В воскресенье, вопреки надеждам на просмотр нового фильма Копполы «Тетро», из дому меня не выпустили, мотивируя это тем, что в театр билет был уже куплен заранее, а в кино простуженным ходить не полагается, и этот день я провела в четырёх стенах, пересмотрев до новостей в пятидесятый раз «Титаник», а после них – в десятый раз «XXX (Три икса)». Последующие дни по части выгулов были такими же безнадёжными, и я продолжила просвещаться по кинематографической части, смотря ранее неизвестные мне фильмы по Женькиной наводке прямо с онлайна. В понедельник это был французский мюзикл «Все песни только о любви», который я ничтоже сумняшеся посмотрела в оригинале, поэтому отчаянно скучала на диалогах, однако всё можно было понять и без слов. Парень с греческим профилем и блондинка любят друг друга, потом появляется брюнетка, которой нравится блондинка, и все трое благополучно уживаются в одной постели. Но затем блондинка погибает, парень и брюнетка остаются вдвоём, но у неё есть ещё один бойфренд на стороне, и наш герой страдает от одиночества, пока не знакомится с братом этого бойфренда. Между ними развивается взаимное чувство и выливается в хэппи-энд с милым поцелуем на балконе. Вся эта история сопровождается вполне симпатичными лиричными песнями и видами Парижа, что создаёт приятную атмосферу – если бы из этого фильма выкинули всю болтологию и урезали его до пятиминутного клипа, он отлично вписался бы в «Париж, я люблю тебя». Во вторник была заценена немецкая драма «Эта жизнь для тебя» - вообще не про любовь и банальная донельзя. В ней пианиста, только что выигравшего международный конкурс, сбивает машина, и он оказывается прикованным к инвалидному креслу в реабилитационном центре и теряет вкус к жизни. Для возвращения этого вкуса к нему подселяют самого невыносимого колясочника во всём центре, который поит своего подопечного спиртом, таскает его на дискотеку, а потом в бордель и в конце концов справляется со своей миссией. Одна беда – этому прожигателю жизни немного осталось, и пианист, чтобы доказать другу, что его старания были не напрасны, и обеспечить ему счастливую смерть, возвращается на сцену. До трогательности фильм не дотянул, хотя старался. К тому же вечерами я краем глаза смотрела дурацкие отечественные фильмы с Харатьяном, которые включала моя мама – в первом он играл продюсера, которого девочка из Чернобыля сделала из законченного урода хорошим человеком, во втором – богатую проститутку, который увёл у мужа богатую жену и купил его половину акций в их, жены и бывшего мужа, совместном предприятии, в третьем – продюсера, крутившего курортный роман, пока его дочь дружилась со своей сестрой-близняшкой, выросшей в детдоме после того, как её в роддоме украли у матери, чтобы продать её почку. Когда я ничего не смотрела, я бродила по сети, читала книжку, слушала музыку и другими способами убивала время; вчера мама разобрала, а папа выкинул новогоднюю ёлку, а сегодня меня наконец-то выпустили в поликлинику выписываться.
С тех пор, как меня перевели из детской во взрослую, что было года четыре назад, я там раньше ни разу не была, а теперь вот объявилась в подростковом кабинете и протянула свою справку симпатичной молодой врачихе. Больничный мне закрыли, заглянули мне в горло и, вопреки моим предупреждениям о том, что мне после этого слегка плохеет, измерили мне давление – оно оказалось пониженным, как всегда. Затем меня послали в другой кабинет, куда я, пошатываясь, и пришла по коридору, где сидевший за компом врач бодро объявил, что мне надо измерить рост и вес, давление и сахар в крови. Я вякнула, что давление мне измеряли только что, но слушать меня не стали – поставили у линейки (с прошлого года я не выросла), потом на весы (я похудела на 5 граммов XD), потом посадили на стул сдавать кровь. После этого-то меня и замутило – знакомо начали сгущаться вокруг темнота и тишина, и я, ворча, что не следовало мне давление мерить перед сдачей крови, и отбрехиваясь, что со мной всё в порядке и я сейчас оклемаюсь, вслепую пересела обратно за стол врача. От нашатыря я не отказалась, решив, что лучше потерпеть его вонь, чем посреди кабинета невежливо грохаться в обморок, и, сцапав протянутую ватку, жадно затянулась, так чтоб до горла пробрало, наплевав на рекомендации врача держать её от лица подальше. После этого мне, уже практически ничего не слышащей и уже давно ничего не видящей, помогли подняться и уложили на кушетку ногами кверху, где у меня сразу же прояснилось сознание, так что, для проформы немного повалявшись, я вскоре уже сидела, болтая ногами, в превосходнейшем здравии. Хоть я и протестовала, давление мне врач таки померил, спросил, что я ем; я честно ответила, что я вег, приготовилась выслушивать долгую лекцию (да, Марусь, я помню про аминокислоты)), но к вящему моему удивлению док отнёсся к сему факту абсолютно нормально и сразу же спросил, ем ли я в достаточном количестве бобовые, грибы и другие источники белка. Я с энтузиазмом пересказала ему свой рацион, он остался спокоен на мой счёт, и я снова потащилась в подростковый, где оставила свою карту и распрощалась с поликлиникой окончательно. Теперь мне надо бы постирать свою хайру, которая уже приобрела вид «я у мамы вместо швабры», ибо встала дыбом и приглаживаться расчёской не желает совершенно, так что сейчас я как никогда напоминаю себе собственного собака с его растрёпанными ушами (самофот выше). А ещё надо отъедаться, ибо док нарисовал мне в карте про недостаточный индекс массы тела - в армию с таким не берут, а ну как и в ГИТИС с таким не берут тоже (там здоровые люди нужны, так что мне до весны ещё придётся диспансеризацию себе устраивать)? Завтра мне снова в театр, а там и в кино правомерно будет выбраться, ибо простуда уже успела благополучно сойти на нет, а там и в школу.
