Вот несколько интересных обычаев, которые практикуются в Эфиопской Православной Церкви:

1. Каждый год в Эфиопии совершается массовое крещение оглашенных, т.е. людей, желающих стать христианами. Другие христиане, свидетельствуя свою неугасшую веру, так же вместе с крещаемыми заходят в водоем и "сокрестятся" вместе с ними. И все это под пение и звук барабанов... Хотя, как известно, в христианской церкви есть правило, креститься лишь один раз. В "Символе Веры" сказано: "Исповедую Едино крещение..."

2. Верующим родителям кажется недостаточным того, что младенец был крещен в детстве. Они, что бы уж точно посвятить его Богу, просят местного абуну (епископа) рукоположить свое чадо в диаконы. Что и проделывается при большом стечении народа. Поэтому, практически каждый младенец в христианской части эфиопии является дьяконом - священнослужителем.

3. Известно, что в православных житиях святых иногда бесы называются "эфиопами". Вот, к примеру, отрывок из "Жития святого Андрея юродивого":

"Блаженный крепко уснул и во сне имел следующее видение. Ему казалось, будто он был на большой площади, по одну сторону которой стояло множество эфиопов, а по другую множество святых мужей в белых одеждах. Между обеими сторонами происходило как бы состязание и борьба. Эфиопы, имея на своей стороне одного черного исполина, с гордостью предлагали облеченным в белые одежды, чтобы те представили из своей среды такого борца, который был бы в силах бороться с их черным эфиопом, тысяченачальником их бесчисленного легиона. Черновидные эфиопы хвастались своей силой, но белоризцы ничего им не отвечали. Блаженный Андрей стоял там же и смотрел, желая узнать, кто решится вступить в борьбу с сим страшным противником. И вот он увидал спустившегося с высоты прекрасного юношу, который держал в руках три венца: один из них был украшен чистым золотом и драгоценными камнями, другой крупным, блестящим жемчугом, а третий – наибольший из венков – сплетен был из неувядаемых белых и красных цветов и ветвей Божия рая. Увидав сие, Андрей помыслил, как бы ему получить хотя бы один из тех трех венцов.
Подойдя к явившемуся юноше, он сказал:
– Ради Христа, скажи мне, продаешь ли ты сии венцы? Хотя сам я и не могу купить их, но подожди меня немного, я пойду и скажу моему господину, – он заплатит тебе за сии венцы, сколько ты пожелаешь.
Юноша же, просияв лицом, сказал ему:
– Поверь мне, возлюбленный, что если бы ты принес мне золото всего мира, я не продал бы ни тебе, никому другому, ни одного цветка из сих венцов, потому что сии венцы составлены из небесных Христовых сокровищ, а не из украшений суетного мира. Ими увенчиваются те, кто поборает тех черных эфиопов. Еси ты хочешь получить – и даже не один, а все три венца, – то вступи в единоборство с тем черным эфиопом и, когда победишь его, возьмешь от меня все венки, которые ты видишь.

Уверен, что эфиопы обиделись бы на такую подачу текста. Есть мнение, что сами эфиопы изображают на иконах нечистую силу в виде белых людей. по этому поводу даже анекдот есть:

После богослужения в эфиопском храме местный священник с прихожанами вышли к причалу, чтобы встретить приходящий корабль из Европы с христианскими миссионерами. Судно приплыло, миссионеры выходят на берег. Эфиопские верующие, глядя на них, с воплями ужаса поворачиваются и бегут от причала в глубь джунглей. Местный священник останавливая прихожан, кричит им вслед: "Братья и сестры! Не бойтесь! Не обращайте внимания на то, что они такие белые, как бесы. Душа у них такая же черная, как и у нас!"

Хотя, я такой версии не придерживаюсь, т.к. неоднократно видел эфиопские иконы. Бесы на них изображаются с телами еще более чернейшими, чем у самих эфиопов. Более черными людьми, а так же ближайшими соседями жителей эфиопии являются суданцы и сомалийцы. Возможно они и послужили прообразом бесов для эфиопской иконографии.



