У французского классика Антуана де Сент-Экзюпери есть популярная фраза: «Мы все родом из детства». Известный художник, Заслуженный учитель школ РФ Алексей Тимошенко, бывший одним из зачинателей московской школы № 1188 с углублённым изучением изобразительного искусства, уверен, что всем, чего достиг в жизни, он обязан своему первому преподавателю рисования – Григорию Степановичу Турчаку. В минувшем 2010 году исполнилось 120 лет со дня рождения Г.С.Турчака.

Посвящается моему первому учителю рисования.

У меня часто спрашивают, как давно я занимаюсь живописью. Начало моего творческого пути затерялось в раннем детстве, когда любимыми игрушками были цветные карандаши и альбомы для рисования. Специфический запах этих предметов приводил меня в необыкновенный восторг. В первый класс христиновской школы №18, что в Черкасской области на Украине, я пошёл в 1954 году.
Рисование, как и остальные дисциплины, вела у нас учительница начальных классов. А я так хотел учиться рисовать у настоящего художника, который умеет изобразить всё на свете! И вот, когда я пошел в пятый класс, состоялась встреча с человеком, оказавшим самое большое влияние на весь мой творческий путь. Имя этого человека – Григорий Cтепанович Турчак. Он преподавал в нашей школе рисование, черчение и географию. Среди моих сверстников о его жизни, творчестве, работе ходили легенды. Надо ли говорить, с каким нетерпением, с каким любопытством, интересом и волнением я ожидал свой первый настоящий урок рисования?!
По сигналу школьного звонка распахнулась высокая дверь классной комнаты, куда, пригнувшись, вошел Учитель. Его огромная стройная фигура полностью загородила дверной проем. Тридцать пар детских глаз устремилось изучать внешность вошедшего. Несмотря на преклонный возраст, Григорий Степанович выглядел великолепно. Мне запомнился его высокий лоб, лицо с правильными чертами, легкий прищур умных проницательных глаз. Его руки – большие, красивые, с мягко выступающими венами. И его очки в массивной оправе со стёклами, каждое из которых было разделено на двеполовинки (позже я узнал, что такие стёкла позволяли ему работать над пейзажами с натуры, где требовалось смотреть не только вдаль, но и на этюд). Одежда на нём была неизменно серого цвета, а все его рубахи – обязательно с двумя нагрудными карманами.
Кроме уроков Григорий Степанович вёл кружок рисования. Мне очень хотелось попасть в этот кружок, где царила атмосфера творчества. В воскресные дни я видел, как к дому Учителя направлялись мальчишки, неся в руках загадочные плоские ящички с таинственным содержимым. Потом они во главе с Учителем отправлялись куда-то за пределы посёлка. Это были походы кружка на этюды. Как мне хотелось быть с ними! И однажды после урока я, преодолевая смущение и страх быть непринятым в кружок, подошёл к Григорию Степановичу и, заикаясь от волнения, сообщил ему о своем заветном желании. Полистав мои альбомы со странными рисунками, Учитель тяжело вздохнул и сказал со свойственным ему юмором: «Ладно, маэстро Тимошенко, приходи». У меня было свое детское представление о красивых картинах. В украинской глубинке стены хат украшали живописные «шедевры» местных умельцев, на которых были намалёваны павильоны с плавающими лебедями, целующиеся голуби и другие подобные сюжеты. Мне всё это очень нравилось, и я усердно срисовывал эту «красоту» в свой альбом, который потом предъявил Учителю.
Я хорошо помню то октябрьское утро, когда впервые принял участие в выходе на этюды в составе «кружка Григория Степановича» (именно такего и называли: кружок Григория Степановича). В определённое время, назначенное преподавателем, мы собирались у дверей его дома, ожидая сигнала к выходу на природу. Тогда я впервые увидел жену своего Учителя, Зинаиду Дмитриевну. Это была хрупкая женщина небольшого роста с красивыми чертами лица, прелести которому прибавлял изящной формы нос с лёгкой горбинкой. Она всегда провожала своего мужа до порога, хлопоча о том, чтобы он не забыл свёрток с едой и чтобы был потеплее одет.
Отправляясь с нами на этюды, Григорий Степанович брал с собой два разных по размеру этюдника, складной трёхногий стул с кожаным сиденьем, кассетник с грунтованным картоном или холстом и большой этюдный зонт. Во время похода все эти предметы мы делили между собой (каждый хотел нести хоть что-нибудь из вещей Учителя). Григорий Степанович оставлял себе лишь бамбуковую стойку зонта, о которую он опирался, словно на посох, во время ходьбы.
