Мазохизм родился во Львове

Позвольте представить отца мазохизма:

Леопо́льд Ри́ттер фон За́хер-Мазо́х (27 января 1836, Лемберг (ныне Львов) — 9 марта 1895, Франкфурт-на-Майне или Линдхайм (нем.)русск.) — писатель.
Его книги и идеи так потрясли общественность, что в 1886 году психиатр и невролог Рихард фон Крафт-Эбинг ввёл новое понятие в психиатрии и сексопатологии, связанное с творчеством писателя, — мазохизм.

Львов в 19-м веке

Леопольд фон Захер-Мазох родился 27 января 1836 года в Лемберге (тогдашнее название Львова) в римско-католической семье начальника полиции Королевства Галиции и Лодомерии Леопольда фон Захера. Предками его отца были испанские евреи, которые в XVI веке поселились в Праге, и богемские немцы.

Его мать, Шарлотта (Charlotte von Masoch), была дочерью профессора и тогдашнего ректора Львовского университета Франца фон Мазоха.

На месте дома, где родился будущий писатель, теперь стоит известный во Львове «Гранд-Отель».

Леопольд, старший сын в семье, родился на девятом году брака родителей и сначала был такой хилый, что надежды на его выздоровление почти не было. Его здоровье начало улучшаться после того, как его отдали на выкармливание к украинской крестьянке в городок Винники подо Львовом. С её молоком он впитал и любовь к земле своего рождения, которая не покидала его до конца жизни. Впоследствии, уже будучи писателем, Захер-Мазох многое из услышанного из уст кормилицы вплетал в канву своих немецкоязычных новелл.

Когда Леопольду было 12 лет, семья переехала в Прагу, где мальчик выучил немецкий язык, на котором потом и писал свои произведения.

Уже в детстве в нём начали проявляться склонности, которые потом и сделали его знаменитым. Захер-Мазоха привлекали ситуации жестокости; ему нравилось смотреть на картины с изображением казней, а любимым чтением были жития мучеников. Важной личностью его детства стала родственница со стороны отца, графиня Ксенобия, которая была чрезвычайно красивой и в то же время жестокой женщиной. Однажды, играя в тайник со своими сёстрами, он спрятался в спальне графини и стал свидетелем того, как сначала графиня привела туда любовника, а через несколько минут в спальню ворвался её муж с двумя друзьями. Графиня побила и выгнала трех непрошеных гостей, любовник убежал, а Леопольд неосмотрительно выдал свое присутствие, после чего графиня побила и его. Однако от её ударов мальчик чувствовал непонятное удовольствие. Мужчина вскоре вернулся, а Леопольд, спрятавшись за дверью, слышал удары кнута и стоны графа. Обиды, кнут и меха, которые любила носить графиня, стали постоянными мотивами в творчестве Захер-Мазоха, а женщин он с того времени воспринимал как существ, которых следует одновременно и любить, и ненавидеть.

Захер-Мазох был успешным учеником и студентом. В университетах Праги и Граца, куда он переезжает в 1854 году, Леопольд изучает юриспруденцию, математику и историю, и в возрасте 19 лет становится доктором права. Работал приват-доцентом в Грацском университете. В 1858 году анонимно опубликовал роман «Одна галицийская история. Год 1846». С того времени Захер-Мазох ежегодно создавал по книге, а то и больше, экспериментируя с самыми разнообразными литературными жанрами. Он писал исторические исследования (напр., «Восстание в Генте во времена правления Карла V»), пьесы, фельетоны, литературно-критические произведения. Был основателем и редактором нескольких журналов, которые, однако, выходили недолго. Сотрудничал в венском ежемесячнике «Международное ревю».

   
Как утверждают литературные энциклопедии Германии и Австрии, в 1860 году Леопольда фон Захер-Мазоха пригласили читать лекции по истории во Львовском университете. Однозначного мнения, принял ли он это приглашение, среди научных работников нет, но на такую возможность указывают имеющиеся в его творчестве впечатления от Галиции именно взрослого мужчины, а не мальчика.