4. Ну и самым что ни на есть распространенным и неискоренимым обычаем Церкви Эфиопии является деньгопрошение. За посещение храмов, святых мест, монастырей, за фото - за все это и даже более, эфиопские священнослужители хотят деньги. Они будут подбегать к вам и кричать: Give me money, mister, give me dollars!
Наиболее известный случай вымогания денег эфиопскими священнослужителями описан в книге путешественника Антона Кротова "200 дней на юг, или неоконченная кругосветка":


Разрекламированный в глянцевых журналах и на буржуйских проспектах облик
исторических церквей за последнее время ухудшился, так как над каждой
церковью реставраторы соорудили большую жестяную крышу, совершенно
портящую её фотовид. Только одна церковь, выполненная в виде креста, пока
осталась без крыши. Эта церковь находилась как бы в яме, вырубленной в
скале, и с поверхности вглубь вёл узкий длинный проход.

Мы решили испросить благословения посетить церкви бесплатно. Главный
лалибельский епископ, он же и главный менеджер по сбору доходов,
чернобородый эфиоп в длинной мантии, отказал нам и даже разговаривать с
нами не хотел, подослал помощника сказать нам: берите, мол, билеты, и без
разговоров! Мы пошли к начальнику лалибельской полиции, но тот отвечал:
это церковные дела. Если бы у нас были специальные полицейские церкви, мы
бы могли вам разрешить, но церковь в нашей стране отделена от государства;
а в Лалибеле более трёхсот монахов, у которых единственный источник дохода
- билеты!

Мы покинули главмента, решив походить вокруг церквей и сфотографировать их
снаружи, особенно ту из них, которая была без металлической крыши. Правда,
когда мы залезли на одно из деревьев, чтобы найти лучший ракурс, на нас
напали билетёры, но мы сбежали от них, переместившись на другую сторону.

Решив, что взять нас наскоком нельзя, эфиопы пошли на хитрость.

- Вы русские? да? православные христиане? - поинтересовался один из них,
- о да, тогда вам можно в церковь бесплатно! Никаких проблем! - И они
повели нас по узкому проходу в скале туда, куда мы и сами хотели попасть.
Но только мы оказались внизу, за нами закрыли огромную старую дверь.

- Ага, попались! - закричали нам билетёры и другие эфиопы. - Теперь вы
заключены в церкви! Здесь только один выход, и он теперь закрыт! Вас не
отпустят отсюда, пока вы не заплатите по 100 быр!

Надо сказать, что 100 быр, равные почти 400 рублям или $12, вполне
ощутимая сумма не только в бедной Эфиопии, но и в богатой России.

- 100 быр, 100 быр! - веселилась толпа англоговорящих эфиопов-зрителей,
тотчас образовавшаяся сверху. - 100 быр на каждого, всего 400 быр, или
вас никто не отпустит!

Нам было очень интересно, как всё это закончится. Денег вымогателям
выдавать мы не собирались. Мы находились в узкой, глубокой канаве,
окружавшей вырубленную из скалы церковь. Вокруг церкви и внутри её ходили
седобородые монахи с песнопениями и свечами - здесь шла обыкновенная
религиозная служба. Святые монахи древней христианской Эфиопии возносили
молитвы ко Иисусу Христу и всем святым, видимо, призывая их послать
побольше богатых туристов и повысить выручку от продажи билетов.

- 400 быр! Платите 400 быр, и вас отпустят! Всего 400 быр! - веселились
зрители сверху, число коих ежеминутно возрастало. Я обратился к ним
по-английски с громкой речью:

- Когда Иисус Христос пришёл в Иерусалимский храм, Он увидел там
билетёров, менял и продавцов, и выгнал их всех, и сказал: ни останется
здесь камне на камне, всё будет разрушено! Помните это? Когда Он, во
втором пришествии своём, придёт в вашу Лалибелу, чтобы посмотреть на ваши
храмы и души, Он их не увидит, потому что Он не сможет войти в ваши храмы
без билета! И здесь тоже не останется ничего, всё будет разрушено, ибо вы
превратили свои церкви в источник наживы!

Но на эфиопов это не подействовало. Г.Лапшин, не дожидаясь, когда нас
выпустят добровольно, решил смыться насильственно, и пошёл к двери. Дверь
была пока ещё не заперта; большой засов держали два немощных старца. Грил
двинул засов, один из старцев упал и заверещал, но наш друг выбрался
наружу.

Мы же решили подождать, когда нас пригласят на выход так же, как нас
пригласили на вход. Но не тут-то было: служители церкви организовали
замочек, которым заперли дверь снаружи. Теперь мы были заперты более
надёжно. Грил, оказавшись на свободе, решил подождать свершения всех
событий, и предлагал нам сбить наружный замочек. Эфиопы снаружи и внутри,
включая святых отцев, взяли в руки камни, чтобы нас забрасывать ими сверху
и снизу. Пришлось нам тоже взять в руки камни, чтобы отвадить монахов от
нападения на нас.

