Он – командующий Черноморским флотом, муж, отец и любвеобильный мужчина. Она – жена морского офицера и молодая мать. Разница в возрасте у них составляет около 20 лет. Но это не помешало началу одной из самых известных историй любви, которая разворачивалась на фоне больших исторических событий. Всё это – о романе Александра Колчака и Анны Тимирёвой. Подробности в материале irk.aif.ru.

Страстный роман в письмах

С Александром Колчаком Анна Тимирёва познакомилась в 1915 году в Финляндии, куда из Петрограда перевели её мужа. Они познакомились на одном из вечеров, после чего между ними завязался роман. Хоть Колчак не оставил семью и не стал подавать на развод, в его жизни образовался «любовный треугольник», одним из углов которого стала любовная переписка с Тимирёвой. Роман в письмах начался в первую очередь потому, что вице-адмирал по долгу службы постоянно находился или в море, или в служебных командировках в разных концах страны и за границей – за годы переписки лично возлюбленные встретились лишь пару раз.

«Их история любви нашла отражение в фильмах и театральных постановках – и действительно, если мы прочитаем их достаточно откровенную переписку, то такой любви останется только позавидовать», - говорит Сергей Норвайшас.

Например, вот, что пишет Колчак Тимирёвой из Грузии в феврале 1917 года:

«Меня удивили цветущие магнолии и камелии, покрытые прямо царственными по красоте белыми и ярко-розовыми цветами. Сопровождавший меня ординарец, раненый и присланный с фронта осетин, заметив мое внимание к цветам, немедленно нарезал мне целую связку ветвей магнолий и камелий, покрытых полураспустившимися цветами. Вот не стыдно было бы нести их Вам, но Вас нет, и пришлось изобразить довольно трогательную картину: химера, которой подносит добрый головорез белые и нежно-розовые камелии. Как хотел бы я послать Вам эти цветы – это не фиалки и не ландыши, а действительно нежные, божественно прекрасные, способные поспорить с розами. Они достойны, чтобы, смотря на них, думать о Вас.

Они теперь стоят передо мной с Вашим походным портретом, и они прелестны. Особенно хороши полураспустившиеся цветы строгой правильной формы, белые и розовые; не знаю, сохранятся ли они до Севастополя, куда я иду полным ходом по срочному вызову. Получены крайне серьезные известия из Петрограда - я не хочу говорить о них».

А так Колчак в письме делится своим переживанием тех событий, которые начались в стране в 1917 году:

«В минуту усталости или слабости моральной, когда сомнение переходит в безнадежность, когда решимость сменяется колебанием, когда уверенность в себе теряется и создается тревожное ощущение несостоятельности, когда все прошлое кажется не имеющим никакого значения, а будущее представляется совершенно бессмысленным и бесцельным, в такие минуты я прежде всегда обращался к мыслям о Вас, находя в них и во всем, что связывалось с Вами, с воспоминаниями о Вас, средство преодолеть это состояние. Вы были для меня тем, что облегчало мне это делать, в самые тяжелые минуты я находил в Вас помощь, и мне становилось лучше, когда я вспоминал или думал о Вас».

«Моё божество, моё счастье»

А вот отрывок из письма, которое было послано Тимирёвой с линейного корабля «Императрица Екатерина» месяцем позже:

«Десять дней я почти не спал, и теперь в открытом море в темную мглистую ночь я чувствую себя смертельно уставшим, по крайней мере физически, но мне хочется говорить с Вами, хотя лучше бы лечь спать».

В мае 1917 года Александр Колчак в письме Анне Тимирёвой о своих успехах на фронтах Первой мировой войны:

«За 11 месяцев моего командования я выполнил главную задачу – осуществил полное господство на море, ликвидировав деятельность даже неприятельских подлодок. Но больше я не хочу думать о флоте. Я не знаю, что будет через час, но я буду, пока существую, думать о моей звезде, о луче света и тепла – о Вас, Анна Васильевна. Как хотел бы я увидеть Вас еще раз, поцеловать ручки Ваши. Только о Вас, Анна Васильевна, мое божество, мое счастье, моя бесконечно дорогая и любимая, я хочу думать о Вас, как это делал каждую минуту своего командования».

А в конце 1917 года Колчак написал своей возлюбленной и вовсе целый трактат – письмо длинной в 40 страниц! В нём он рассказывает о своём путешествии в Японию, буддийской философии, впечатлении от прочтения тогда ещё неизвестного на западе «Искусства войны» Сунь-Цзы.