Определённое время Захер-Мазох совмещал академическую карьеру с литературным творчеством, потому что литературная и издательская деятельность не приносила ему достаточной прибыли. После успеха у читателей романа «Дон Жуан из Коломыи» (1872) (написанного на французском языке и опубликованного в одном из парижских журналов) он решил полностью посвятить себя литературе.

Женщины Мазоха

В это время Леопольд фон Захер-Мазох вступил в брак со своей пылкой поклонницей Авророй Фон Рюмслин. Высокомерная, эгоистичная, жадная к деньгам, одежде и визитам в высший свет, Аврора также начала писать, взяв себе псевдоним «Ванда фон Дунаева» (имя героини «Венеры в мехах»). Впоследствии они вместе подписывались под низкопробными новеллами фамилией Захер-Мазох (без указания имени).

 

Аврора фон Ремелин (позже присвоила себе имя Ванда)

Жена Захера-Мазоха, которая присвоила себе имя Ванды в честь персонажа книги "Венера в мехах", не только научилась обращаться с плетью, но и сама стала писать рассказы. В них она "пытается удовлетворить свои сексуальные желания и не позволяет мужчинам-мазохистам препятствовать ей в этом". Героиней одной из новелл является прекрасная вдова-аристократка, которая покупает мужчин-рабов и пользуется ими для удовлетворения своих сексуальных желаний, а когда они ей надоедают — убивает их.
Непомерные требования жены привели писателя к бедности и вынудили заняться обычным заработком. Он опустился до уровня порнографии и начал писать непритязательные новеллы, одевая своих героинь в колоритные гуцульские кацабайки и платки и сдабривая рассказ кнутами и канчуками, за что получил характеристику «отец одной перверсии». Доведя Леопольда фон Захер-Мазоха до такого состояния, Аврора покинула его (впоследствии она написала популярные у читателей мемуары «Повесть моей жизни»). Писатель затем вступил в брак с гувернанткой своих детей, которая была младше его на 20 лет, и этот брак также не был удачен.
В 1881 году Захер-Мазох поселился в Лейпциге и остальную жизнь провел в Германии.
Захер-Мазох, хотя и писал но-немецки,  обстоятельно изучал язык, обычаи и переводы народов Галиции. Наилучшие новеллы из народной жизни входят в сборник «Галицинские рассказы» (1876), «Еврейские рассказы» (1878), «Польские еврейские рассказы» (1886). Эти произведения полны симпатии к низшим слоям населения Галичины.

Галицкий журналист и литератор Левко Сапогивский во львовском журнале «Заря» в 1880 году так писал о писателе: «Захер-Мазох первый из чужестранцев возвеличил наш народ с такой любовью, которую тяжело даже между нашими авторами найти».

Вторая муза - Ванда фон Дунаева

   

 

После развода с Вандой он женился на гувернантке своих детей — Хульде Майстер.

 Общее для героинь Мазоха — это пышные, мускулистые формы, надменный нрав, властность, известная жестокость — даже в нежности или наивности. Восточная куртизанка, грозная царица, венгерская или польская революционерка, служанка-госпожа, сарматская крестьянка, холодная как лед визионерка, молодая девушка из хорошей семьи — все они разделяют эту общую для них основу. «Княгиня или крестьянка, в горностае или в овчине, — всегда эта женщина в мехах и с хлыстом, порабощающая себе мужчину, есть одновременно мое творение и истинная сарматская женщина». Но под этим кажущимся однообразием проступают очертания трех различных типов, с которыми Мазох и обходится совершенно по-разному.

