привыкай становиться старше,
не жалеть о вчерашнем дне
это вовсе не больно / страшно —
повычёркивать всех, кто «не»

ты ведь знаешь: что было летом —
то останется в нём навсегда
наша память даёт билеты
на безлюдные поезда

привыкай уже быть сильнее,
не показывать людям ран
если небо внутри темнеет,
то пора собирать чемодан

и уйти бы в монахи, в хиппи
от невысказанной тоски
мы опасно, надолго влипли,
и никто не подаст руки

привыкай расставаться с лишним,
чтобы им мечту не убить
каждый носит под сердцем жизни,
которыми мог бы жить

привыкай идти гордо по улицам,
не вздыхать так печально, устало
не завидовать тем, кто целуется,
ведь сердца по сути — вокзалы

поезжай-ка туда, где не был, —
полегчает
пока привыкай
наши птицы взлетают в небо,
наперёд забронировав рай

ты до боли мечтаешь быть лучшим,
посвящая кому-нибудь строки
этот город ночами так душит
привыкай
как же мы одиноки





© Ок Мельникова

рыжие кудри, мечтой опалённые,
тёплые кадры из старого кэнона —
даже пустыни казались зелёными,
как за очками глаза джона леннона

ранне-холодное утро в плацкарте,
море блестит за вагонным стеклом
города сердца не видно на карте —
значит, дорога и есть для нас дом

танец по струнам израненных пальцев,
мы потерялись в своих городах
люди по жизни такие скитальцы —
ищут приют в одноместных сердцах

вновь остановка в объятьи рассвета,
шлю со стихами себе же посылки
капли винилово-пряного лета
плескались на дне недопитой бутылки

чай поездов, остывающий в кружке,
вновь тишиной все обветрены губы
и целое море вместилось в ракушке,
которую папа привёз мне из кубы


© Ок Мельникова

заповедь номер одиннадцать:
не хвастайся будущим и цени настоящее

не буду желать счастьялюбвиудачи — это всё ты получишь сам
пожелаю лишь не следить в ночи за дыханием рядом спящего,
боясь не услышать его; не узнать, что всё уходящее
и не перестать верить в то, что бывают ещё чудеса

желаю не быть заменяемым, брошенным и расколотым
делать, что хочется, а не то, что потребует зрительный зал
говорить искренне
молчание вряд ли сравнится с золотом,
ведь каждый больше всего себя ненавидит за то,
что однажды недосказал


© Ок Мельникова

и не нужно птицей в окно к ним биться
отпусти, забудь — и тебя полюбят
если что-то в жизни должно случиться,
то так непременно однажды будет

лишь живи, как есть: молодой и гордый,
вскоре будешь бледен и бородат
бери все немыслимые аккорды
и забудь про то, что есть путь назад

просто будь собой, расправляя крылья,
и лети скорей, ведь вся жизнь — лишь миг
больно не упасть, а смотреть в бессильи,
как мечты сбываются у других

больно не упасть, а застыть на месте
чёрно-белым кадром в немом кино
если с кем-то должен по жизни вместе —
то так будет, пусть сейчас одинок

прекрати в слезах обивать пороги,
лей на душу рижский густой бальзам:
важно лишь найти для себя дорогу,
а попутчик верный найдётся сам

сколько ни ждало бы в пути ненастий,
между вами уж не порвётся нить.
каждый в этом мире достоин счастья,
каждый в этом мире обязан жить


© Ок Мельникова

почему-то некоторые песни намного дороже людей вокруг
как бы все ни смеялись, по-волчьи скалились,
каждый трек — личный мой апокалипсис
и, наверное, лучший друг

почему-то мы пишем, backspace'ом стираем, вздыхаем молча,
когда нужно сказать всё, что камнем на сердце
почему-то чай заканчивается обязательно среди ночи,
когда и так невозможно согреться

мы готовы сменить всё, что есть, на пятак не глядя,
слишком взрослые дети остались опять одни

