О романе Салуцкого "Немой набат".

Вторник, 20 Июля 2021 г. 05:50 + в цитатник

Евгений РЕНКАС, рецензия на роман Анатолия САЛУЦКОГО "Немой набат" (Издательство "Вече", 2019г., 320 стр.).

Трилогия «Немой набат» — грани современного раскола.
Весной этого года Анатолий Салуцкий предложил мне прочитать его трилогию «Немой набат» и высказаться, желательно, нестандартно. Я оказался в сложной ситуации — вся моя «нестандартность» сводится к умению быстро находить вопиющие недостатки практически в любом современном произведении (для чего особых талантов не требуется) и разражаться глумливыми статейками. К тому же, я сам — частично писатель, а следовательно, к чтению книг без моей фамилии на обложке решительно не расположен.

Очень легко раздавать оценки творчеству литературных приспособленцев, мечтающих угодить тусовочке, вписаться в повесточку, продвинуться повыше в скудной пищевой цепочке отечественной словесности. Другое дело, когда мнением о своей книге у тебя интересуется человек, литературно состоявшийся ещё до твоего рождения, и чей писательский труд не имеет меркантильной подоплёки. Изначально я скептически отнесся к самой идее Анатолия Самуиловича создать большой роман о «России сегодня», но обо всём по порядку. (В этой статье я пишу лишь о собственных впечатлениях после прочтения трилогии А.С. Салуцкого «Немой набат». Мои суждения и оценки не претендуют на статус «экспертных», могут сильно отличаться от точки зрения автора, литературных критиков и так далее.)

Начинается «Немой набат» многообещающе — с похорон. Меня это сразу насторожило — вспомнился «Доктор Живаго». Тем более, что Пастернак не просто так выбрал отправной точкой повествования 1903 год, подчеркивая растущее социальное напряжение в обществе и близость Первой русской революции (1905). Например: «Шалит народ в уезде. В Паньковской волости купца зарезали, у земского сожгли конный завод...»

Однако перечитывать «Доктора Живаго» в обновленных декорациях совсем не хотелось. Казалось бы — гениальный поэт взялся за большую прозу о сложной эпохе в истории отечества... Но моё восприятие книги совпадает с мнением драматурга Александра Гладкова, которого с Пастернаком связывали товарищеские отношения:«...в "Докторе Живаго" все действующие лица – это маленькие Пастернаки, только одни более густо, другие пожиже замешенные. Широкой и многосторонней картины времени нет, хотя она просится в произведения эпического рода. Это моралистическая (даже не философская) притча с иллюстрациями романтического и описательного характера.»

Я всегда с опаской открываю большинство современных романов, претендующих на «разнообразие типажей и глубину смыслов», и каждый раз по факту вижу искалеченный, бездарный вариант «Доктора Живаго».

Авторы, обласканные критиками и премиями, почему-то утвердились во мнении, что героями книг должны быть исключительно идеи писателя, не подвергаемые сомнению. Такие «произведения» не заставляют человека задуматься — это разновидность пропаганды, зачастую в исполнении какого-нибудь «чахлого индивидуалиста» или откровенного мракобеса.

Складывается ощущение, что литературный процесс оккупировали личности с творческим подходом в духе одного из персонажей Довлатова: «Я — писатель, бля, типа Чехова. Чехов был абсолютно прав. Рассказ можно написать о чем угодно.» Знакомясь с объёмным сочинением Анатолия Самуиловича, я убедился, что в данном случае все мои опасения напрасны.

«Немой набат» — классический русский роман, встроенный в современные реалии. Здесь много героев, сюжетных линий, интриг и страстей. Над сторонами основного конфликта нависла третья сила — никто не знает, в чью пользу она в итоге изменит обстоятельства, но ожидание и бездействие одинаково губительны для всех.

Уникальный жизненный опыт позволил Салуцкому решить нетривиальную творческую задачу: каждая книга трилогии написана в тот же год, о котором повествует, но содержит смысловые отсылки к будущим событиям. Однако учитывая специфику и масштаб романа, я могу лишь предполагать, каким образом автор умудрился спрогнозировать не только направление развития, но и промежуточные итоги комплексных социально-политических процессов, влияющих на состояние и настроения российского общества.

Герои «Немого набата», основные и второстепенные, живут собственной жизнью, действуют и рассуждают в строгом соответствии со своей мотивацией, а не по прихоти писателя. Они выражают эмоции, совершают ошибки, спорят, а читатель сам определяет — «чья правда ему ближе». (К этой теме я ещё вернусь.)

Особый интерес вызывают скрупулезно выведенные автором олигархи, неприметные могущественные чиновники, продажные представители творческой интеллигенции (куда без них) и прочие граждане, аспекты бытия которых не очевидны среднестатистическому россиянину.

Вокруг основного конфликта «Немого набата» собрались почти все персонажи романа. Эти люди не бумажные марионетки, а наши современники и также, как и мы, оказались в сложнейших обстоятельствах...