Первый тип — это язычница, Гречанка, гетера или Афродита, порождающая беспорядок. Она живет, по ее словам, ради любви и красоты, живет мгновением. Чувственная, она любит того, кто ей нравится, и отдается тому, кто ее любит. Она говорит о независимости женщины и о мимолетности любовных связей. Она отстаивает равенство мужчины и женщины: она — гермафродит. Но именно Афродита, женское начало одерживает в ней верх — так Омфала уподобляет женщине и переряжает в женское платье Геракла. Ибо равенство она представляет себе не иначе, как той критической точкой, в которой господство переходит на ее сторону: «Мужчина трепещет, как только женщина уравнивается с мужчиной в правах». В своем современном воплощении она изобличает в браке, в нравственности, в церкви и государстве изобретения мужчины, подлежащие уничтожению. Это она появляется в открывающем «Венеру» сновидении. Это ее многословное вероисповедание звучит в начале «Разведенной». В «Сирене» она предстает в облике Зиновии, женщины «властной и возбуждающей», потрясающей основы патриархальной семьи, внушающей женской половине дома желание господствовать, порабощающей отца, отрезающей волосы сыну в ходе любопытной процедуры крещения и переряжающей всех и вся.

Другая крайность, третий тип — это садистка. Ей нравится причинять страдания, мучить. Но примечательно то, что действует она, побуждаемая мужчиной или, по крайней мере, соотносясь с мужчиной, жертвой которого она постоянно рискует стать сама. Все происходит так, как если бы первобытная Гречанка нашла своего Грека, свой аполлонический элемент, свое мужское, садистское влечение. Мазох часто говорит о том, кого он называет Греком, или даже Аполлоном, — о том, кто появляется в качестве Третьего, чтобы побудить женщину вести себя по-садистски. В «Источнике молодости» графиня Елизавета Надашди истязает молодых людей в обществе своего любовника, грозного Иполькара, при помощи некоего механизма — хотя вообще в работах Мазоха механизмы встречаются редко ([типа] железной девы, в объятиях которой оказывался привязанный к ней испытуемый, «и бездушная красавица начинала свою работу, сотни лезвий выскакивали из ее груди, ее рук, ног, стоп…»). Анна Клауэр в «Гиене из Пусты» упражняется в своем садизме в союзе с атаманом разбойников. Даже «Душегубка», Драгомира, задача которой — покарать садиста Богуслава Солтыка, дает убедить себя в том, что она — «той же породы», что и он, и заключает с ним союз.

Ванда, героиня «Венеры», поначалу принимает себя за Гречанку, но в конечном счете ощущает себя садисткой. Действительно, в начале романа она тождественна женщине из сновидения, она — Гермафродит. В своей изящно составленной речи она объявляет: «Для меня веселая чувственность эллинов — радость без страдания — идеал, который я стремлюсь осуществить в своей жизни. Потому что в ту любовь, которую проповедует христианство, которую проповедуют современные люди, эти рыцари духа, — в нее я не верю. Да, да, вы только посмотрите на меня — я гораздо хуже еретички: я — язычница». «Все попытки внести постоянство в самое изменчивое из всего, что только есть в изменчивом человеческом бытии, — в любовь, — путем священных обрядов, клятв и договоров — потерпели крушение. Можете ли вы отрицать, что наш христианский мир разлагается?» Но в конце романа она ведет себя как садистка. Находясь под влиянием Грека, она заставляет его бичевать Северина: «Я изнемогал от стыда и отчаяния. — И что самое позорное: вначале я почувствовал какую-то фантастическую, сверхчувственную прелесть в своем жалком положении — под хлыстом Аполлона и под жестокий смех моей Венеры. — Но Аполлон, удар за ударом, вышиб из меня эту поэзию, пока я, наконец, стиснув в бессильной ярости зубы, не проклял и себя, и свою сладострастную фантазию, и женщину, и любовь». Роман, таким образом, завершается поворотом к садизму: Ванда бежит с жестоким Греком навстречу новым жестокостям, тогда как Северин и сам делается садистом, или, по его выражению, «молотом».

