«Ya te quiero»… Я речь твою не понимала…
Только голоса звуки ловила из ветра…
Лишь молчание – тихо и кротко роняла –
Сократив расстояние до сантиметра –

Между нами… Здесь в брызгах штормящего моря
В шуме волн, разбивающих южные скалы –
Я на дно опустилась уставшая вскоре.
И слова разлетались о рифов кораллы…

Лишь глаза… Только взгляд – сны пробивший навылет
В перекрестках созвездий. В зрачки окунувший.
И безмолвный вопрос в лабиринте – «Не ты ли?...»
Засвербит вспоминанием жизни минувшей…

© На-Сто-Я-щая

Я молчание помню. Сквозь сны проступало
Оно взглядом луны сквозь закрытые шторы
И серебряной кистью бесшумно листало
Память, и уводило сквозь стены в просторы,

Где стотысячеглазая полночь смотрела,
Как ложатся на тень наши слитые тени,
И где пена морская нам что-то хотела
Рассказать. И твои обнимала колени.

Да, конечно же, это был я. И горела
Наша кожа средь пены и лунного света.
"Ya te quiero, " - ты тоже шептала тогда - "ya te quiero"
Но, скажи, что за век был? И что за планета?

 

 

Ну, а что ещё делать? Гулять и бездумно глазеть на прохожих,
Танцевать, удивляя своей неуместностью на дискотеках...
Если в сердце - пустыня, заполнить его невозможно
Всеми звуками или картинами этого века.

И не пишутся сказки. В дыму сигаретном и смене
Бликов огней на бокале шотландского виски
Невозможно придумать хороший конец приключеньям.
Ну а грустный конец и совсем нет придумывать смысла.

И Арбат протекает сквозь стёкла очков торопливо -
Пьяный, шумный, крикливый и гордо гуляющий мимо.
И, порой, вымогающий нагло ребятам на пиво,
А, порой, веселящий ужимками тощего мима.

И предвестием осени, тихо шурша по асфальту,
Я кружусь, я лечу среди пятен огней между прочих.
Оторвали от ветки меня, навсегда оторвали,
Я теперь - среди лета - осенний арбатский листочек.

Мы всё ждём от судьбы, что счастливая сказка
К нам придёт и охватит и душу и тело.
Так проходят века. Заблудившейся ласки
Сколько ждать, mi amiga? Пора. Ya te quiéro.

Ya te quiéro. Открой свои губы для ласки,
Свою кожу для нежных касаний и лени,
До подобия сна. До видений опасных.
Но не спи, mi querída. Ésto no el suéño.

Это жизнь, а не сон. И пусть сердце разбито,
Дай, я душу очищу от пепла и хлама.
Обними и замри. Y amárte еs mi vida.
Обними меня крепче, мой друг. Ya te ámo.
 

*Ya te quiero - я уже хочу тебя
mi querida - моя любимая
Esto no el sueño - это не сон
Y amarte еs mi vida - И моя жизнь - любить тебя
Ya te amo - я уже люблю тебя.

 

PS И ведь не о, чтобы я начал вдруг учить испанский язык.Но в моей квартире до меня жили испанцы. До сих пор по почте приходят баскские журналы из Испании.Видимо, тут что-то такое в воздухе :)

А ей очень хотелось, чтоб он её сделал несчастной.
И стать бедною бледною брошеной куклой.
И заламывать руки. И сердца разбитого части
Пере-бирать обречённо над зеркалом тусклым.

Ей хотелось, чтоб было печально, чтоб было трагично.
Только он - вот чудак - захотел её сделать счастливой
И быть рядом - и в мыслях, и в буквах, и лично.
Но она всё боялась, что это не слишком красиво.

Ничего он не понял. Обманул все её ожиданья.
И пришлось ей самой
                           (как всегда - всё сама!)
                                                         ставить чёрную точку
И отдать ему крик тишины, лёд луны, пустоту на экране
И по лёгким скребущие жаркими каплями строчки.

И по новой искать, кто б разбил её сердце на части,
Чтоб красивые чёрные платья обиды примерить?
Потому-то всё ходит ненужное голое счастье
Вдоль забора молчанья. Стучится. Да заперты двери.