Советую многочисленным интернет-экспертам и штатным аналитикам с ток-шоу федеральных каналов срочно разжиться трилогией Салуцкого. Может быть, после этого вы смените род занятий (вдруг и ток-шоу к херам позакрывают) или хотя бы начнёте пробовать создавать адекватный контент, а не плодить конспирологические бредни. Прочитав «Немой набат», всякий уважающий себя эксперт наконец-то узнает:
1. Как работа скрытых государственных механизмов сказывается на жизни народной (с примерами).
2. Чем озадачены разные представители крупного капитала, сплотились ли они в едином порыве к обогащению.
3. Как в реальности выглядит «тихая борьба» разведок и надо ли обзывать американцев «тупыми».
4. Кто такие на самом деле агенты влияния, зачем нужны, и можно ли вычислить одного из ихних руководителей, добропорядочного интуриста, по «внешним признакам» и штиблетам (нет, нельзя).
5. И так далее, и тому подобное.

Вообще в романе Анатолия Самуиловичa довольно серьезно затрагивается интересная для меня тема гибридного противостояния государств, где гибридная война лишь одна из составляющих процесса.

Теперь «о краеугольном».
Салуцкий называет главной героиней «Немого набата» молодую женщину Веру, чья жизнь и судьба символизирует хождение России по мукам. С этим персонажем связано много событий, затрагивающих духовную сферу человеческого существования. Вместе с Верой (да и не только) автор совершает интересные исторические, литературные экскурсы, знакомит нас с ушедшими знаковыми фигурами русской культуры, которых знал лично. В трилогии даже есть сцена с участием главной героини, породившая у меня ассоциации то ли с Тайной вечерей (спокойствие, никого не предали), то ли с «Троицей» Андрея Рублева.

Как принято сейчас говорить, всё это — очень хорошо, добротно, убедительно и достоверно. Да, Анатолию Самуиловичу удалась «широкая и многосторонняя картина» нашего времени. Он не скрывает личного отношения к действующим лицам и в угоду собственным идеям никого не уродует и не идеализирует.

Но для меня книга Салуцкого не про «художественное осмысление эпохи позднего Путина», как заявляет автор. С первых страниц трилогии в голове зазвучало страшное своей многозначностью слово «Раскол»! И пока я читал роман, это слово постоянно усиливалось в звучании.

Произведения компетентных писателей хороши тем, что позволяют достроить картину мира. «Немой набат» — как раз из такой серии. Анатолий Самуилович прекрасно понимает, что роман будут читать люди, о которых он пишет — в том числе, и представители крупного капитала, высокие чиновники и так далее. А если они почувствуют фальшь, то реакция будет однозначная: «Что за сказки рассказывает автор?»

Подтекст трилогии мне видится таким: Россия расколота, паутина трещин покрыла все этажи власти, бизнеса и общества.
«Раскол» — один из блуждающих и ключевых факторов в истории нашей страны.
Научные работники, писатели и даже некоторые околополитические деятели не оставляют попыток разобраться в вопросе. Например, серьезнейшие исследования Александра Владимировича Пыжикова позволили ему написать несколько книг про религиозный раскол конца XVII века и его последствия.

Кратко резюмируя суть программных работ Пыжикова, можно сказать, что Реформа патриарха Никона имела долгоиграющие, фатальные последствия для династии Романовых. Старообрядцы-беспоповцы целыми деревнями числились прихожанами «официальной церкви» и ждали своего часа. Взять хотя бы восстание Пугачева, проходившее под знаменем «истинной старой веры».

Беспоповцы были сторониками методов коллективного выживания, считали, что земля принадлежит народу, не воспринимали «средства производства» как источник личного обогащения. Со временем в большом количестве влились в ряды пролетариата.
Как результат учение Маркса нашло в Российской Империи подготовленных ходом русского бытия активных сторонников. Но мировая революция этих людей не интересовала, они хотели установить справедливые порядки в родной державе и строить здесь светлое будущее. Сталин, уловивший суть настроений основной массы соратников, сделал правильный выбор и не ошибся. (Я, мягко говоря, упрощаю суть трудов доктора исторических наук Пыжикова, недавно ушедшего из жизни в самом расцвете творческих сил.)

Анатолий Самуилович в публицистических статьях пишет, что «классовая борьба не может объяснить глубинных истоков Гражданской войны», а «незримый стержень русской истории скрыт под покровом пришедших с Запада социально-политических учений». Причины раскола Салуцкий видит в «этнокультурном противостоянии допетровской и петровской Руси» (подробно в статье «Сталин против Ленина. А Путин? К 100-летию Октябрьской революции»).

Лично я смотрю на мир через призму марксизма, что очень удобно, когда живешь при капитализме, — избавляет от ненужных иллюзий. Однако вряд ли Анатолий Самуилович, проработавший в советской прессе и кошмаривший до кровавого поноса главного Прораба Перестройки Яковлева, знаком с марксизмом-ленинизмом хуже меня.