Ясно, однако, что ни женщина-гермафродит, ни женщина-садистка не представляют собой идеала Мазоха. В «Разведенной» эгалитаристка-язычница — не героиня, но подруга героини; и эти две подруги являют собой, по словам Мазоха, как бы «две противоположности». Властолюбивая Зиновия в «Сирене» — гетера, повсюду сеющая беспорядок, — в конце концов побеждается юной Натальей, женщиной не менее властолюбивой, но совсем иного типа. Но и садистка, на противоположном полюсе, соответствует идеалу не в большей степени: в «Душегубке» Драгомира не обладает, с одной стороны, садистским темпераментом; с другой стороны, заключая союз с Солтыком, она, в результате, терпит крах, утрачивает право на существование и дает одолеть и убить себя юной Анитте, которая представляет собой тип женщины, более соответствующий мечте Мазоха и сообразующийся с ней. В «Венере» хорошо видно, что хотя все начинается с темы гетеры и заканчивается садистской темой, существенное происходит где-то между этими двумя, в какой-то иной стихии. В самом деле, эти две темы выражают не мазохистский идеал, но, скорее, те пределы, между которыми этот идеал подвешивается и движется, подобно раскачивающемуся маятнику. Они выражают собой, соответственно, предел, перед которым мазохизм еще не начал своей игры, и предел, после которого мазохизм утрачивает право на существование. Кроме того, с точки зрения самой женщины-палача, эти внешние пределы выражают смесь страха, отвращения и тяги, означающих, что героиня никогда не бывает уверена в своей способности придерживаться навязанной ей мазохистом роли и предчувствует, что в любой момент ей угрожает опасность либо отпасть в первобытный гетеризм, либо опрокинуться в конечный садизм. Так, в «Разведенной» Анна объявляет себя слишком слабой, слишком капризной — капризы гетеры — для того, чтобы осуществить идеал Юлиана. А Ванда в «Венере» становится садисткой лишь в силу того, что не может больше придерживаться навязанной ей Северином роли («Вы сами задушили мое чувство своей фантастической преданностью, своей безумной страстью…»).

Произведения Захер-Мазоха много переводили и издавали в Галиции в XIX веке (по тогдашним библиографическим источникам, таких изданий было до 15). Это роман «Новый Йов» («Родимий листок», 1879), отрывок повести «Бал русских питомцев» и рассказ (скорее исторический очерк) «Княгиня Любомирская» («Заря», 1880, 1882), рассказ и новеллы «Привидение», «Еврейский Рафаэль», «Дикари», «Славянские женщины», «Возрождения», «Мышь», «Господин и господа Рысь», «Заския», «Три свадьбы» и тому подобное, которые в 1882—1893 гг. появлялись в таких изданиях, как «Слово», «Червоная Русь», «Беседа», «Галичанин» и др.
Если бы не наш многострадальный народ-мазохист, о чем бы писал Лёва Захер?
Воистину - Мазох - лицо Западной Украины в Европе. И если сведения о русском народе Запад черпает из сочинений шизофреника Достоевского, то о характере украинцев, вероятно судит из сочинений Лёвки Мазоха. И то... акой бы народ позволил молча и безропотно умертвить голодом 6 или 8 м иллионов своих граждан в 20-м веке, а в 21-м довести до уровня пещерного существования 4 миллиона своих граждан!
Европа ликует!
Сплошная экзотика.
Сплошная эротика
Для ж-пы и ротика!
Мы обращены лицом к Европе и задом к России, позволяя и тем и другим знущаться над нами!

https://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=cu8gGp_NH4Y


Переживания личной жизни Захер-Мазоха, который получал патологическое сексуальное наслаждение от подчинения физическому и эмоциональному насилию со стороны женщин, нашли своё отображение в его произведениях.



Пережитое и выстраданное с Анной фон Коттвитц легло в основу романа "Разведенка" (1870), и других историй о любви, точно так же, как прежняя интрига с Фанни фон Пистор вдохновила Захер-Мазоха на создание "Венеры в мехах".

Почти автобиографичный характер носят романы «Разведённая женщина» (1870) и «Венера в мехах» (1870) (в основу «Разведённой женщины» легло пережитое и выстраданное из романа с Анной фон Коттвиц, а на «Венеру в мехах» писателя вдохновила интрига с Фанни фон Пистор).

