- Кто там? – сердито закричал учитель. Он оглянулся на отца Иеремию и сообщил: - Дети молочников меня просто со свету сживают, адские отродья! Не знаю, что из этих сорванцов вырастет, каждое утро что-нибудь да вытворят. И что я им такого сделал? – он открыл дверь и тотчас отшатнулся – за порогом стояла с лукавой ухмылкой на физиономии Мария. Девчонка тут же попыталась проскользнуть в комнату, но Рудольф быстро опомнился, загородил проход и схватил ее за ухо. – Ну что, на этот раз придумали, чертенята, признавайся?

- Я и не к вам вовсе! Не к вам! – заверещала Мария, сделав вид, что испугалась, а сама при этом лукаво подмигнула Иоганну. – Меня к святому отцу послали! Я уже всю деревню избегала, пока его искала.

У отца Иеремии упало сердце.

- Что еще случилось? – спросил он с испугом. – Все, надеюсь, живы?

- Да всё в порядке! – затараторила девчонка. – Следователь из города приехал. Вас видеть желает. Велел разыскать поскорее и сказать, чтобы вы шли к кутузке. С ним двое помощников приехали. Один молоденький и такой красавчик! – она быстро посмотрела Иоганну прямо в глаза, словно подначивая его. Но юноша ничего не сказал, только смутился и покраснел.

- Очень хорошо, - обрадовался отец Иеремия. – Господь нам дал ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы найти убийцу и собрать все нужные доказательства. Слава Богу, что всё именно так получилось. Пойдемте. И вы, Рудольф, тоже, пожалуйста, отправляйтесь с нами.

- А я? – выскочила вперед Мария.

- И ты, и ты тоже, обязательно! Без тебя никак, - ответил священник. - Пойдемте!

- Я вас догоню, - сообщил учитель. – Мне надо запереть дверь и закрыть окна. Я боюсь оставлять дом открытым, когда вокруг бегает эта шайка сорванцов. Идите вперед, святой отец.

Иоганн и Мария переглянулись и помчались на улицу. Иоганну не терпелось, как можно быстрее услышать, как дядюшка станет разоблачать убийцу. В настоящем детективе всегда так происходит: сыщик соберет в конце истории всех подозреваемых вокруг себя и внезапно называет имя преступника. Все только рты раскрывают от удивления. А убийца или выпрыгивает в окошко или пытается напасть на сыщика, но его быстро хватают и сажают в тюрьму. Ах, как жаль, что сейчас не получится столь неожиданное разоблачение! Ведь всем уже известно, что убийца – мадьяр.

- Дядя… - Иоганну очень хотелось поторопить отца Иеремию. Юноша готов был лететь вперед, как на крыльях. А тот, как назло, плелся медленно, о чем-то задумавшись.

- Да-да?

- А когда мадьяра посадят, что будет с остальными чужаками?

- Я надеюсь, что они вернутся в лоно матери-Церкви, - ответил священник. – Мне кажется, мы с тобой нашли ответы на все вопросы. Не думаю, что чужакам и дальше захочется заниматься своими розысками. Каждый человек может оступиться, заблудиться, запутаться. Главное, чтобы он потом вновь нашел дорогу, ведущую к Богу.

Из-за угла, навстречу идущим в сторону кутузки спутникам, вылетел Франц.

- Отец Иеремия! Заждались вас там. – воскликнул он. – Приехал следователь. Очень толковый мужчина. Сразу всё понимает. Схватывает на лету. Он уже успел сходить к господину Бауэру, а теперь допрашивает чужака. Он со своими людьми приехал, так что я свободен.

- Франц, вы ведь быстро можете на велосипеде проехать по деревне? - полувопросительно-полуутвердительно заметил священник.

- Ну да, не разговор, в один момент.