«Никогда в жизни, кажется, я не писал такого письма -- правда, оно написано не в один день, но все-таки я немного боюсь, что Вы не то что рассердитесь (я верю в Вашу доброту и снисходительность к моим странностям), а просто будете немного недовольны таким нелепым посланием из буддийской метафизики. Но, может быть, чтение этой метафизики на несколько минут отвлечет Вас от невеселой действительности и Вы великодушно меня простите».

Анна Тимирёва, в свою очередь, в своих письмах старается всячески поддерживать своего возлюбленного, понимая, как тяжело ему на полях сражений в тот период, когда страна и власть в ней стремительно меняется:

«Вот, голубчик мой, Александр Васильевич, все, что имею Вам сообщить за то долгое время, что мы не видались, - со вчерашнего вечера. Я буду очень ждать, когда Вы напишете мне, надеюсь, что это будет скоро. А пока до свиданья, милый, будьте здоровы, не забывайте меня и не грустите, и не впадайте в слишком большую мрачность от окружающей мерзости. Пусть Господь Вас хранит и будет с Вами. Я не умею целовать Вас в письме. Анна».

Конечно, формат романа в письмах, особенно в годы революции и Гражданской войны, далеко не всегда предполагал быстрого ответа на послания. Поэтому временами переписка надолго приостанавливалась – что, впрочем, лишь разогревало чувства возлюбленных.

«Простите меня, моя любимая химера, мне весь вечер пришлось сидеть с посторонними людьми и делать любезный вид, слава Богу, я одна сейчас и могу говорить с Вами одним не о беде, погоде и политике, а о том, что тяжелым камнем лежит у меня на сердце. В эти горькие минуты чего бы я не дала, чтоб побыть с Вами, заглянуть в Ваши милые темные глаза -- мне было бы все легче с Вами».

Выбрала арест с любимым

В 1918 году Анна приняла решение официально развестись с мужем, после чего уехала к Колчаку, который после начала Гражданской войны командовал российским правительством в Омске. Там она в частности работала переводчиком, шила бельё и участвовала в раздаче пищи раненым солдатам.

«О силе чувств Анны говорит и тот факт, что добровольно согласилась пойти под арест с Колчаком в Иркутске в 1920 году, - подчёркивает историк. – А ведь дело было в годы Гражданской войны – тогда для человека пули было не жалко. Это решение говорит о многом в их отношениях. Конечно, можно абстрагироваться и поразмышлять о том, как сложилась бы судьба Тимирёвой, если бы она за Колчаком не пошла. Она могла бы уехать из страны и спокойно прожить остаток жизни в эмиграции, или могла воссоединиться с мужем. Но она приняла иное решение, продиктованное чувствами, которым можно позавидовать – осталась со своим любимым, чтобы провести последние дни вместе с ним»..

Впрочем, подобное решение приведёт к серьёзным последствиям для Анны Тимирёвой. Всю оставшуюся жизнь она будет испытывать страшные лишения: её будут допрашивать, отправлять в лагеря и на поселения – одним словом, она будет находиться под пристальным контролем спецслужб вплоть до реабилитации, которая ждала её только в 1960 году.

По ходатайству нескольких именитых музыкантов, среди которых были композиторы Дмитрий Шостакович и Арам Хачатурян, оперный певец Иван Козловский и альтист Давид Ойстрах к тогдашнему министру культуры Екатерине Фурцевой Тимирёвой назначили индивидуальную пенсию.

В последние годы судьба Анны сделала неожиданный поворот: она начала работать в кино. В частности, она стала консультантом во время съёмок легендарной эпопеи Сергея Бондарчука «Война и мир», в которой сыграла эпизодическую роль гостьи на балу у Ростовых. Также она успела сыграть мать одного из героев фильма «Умеете ли вы жить?» А наиболее неожиданной для многих стала роль в эпизоде в самом начале фильма Леонида Гайдая «Бриллиантовая рука». Тимирёву можно заметить среди прибывающих в Советский Союз иностранных туристов.

«Можно много рассуждать о том, как сложилась бы её жизнь, если бы она оставила Колчака и уехала из страны, оставшись в эмиграции, или вернулась бы к мужу. Но она приняла другое решение», - подчеркнул Сергей Норвайшас.

https://irk.aif.ru/society/-ya-ne-umeyu-celovat-va...riya-posledney-lyubvi-kolchaka