Я здесь не рассказывал некоторые подробности смерти Юрика, - которые известны многим в Пущино, но которые столь же гипотетичны в смысле причин его внезапной смерти, как и многое другое, что в то время происходило вокруг.
Примерно за год до смерти среди его учениц, - а он преподавал уже с десяток лет в пущинском филиале МГУ, - появилась одна девушка лет шестнадцати, только-только выпорхнувшая из родительского гнезда (находящегося где-то в одном из сибирских научных центров). Девушка эта выглядела домашней, тихой, робкой и неприспособленной к суровым реалиям современной жизни. Естественно, Юрий с его отзывчивостью, тут же взял над ней неформальное шефство. Девушка этому была весьма рада, и буквально стала всюду следовать послушной собачкой следом за ним, находя в таком покровительстве по крайней мере психологическую защиту от страхов перед сложностями жизни в чужом городе в большой дали от родных мест.
В общем, мало-помалу у них с Юрием стали складываться сугубо личные отношения, и за месяц до Юриной смерти она с со своими вещами уже переселилась к Юре в однокомнатную квартиру, где он, инвалид со сложным заболеванием опорно-двигательного аппарата, ютился со своей престарелой мамой. Юрик же был этому развитию событий весьма рад, и, похоже, искренне надеялся на женитьбу. Он купил девушке на свою довольно скромную зарплату отдельный компьютер, компьютерный стол, и довольно решительно взялся за направление ее карьеры. Со стороны это для знакомых выглядело всё же весьма курьезно и комично: то, как они ворковали в коридорчике, оставляя меня в комнате один на один с компом (мы с Юрием встречались для совместной работы у него дома по средам), как затем раздавались звучные чмоканья, или то, как девушка с Юриной мамой на кухне начинали разлюбезничать друг перед другом: ах, душенька, ну съешь еще что-нибудь - нет-нет, ну что Вы, ч сейчас просто лопну...
В среду 21 марта я увидел живого Юрия в последний раз. Я пришел. как обычно, в среду для работы. Юрий открыл дверь сам, никого больше в доме не было. Юрий выглядел... даже не то, чтобы подавленный, а попросту пришибленный: сжавшийся, скукоженный, с растерянным жалостливым и бегающим взглядом, беззащитным растерянным взглядом ребёнка. Мы поприветствовались рукопожатием, затем Юрий посмотрел мне в глаза, о чем-то задумался на несколько секунд, и сказал: "Нет, Андрей, Вы знаете, сегодня я не смогу..." Я удивился: ведь у нас была очень срочная работа, и Юрий это хорошо знал. Он прочел мое удивление на лице, задумался еще на несколько секунд, и затем уже решительно замотал головой из стороны в сторону, говоря при этом: "Нет-нет, сегодня я никак не смогу... Извините... Но сегодня никак..." И затем, уже на прощание, снова пожав мне руку, добавил: "Ну... позвоните мне в воскресенье... может быть, в понедельник мы встретимся..."
В воскресенье вечером я позвонил Юре на домашний телефон. Взяла трубку его мама. Я поздоровался и спросил: "А можно Юру?.." В ответ сначала тишина, а затем старческие причитания: "А нету больше Юрочки..."
"Что?! Как так? Мы же договаривались... Когда? Что случилось?"
Юра умер ночью с субботы на воскресенье у мамы на руках. Его мама рассказала, что вечером он лёг поздно, но, видимо, был во вполне хорошем самочувствии: он, как обычно он делал перед сном, разложил аккуратно на столе свои вещи, аккуратно развесил одежду на стуле... А ночью мать проснулась от громкого захлёбывающегося дыхания, Юрий уже был без сознания...
Много ли надо человеку, решившему уйти? Чуть-чуть притормозить, перебегая дорогу перед едущей на скорости машиной (и в последний миг еще успеть удивлённо подумать: "Вот черт! И как же оно так получилось...") По ошибке загнать в себя "не ту" таблетку... Или наоборот, забыть своевременно выпить "ту"...
Я часто за этот год, прошедший со смерти Юры, задумывался, сколько же сарказма могло быть вложено в слова: "Ну... позвоните мне в воскресенье... может быть, в понедельник мы встретимся..."
Во время похорон выяснилось, что "Юрина девушка" сообщила своим родителям об их намерении сыграть свадьбу. Те, естественно, стали на уши от такой перспективы. Ну, а малосамостоятельная девушка, похоже, в принципе не умела принимать свои ответственные решения: как скажут ей те, кого она считала авторитетами, так и делала. 22 марта родители девушки приехали в Пущино, 23 марта они забрали документы девушки из пущинского филиала МГУ, и 24 февраля они ее уже увезли ее в родительский дом - там надёжнее, под присмотром родителей... В ночь с 24 на 25 марта Юры не стало.
Кто-то сочтет уместным поговорить о силе любви, кто-то скажет, что это было простое совпадение, - как бы там ни было, история эта дает вполне много оснований, чтобы задуматься о бренности нашей жизни и о ее смысле, о человеческом предназначении и о человеческой ничтожности, о человеческом альтруизме и о человеческой безответственности...