- Тогда вас не затруднит попросить придти к кутузке… всех тех, кто оказался замешан в этой истории и так или иначе стал подозреваемым. Мне хотелось бы увидеть вашу невесту Лауру, доктора Филиппа (он, наверное, у господина Вальтера), мельничиху Марту, Нину и Йоахима, Генриха и Себастьяна, а у них, я думаю, сейчас Анна, она была на исповеди и обещала, что до приезда следователя подождет в кузнице, еще мне нужен Альфонс Габриэль, он там же, думаю, вряд ли куда ушел… Мадьяр и так в кутузке, а остальные чужаки… Вот Ганс и Мартин привезли Анну, пока она здесь, значит, они тоже где-то в деревне, возможно, в лавке, хорошо бы их найти. И… наверное, всё. Рудольф обещал подойти вслед за нами.

- Не беспокойтесь, я мигом всех оповещу, - пообещал Франц и быстрой статной походкой военного зашагал прочь.

- Иоганн, ты не хочешь подежурить на улице с Марией, дождаться всех? – спросил , подходя к Базарной площади, отец Иеремия.

Иоганн обиделся и сурово посмотрел на сопровождавшую их девчонку.

- Но если ты хочешь со мной, то я не против, пойдем вместе, - заметив его недовольство, поспешно добавил священник. – Ты и вправду можешь пригодиться.

- С вами-с вами, - солидно пробасил Иоганн и снисходительно улыбнулся Марии – мол, видишь, я тоже сыщик, а не фунт изюма, даже дядя это признает.

Стекло в окне кутузки было уже вставлено: вероятно, Йоахим, вернувшийся в Рабеншлюхт на рассвете, успел не только в церковь на службу сходить, но и со стеклом управиться. На крыльце с суровым видом чинил засов пожилой вахмистр в полицейской форме и блестящей каске. Он махнул головой священнику и пропустил его с Иоганном вовнутрь.

Дверь каморки была приоткрыта. Рядом с ней стоял на страже молодой, совсем еще безусый розовощекий белобрысый вахмистр. «И ничего не красавчик», - с неизвестно откуда накатившей неприязнью подумал Иоганн. А тем временем из-за двери доносился ровный спокойный мужской голос:

- Значит, даже имя свое не желаешь сказать? Думаешь, я не сумею развязать тебе язык? Может быть, договоримся по-хорошему? Снисхождения тебе ждать не придется, все-таки двойное убийство, но если сознаешься добровольно, то будешь до казни содержаться в приличных условиях. Ну, и можем с ней, знаешь ли, не очень торопиться. В общем, поразмышляй немного, я скоро вернусь.

На пороге каморки появился невысокий плотный мужчина в штатском, лет сорока, с большими пышными усами.

- Так это вы, отец Иеремия? – обрадованно протянул он руку священнику. – Позвольте представиться, Герман фон Вебер. Мне сказали, что вы в курсе всех дел. Я заходил к господину Вальтеру Бауэру, он неважно выглядит. Однако поведал мне о том, что у вас тут произошло. В общих чертах, разумеется. Надеюсь, что вы обрисуете мне более полную картину. Я уже в принципе все понял, но отчет, понимаете ли, надо составить. Подробности. Подписи свидетелей. Начальство требует. Ну и разумеется, надо будет взглянуть на место преступления, а также на оба трупа. Но это потом, потом… Присаживайтесь, пожалуйста. А вы, молодой человек, - он строго глянул на Иоганна. – я так понимаю, помощник отца Иеремии? - Иоганн в ответ быстро и молча кивнул. – При всем моем уважении, я должен буду вас попросить пока выйти…

Ну как же так?! Всё шло так чудесно! Он участвовал в расследовании от и до. И вот теперь, в самом конце… Э-эх! Иоганн страшно расстроился, однако, спорить было бесполезно, он расстроенно махнул рукой и, чуть не плача, вышел на крыльцо.

- Вам помочь? – спросил он вахмистра, надеясь, что с крыльца услышит хоть что-то, о чем будут говорить в кутузке.

- Да я уже все закончил, благодарствую, - ответил вахмистр и зашел в дом. Иоганн очень обрадовался. Он быстро подошел к окну и стал прислушиваться. Но ничего не было слышно. Ах, зачем Йоахим так поторопился, мог бы вставить стекло вечером, всё равно Бауэр болен и с него пока что не спросит.

