Творчество
опыт ритмической прозы

Бром меня тут снарядил на улицу дытыктыву писать, а то дома совсем не работается. Ну, вышла я, добрела до парка, постелила "пенку" на траву подшерсток. Детектив напрочь не пошел, да простит меня Бром, что-то еще как-то по ночам вытягивается в час по чайной ложке, а тут, оказывается, пространства много, но некуда разложить сорок листочков плана, чтобы они все на виду были и при этом чтобы их ветром не сдуло. И написалось то, что написалось, оно там, под катом, кому интересно, можно глянуть. В общем, фигово получилось, бред полный, но чо есть, то есть, чем богаты... ну, так вот как бы...

Песня тумана

Из мыслеобразов, смутных, как первобытный хаос, медузами кишащих в океане бурлящего, но все-таки сонного и слегка встревоженного сознания, закутавшись в плащ тумана, нахлобучив луну на свою непутёвую голову, задевая локтями крыши домов, я ухожу в неизвестность, прячусь за горизонт, где теряется здравый смысл повседневности и житейская логика не находит точки опоры, чтобы сдвинуть с места мой мир.

Небо над ним распласталось гигантским кальмаром, стыдливо прикрывшим расколотые скорлупки задумчивого ореха, ядрышко которого с любопытством выглядывает наружу, что там - в промозглой беспредельности смерти? Жизнь?! Пренебрегши рассудком, исследую духа глубины, засунув любопытствующий нос между скорлупок в пучину пространства. Смотри, осторожней! Это опасно! Не лучше ли постараться аккуратно их склеить обратно?

Ну уж нет! Долго я спал, и более спать не намерен. Буря ревела, но веки мои не дрожали. Гром прогремел напряжённо, и небо сломалось, но я и не слышал. В дыры отверстые водные хляби потоком сорвались, только меня не беспокоило это нимало. Тихое веянье ветра ресниц осторожно коснулось и, наконец, пробудило. Больше не буду я спать.

Что же мне делать, когда ни пути нет, ни света? Меланхолично перебираю нестройные струны души, дребезжащие жестью. Отчего зазвучал кимвал и медь зазвенела? Думаю, думаю, думаю странную думу. Перебираю тугие нити неровной судьбы, спутываю в клубок замысловатыми узлами. Никто не найдет ни конца, ни начала. Нет у судьбы ни истока, ни устья.

Всматриваюсь в темные своды пещеры, которая скрылась в груди и пульсирует гулко, красноватыми бликами озаряя уродливые тени, прячущиеся тревожно по углам. Летучие мыши помыслов срываются вниз с карнизов, пугая обнаженную душу злыми мордыми и острыми когтями. Спрятать бы в камень ее навеки, скрыть бы, да не умею.

Долго сижу я и жду. Знака или вести? Не знаю. Небо погасло. Мириады мириадов миров, крохотных и бесконечных вселенных, прекратили существование. А я всё сижу и жду. Где ты, мой Ангел? Не пора ли мне встать и уйти, прикрой меня крыльями света! Помоги, не дай пропасть в неизбежность!

Ночью тумана не видно. Плащ мой растворяется в темноте. Кончиками пальцев провожу по шероховатой коже земли, ища путь-дорогу. Я нащупываю след птичьего взмаха крылом и муравьиного пота, след ультразвука, которым переговариваются жители моря, и след расцветающих лилий. След пробивающегося сквозь гущу листвы луча и след одуванчиковой пушинки. Я впитываю в себя его запах, цвет и голос, смешанный с шорохом предчувствий и шелестом снов, я хочу его навеки запомнить. Я иду. Волосы дождя падают мне на лицо, скрывая слезы радости и возрождения жизни.

© Оксана Аболина. Иллюстрация - Иероним Босх