Мемуары,
книги

Когда мне исполнилось 14 лет, меня пригласили в известный в Санкт-Петербурге клуб "Дерзание". "Дерзание" располагалось (и сейчас располагается, хотя это уже совсем не такой клуб, как прежде) в Аничковом Дворце, который в те времена был отдан во владение школярам и назывался Дворцом Пионеров. Меня разрывало между всеми отделениями клуба, мечталось быть одновременно и в прозе, и в поэзии, а также хотелось попробовать свои силы в литературном краеведении. Но как-то одновременно на всё меня в старших классах не хватало. И я все-таки выбрала прозу. И не жалею о том.

Весь первый год преподаватель наш, детский драматург Рудольф Кац гонял нас по этюдам. Муштровал и воспитывал. И никаких романов. Никаких повестей. Никаких гигантомантских планов. В нескольких десятках предложений требовалось выстроить цельную прозаическую конструкцию, которая должна была что-то донести до человечества и при этом отвечать минимальным литературным требованиям. К середине первого года нам было предложено попробовать написать первый рассказ, имея весь тот запас знаний и умений, которые мы успели приобрести. Ну, а дальше пошло легче и быстрее.

Одним из самых оригинальных авторов-прозаиков у нас оказался некий Витя Лушин. Это был довольно поверхностный и жизнерадостный юноша, который легко управлялся с любым художественным материалом, который попадал ему в руки - он мог замечательно писать прозу, рисовать и сочинять сходу на фортепиано достаточно сложные музыкальные композиции. После школы Витя зачем-то пошел в мединститут на отделение психиатрии. Представить себе что-либо более несопоставимое, чем глубины человеческой психики и её исследователя в лице Вити Лушина, трудно. Однако, институт он закончил. И вплотную занялся музыкой, которой всегда и увлекался. Следы его с той поры для меня утеряны, говорили одно время, что он стал уличным музыкантом где-то на улицах Нью-Йорка, однако, последнее, что я о нем слышала, это то, что он стал телеведущим где-то там же в Америке. Всё это на уровне мифа - так ли, нет ли, не знаю.

Самый яркий рассказ, написанный Витей, у меня и сейчас в памяти. Суть его такова. На Землю прилетают инопланетяне. Они доброжелательны к новым культурам, ксенокоммуникабельны. Одна беда - человечество давно вымерло. Остались только редкие непонятные образцы культуры. Инопланетяне находят некое хранилище, где находятся спресованные брикеты тонких белых листов, на каждом из которых какие-то черные значочки. Наши инопланетяне имеют другую форму фиксации информации. Посему для них спресованные белые листы, по долгом размышлении, оказываются неизвестным видом топлива, используемым древними землянами. Зато они почти сходу понимают, что такое странный механизм, на который ставятся черные диски, опускается игла и начинают издаваться загадочные звуки. Мелодию инопланетяне не воспринимают как музыку. У них её нет. Но она на них оказывает странное благотворное влияние. Поэтому редчайшие приспособления для воспроизводства звуков доставляются на родную планету, где используются с величайшим почтением. Копии дисков расходятся моментально. Но создать ничего подобного инопланетяне сами не могут. Поэтому из всей человеческой культуры бессмертной становятся несколько грампластинок попсы. Книги, как бесполезные в ином плане, переводятся на быстросгораемое дефицитное у инопланетян топливо. К сожалению, такое могло бы и вправду быть. Как один из вариантов окончания человеческой цивилизации.

Предлагаю в каментах оставить свои соображения по поводу того, как могла бы чужеродная цивилизация воспринять различные элементы человеческой культуры и использовать их (не) по назначению. И что именно могло бы пережить нашу историю, став всем нам памятником, из того, что мы сами не ожидаем.

О.А.