Иоганн побрел по Базарной площади. На ней уже вовсю толпился народ. Пришло много людей, с которыми Иоганн и вовсе не был знаком. Слухи по деревне мгновенно разлетаются. Наверное, весь Рабеншлюхт уже знал о приезде следователя. Мария сидела на березовом чурбаке около газового фонаря. Иоганн подошел к ней, сел на корточки и за разговором почти не заметил как пролетело время.

Но вот наконец на крыльцо вышли следователь и дядя, а за ними, чуть погодя, пожилой вахмистр.

- А преступник где? Где чужак? – крикнули из толпы.

- Выведите, мы сами с ним разберемся! – отклинулся другой голос.

- Сейчас вам отец Иеремия все разъяснит, сейчас он скажет, что чужак не виноват! - саркастически сообщил во всеуслышание Йоахим. – Как раньше сказал, что не виноват Себастьян…

Иоганн схватил Марию за руку, потянул за собой и они подскочили поближе к крыльцу, чтобы не потерять ни одно слово.

- Все здесь? – негромко спросил отца Иеремию следователь.

- Кажется, все, только доктора нет. Но он, скорее всего, с господином Бауэром, - ответил священник.




- Да, это понятно, - согласился фон Вебер. – Уважаемые жители Рабеншлюхт, в вашей деревне вчера произошло два зверских убийства и покушение на деревенского жандарма. Предварительное следствие установило логику событий и определило подозреваемого в этих злодеяниях. Но правильнее, я думаю, официально объявить его имя в присутствии местного представителя закона. Тем более, что господин Бауэр, несмотря на тяжелое ранение, рвется принять участие в расследовании.

Отец Иеремия попросил зайти во двор к жандарму только тех, кого он пригласил специально: Лауру и Франца, учителя Рудольфа, молочников Нину и Йоахима, а также их дочь Марию, бродягу Альфонса Габриэля, кузнеца Генриха и его подмастерье Себастьяна, мельничиху Марту, лесничиху Анну и двух чужаков: Ганса и Мартина.

- А мне можно? – робея и боясь услышать запрет, спросил Иоганн и очень обрадовался, когда дядя сказал:

- Тебе? Да-да, ты там должен быть обязательно!

Пока дядя не передумал, Иоганн быстро помчался к калитке во двор дома жандарма, куда уже успела юркнуть Мария и не торопясь потянулись те, кого назвал священник. Но затем Иоганн решил, что лучше будет держаться поближе к дяде, так чтобы не упустить ничего важного.

- Пойдем, - кивнул ему отец Иеремия, подошел к двери в дом, постучал в нее, и через минуту из нее высунулось опухшее и обрюзгшее лицо доктора Филиппа. Священник внимательно посмотрел на него. – Господин Вальтер не спит? – спросил он.

- Да нет, шум такой на площади, мертвого разбудит, - недовольно протирая сонные глаза ответил врач.

- Господин Вальтер, - торжественно и церемонно начал отец Иеремия, - Я знаю, кто убийца. И хотел бы объявить об этом в присутствии всех тех, кто был заподозрен в этом злодеянии. Позволите ли вы впустить их всех к вам в дом? Как ваше самочувствие? Сможете ли вы вынести такую толпу?

- Конечно же! – воскликнул сидящий на постели жандарм и, потянулся за стоящими у кровати сапогами. – Я боялся, что мне вообще забудут сообщить все самое главное. Я вам очень благодарен, святой отец, что вы обо мне вспомнили. Зовите всех! Так вы и вправду имеете достоверные доказательства, что убийца – мадьяр? Мне сказали, что я ранил его в ногу, и это явно подтверждает его вину. Ведь так?

Отец Иеремия скорбно вздохнул и, печально покачав головой, высунулся в окно и пригласил собравшихся во дворе в дом.

