Статья журналиста Светланы Храмовой о новом фильме Звягинцева "Левиафан" тот самый случай, когда готов подписаться под каждым словом. Статья опубликована в газете "Взгляд". Я уже писал, что последние фильмы Звягинцева - это самый яркий продукт продюсерского кино, ориентироыванного на фестивальный рынок.

Монолог о заскорузлости сознания

Призывы к посыпанию головы пеплом и массовому покаянию стали модными: ватники мы никчемные, нация спившихся недочеловеков, нет нам места в мире всеобщего процветания и борьбы за светлое будущее человечества. И в светлом будущем места нет.

Наглядное пособие по теме – фильм «Левиафан», номинированный на «Оскар». Принято считать, что режиссер создал очередной шедевр, и всего-то за 22 000 000 рублей.

Эпохальное полотно-притчу с мильоном штампов и банальностей, безостановочно «принимающими на грудь» героями, стрельбой по бутылкам и отпринтованным портретам бывших вождей и длинными-длинными кадрами бескрайнего Русского Севера, особенно удался заставочный план: скелет синего кита, напоминающий рухнувший с небес авиалайнер, и сидящий неподалеку мальчик, со спины.

Красиво.

Прыгнувшая с обрыва Лиля (Елена Лядова), звягинцевская Катерина-луч-света-в темном-царстве – тоже красиво. Как идея. Что мучило Катерину из пьесы «Гроза», Островский пояснил внятно. С Лилей не так просто разобраться.

Предполагаем, устала от российской безысходности (в России жизни нет, выше сказано) – но, может, Лиля сорвалась на почве перенасыщения организма алкоголем, или мысли об уехавшем в Москву адвокате (Владимир Вдовиченков) обрели навязчивость приступов МДП?

Причину страданий не ищешь, амплуа у нее такое. Суровое красивое лицо со скорбно поджатыми губами. Раздражает невероятно.

«Левиафан» я целиком и без купюр смотрела на летнем фестивале, специально в Мюнхен приехала. Трехчасовая лента, к концу первого часа просмотра в голове, как щелчки метронома: а зачем режиссер это снимал?

Нет, к цветовому решению ленты, к фирменным «звягинцевским» планам, к работе оператора Михаила Кричмана – никаких претензий, сплошной восторг.

О «Левиафане» критики говорят либо хорошо, либо ничего. Как о мертвом.

Ведь фильм этот, как ни странно, стал чем-то вроде «зеркала российской революции»: отзываться о ленте неуважительно – риск. Тут же ярлык: пропутинский агент и рука Кремля. The New York Times иначе как «в гонке за «Оскар» лидирует фильм о российской коррупции «на фоне портрета Путина» о номинанте не отзывается.

Звягинцев на любую попытку критиковать его детище, которое он упорно называет притчей (а не ночевала тучка золотая), откликается монологом о заскорузлости сознания взращенных системой граждан. Да и лицо у Андрея Петровича как-то уж очень переменилось. Вглядитесь в фотографии. Сам себе памятник.

А может, Андрею Петровичу надо попросту с продюсером Александром Роднянским меньше общаться? Он парень ушлый, крутые маршруты к успеху умеет преодолевать, не переставая улыбаться. И выражение лица у него, что знаменательно, за долгие годы не изменилось.

А недавно стало и вовсе горячо: режиссер фильма «Левиафан» Андрей Звягинцев дал интервью британской газете The Guardian, где поговорил о жизни в России. Дивно, что не о фильме – но кого сейчас интересует кино, в самом-то деле? Во времена большой драки машут всем, что под кулак попадается:

«Это все равно что на минном поле, вот то ощущение, с которым вы здесь живете. Очень трудно выстроить какие-либо перспективы – в жизни, в профессии, в карьере, – если вы не подключены к ценностям системы. Это глупое устройство общества и, к сожалению, вечное проклятие нашей страны. Идеи верховенства закона и равноправия едва ли здесь обсуждаются», – отметил Звягинцев».

В России Звягинцев запускается с проектами, важными для него лично. И это здорово, искусство не может подчиняться закону бокс-офиса и только ему одному. Как хорош фильм «Возвращение». Он прекрасен! Идеальное кино.

Именно сейчас есть надежда, что статуэтку российскому фильму дадут. Но не за глубинное постижение темы Русского Севера и новое слово в искусстве кино. За правильную трактовку актуальной темы: Россия – страна прогнившая и насквозь спившаяся. В зюзю.

Тарковский бы такое лобовое кино не снимал, тем более «притчей» уж точно б не величал. Надеюсь, сравнивать два этих имени после номинированного «Левиафана» перестанут. Конъюнктурщиком Тарковский не был. Не делал он скучные и незатейливые по смыслу фильмы «ко времени», четко рассчитанные на скандал и триумф.

К собственным фильмам американцы относятся строго. Режиссер картины может, конечно, намекнуть на несовершенство государственного устройства, отметить коррупционную коррозию системы правосудия (в очередной раз), порассуждать о конце света, why not?

Может даже возмущение выказать: так дальше жить нельзя! Запросто. Но только фильм пройдет тихо-тихо. Его ничем не наградят, а крутого замаха на обнажение всем известных проблем никто не заметит.

Непатриотизм в US не поощряется. Там патриотизм – нормальное явление: приветствуется, награждается и вознаграждается.

Америку предписано любить. Поинт. Кто-то помнит высказывания главных режиссеров Голливуда – Кэмерона, Копполы, братьев Коэнов – да любые фамилии поставьте в ряд, welcome! – которые не об искусстве кино, а о никчемности Америки? Если вспомните – снова welcome! – процитируйте, пожалуйста.

Моя дочь, например, отдает в американский бюджет 50% ею заработанного и, кстати, считает это вполне нормальным. Равно как мой муж – в бюджет Германии те же 50%. Если вы – человек успешный, то и остальных пятидесяти процентов вполне хватает на безбедное существование, даже с комфортом. Как успешный человек вы очень много работаете и находитесь в постоянном страхе эту самую работу потерять.

Как везде. Как и в России. Борьба за выживание без поблажек. И – да, минное поле от первого до последнего дня. «А что будет, если меня уволят?» – вопрос, который в глубине души задает себе каждый. И никто не жалуется, заметьте. По крайней мере, вслух.

Светлана Храмова,

газета "Взгляд"