В тот памятный тёплый день бабьего лета мы расположились в одном из живописных уголков леса рядом с селом Верхнячка. Выбрав подходящий мотив для этюда, Учитель сел на свой удобный стул, сложил огромную кисть руки в виде подзорной трубы и стал восторгаться красотой осеннего леса, синего неба, запахом опадавшей листвы. Восхищённо описывая великолепие пейзажа, художник говорил о настроении, состоянии, композиции мотива, приоткрывая для меня первые необходимые знания для выполнения этюда. Посещая пленэрные занятия кружка и слушая интереснейшие рассказы Учителя о великих художниках, скульпторах, музыкантах, актёрах, я начинал видеть разницу между большим искусствоми примитивизмом.
Григорий Степанович отличался необыкновенным природным чувством юмора и умением шутить. Но становился очень серьёзным, если речь шла об искусстве. Однажды один из его коллег-педагогов имел неосторожность бросить реплику, что тоже любит иногда «побаловаться живописью». Это сообщение повергло Учителя в негодование и даже ярость: «Ишь, баловник какой! Хулиган! Оказывается, живопись – одно баловство!».
Любимым местом наших пленэрных встреч была «Водокачка» (система нескольких прудов, окружённая старыми живописными вербами, которая снабжала посёлок водой). Григорий Степанович привычно располагался в тени своего большого зонта, устанавливал холст на «мольберт» (два сучка-рогатки, воткнутых в землю) и, открыв этюдник, начинал чудодейство. Мы размещались вокруг Учителя так, чтобы не мешать ему работать и одновременно следить за его действиями. Периодически он вставал и раздавал критические замечания. Он умел это делать так, что ни у кого не возникало чувства обиды, и мы всегда с нетерпением ждали обсуждения достоинств и недостатков наших работ. На лоне природы, среди шума верб и пения птиц, мы учились понимать красоту родного края.
Уйдя на пенсию, Григорий Степанович организовал изостудию при клубе железнодорожников. Теперь кружковцы стали студийцами. Учебных пособий у нас не было, и изобретательный Учитель собрал с помощью студийцев нехитрый натюрмортный скарб. Вместо гипсовых пособий мы использовали взятый в клубной библиотеке бюст Максима Горького. Он был выкрашен чёрной краской, и его пришлось перекрасить в белый цвет. Несмотря на примитивность своего учебного фонда, студийцы получили довольно высокий уровень художественной подготовки, позволявший успешно выдерживать вступительный конкурс в высшие художественные учебные заведения Киева, Львова, Одессы. В творческой атмосфере студии мы чувствовали себя свободными и раскованными. Здесь обсуждалось всё – от искусства до политики.
Однажды мы вели разговоры о школьных делах, не замечая, что вместо имён преподавателей произносим их прозвища. Подслушивая эту беседу и лукаво улыбаясь, Григорий Степанович вдруг спросил: «А я у вас кто?» Студийцы засмущались. Но Учитель стоял на своем: «Кто я?» Кто-то ответил: «Григорий Степанович, нет у Вас прозвища». «Как это нет? Быть того не может. Говорите, кто я?» И один из наших сказал: «Нет у Вас прозвища, если только не считать… если не считать…» «Чего не считать?» «Что Вас иногда называют Гришей». Студия наполнилась громким смехом нашего Учителя: «Как, просто Гришей?» И он опять раскатисто рассмеялся. По его реакции мы поняли, что он поверил и остался доволен ответом. Между собой мы действительно ласково называли его Гришей.
Григорий Турчак был не только замечательным живописцем и педагогом – он был великим человеком. Он ненавидел подхалимаж, лесть, зависть, угодничество, ложь. Он умел дарить добро, ничего не ожидая взамен. Он умел любить жизнь, свою Родину – Украину, свою верную и единственную супругу Зинаиду Дмитриевну, он любил нас и свою работу. Его любимые художники – Илья Репин, Исаак Левитан. Любимые писатели – Тарас Шевченко, Николай Гоголь. Любимые фильмы – «Большой вальс», «Великолепная семёрка». Я благодарен судьбе, что мое детство и юность прошли рядом с этим легендарным Человеком.
А.Н.Тимошенко

 

Серия сообщений "Работы Тимошенко А.Н.":
Часть 1 - Знакомьтесь! Художник А.Н. Тимошенко
Часть 2 - Натюрморты А.Н. Тимошенко
Часть 3 - Под чистым куполом синего неба
Часть 4 - Учитель рисования
Часть 5 - МОСКОВСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ САЛОН "ЦДХ - 2013"