Когда все собрались, даже большая комната жандарма показалась Иоганну забитой народом. Он заметил, что пожилой вахмистр, как только вошел последний из приглашенных, встал у двери , по стойке «смирно». А господин фон Вебер, словно бы случайно, подошел к раскрытому настежь окну, и закрыв его, сел под ним на покрытый ковром сундук.

Воцарилось молчание. Все смотрели на отца Иеремию, а он опустил глаза долу и не спешил говорить. «Почему он молчит? - подумал Иоганн. – Неужели дядя не уверен, что виноват мадьяр?»

Наконец священник заговорил. Он по-прежнему не поднимал глаз от пола. И голос его был глухим и расстроенным.

Никто в деревне не любит чужака-мадьяра Иштвана. Он всегда вел себя странно, подозрительно, и вид у него дикий, и ходил он всегда с большим ножом, пугая даже взрослых мужчин, не то что детей и женщин. Всем хотелось бы думать, что человек, совершивший вчера несколько страшных преступлений в Рабеншлюхт, именно он. Но я вынужден сообщить вам, что убийца не мадьяр. – отец Иеремия опять надолго замолчал, но никто не решился спросить у него вертевшийся у каждого на языке вопрос: «А кто?»

Иоганн окинул комнату взглядом. Следователь фон Вебер, словно его происходящее вовсе не интересовало, постукивал пальцами по стеклу и глядел в окно. Чужаки Мартин и Ганс держались в отдалении от остальных, в углу. Вид у Ганса был суровый и насупленный, а у Мартина растерянный и слегка глуповатый. Похоже, он, как и все, был уверен, что отец Иеремия объявит преступником мадьяра. Ближе всех к чужакам стоял учитель Рудольф, он переминался с ноги на ногу, будто обувь была ему тесной. За ним, прислонившись к столу, – вертелась, оглядываясь по сторонам, Мария. Она снова подмигнула Иоганну и тут же отвернулась. Супруги Нина и Йоахим стояли вплотную друг к другу. Нина была испугана и прижималась к мужу, а тот отодвигался от нее, словно ему это было неприятно, и морщился. Марта… она, как и Иоганн, пристально вглядывалась в лицо каждого находившегося в комнате. Генрих положил тяжелые ладони на плечи Себастьяну, а подмастерье выглядел так, словно по-прежнему все обвиняют именно его. Гордо и прямо смотрела Анна. Лаура растерянно оглядывалась. А Франц стоял, как ни странно, вдали от нее, ближе всех к двери, почти задевая локтем вахмистра. В дальнем углу примостился бродяга, он сверкал черными глазами, но весь как-то съежился. Доктор вытирал серым мятым платком испарину со лба. Кто же из них убийца? Кто?

- Филипп, - извиняющимся голосом спросил отец Иеремия, - я вижу, господин Вальтер переоделся, куда вы положили наручники ? Они нам сейчас понадобятся.

- Наручники? – удивленно спросил доктор. – Я ночью раздел господина Вальтера, когда он спал, одежка вся в крови была, Марта выстирала, повесила во дворе. А наручники… Не было наручников. – он посмотрел на жандарма, словно что-то вспоминая. – А вчера ведь были? Были, кажется. Куда вы их дели, господин Вальтер?

- Наручники я оставил в кутузке, - не задумываясь, ответил жандарм. – Они в столе в верхнем ящике. Надо послать за ними вахмистра.

- Нет, не надо, - сказал отец Иеремия. – Господин Вальтер, вспомните хорошенько. Вчера, когда вас раненого принесли домой, вы были без сознания. Револьвер у вас взял еще на огороде доктор и передал мне. А на поясе у вас оставались наручники. Как только вы пришли в себя, вы спросили, где они. Филипп успокоил вас, сказав, что наручники на поясе, он предложил их еще отстегнуть и снять. Но вы не позволили. Скажите, куда вы их дели?

- Они в столе в кутузке, - повторил жандарм и застонал, дотронувшись до затылка.