Удивительно, но диалектически подкованные Пыжиков и Салуцкий, отталкиваясь от разного базиса, приходят к похожим выводам. А если два умных, компетентных человека сходятся во мнении по какому-то вопросу, приводя разные аргументы, то необходимо, как минимум, задуматься...

Мировоззренческие расколы с катастрофическими последствиями случались и в недавней истории. Анатолий Самуилович, знавший Хрущева лично, отзывается о нём как о неглупом человеке. Но для меня Никита Сергеевич, в первую очередь, — пример мракобеса, дорвавшегося до власти. Насколько недалёким персонажем надо быть, чтобы в угоду личным интересам объявить своего предшественника палачом и тираном. Нанести удар в самое сердце государства. Кто будет уважать твою идеологию, твой сраный социализм, если основы для его строительства закладывал человек, которого ты сам записал в маниакальные шизофреники? Какая разница между фашизмом и коммунизмом, между Гитлером и Сталиным, если оба вождя, по утверждению следующего лидера СССР, — кровавые убийцы? Хотя первая комиссия по реабилитации жертв сталинских репрессий под предводительством Руденко, рассмотрев более двухсот тысяч дел по «политическим» статьям», сочла возможным полностью реабилитировать в районе пяти процентов осужденных.

После XX съезда новый Раскол пустил корни в умах советских граждан, а Никита Сергеевич еще только входил во вкус — впереди был XXII съезд... Официальные пропагандисты тихонько вычеркнули половину из лозунга, с которым люди поднимались в атаку и погибали в самой страшной войне в истории человечества... Горбачеву и Яковлеву с присными оставалось лишь грамотно воспользоваться заделом Хрущевского раскола.

Итак, учитывая всё вышесказанное, для меня главные герои «Немого набата» — основные антагонисты романа. Оба — классово близкие. Один — капиталист, владелец заводов, второй — беловоротничковый решала высокого уровня, мечтающий приблизиться к вершинам власти. Их противостояние мировоззренческое. Неважно, чью сторону принимает автор, каждый читатель сам определится, кто из двух героев ему ближе. Политика, финансовые интересы и даже судьба главной героини служат «фоном повествования».

Современный раскол многогранен, не зациклен на социальном положении, уровне достатка, политических взглядах, отношении к той или иной идеологии, проблемам культуры, истории и так далее. Представители разных слоев общества могут разделять точку зрения по одной теме, но быть непримиримыми оппонентами в другой...

Как скажется на будущем нашей страны разрастающаяся паутина противоречий? Вряд ли положительно. Читайте «Немой набат», возможно, там есть ответы на некоторые сложные вопросы — решать вам.

Рубрики:

Писатели

Метки: современная русская проза рецензия

Процитировано 1 раз
Понравилось: 3 пользователям

Комментировать

« Пред. запись — К дневнику — След. запись »

Страницы: [1] [Новые]

nepal обратиться по имени Вторник, 20 Июля 2021 г. 10:43 (ссылка)

Да, У Пыжикова религиозная тема имела место быть.
Он даже подводил версию о Сталине и близких соратниках, как о выходцах из староверческой среды. Впервые такое я от него услышал.

Ответить С цитатой В цитатник

Финик обратиться по имени Вторник, 20 Июля 2021 г. 21:43 (ссылка)

nepal, а я ничего не читала у Пыжикова. Я и роман Салуцкого не читала и даже о писателе таком не слышала до этой случайно встреченной рецензии. И мне показались убедительными высказанные в ней мысли, потому и решила оставить её на память.
И начала читать роман. Вижу, что он не будет бестселлером (это же не фэнтези и не хорро), но автор пишет о тех сферах, которые мы так или иначе наблюдаем-обсуждаем, а внутри не бываем - бизнес, чиновники, думцы. Некое подобие советского производственного романа, типа "Иду на грозу" Д.Гранина или "Битва в пути" Г.Николаевой.

Ответить С цитатой В цитатник

nepal обратиться по имени Вторник, 20 Июля 2021 г. 21:45 (ссылка)

Финик, Я Пыжикова не читал.
Смотрел его выступления у Спицына.

Ответить С цитатой В цитатник

Финик обратиться по имени Вторник, 20 Июля 2021 г. 21:51 (ссылка)

nepal, вдогонку, так сказать. Меня заинтересовала характеристика, которую даёт рецензент некоторым нашим лидерам 20 в. (давно жду, когда кто-нибудь осмелится сделать это).

Ответить С цитатой В цитатник

LiveInternetLiveInternet

-Метки

-Рубрики

-Цитатник

-Ссылки

-Фотоальбом

-Подписка по e-mail

-Поиск по дневнику

-Друзья

-Постоянные читатели

О романе Салуцкого "Немой набат".