К исходу 70-х годов здесь происходит его знаменитая встреча с еще одной родственной душой - баварским королем Людвигом II, известным своей романтической склонностью к искусствам, причудливой судьбой, а затем — загадочным исчезновением.
Тема издевательства деспотической женщины над слабым мужчиной постоянно возникает также в исторических произведениях Захер-Мазоха и с течением времени становится настолько выразительной, что в 1886 году венский психолог Рихард фон Крафт-Эбинг называет сексуальную патологию, которая характеризуется получением удовольствия от боли и подчинения, мазохизмом.

Произведения Захер-Мазоха переводились на многие европейские языки и издавались большими тиражами. Особенно популярен он был во Франции благодаря переводам и комментариям Терезы Бентсон. Его творчество высоко оценивали Эмиль Золя, Гюстав Флобер, Альфонс Доде, Александр Дюма-отец и Александр Дюма-сын. В 1886 году из рук президента Франции Захер-Мазох принял орден Почётного легиона.

Последние годы своей жизни Захер-Мазох провёл в немецком поселке Линдхайм в Гессене, где и умер 9 марта 1895 года. Необычайность его судьбы не закончилась и на этом — как утверждают, урну с его прахом уничтожил пожар 1929 года.

В конце 1990-х годов на сцене Оперной студии Киевской консерватории поставили спектакль-феерию «Сверчок» под впечатлением романа Л. Захер-Мазоха «Венера в мехах». Автор идеи и режиссер - Коник Ирина, балетмейстер Сергей Швидкий.
Одно из самых необычных и оригинальных заведений Львова «Мазох-кафе» открылось во Львове  в апреле 2008 года. Расположенном в историческом центре города . Входит в Сеть концептуальных авторских ресторанов «!ФЕСТ». Кафе передает атмосферу времен и произведений знаменитого писателя Леопольда фон Захер-Мазоха.
https://www.youtube.com/watch?v=Vma6NOBTVQ0


 

Серия сообщений "Великие украинцы":
Часть 1 - Великие украинцы. Выпуск 1. Сын Украины - Чехов
Часть 2 - Илона Зрини — звезда Закарпатья
...
Часть 4 - Великие украинцы. Выпуск 2. Маяковский
Часть 5 - Беспощаден и к врагам и к друзьям Рейха.
Часть 6 - Великие украинские евреи : Мазохизм родом из Львова
Часть 7 - Гетьман Мазепа. Предатель или герой
Часть 8 - Великие украинцы: Юрий Лисянский
...
Часть 17 - НАРОДЫ СИМБИОНТЫ. ЧАСТЬ 33 Ж (10). БУМЕРАНГ ВОЗВРАЩАЕТСЯ: Мамай - казак и беглербек. Неужто тот самый?..(1)
Часть 18 - Лучше смерть, чем бесчестье!
Часть 19 - Ой, Богдане, Богдане...

Серия сообщений "Казни, пытки, палачи, инквизиция":
Часть 1 - Палачи - санитары общества
Часть 2 - Будешь часто мыться - попадешь в инквизицию
Часть 3 - Как сварганить варяга... Призрак бродит по Руси... Призрак Рюрикизма.
Часть 4 - Монашеские ордена
Часть 5 - Великие украинские евреи : Мазохизм родом из Львова
Часть 6 - Сама Садик я садила...
Часть 7 - Страна свободы?
...
Часть 16 - НАРОДЫ СИМБИОНТЫ: РУССКИЕ И ЕВРЕИ - БРАТЬЯ ВОВЕК. ЧАСТЬ 32 С(4). КАК ЕВРЕИ ХРИСТА ДО ЯПОНИИ ДОНЕСЛИ
Часть 17 - Кураев: ФСИН воцерковился
Часть 18 - НАРОДЫ СИМБИОНТЫ: Еврейская социальная мысль часть 16