты с испанской речью, плюс мои личные фетиши на американские тачки 60-70-х и эстетично курящих людей. В итоге претензия у меня только одна: какого чёрта всё это время Форд придумывал тряпки, а не снимал фильмы?.. Претензия, конечно, шутливая, поскольку такой впечатляющий, добротный и уравновешенный дебют – без пафоса, сантиментов, морализаторства, пошлости и прочих стандартных перегибов – есть как следует обдуманное, прочувствованное, если хотите – полнокровное высказывание зрелого и опытного человека. Смотреть – обязательно, на одном дыхании, абстрагировавшись от случайной публики, хихикающей невпопад, желательно – смотреть без перевода. А потом – вместе со мной ждать от Форда со товарищи новых киношедевров.
Извиняюсь за сумбурность рецензии и перехожу к тому моменту, когда я после сеанса вышла из кинотеатра, сразу же захотев посмотреть увиденное ещё раз. На улице шёл роскошный снег – как и в прошлый раз, когда я была в «Пяти звёздах» на «New Yourk, I love you». Под ним погулять бы, но время было уже вечернее, а я, напоминаю, ничего кроме чашечки кофейной бурды со вчерашнего вечера в желудке не имела, поэтому я, не сразу сориентировавшись в подземке, приехала домой и засела за сей пост. К вящей моей ярости, оказалось, что «Дорога» так и осталась без русского прокатчика, посему буду по истечении должного времени искать её в сети, а предметом следующей моей кинорецензии будет «Человек-волк». С завтрашнего же вечера открывается мой маленький праздничный театральный марафон, а с утра надо будет и в школу заглянуть – так что прощаюсь ненадолго, следите за новостями)