Что есть любовь?

Американская писательница XX века Дороти Паркер уподобляет любовь ртути, потому что «можно удержать ее в открытой ладони, но не в сжатой руке». Лауреат Букеровской премии Айрис Мердок философски замечает: «Любовь – это когда центр вселенной внезапно смещается и перемещается в кого-то другого».

Нинон де Ланкло, знаменитая французская куртизанка, писательница и хозяйка литературного салона, прибегает к другим сравнениям: «Любовь – это самый рисковый вид торговли, и именно поэтому в любви столь часто случаются банкротства»; «Любовь – изменница; она царапает вас до крови, как кошка, даже если вы хотели всего лишь с ней поиграть».

Добродетельная мать Тереза считает, что это «единственное лекарство от одиночества, отчаяния и безнадежности», а потому «в мире много людей, которые умирают от голода, но еще больше тех, кто умирает оттого, что им не хватает любви».

Мноогопытная мадам де Сталь, Анна-Луиза Жермена, не признает взгляда сквозь розовые очки и высказывается весьма прагматично: «Любовь – это эгоизм вдвоем», но затем добавляет: «Суть любви – это доверие». Талантливо перефразировав на женский лад высказывание Пифагора о том, что любовь – теорема, нуждающаяся в доказательстве каждый день, наша современница Тамара Клейман переводит ее в ранг аксиом, а понятие ежедневности меняет на «постоянно», тем самым усиливая значимость.

Татьяна Петраш, популярный афорист наших дней, жизнеутверждающе заявляет: «Любовь – сама себе врач, наставник и цель», а поэтесса Эмили Дикинсон выражается в духе современного ей XIX века и вполне по-женски: «Любовь – это все. И это все, что мы знаем о ней».

Что значит любить?

Вообще-то женщины предпочитают говорить о том, чтоб быть любимыми и при случае объяснять мужчинам, как в этом нуждаются и чего для этого не хватает. Например, Маргарита Наваррская адресует им назидание: «Если кажется, что та, кого вы полюбили, как две капли воды похожа на вас и хочет всего того, чего хотите вы, то в действительности вы будете любить не ее, а только себя».

Минна Антрим сетует: «Разница между мужской любовью и женской любовью состоит в том, что женщина любит всем сердцем и душой, а мужчина любит всем умом и телом». Решительная Франсуаза Саган высказывается парадоксально: «Чтобы быть любимой, лучше всего быть красивой. Но чтобы быть красивой, нужно быть любимой». А Нинон да Ланкло лукаво замечает: «Нас, женщин, мужчины скорее любят за очаровательные недостатки, чем за очевидные достоинства».

Наряду с подобными заявлениями произносятся исповедальные. Актриса Фанни Брайс признается: «Мне никогда не нравились мужчины, в которых я была влюблена, и я никогда не была влюблена в мужчин, которые мне нравились». Агата Кристи делится откровенным наблюдением: «Там, где речь идет о любви, женщины мало думают о гордости, если вообще о ней думают. Гордость – это нечто, что не сходит у них с языка, но никогда не проявляется в делах и поступках».

Но наконец дело доходит до самой сути вопроса. Француженка Сидони-Габриэль Колет, написавшая полсотни книг, говорит: «Когда любят, не пишут любовных романов». Жорж Санд, она же Аврора Дюдеван, заявляет: «Наша жизнь состоит из любви, и не любить – значит не жить». Психолог Вирджиния Сатир произносит лирическое:

Я хочу любить тебя, но не держать тебя,
Я хочу ценить тебя без рассуждений,
Я хочу присоединиться к тебе, но не вторгаться в тебя,
Я хочу просить, но не требовать,
Я хочу помогать, но не упрекать в неумении, –
Если мы оба будем хотеть этого, то мы можем встретиться.

И после этого Марина Цветаева, вступая в разговор, сообщает сокровенную истину: «Любить – видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители».

Как влияет на любовь время?

Дамы охотно иронизируют на тему «Любовь и время». Польская художница и писательница Янина Ипохорская не без юмора заявляет: «Ни от простуды, ни от любви не существует действенных пилюль. И то, и другое обычно проходят сами собой, без постороннего вмешательства». Дороти Паркер едко добавляет: «Благодаря любви время проходит незаметно, а благодаря времени незаметно проходит любовь». Тамара Клейман задается язвительным вопросом: «Если старая любовь не ржавеет, отчего же она начинает скрипеть»?

Айрис Мердок пытается перенастроить разговор на перспективу, но в ее исполнении будущее оказывается не слишком радостным: «Когда проходит первоначальное озарение, любовь требует стратегии; отказаться от неё мы не можем, хотя часто она и означает начало конца». Но мадам де Сталь уверенно берет председательские бразды в свои руки и завершает обсуждение вопроса вполне оптимистическим утверждением: «Любовь – своего рода вечность. Она стирает память о начале и страх перед концом».