боже, сохрани нас стихами в чьих-то мятых тетрадях,
боже, нас сохрани





© Ок Мельникова

забывают лица, слова и даты,
но живёт веками один сюжет:
не забыть того, кто тебя когда-то
так и не сумел полюбить в ответ

псом, как маяковский глядел на лилю,
на тебя никто не поднимет глаз
скольких на вокзалах мы проводили,
сколько их не вспомнит потом о нас

ах, чтоб им смеялось, жилось и пелось,
незабудкам наших больных сердец
чтоб у них в ладонях другие грелись,
чтоб не возвращаться им всем вконец

наливай креплёного, будем пьяны,
ведь чем горше в горле, тем песнь верней
пей до дна и сразу, целуй же рьяно,
утро будет вечера мудреней

всякий здесь рождается эмигрантом
с этой детской жаждою к чудесам,
что ни загадаешь под бой курантов —
разбираться с этим ты будешь сам

всякий, кто рождён тут, судьбой обижен,
всякий выдыхает одно в ночи:
«ну прошу, люби же, прошу, люби же!
ну прошу, пожалуйста, не молчи»

сколько ещё будет в нас грустных песен,
сколько ещё будет тоски хмельной
но пока наш мир так безбожно тесен,
мы не раз вернёмся к себе домой


© Ок Мельникова

привыкай становиться старше,
не жалеть о вчерашнем дне
это вовсе не больно / страшно —
повычёркивать всех, кто «не»

ты ведь знаешь: что было летом —
то останется в нём навсегда
наша память даёт билеты
на безлюдные поезда

привыкай уже быть сильнее,
не показывать людям ран
если небо внутри темнеет,
то пора собирать чемодан

и уйти бы в монахи, в хиппи
от невысказанной тоски
мы опасно, надолго влипли,
и никто не подаст руки

привыкай расставаться с лишним,
чтобы им мечту не убить
каждый носит под сердцем жизни,
которыми мог бы жить

привыкай идти гордо по улицам,
не вздыхать так печально, устало
не завидовать тем, кто целуется,
ведь сердца по сути — вокзалы

поезжай-ка туда, где не был, —
полегчает
пока привыкай
наши птицы взлетают в небо,
наперёд забронировав рай

ты до боли мечтаешь быть лучшим,
посвящая кому-нибудь строки
этот город ночами так душит
привыкай
как же мы одиноки


© Ок Мельникова

что рассказать? всё своим чередом:
дом, учёба, работа и снова же дом
с утра просыпаюсь, конечно, с трудом —
и вроде бы даже не больно

мысли гудят от ошибок, неврозов,
глупых статей и паршивых прогнозов,
гула реклам, интернет-передозов,
но, впрочем, я жизнью довольна

сейчас всё, как раньше, без планов на завтра —
в сумке тетрадь и любимый мой автор
нет только в жизни огня ли, азарта
и тех, что обняли бы, рук

всё хорошо, только грустно немного:
люди к себе по привычке так строги
богу, наверное, трудно быть богом —
всегда ведь так тянет стать кем-то другим

хочешь — кричи и попробуй заплакать,
нет, мне не страшно и нечего прятать
хочется взять и уехать на запад —
это такие минуты

со мной говорит лишь один человек —
и всё «абонент недоступен»


© Ок Мельникова

просыпаешься утром как на больничной койке
когда на душе скулят псы и грызутся крысы,
от апатии не спасут антибиотики и настойки
но, быть может, в этом хламе найдётся смысл,
если есть от кого ждать писем


© Ок Мельникова

там мы были вместе, неуязвимы: зимний пляж, шампанское из горла,
вдалеке огни решетили полночь, мы хотели воли — она была
город отзывался негромким гулом, беспокоен, шумен и многоглаз
верил я, что всё это будет вечным. но ошибся — впрочем, не в первый раз

нас, детей панельных пятиэтажек, долговязых, сиплых, звало наверх —
залезать на крыши, глядеть на небо, чтоб звучали песни, был слышен смех
чтоб идти до дома, шатаясь, пьяно, забегать погреться в чужой подъезд
пока юный, нужно всё прятать в сердце и фотографировать каждый жест

