Тем, кто не в курсе. На прошлой неделе в социальных сетях появилась фотография, на которой четыре кадета Брестского областного кадетского училища, расположенного в деревне Ястрембель Барановичского района, позируют в форменной одежде, демонстрируя, что под кителями у них надеты майки с гербом «Погоня». Эта новость, как принято говорить, взорвала весь белорусский русофобский интернет. Впрочем, не русофобского интернета в Белоруссии практически нет.

Ещё до того, как руководство училища проснулось и узнало потрясающую новость, сетевые борцы с режимом сообщили всем, что все четверо уже отчислены, а руководство кадетского училища — отправлено в отставку.

Естественно, весь «змагарский» интернет-клоповник немедленно содрогнулся от кровавых злодеяний тоталитарного режима. Мальчиков отчислили — всю жизнь поломали! И главное — ни за что! Всего лишь за то, что надели на себя майки с «Погоней»!

Именно нацистская свастика агрессии и геноцида скрывается под любой символикой националистов-коллаборационистов. Это делает их неонацистами и соучастниками геноцида против своих народов.

Если кто не помнит, «Погоней» в Белоруссии именуют герб династии Гедиминовичей, который в настоящее время является государственным гербом Литвы. В период с 1991 по 1995 годы он также являлся государственным гербом Республики Беларусь, поскольку белорусские националисты по какой-то только им понятной причине считают себя наследниками Великого Княжества Литовского и Русского.

В период немецко-фашистской оккупации 1941−1944 годов герб «Погоня» был символом нацистских прихвостней, помогавших оккупантам и их украинским приспешникам уничтожать мирное население Белоруссии. Другой памяти об этой символике в белорусском народе не сохранилось, поскольку во времена польско-литовского владычества таких понятий, как «национальный символ» ещё не существовало в принципе нигде в мире.

В 1995 году президент Александр Лукашенко инициировал референдум, в результате которого символика коллаборционистов в Белоруссии была отменена и заменена на несколько изменённый вариант символики БССР. Поскольку считается, что «Погоню» «запретил Лукашенко», она является символом белорусской прозападной русофобской оппозиции. «Змагары» начали «ковать железо, пока горячо», и раскрутили в социальных сетях волну подражаний. В ходе акции практически все, кто не скрывает своих оппозиционных настроений, выложили в социальных сетях аналогичные фото с «Погоней», выглядывающей из-под верхней одежды. Они нечем не рисковали. Вопреки расхожему мнению, «Погоня» в Белоруссии не запрещена.

Через пару дней выяснилось, что из училища никого не отчислили, и с работы никого не выгнали. Хотя пропагандистская кампания оппозиции среди определённого контингента уже прошла «на ура», власть таким образом решила проявить свою мягкость и понимание. Широту взглядов, так сказать. Типа, мы не сатрапы какие-то.

Ну, представьте себе, что курсанты Суворовского училища в СССР примерно 1950−1980-х годов, сфотографировались в майках со свастикой. Полагаю, что им бы это обошлось очень дорого. Власть не стала бы миндальничать с ними потому, что обладала полной уверенностью в своей правоте, и в том, что народ это поймёт. Сегодня, в совершенно аналогичной ситуации, белорусская власть до смерти перепугалась за свой имидж в глазах либеральной общественности, за «подвешенную» на четыре месяца отмену санкций Евросоюза, за западные кредиты, и ещё черт знает за что.

Кроме ужесточения режима внутреннего распорядка в училище, никаких санкций не последовало. Кадеты, заражённые вирусом русофобии, будут учиться дальше, и, возможно, когда-то станут офицерами Вооружённых сил РБ.

Как мы знаем из паразитологии, на одного видимого клопа или таракана приходится десяток тех, которых мы не видим. Это же относится и к белорусской оппозиции. По такому принципу на одного осмелившегося опубликовать своё фото с фашистской символикой, приходится с десяток тех, кто думает также, но просто боится демонстрировать свои взгляды в открытую.

Почему Россия теряет белорусскую молодёжь? Это трудно понять тем, кто помнит нашу единую страну, и то хорошее, что в ней было. Молодёжь этого не помнит. Молодёжь черпает суждения из того смыслового поля, которое присутствует здесь и сейчас. А что мы имеем?

