Действующих лиц в моей повести не было. Была любовь. Она и действовала — лицами.«Повесть о Сонечке»
Нужно писать только те книги, от отсутствия которых страдаешь. Короче: свои настольные.«Дневник»
....проза Цветаевой — это проза поэта, а значит, ей свойственны законы лирического рода.
Поэтику прозы Цветаевой определяет господство в ней глубоко личной интонации. Ее раскованность, свободная манера, эмоциональность, которые сейчас так прельщают современного читателя, были невиданными, не принимаемыми и не воспринимаемыми современниками поэта, как в кругу читателей, так и в среде критиков. Для М.Цветаевой автобиографическая проза это скорее отступление из действительности в доисторию, в детство. Ведь ее первые опыты обращения к лирической прозе относятся еще к дооктябрьскому периоду, они были оформлены в виде записок, заметок, писем. В то время Цветаева только пробовала себя в этом жанре, но предпочла поэзию.
Лучшая, наиболее значительная проза создана Цветаевой на рубеже ее сорока-сорокапятилетия (1932-1937). Самые первые прозаические произведения ее выросли из дневниковых записей, которые она вела в Москве в годы революции и гражданской войны. Цветаева собиралась издать эти записи, объединив в книгу под названием «Земные приметы». Книга так и не появилась, но начало было именно таким — из дневников. Затем возникли другие темы, манера изменилась, усложнилась, но основа цветаевской прозы осталась той же: сочетание документальности и открытого лиризма, сплав жизненных фактов и размышлений, возникающих как бы наедине с собой, а не перед широким кругом читателей. Глубоко личная интонация преобладает не только в поэзии Цветаевой, но и в автобиографической прозе.
Подводить итоги прожитого было как будто рано, но время «остановиться-оглянуться»— уже наступало. Память все чаще воскрешала ушедшие годы — детство, впечатления юности, ранней молодости…. И желание выписаться становилось необходимостью. «Пишу по неоплатному долгу сердца», — признается Цветаева в одном из своих писем. Погребенная, по ее собственным словам, под «золой эмиграции», обнесенная стеной одиночества, непонимания и непризнания, она потому еще с таким увлечением погружена в «старопименовское — тарусское — трехпрудное», что тем самым создавала для себя самой некий микроклимат, в котором можно было дышать, думать, жить.
Глубинный пафос, основная пружина ее прозаического творчества — в осмыслении, осознании не только судеб замечательных людей, встретившихся на ее жизненном пути, и не просто собственной жизни, но — через то и другое — неких скрытых от поверхностного взгляда основ бытия. Да в этом, можно сказать, вся Цветаева. Для создания прозаических произведений Цветаева использовала все качества, щедро данные ей: память, ум, проницательность, интуицию, безоглядность и замечательный дар слова. Опыт личной судьбы, личная истина в глазах Цветаевой обладают высшей ценностью и достоверностью в них, как считает она, сосредотачивается «простая человеческая правда», и эта правда больше всего способна потрясти читателя. Эту личную правду Цветаева высоко ценит в поэзии и прозе, и стремиться ее дать в собственном творчестве.
Смотрят снова глазами незрячими
Матерь Божья и Спаситель-Младенец.
Пахнет ладаном, маслом и воском.
Церковь тихими полнится плачами.
Тают свечи у юных смиренниц
В кулачке окоченелом и жестком.
Ах, от смерти моей уведи меня,
Ты, чьи руки загорелы и свежи,
Ты, что мимо прошла, раззадоря!
Не в твоем ли отчаянном имени
Ветер всех буревых побережий,
О, Марина, соименница моря!
Парнок София
Ищут шестого чувства обыкновенно люди, не подозревающие о существовании собственных пяти.«Записные книжки»
(поэтический дуэт с Мариной Цветаевой)
*******
Марина Цветаева
Нет возврата. Уж поздно теперь.
Хоть и страшно, хоть грозный и тёмный ты,
Отвори нам желанную дверь,
Покажи нам заветные комнаты.
Красен факел у негра в руках,
Реки света струятся зигзагами...
Клеопатра ли там в жемчугах?
Лорелея ли с рейнскими сагами?
Может быть... — отворяй же скорей
Тайным знаком серебряной палочки! —
Там фонтаны из слёз матерей?
И в распущенных косах русалочки?
Не горящие жаждой уснуть —
Как несчастны, как жалко-бездомны те!
Дай нам в душу тебе заглянуть
В той лиловой, той облачной комнате!
*************************************************
Нет возврата к Марине… Увы…
Как и к комнате той зачарованной,
Где не смог потерять головы,
Хоть и был я Цветаевой скованный.
Я, как факел, сгорал до углей
Под зигзагами молний я чёрен был…
«Клеопатра!» - кричал – «Пожалей!!»
«Лорелея! Я – сага твоей судьбы!»
Мне в ответ: «Может быть…» - и молчок,
И замок, тайным знаком начертанный…
И судьбы круговерти волчок…
И русалки, как ведьмы и чёрта миг!..
И уснул я… Вернее сгорел
В той Цветаевской облачной комнате…
Ах, Марина! Погиб я от стрел,
Как несчастные жалко-бездомны ТЕ…
.проза Цветаевой — это проза поэта, а значит, ей свойственны законы лирического рода.."
И этим все сказано. СПАСИБО ЗА ПРЕКРАСНУЮ РАБОТА, ДОБРОГО ДНЯ И ВЕЧЕРА, ВАЛЮША!
Спасибо, Мариночка! У Цветаевой чаще стихи читают, про прозу говорят не часто, тем приятнее, что ты про прозу заговорила. Прекрасна своей поэтичностью!
Как же тяжело жить, когда тебя не понимают... Марине этого хватило сполна. Песня и стихи Софии Парнок тронули душу. Спасибо большое, Валентиночка, за чудесный пост!