разве кто-то знал, сколько нам осталось до того, как станем взрослей на смерть,
до того, как всё обретёт конечность — станет пылью камень, кора и твердь
что внутри звенело, искрило, грело — будет только пустошь, зола и тишь
в сумке документы, билет и деньги. выходи скорее, чего сидишь

нас на верхних полках уносит к чёрту, на чужих баюкая простынях,
на казённых тряпках с размытым штампом, чемоданах, собранных второпях
через жжёный порох, поля и травы, сквозь границы, трассы и блок-посты
через тех, кто дорог, насущен, нужен. поезд едет к тем, кто совсем не ты

тьма вплывает в тамбур сквозь щели в стёклах — чёрная, тягучая, как резина
пробираясь липкой рукой за ворот, она будет рядом с тобой отныне
разольётся жгуче-холодным в сердце, ножевая, злая, пройдя насквозь
а война обучит тебя сиротству, даже если ты не умеешь врозь

ты привыкнешь жить, как живут другие, будешь ставить чай, заправлять постель,
видеть сны, где лишь тополя и небо — чисто и прозрачно, как акварель
только те, с кем пел ты, остались дома — белозубый смех, золотая прядь
и глядят упрямо со старых снимков, будто и не думая умирать


© Ок Мельникова

все важные фразы должны быть тихими,
все фото с родными всегда нерезкие.
самые странные люди всегда великие,
а причины для счастья всегда невеские.

самое честное слышишь на кухне ночью,
ведь если о чувствах-не по телефону,
а если уж плакать, так выть по-волчьи,
чтоб тоскливым эхом на полрайона.

любимые песни-все хриплым голосом,
все стихи любимые-неизвестные.
все наглые люди всегда ничтожества,
а все близкие люди всегда не местные.

все важные встречи всегда случайные.
самые верные подданные-предатели,
весёлые клоуны-все печальные,
а упрямые скептики-все мечтатели.

если дом уютный-не замок точно,
а квартирка старенькая в Одессе.
если с кем связаться-навеки, прочно.
пусть сейчас не так все, но ты надейся!

да, сейчас иначе, но верь, мы сбудемся,
если уж менять, так всю жизнь по-новому.
то, что самое важное, не забудется,
а гениальные мысли всегда бредовые.

кто ненужных вычеркнул, те свободные,
нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
ведь, если настроение не новогоднее,
значит, точно не с теми празднуешь.






© Ок Мельникова

мы придём из семи ветров, из хрустальных льдов
рассказать, как встречавший смерть
засыпает, не видя снов
как слышит негромкий свист и – издали – «уходи!»
и свинцом холодит в груди

мы из голых степных широт, из выбеленной глуши,
что обнять не хватит ничьей души,
даже самой большой души
споём, как бывает ночь безжалостна и долга,
как земля качает свои снега

как земля безмятежно шепчет: дыши, дыши,
здесь лежат богачи и шудры,
здесь поэты и торгаши
и тебя я приму однажды в свои руки, ну а пока
вот тебе закаты и облака

после встретишь родных, упавших прямо в синее никуда,
где неважно, что будет завтра –
воскресенье или среда
где они, позабывши ужас, снова радостны и легки
молодые и старики

где огнями электростанций город пустит по венам ток
в новостях не читают сводок,
самолёт летит на восток
где никто и не умер вовсе, у подъезда мурлычет кот
где всегда довоенный год

и посмотришь опять с дороги в эти родненькие глаза
в них курганы и терриконы,
в них песчаник и бирюза
и растают снега, согреты жгучим пламенем их сердец
– ну и что ты стоишь, не бойся
дай обнимемся наконец


© Ок Мельникова

привыкай становиться старше,
не жалеть о вчерашнем дне
это вовсе не больно / страшно —
повычёркивать всех, кто «не»