Но пока оно есть. Пусть голодное, тощее, злое,
Пусть уставшее от одиночества и от ненастья.
Но - не пепел, не труп от любви, хоть чуть-чуть, но живое.
До последней секунды своей оно всё-таки - счастье.

Что ж ты так въелась в меня? Зачем же? За что же?
Что же я так пропитался тобой - до десятого пота?
Уж которую шкуру меняю. Опять вылезаю из кожи.
А под ней - снова ты, а не я. И тоскливо - до рвоты.

Нет тебя! Дождь смывает, сбивает, сдирает все краски.
Он в истерике бьётся кислотными злыми слезами.
И снимает с прохожих одну за другой все притворные маски.
Только каждая смотрит упорно твоими глазами.

Знаешь, ты напиши. Я тебе подскажу, если текста не знаешь.
Напиши: Позвони мне. Немедленно! Где ты - не важно.
Напиши: Забери меня с этого города. Я - не летаю.
Мне болит голова без тебя, а душа не болит. Это страшно.

Я улыбнусь на стилистику. И прилечу, словно ветер.
Я сломаю все стены, все двери открою, все тайны.
Я тебя заберу и ...
как всё-таки жаль, что на свете
Сказки, если и были, то раньше!
А вот теперь - не бывают.

Чудесное это место - переход на Арбате, когда там играет Арбат-бит.
Место, где можно тусить даже без компании, в одиночестве. Что, кстати, для меня весьма актуально.
Полная демократия, и никого не интересует, кто ты, что там делаешь, фигли глазеешь,
чего дрыгаешься и т.п. Лишь бы ты не мешал остальным, и делай, что хочешь.
И народ - просто загляденье, какой колоритный.
Получил массу удовольствия, причём на абсолютно трезвую голову.

А тень мою носит на шинах с шипами по беленьким улочкам,
А время бумажной верёвкою петельки вяжет - непрочными путами.
На "ты" называют как прежде принцессы в коротеньких юбочках,
А вот королевы - на "вы". Будто век перепутали.

И смотрят большими глазами вторые и первые
И ждут от меня, что взмахну вот крылами картонными,
И - в небо. И песню спою, и - про счастье, наверное...
А я им всё боль отсыпаю сухими ладонями.

Я спел бы про счастье. Да где оно? Было ли? Дышит ли?
Живёт ли оно хоть на миг дольше искры сквозь сумерки?
А, может быть, вы его где-нибудь видели, слышали?
Ну запах хотя бы... ну, может, - хрустальную туфельку?

Какие мы странные - плачем и в небо глазами надеемся,
И боль понимаем - она хоть чужая, да всё же такая ж вся.
И болью своею с другими мы делимся, делимся, делимся,
А счастье мелькнёт - и мы каемся, каемся, каемся...

Нет смысла плакать. Прошлое - прошло.
Оно теперь уже не повторится.
Оно сквозь рёбра нервами вросло
И будет помниться. И лунной ночью сниться.
Но - не вернётся. Изменился мир.
И мы опять стоим в начале круга.
Проснётся день. И в тишине квартир
Начнётся он уже с другого звука.
Жаль - то не звук любви. Но и не стон
Отчаянья и дикого моленья
О том, чего не выполнит ни Он,
Ни тот - Другой. И новые мгновенья -
Мгновенья радости, полётов и потерь
Уже томятся в будущем на полках.
Они придут. Как будущий апрель,
Как небо в чёрных лужах на просёлках.
Они придут. Вот только без тебя.
И, значит, будут старые тревоги
Просвечивать сквозь ночи ноября,
Как в дневнике - зачёркнутые строки.

