Беда человека в том, что он, сотворенный Божьей любовью для веры в Бога, живет, не веруя в Бога и не доверяя Ему. Гордыня по отношению к Богу — это неверие: мы даже не верим, что он Бог. Мы живем так, словно Бога нет. И все же каким-то образом мы знаем, что в действительности мы не одни, что мы не просто скитаемся во тьме. Каким-то образом, мы знаем, что не Атлас в действительности держит вселенную. Каким-то образом мы знаем, что мы не властны над своей судьбой и не управляем своей душой. Все в нас объясняется существованием Бога. В Нем мы живем, и движемся, и существуем — и все-таки не верим в Него. Богословски говоря, неверие — это исходный грех, высший грех: неверие в любовь Божью пред самым лицом этой любви; неверие в смерть пред самым лицом смерти; и неверие в суд Божий пред самым лицом этого суда.

Человек — если смотреть на него с точки зрения откровения — выглядит совершенно иначе, нежели человек, о которым мы до сих пор говорили с точки зрения философии и религии. В свете откровения человек неизлечимо болен. Его болезнь — грех, «болезнь к смерти». Эта болезнь, которой он заразился добровольно, но от которой не может избавиться по собственной воле. Это болезнь, которая затрагивает и портит все, что он делает, но, что хуже всего, это болезнь, которая отделяет его от Творца и обрекает его на бессмысленность и безнадежность. У этой болезни много внешних симптомов. В качестве примера можно назвать традиционные смертные грехи: гордыню, зависть, гнев, алчность, уныние, чревоугодие и блуд. Однако, богословски говоря, мы должны признать все эти симптомы болезни выражением одной основополагающей проблемы: главный грех, из которого вытекают все остальные, — неверие. Именно потому, что человек не верит в Бога, он не способен жить полноценной жизнью. До тех пор, пока неверие властвует над сердцем человека, христианская жизнь невозможна. Именно неверие отделяет человека от Бога, неверие ведет его на суд, неверие обрекает его на вечную погибель. Человек, сотворенный по образу Божьему, из-за неверия превращается в карикатуру. Сотворенный для того, чтобы на нем была явлена Божья любовь, он предпочитает, чтобы на нем были явлены Божий гнев и суд.

— George W. Forell, Ethics of Decision (Philadelphia: Fortress Press, 1955), 78-79.