- Там другие наручники, - терпеливо и словно извиняясь, тихо произнес священник. – Филипп, господин Вальтер куда-нибудь без вас отлучался? По нужде или так?

- Да какое там? – сказал Филипп. – Как я его в таком виде оставлю одного? Он же ходить не может. Неужто он?.. – доктор закрыл рукой рот. – Вы хотите сказать…

Нина ахнула. Франц скрестил на груди руки и внимательно смотрел на жандарма. Следователь Герман фон Вебер вдруг резко встал, все взгляды в комнате обратились к нему.

- Проверьте постель! – велел он вахмистру. Вахмистр подошел к кровати Бауэра, приподнял матрац и тут же вытащил из-под него наручники.

Жандарм вцепился руками в край постели и с ненавистью посмотрел на вахмистра. Тот отнес наручники следователю. Фон Вебер принялся их внимательно рассматривать. Внезапно он быстрым движением что-то повернул в них и вдруг наручники словно разделились. Следователь тихонько вскрикнул, с его ладони потекла кровь. Иоганн не сразу понял, что произошло, а потом увидел, что наручники – это вовсе не наручники. Это две остро отточенных в виде диска пластины, соединенные металлическим раскрывающимся чехлом.

- Да это чакры! – вдруг воскликнул Генрих. Иоганн испуганно посмотрел на кузнеца. – Я видел их в книге о восточном оружии. Они из Индии. Такой запросто убить можно. Только чакры никто никогда не носил в чехлах. Индийцы их надевают на островерхие шапки и так носят. Помните, святой отец, я говорил о них вчера, когда мы думали, как можно было убить ворон на расстоянии?

Отец Иеремия кивнул.

- Ну вот и все, - произнес он. – Убийца найден.

Бауэр протянул вперед руки, на которые вахмистр уже надевал настоящие наручники.

- Пожалуйста, не надо, - вступился вдруг за него священник. – Господин Вальтер болен. Ведь видно, что сейчас он не может убежать. И кому-либо как-то повредить также…

- Порядок есть порядок, - сказал фон Вебер. – Сейчас надо найти телегу, чтобы довезти его до города, там поместим в тюремной больнице. А до этого преступник должен быть закован в наручники.

- Можете мою телегу взять, - сказал Генрих. – Раз уж такое дело.

- Одну вещь хотел у вас спросить еще, - обратился отец Иеремия к Бауэру. – От чего этот ключ?

Жандарм презрительно улыбнулся и ничего не ответил.

- Сдается мне: он от этого сундука, - пробормотал священник, подошел к сундуку и снял с него ковер. Крышка сундука легко открылась. – Странно, - как бы удивился священник. – там должны быть закрыты бумаги лесника.

- Возможно, они там, - сказал следователь и заглянул в сундук. Он вытащил из него какие-то тряпки, а затем небольшую шкатулку. – Вот, посмотрите, - он протянул ее священнику.

Отец Иеремия вставил в скважину ключ и тот легко повернулся. Шкатулка открылась. В ней лежало несколько свитков пергамента.

- Вам надо было идти в сыщики, святой отец, - с завистью сказал фон Вебер. – Вы сумели имея так мало достоверных фактов, выстроить стройную картину, распознать все детали преступления, высчитать убийцу. Честно скажу, я прямо-таки восхищаюсь вами. А бумаги, извиняюсь, они к делу должны быть пришиты. Я их возьму.

- Если не возражаете, - попросил отец Иеремия. – Я хотя бы просмотрю их.

- Как откажу вам в минуту вашего торжества? – высокопарно заявил следователь.

Отец Иеремия подошел к столу и внимательно рассмотрел свитки.

- Так я и думал, - произнес он, протягивая бумаги следователю. – Теперь я знаю совершенно все, что произошло.

- И после этого вы скажете, что Бог есть? – вдруг с горечью спросил Бауэр.

- Бог есть, - тихо и сочувственно произнес священник. – И я вам, друг мой, очень не завидую. Мой долг предложить вам покаяться.

Бауэр громко и злобно рассмеялся.

- Ни за что! – сказал он.