Неделя так плотно расписана по часам, что малейший сбой в расписании вызывает цепную реакцию на несколько дней.
Так хотелось увидеть и послушать Klarett-у! Всего одно внеплановое печальное событие выбило из ритма дел, из времени и из нормального состояния. Люди, с которыми был когда-то близок, почему-то всегда встречаться с ними собираешься долго и заранее, а вот уходят они совершенно неожиданно и без согласований. Это оказалось важнее всех намеченных дел. Самое печальное, что, тем не менее, попрощаться-то с Борькой в результате так и не получилось. Пробки, срочные звонки, очереди... Опоздал. Сбой расписания на полдня, вернулся в Москву, когда было уже поздно ехать куда-то ещё. И, кстати, ушел хороший шанс передать книжку друзьям в Кёниг. Обидно.
Впрочем, и после вполне плановой короткой встречи за несколько дней перед этим сознание тоже никак ещё не может вернуться на прежнее место. Острое ощущение, что я живу без чего-то очень важного. Почему мы все так неразумны? Почему мы хотим всегда всё в одном флаконе? А ведь такая насыщенная жизнь, так всего много и хорошо! Работа, общение, постоянное движение, танцы, книжка, совершенно потрясающие красивые и талантливые друзья- подружки, просто водопад мыслей, планов, энергия бьёт черех край. Но - всё по-отдельности. Дружба от любви, дела - от дружбы, понимание от секса, сердце от сознания, мухи от котлет. И так не хватает чего-то основного! \"Каждая мелочь обретает ценность, когда главное утрачивает смысл\" (Ф.Бегбедер)

За вечер и два дня, на которые уезжал в Минск, 186 сообщений в ящике.
Застрелицца! А разбирать придётся, видимо, только в воскресенье, остальные вечера забиты по макушку. Придётся, видимо, отключать доставку.

PS Да ну её на ..., всю эту любовь.

Отчего так печально ты смотришь, моя одинокая?
Снова снилось, что рядом... да вряд ли исполнится.
Не грусти. Видишь, лето приходит за окнами?
Всё пройдёт. А что было - не раз ещё вспомнится.
Дай тебя обниму. Посидим в мягком кресле под музыку.
Ну куда мы без музыки, с этим на сердце? Пропали бы.
Хочешь чаю? и пряник из церкви - на пост, с белым плюсиком?
Хочешь, в рюмку плесну я закат тебе, розово-палевый?
А тебе ведь, душа, уж пора бы о вечном, невидимом,
А ты всё - о глазах её, да руках, да груди снежно-огненной...
Ладно, ладно... Молчу. Не кричи. Это бЕстолку, видимо.
Там, в инстанциях, знают, что нужно, а что уже пройдено.
Не печалься, душа. Я с тобой. Не в разладе, не в ссоре мы.
Что впереди - нам неведомо, лучше ли, легче ли...
А давай потанцуем, под медленный, равными долями?
У нас есть целый вечер. И какое-то время до вечности.
Пусть она нам приснится ещё, ничего, это - к лучшему.
Это - к тёплому лету, к закату, к звонку телефонному,
И к знакомому голосу - тёплому, терпкому, жгучему -
Словно виски без льда. Словно волны прилива зелёного.
То - мой ангел не спит. Матерится и курит в окошечко.
И клянёт этот мир, эту жизнь, и опять собирается
Улететь, убежать. Но всё кормит из маленькой ложечки
Подопечных своих. И звонит по ночам. А мне - нравится.

Почему ты не слышишь?
Уже корни деревьев вздымают асфальт у дороги.
Уже травы свозь почвы прошли. Уже птицы кричат от испуга.
Уже стёкла дрожат. Окна бьются об стены в тревоге.
Ты не слышишь?
А в сумраке корчатся тени от этого звука.
Он почти что не слышен. Но звёзды срываются с неба
И впиваются в землю. И ветви царапают воздух.
И луна смотрит так - так безумно - как будто ослепла.
Почему ты молчишь?
Над тобою же - эти же звёзды.
Я охрип.
Я совсем потерялся в потоках дождей, в отраженьях
И в метаниях фар по заснувшим зеркальным витринам,
В бесконечных повторах, ответах, словах, пораженьях
И в победах - ненужных и пройденных мимо.
Почему ты не слышишь?
Уже провода разрываются в искрах,
И электроподстанции, плавясь, выходят из строя.
И взрываются трубы, взвиваясь с пронзительным свистом.
Слушай!
Это планета кричит:
Ты должна быть со мною!

В копилке - пять подборок стихов. Со мной - шесть.
И у Насти - концепция обложки.
Май кончается!
Жду предложения в сборник от Klaretta. За-зеркалье (надеюсь, увидимся),
Шато_Тьели и ne_v_etoy_zhizni И Хельга Обскура

В Минске я буду в июне с 3-го и до вечера 4-го. В р-не Площади Победы.
Так что, минчане, если кому мою книжку - оставляйте номер телефона в личку, договоримся, где когда встретиться.