Мы имеем в Белоруссии ситуацию «подмороженной перестройки». Вспомните «перестройку». Тогда все проклинали «совок», а в национальных республиках ещё и «проклятую русню», которая не даёт приобщиться к сладким плодам западной цивилизации. Все республики бывшего СССР за прошедшие 24 года вдоволь наелись «свободы» и «демократии», и старые песни в них поют только те, чьё благосостояние напрямую зависит от сохранения и упрочнения русофобских этнократий.

В Белоруссии же, перестроечные процессы шли вяло по понятным причинам. Зачем русским людям отделяться от России? Но когда Союз распался, всё получилось само, и белорусская бюрократия допустила поближе к власти националистов только для того, чтобы легитимизировать «своё» государство. Потом пришёл Лукашенко, некоторое время рассматривавший Белоруссию только как трамплин к Кремлю, и остановил «национальное строительство».

Белоруссия как бы «застряла в перестройке». В ней вместе с положительными моментами советского прошлого сохранилось всё то, от чего мы хотели избавиться, приветствуя «перестройку». Казёнщина и бюрократизм, социальная апатия и отсутствие жизненных перспектив, неверие в провозглашаемые с высоких трибун идеалы. Всё это в современной Белоруссии усугубляется отсутствием государственной идеологии — образа будущего. Можно долго спорить о том, возможен ли Коммунизм, и сколько людей в позднем СССР в него ещё верили, но надо признать, что хоть какой-то образ будущего у СССР был. У белорусского официоза нет никакого. Вообще. Хотя государственная пропаганда вовсю наминает слово «будущее», их будущее представляет из себя только продолженное унылое настоящее. Что странно в бурно меняющемся мире начала XXI века. Впрочем, обыватель согласился бы с таким вариантом, если бы не постоянно ухудшающаяся экономическая ситуация, уничтожающая последний оставшийся вариант самореализации белорусов — «нарубить бабла».

В отличие от власти, прозападная оппозиция имеет свою идеологию. Это такой синтез русофобии с культом поклонения колбасе. Их будущее, — это настоящее Западной Европы. О том, что благополучие Западной Европы строилось веками ограбления всего мира, и в настоящее время подходит к концу, на самом Западе не сказал ещё только очень ленивый. Но обывателю не интересны такие сложности. Он видит ещё наличествующее богатство Запада, и хочет жить также. Ему говорят, что для этого надо ненавидеть русских, и всё, что связано с СССР? Нет проблем! Лукашенко в сознании обывателя тоже связан с СССР? И его долой!

В итоге Лукашенко окончательно проиграл информационную войну за умы молодёжи. Но он человек умный. Он знает, как обратить в свою пользу даже, казалось бы, безвыходную ситуацию. Он просто понемногу, пользуясь обострением противостояния России с Западом, «догоняет» растущую в обществе русофобию. Старый принцип «если мафию нельзя победить, её надо возглавить», работает и здесь. Подстраиваясь под растущие вопреки неэффективной «дружеской» госпропаганде русофобские настроения, он становится для русофобов если не другом, то хотя бы меньшим злом по сравнению с гипотетическим «русским Ваней на танке». И, таким образом, стабильности личной власти Батьки ничего не угрожает.

К сожалению, Россия ничего не делает чтобы воспрепятствовать негативным тенденциям в белорусском обществе. Российские патриоты сами между собой договориться не могут. А что уже говорить о тех, кто просто «пилит» «патриотические» бюджеты. Официальные лица работают только с властью, но не с обществом. Организации соотечественников напирают на народную культуру, общую религию, классическую литературу и русскую историю. Но это не очень волнует современного обывателя даже в самой России, а что говорить о тех, кому внушили, что белорусы — не русские? Независимо от того, удержится у власти Лукашенко, или нет, Россия теряет Белоруссию.
 

В наше время так жестоко не поступают, но факт есть факт: Россия допустила существование русских русофобов. Может быть, ещё не поздно начать работать с молодёжью Белоруссии напрямую, без посредничества прогнившего и неуважаемого молодёжью государства?