ты ведь знаешь: что было летом —
то останется в нём навсегда
наша память даёт билеты
на безлюдные поезда

привыкай уже быть сильнее,
не показывать людям ран
если небо внутри темнеет,
то пора собирать чемодан

и уйти бы в монахи, в хиппи
от невысказанной тоски
мы опасно, надолго влипли,
и никто не подаст руки

привыкай расставаться с лишним,
чтобы им мечту не убить
каждый носит под сердцем жизни,
которыми мог бы жить

привыкай идти гордо по улицам,
не вздыхать так печально, устало
не завидовать тем, кто целуется,
ведь сердца по сути — вокзалы

поезжай-ка туда, где не был, —
полегчает
пока привыкай
наши птицы взлетают в небо,
наперёд забронировав рай

ты до боли мечтаешь быть лучшим,
посвящая кому-нибудь строки
этот город ночами так душит
привыкай
как же мы одиноки


© Ок Мельникова

все важные фразы должны быть тихими,
все фото с родными всегда нерезкие.
самые странные люди всегда великие,
а причины для счастья всегда невеские.
самое честное слышишь на кухне ночью,
ведь если о чувствах - не по телефону,
а если уж плакать, так выть по-волчьи,
чтоб тоскливым эхом на полрайона.
любимые песни - все хриплым голосом,
все стихи любимые - неизвестные.
все наглые люди всегда ничтожества,
а все близкие люди всегда не местные.
все важные встречи всегда случайные.
самые верные подданные - предатели,
цирковые клоуны - все печальные,
а упрямые скептики - все мечтатели.
если дом уютный - не замок точно,
а квартирка старенькая в Одессе.
если с кем связаться - навеки, прочно.
пусть сейчас не так всё, но ты надейся.
да, сейчас иначе, но верь: мы сбудемся,
если уж менять, так всю жизнь по-новому.
то, что самое важное, не забудется,
гениальные мысли всегда бредовые.
кто ненужных вычеркнул, те свободные,
нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
ведь, если настроение не новогоднее,
значит точно не с теми празднуешь.


© Ок Мельникова

забывают лица, слова и даты,
но живёт веками один сюжет:
не забыть того, кто тебя когда-то
так и не сумел полюбить в ответ.

псом, как маяковский глядел на лилю,
на тебя никто не поднимет глаз.
скольких на вокзалах мы проводили,
сколько их не вспомнит потом о нас.

ах, чтоб им смеялось, жилось и пелось,
незабудкам наших больных сердец.
чтоб у них в ладонях другие грелись,
чтоб не возвращаться им всем вконец.

наливай креплёного, будем пьяны,
ведь чем горше в горле, тем песнь верней.
пей до дна и сразу, целуй же рьяно,
утро будет вечера мудреней.

всякий здесь рождается эмигрантом
с этой детской жаждою к чудесам,
что ни загадаешь под бой курантов —
разбираться с этим ты будешь сам.

всякий, кто рождён тут, судьбой обижен,
всякий выдыхает одно в ночи:
«ну прошу, люби же, прошу, люби же!
ну прошу, пожалуйста, не молчи».

сколько ещё будет в нас грустных песен,
сколько ещё будет тоски хмельной.
но пока наш мир так безбожно тесен,
мы не раз вернёмся к себе домой.


© Ок Мельникова

все важные фразы должны быть тихими,
все фото с родными всегда нерезкие.
самые странные люди всегда великие,
а причины для счастья всегда невеские.
самое честное слышишь на кухне ночью,
ведь если о чувствах - не по телефону,
а если уж плакать, так выть по-волчьи,
чтоб тоскливым эхом на полрайона.
любимые песни - все хриплым голосом,
все стихи любимые - неизвестные.
все наглые люди всегда ничтожества,
а все близкие люди всегда не местные.
все важные встречи всегда случайные.
самые верные подданные - предатели,
цирковые клоуны - все печальные,
а упрямые скептики - все мечтатели.
если дом уютный - не замок точно,
а квартирка старенькая в Одессе.
если с кем связаться - навеки, прочно.
пусть сейчас не так всё, но ты надейся.
да, сейчас иначе, но верь: мы сбудемся,
если уж менять, так всю жизнь по-новому.
то, что самое важное, не забудется,
гениальные мысли всегда бредовые.
кто ненужных вычеркнул, те свободные,
нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
ведь, если настроение не новогоднее,
значит точно не с теми празднуешь.


