Без нашего тепла пространство становится ледяным. Неясные и смутные недуги: крупица прозорливости, капелька иронии, отсутствие чувства меры, малейшие проявления трезвомыслия, тоска и внутренняя дрожь, - возвращают нас к нашему изначальному состоянию - к духовной немощи и наготе, когда всех печалит лишь одно - пустота, которая кроется за этим придуманным великолепием.

 

Такое впечатление, будто ничто уже больше не препятствует вещам двигаться по кругу в поисках собственного падения. Жизнь - это восхитительная история о том, как безо всяких на то оснований сбываются самые жуткие кошмары.

 

Наверное мы затерялись во времени, когда некий могущественный безымянный гностический демиург вооружил нас такой вот никчемной, бессильной и великолепной любовью друг к другу. Благодаря ей мы утратили способность снова заполнить вакуум, который образовался в результате череды наших, столкновений, встреч и разлук. Ведь без изначальной раскрытости Ничто нет никакой самости и никакой свободы.

 

Разоблачение богов -- нелегкая задача, требующая столько же времени, сколько необходимо для их сотворения и поклонения им. Ведь мало уничтожить их материальные символы - храмы, идолов, иконы, сакральные книги и произведения искусства, что достаточно просто; нужно еще выкорчевать их корни из души. Но даже нечаянная мечта дилетанта способна воплотиться в реальность, если приложить к этому достаточно усилий. Ведь путь к тому, что близко, для нас, людей, всегда самый дальний и потому самый трудный.

 

И вот сегодня, в одиночестве отдыхая на южном склоне плато Тепе Оба, посреди неземной красоты, продутого ветром пейзажа и, облитых густой кровью спелых ягод, зарослей боярышника и шиповника, у меня вдруг возникло ощущение, будто бы я был одним из рабов, прибывшим из какой-то невообразимой, печальной и варварской страны, чтобы со смутной безутешностью, приукрашенной греческими софизмами, наблюдать за агонией Рима. В пустых глазах скульптур, в кумирах, теряющих свою силу оттого, что деградировали суеверия и мифы воспевающие их жестокую привлекательность, я волшебным образом забыл наши слова и жесты, наши скорби, радости, клятвы и прощания. Как будто выключили лампу или выбило пробки. 

 

Проникнувшись грустью стародавних символов, я неожиданно почувствовал себя свободным. И еще мне представилось что я уже разделил величие покинутых богов, защищая их от коварных крестов и хоругвей, от нашествия челяди, праведников и мучеников, и наконец-то навсегда предал их забвению.