Влад Монро в образе

 

Раньше, когда деревья были большими, меня не пугали ножи и пистолеты, зато настораживали парни в макияже и платьях. Никогда не знал, что от них можно ждать. С тех прошло двадцать пять - тридцать лет и меня по прежнему не пугают ножи и пистолеты. Парни в макияже и платьях тоже перестали настораживать. Походу жизни с некоторыми из них я познакомился, с другими подружился, а с Владом Мамышевым даже целовался. Без языка и слюней, при встречах или когда он приходил к нам в гости спеть что-нибудь перед зеркалом. 

 

Произошла смена культурных парадигм, один страх ушел, его место заняли другие. Некоторые наши милые фрики состарились, другие дожили до акмэ, третьи - коза болду.. И теперь меня уже пугают парни похожие на мрачных космонавтов-экзистенциалистов. В форме, с дубинами, злые как киргизы. Боюсь их даже больше, чем раньше парней в женском.

 

Более того, с возрастом к нам пришло понимание и теперь я полагаю, что в подобных переодеваниях есть эдейтический смысл. Я имею в виду платья и макияж, а не дубины. И пора задуматься. Может уже и самому, ну.. это самое, в рахелькином гардеробе пошебуршать. Подобрать, философски говоря, защитный прикид на время грядущих массовых акций восхищения и одобрения .. Стиль бохо, напремер, на такой случай очень подходит. Он же прекрасен сам по себе, независимо даже от гендерной принадлежности.

 

Такшьт причина подобных идей не внутренняя, как ожидалось, а внешняя, практическая. Социально-психологическая причина. Потому и прикид носит имя "защитный". Она состоит в том, что новые, которые в коже с дубинами, прекрасных дев на улице не так часто бьют. Меньше чем пацанов - в чем и смысл. А если вдруг прилетело, и всеж дева попала под раздачу, то как правило исключительно по животу. По жопе редко, боятся, что пришьют харрасмент, а от харрасмента хрн отвертишься.

 

И пусть на такое ни одна сестра Вачовски не подписывалась, но у нас то живот накачанный и плоский, а жопа маленькая и твердая как орех. А такое ни одна гвардейская дубина не возьмет. Против таких как я им нужна сильная рука, доброе слово или еще какое-нибудь сверхоружие, какая-нибудь пространственная метафора на вынос. Но его им пока не дают. Не знают, что уже пора, не знают, что я удумал. А если никому там не говорить, то и не узнают. Глупость - второе счастье. И пусть это останется нашим секретом. Маленьким таким серетом, для большой такой кампании..