© Ок Мельникова

все важные фразы должны быть тихими,
все фото с родными всегда нерезкие.
самые странные люди всегда великие,
а причины для счастья всегда невеские.
самое честное слышишь на кухне ночью,
ведь если о чувствах - не по телефону,
а если уж плакать, так выть по-волчьи,
чтоб тоскливым эхом на полрайона.
любимые песни - все хриплым голосом,
все стихи любимые - неизвестные.
все наглые люди всегда ничтожества,
а все близкие люди всегда не местные.
все важные встречи всегда случайные.
самые верные подданные - предатели,
цирковые клоуны - все печальные,
а упрямые скептики - все мечтатели.
если дом уютный - не замок точно,
а квартирка старенькая в Одессе.
если с кем связаться - навеки, прочно.
пусть сейчас не так всё, но ты надейся.
да, сейчас иначе, но верь: мы сбудемся,
если уж менять, так всю жизнь по-новому.
то, что самое важное, не забудется,
гениальные мысли всегда бредовые.
кто ненужных вычеркнул, те свободные,
нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
ведь, если настроение не новогоднее,
значит точно не с теми празднуешь.


© Ок Мельникова

у нас проблема, хьюстон.
только давай без лжи во спасение,
иначе сразу отбой.
"всё будет хорошо!" — самое хреновое утешение,
гораздо лучше "я не знаю, что будет дальше, но проживу это вместе с тобой".

хьюстон,
хьюстон, у нас проблема.
мы взрослеем, грубеем, с головою уходим в быт.
и это давно доказанная теорема:
ничего нет больнее пропасти между тем, кто ты есть, и кем хочешь быть.

мы взрослеем, хьюстон.
реже чувствуя, реже плача.
чаще оставляем всё на автопилоты.
мне страшно, хьюстон, ты лишь представь, что
лет через двадцать кто-то устроит разбор мной невыполненных полётов.

у нас проблема, хьюстон.
мы уходим в сериалы, книги, запираем двери,
и для этих сюжетов реальность — фон.
но нужно прорваться, несмотря на то, что в тебя не верят,
ведь песня остаётся песней, даже если её записали на диктофон.

хьюстон,
хьюстон, у нас проблема.
в новом мире нет места для сказок и бабочек в животе.
ждать счастья, не ждать, вот в чём дилемма,
но тот, кто однажды увидел солнце, сможет выжить и в темноте.

у нас проблема, хьюстон,
у нас проблема. который год.
у нас проблема: мне дико пусто.
но я верю, хьюстон, что всё пройдёт.


© Ок Мельникова

гасите, гасите звёзды!
в них больше не будет смысла:
мы всюду,
где только можно,
теперь разведём костры.

там будут гореть безумцы,
наивно, неосторожно
решившие, будто власти
ко всякой душе добры.

гасите скорей,
скорее!
и всем раздавайте ружья,
мы будем идти на бойню,
мы будем идти за мир.

за мир мы убьём всех левых,
неправильных и ненужных,
за мир расстреляем племя,
где чтится иной кумир.

глупы были хиппи,
цветами увенчаны,
вечно вопящие:
«займитесь любовью, люди,
любовью, а не войной».

правительства чувства
для действия пущего,
действия вящего
приправят свинцовой пулей,
чтоб руководить страной.

так сколько же стоит
единство и равенство,
право — и каждому?

спросите у тех, кто нынче
недвижим лежит в золе.

цена — сорок два человека,
сожжённых все вместе заживо,
ради мира, покоя и радости
на земле.


© Ок Мельникова