Муж звонит жене (видимо, нужно добавлять - блондинке) : " Ты куда пропала? Ты где?"
Жена: " Всё нормально, я в норе"
Муж: "Что? В какой норе? Кошмар! Что случилось?"
Жена: " Да всё хорошо, я в норе, не волнуйся".
Муж: "Как ты туда попала? Что за нора? Немедленно приезжай домой!"
Жена: " Так я и еду! Я в норе, в машине, которую ты мне подарил"
Муж: "Аааааа! В Рено! Уффф... хорошо хоть, что я тебе подарил не Пежо!"


Соответственно, запомнил я его исключительно только потому, что езжу на Рено.
Потому что вообще-то я их преимущественно через 5 минут забываю.

Фрэнк Синатра и Дайна Шор
Вот что такое - по-настоящему петь джаз!




Если вы понимаете английский - посмотрите клип до конца.
И, я гарантирую, у вас улучшится настроение.

Когда-то, в одном из своих дневников, я немножко переиначил сказочку про курочку рябу.
Тогда это было для меня актуально. А вот сейчас повторю. Но уже не для себя.

У деда и бабы был алмаз. Они им гордились и всем показывали. И демонстрировали, какой он крепкий - били по нему кирпичом, скалкой, молотком, сковородкой. Напоказ. И ещё - когда им было скучно, чтобы занять себя чем-нибудь. А алмаз не разбивался, он был крепкий. Прикольно. Все удивлялись. Вот же прочный какой! Алмаз понемножку уставал, на нём появлялись совершенно не видные никому маленькие трещинки. Но он держался. Даже ещё сильнее иногда сиял, потому что свет отражался от мелких незаметных трещинок внутри. А дед с бабой колотили и колотили, чтобы себя развлечь, потому что им всё чаще было скучно друг с другом. Ну что ему сделается, это ж настоящий алмаз, а им зато есть куда выплеснуть накопившиеся эмоции. Только он однажды взял и рассыпался. Просто потому что от сквозняка хлопнула дверь. Собственно, никто даже и не понял, почему. Устал совсем. Дохвастались, в общем. Может это и есть сказка про курочку рябу? Только этому деду с бабой другого алмаза никто уже не принесёт. Не надо было бить, блин.

Видишь ли, Ми, ведь они ничего не умеют.
Они улыбаются, смотрят, сияют глазами,
Они обнимают, смеются, они цепенеют,
И пальцы свои отнимают не сразу - как будто б не сами.

Но
так не умеют сжать тонкими пальцами сердце,
Чтоб сразу - и больно, и страшно, и жутко, и сладко,
И холодно - аж до ожога - и некуда деться,
И чтоб замирало от волчьей безвыходной хватки.

Они ни молчать не умеют, ни долго - как вечность -
Смотреть, распахнув две Вселенные в серое небо.
И так расцарапать всю душу - как бесчеловечно
Впиваются острые полосы вьюги свирепой.

Они не умеют такую вдруг выплеснуть нежность,
Что в волнах её расплываются окна и стены,
И ангелы плачут, предчувствуя всю неизбежность
Минут расставанья, недель пустоты, бесконечность измены.

Я знаю, конечно, ты очень хотела, чтоб было спокойно
И мне и тебе, и чтоб - счастье, и всем чтоб теплее...
Моя ледяная принцесса, ты прости, что мне всё ещё больно.
Но, кроме тебя,
так никто
ничего
не умеет.

Как ни странно, типично женские методы поднятия настроения оказывают реальное воздействие (видно, недаром в мужском организме присутствуют как мужские, так и женские хромосомы).
Полтора часа фитнеса, лёгкий шоппинг - и жизнь на самом деле не такая уж и дождливая, как виделась с утра.
Можно продолжать валять дурака и дальше.