Я взял какой-то ломик, чтобы отковырять им дверь. Но ломик оказался
жезлом-посохом седого старца. Тот, подумав, что сейчас совершится ужасное,
встал передо мной на колени, и умильно клянчил свой посох, который я ему и
отдал. Многие разные скелеты лежали здесь прямо на открытом воздухе, в
нишах, вырубленных в скале. Наверное, это были останки туристов, запертых
здесь прежде.

Спустя час мы решили, что пора выбираться, и Олег Сенов, как самый
худощавый из нас, направился наружу. Дверь была старой. Над нею, между
дверью и скальным каменным потолком, была большая щель, в которую мог
просочиться Сенов, как самый худошавый из нас. Старцы вновь попытались
образумить нас, взяв в руки булыжники вместо свечей и икон, но мы с
камнями в руках и старой кроватью в качестве щита прикрывали Сенова,
который в тот самый момент пытался пролезть в щель. Грил страховал его
снаружи от эфиопов, которые стояли сверху в количестве около 100 человек и
покидывали камешки (пока вяло, предупредительно).

Но не успел Олег просочиться в щель, как ко вратам эфиопской церкви
примчался наряд полицейских. Во главе их был начальник лалибельской
милиции, у коего мы сегодня утром безуспешно просили бесплатный билет в
церковь.

- I kill you!! (Я убью вас!!) - закричал он, узнав нас.

Но всё же убивать не стал, а отвёл в ментпункт для расследования наших
преступлений. Мы обвинялись в том, что, применяя насилие, проникли в
церковь! Кроме этого, Грил ударил святого отца, который держал деревяный
засов, этим самым засовом, и старичок не упустил случая, нажаловался.

- Он так двинул засов, что я упал, - плакался старичок.

То, что Грил двинул засов при попытке выбраться из церкви, где нас заперли
эфиопы при участии этого самого деда, и то, что эфиопы сами заманили нас в
церковь, утверждая, что православным вход разрешён, - всё это осталось
нашими голословными утверждениями: до сотни свидетелей-эфиопов могли
подтвердить нашу вину.

После долгих разбирательств (главмент ссылался на тяготы военного времени
и на своё право, по законам военного времени, вершить правосудие в
оперативном режиме) нам было предоставлено, на наш выбор, две возможности:

1. Отправляться в тюрьму,

2. Отдать свои фотоплёнки с кадрами, сделанными в святой церкви.

Вероятно, дело всё в том, что на наших фотоплёнках были документальные
подтверждения случившегося скандала (толпа эфиопов на краю ямы, святые
отцы с камнями в руках и т.п.), и начальнику полиции не хотелось, чтобы у
нас оставались такие кадры. Кстати заплатить за билет нам уже
не предлагали ("Эта возможность была у вас раньше, но вы ею не
воспользовались!" - гневно заявил полисмен). Мы решили отдать свои плёнки
из фотоаппаратов, благо у всех почти плёнки были свежие, только начатые.
Сенов сделал попытку подменить плёнку и отдать чистую, но за нами следили.
Сергей Лекай предлагал интереса ради отправиться в тюрьму, но мы его
предложение не поддержали, ибо торопились на стрелку в
Аддис-Абебе.

Расплевавшись с лалибельцами, мы вскоре покинули сей городок и заночевали в
пяти километрах от оного, в деревне, в мельничном сарае. Нас порадовал и сам ночлег,
и приготовление еды на углях у хозяев сарая, и вообще хорошее отношение к
нам простых, не испорченных туризмом людей.


5. Эфиопы для того чтобы стать священниками идут учиться в Эфиопскую Духовную семинарию (хотя я подозреваю, что туда идет лишь 10% всех священников. Да и зачем им учиться, когда они уже все с детства дьяконы). Так вот, срок обучения в семинарии составляет 15 лет. Из них только 5 лет изучают правила использывания жезла (посоха, палки) при богослужении. По окончании семинарии происходят массовые рукоположения во священники, где кроме прочтения молитв, кандидатов еще и татуируют. Ну, и естественно, все священники должны быть обрезанными. Эту традицию эфиопское христианство взяло из иудаизма. сегодня эфиопы обрезают не только мальчиков, но и девочек.



Взято у sv otec