Как известно, если уж включишь ночью Наше – хрен его потом выключишь, и именно по этой причине в ночь на понедельник я уползла спать только в районе четырёх утра, когда поняла, что мне всё сложнее держать глаза открытыми. Проснувшись поутру, я еле успела после обеда выскочить на свет Божий, дождаться автобуса, добраться до метро и доехать до Арбатской, где мои лишённые театра дни продолжал стабильно обеспечивать досугом Художественный кинотеатр. Там я давеча и посмотрела в рамках всё тянущейся и тянущейся ретроспективы японской анимации ещё одно творение Исао Такахаты, совершенно непохожее на «Ещё вчера» - мульт «Наши соседи Ямада».
Почтенный клан Ямада – отец, мать, сын, дочь, бабушка и собака – предтеча всех комических мультсемейств, включая Симпсонов: в рамках сюжета анимехи мы имеем серию коротких бытовых эпизодов, этаких рисованных анекдотов, построенных на особенностях характера каждого из членов семьи. Может, это и не так смешно, как современные мультфильмы, зато по красоте рисовки «Ямада» дадут сто очков вперёд всем рейтинговым лидерам вечерней сетки канала 2х2 – не верится, что это первый мультфильм студии Гибли, выполненный в компьютерной графике: нарочито упрощённые персонажи и антуражи выполнены графически с мягкой акварельной заливкой. Кажется, что смотришь перелистывающиеся черновики мастера-аниматора, где некоторые листы по большей части белые, а на некоторых, например, идёт живописнейший дождь – и во многом благодаря этой красоте «Ямада» можно назвать шедевром, однозначно достойным просмотра. Но в числе достоинств этого аниме – ещё и приятное чувство узнавания при виде двух «оживших» на экране общеизвестных шедевров японской живописи (не буду говорить, каких), и иллюстрирование житейских ситуаций классикой японской поэзии (да-да, все эти хокку, танка), и сочетание старческой мудрости и детских фантазий (второе служит видеорядом к первому) – всё это создаёт аппетитный национальный колорит и глубокий философский смысл: надо уметь ценить каждое, даже самое незначительное мгновение, и тогда можно будет справиться с любыми трудностями.

После просмотра я прогулялась по Арбату до Смоленки, доехала до Молодёги и прошлась дворами до дома с заходом на почту, после чего дома засиделась в инете до половины пятого утра, имея в своём распоряжении Наше радио, форумные ролёвки и звёздное небо за окном. Уползя спать, я продрыхла до обеда, пока не разбудили, а уже после обеда собственного, то бишь вечером, пораньше вышла из дома, быстро дождалась автобуса, доехала до метро, а подземка довезла меня до Маяковской. Там, будучи наконец-то при средствах, я сунулась в ближайшую кассу с давно составленным по репертуарам с сайтов театров списком покупок забивать оставшиеся свободными после закупки билетов на Юго-запад субботами сентября и октября; дядечка-кассир оказался не в меру разговорчивым, и хоть я двадцать раз ему повторила, что если в моём списке нет такого-то дня, значит, день уже занят, и если в нём нет такого-то спектакля, значит, я его уже смотрела, он продолжал мне эти самые дни и спектакли предлагать, живо реагируя: «И как?» на мои фразы «Это я уже смотрела». Хвала Магистрам, приехала я рано и у меня было достаточно времени, чтобы стерпеть дядечкину болтовню и занять все те дни, какие планировала, кроме 31 октября, на которое в сию кассу билетов ещё не дали; оттуда я заявилась в театр Моссовета, приобрела программку и, не поднимаясь на своё сторублёвое место где-то на бельэтаже, уселась в холле внизу читать свежекупленный новый номер ТаймАута. Проигнорировав первый звонок, я настолько зачиталась, что не следила за временем и спохватилась, только когда уже оставалось пять минут до теоретического начала спектакля, а второго звонка ещё не давали; я вошла в партер, но первые три ряда и отчасти все остальные были уже практически полностью заняты предприимчивыми старушками, которых в последнее время буквально целыми косяками пригоняют на спектакли, пришлось довольствоваться свободным местом с краю четвёртого, что также было неплохо, учитывая уплаченную мною цену. Оттуда было отлично видно и слышно, к тому же в антракте кто-то слинял и мы всем полурядом пододвинулись ближе к середине; а тем временем…
Театр Моссовета продолжил сегодня кормить меня на пару с Малой Бронной «комедиями» сомнительного качества; нет, литературные заслуги Оливера Голдсмита я под сомнение не ставлю ни в коем случае, однако его небезызвестная пьеса «Ночь ошибок, или Унижение паче гордости», бывшая популярной в своём родном XVII веке, явно немало устарела по меркам нынешнего дня. Авторы постановки оной под названием «Ошибки одной ночи» к тому же посчитали, что громоздкий авторский текст следует вывалить на сцену полностью и без изменений, и вот в результате мы имеем безбожно растянутый аж на три с лишним часа донельзя банальный и предсказуемый сюжет, изобилующий всеми признаками академического драматического произведения – многочисленными репликами «в сторону», обращёнными к залу монологами и диалогами в стиле «один другого не слышит». И сюжет этот в первом действии напрочь лишён интриги изначально – зритель узнаёт, что молодому лондонскому джентльмену дом провинциального дворянина, к чьей дочери он едет свататься, отрекомендовали как гостиницу, и уже не удивляется, видя, как обманутый герой обращается с хозяином дома как с простолюдином, а его дочь принимает за служанку, демонстрируя завидную наглость вместо обещанной его отцом образцовой скромности. Как результат это первое действие не вызывает ничего, кроме искреннего недоумения и отчаянной зевоты, и даже такой закалённый человек, как я, заскучала на первых же минутах (даже «Мужчины по выходным» были веселее и энергичнее!), думала о своём и не знала, куда девать бегающий по сцене взгляд; второе действие было покороче, чуть более динамичным и даже местами смешным, но неизбежный тотальный хэппи-энд всё равно не даёт забыть, что тебе читают со сцены музейный экспонат, а не показывают жизнь реальных людей. Но не подумайте, будто пьеса Голдсмита настолько безнадёжно заросла пылью – в ней есть черты, отличающие её от шаблонных пьесок-современниц, не переживших пятивековой театральной истории, например, развитие характеров персонажей; в общем, она ничем не хуже и не лучше отечественной классики типа Недоросля, просто классику можно поставить хорошо, а можно поставить плохо. Обвиняя тем самым режиссуру, я снова не смею обвинять актёрскую игру – как всегда, труппа старалась, их незатейливые персонажи, хоть сопереживания и не вызывали, получились вполне симпатичными, и особенно приятно было смотреть на Валерия Сторожика в главной роли, чьё мастерство убедительно изображать харизматичных нервных героев я оценила по достоинству ещё в «Шуме за сценой». В общем, в репертуаре Моссовета есть вещи на порядок лучше «Ошибок», однако нельзя не упомянуть тот факт, что этот спектакль благополучно живёт в этом самом репертуаре аж с 1994 года, что ещё раз подтверждает любовь публики к диетической пище духовной; если вы к таковой публике относитесь, советую заценить вышеописанное, если нет – то наоборот.

После спектакля я дотопала до Маяковской, доехала до Молодёги и только собралась было по привычке пилить домой вдоль дорог пешком, как увидела на остановке маршрутку и, перебежав шоссе в неположенном месте, уселась в салоне. Хоть и тронулась она только тогда, когда салон заполнился, и я была дома всего на какие-то минут пять раньше, чем если бы шла пешком, мелочь всё равно была приятная. Теперь же я прощаюсь, ибо завтра мне снова в театр)