Сон снился странный. Как будто я еду за рулём, а потом вдруг мне как-то совершенно лень стало управлять машиной, и тут я вспоминаю, что выпил полбутылки коньяку на ДР у Лёшкиной жены (хотя на самом деле пили только шампанское). Ну, короче - не трезв. И вот, бросаю руль, а машина куда-то едет сама. При этом я ещё и не вижу куда, стекло всё в потоках дождя, и ничего не видно. Надо бы остановиться, а я ищу ногой тормоз и не могу в него попасть. Но со скорости снял, и машина во что-то утыкается и останавливается сама. "Блин, - думаю я, - хоть бы не в какую-нибудь дорогущую иномарку вляпались, не расплатишься потом." И говорю Лисе: "Посмотри, во что это мы вьехали", а сам сижу и не могу встать, так лень одолевает. Она смотрит, и говорит: "не знаю". Тогда я вылезаю, смотрю, машина стоит наполовину на дороге, наполовину на обочине, в низенький забрчик упёрлась, одними колёсами, ничего даже не поцарапалось. Сажусь обратно, отъезжаю задним ходом назад, и тут опять вспоминаю, что я же - пьяный, причём прилично, ехать нельзя. Сажаю Лисю за руль, а сам думаю: "а ведь у неё ещё ни прав нет, ни ездить она не умеет, надо самому". Но на сиденьи водителя оставляю её, а сам ставлю левую ногу на педаль, и правой начинаю управлять машиной. Бред какой-то, никакой логики. И на этом сон кончается. Но запомнился, прямо как в реальности.

А ещё мне, наверное, нравится имя Даша.

Ты где-то там ходишь, кого-то заводишь, не пишешь, не помнишь, не хочешь, не слышишь - хоть дышишь?
И я хожу тенью, движеньем мгновений, смещеньем, круженьем сплошных повторений - зачем мне?
И так - без ответа, без смысла, без света и без предмета секрета под ветром мы маемся где-то - и в лето!
Ты видишь? - другая, как прежде - по краю, глаза прикрывает, жалеет, не любит, всё знает, как будет, а всё же погубит - я знаю.
Зелёные ветви, зелёные стены, чай, кофе, советы, колени, сомненья и тени замены проблемы - ах, где мы?
И - дышится грудью - да ведь не убудет, по сути все - люди, и вправду - кто судьи? Но, нет, в пене судеб закрутит, залюбит, замутит, забудет, а жаль, что не будет! - не будет?

И дождь поливает, и вся мостовая как будто живая мигает печально, и ноги твои отражает вздыхая - а всё же кавайно!

С учётом всех технических сложностей реализации сигнальный тираж обещали 1-го июня.
Если An-Stefaniya в понедельник самоотверженно подпишет в типографии макет.
Так что ждём. Вот так.

У неё внутри всё кипит
                                   от пронзительной нелюбви,
А он и хотел бы помочь -
                                       да только насильно ж не будешь...
А под окнами - вдрызг
                                    надрываются соловьи,
А по утрам за стеной
                                   вздохи соседей будят.
И сирень под балконом -
                                        пеной любовных волн,
Они затопили город
                               быстрой весною этой...
А ему так нужна она.
                                А ей - кто-нибудь, но не он.
И всё время у них -
                                в разные сны билеты.
Он раз в месяц звонит:
                                    Ну как ты? - Всё хорошо.
Что ещё можно сказать,
                                      если повсюду - стены?
У него на компьютере надпись
                                                 "Всё проходит. Уже прошло".
А у неё над зеркалом:
                                   "Будут ещё перемены".
Да, они встретятся. Но
                                    почти не поднимут глаз.
Ну а если поднимут, то
                                 за жёсткой улыбкой скроют
Всю невозможность и
                                  неосторожность ласк,
Всю безуспешность игр
                                       на вылет вдвоём с судьбою.
И разойдутся вновь,
                                 не поднимая век,
Только спиной ощущая,
                                      как растёт расстоянье,
И как свой дикий ритм
                                   всё убыстряет век,
Век двадцать первый - век
                                   одиночеств и расставаний.

Да, скромен я, увы, чрезмерно. Но, посмотрите, как красив!

А по плану-то, судя по всему, вряд ли получится.
Так что Минск, вероятнее всего, увижу только в последние выходные мая.

Прошу, поговори со мной! Но после - помолчи!

Трамвайное:
Мужчина! Раз уж нет ума, так хоть с моей ноги сойдите!

Так много дел! А вот куда и с кем вчера - не помню.

А нет ума - и сразу больше нечего лишать!

Дополнение:
А если нет у мужика ума, то тоже нечего лишать, но тут - уже другого.


Медицинское:
А что вреднее - пить или не пить у нас в стране - пусть скажет психиатр.

Да, некрасивых нет! Но печень всё же жалко.