Потрясающие слова. Мне кажется это надо читать и перечитывать всем, и тогда "не оскудеет талантами..."
Сама впервые читала "Мать и музыку" лет в 17. И одному Богу известно сколько раз отсылала друзей к этой книге, не найдя слов для продолжения дискуссии. :-)
" О, как мать торопилась, с нотами, с буквами, с "Ундинами", с "Джэн Эйрами", с "Антонами Горемыками", с презрением к физической боли, со Св. Еленой, с одним против всех, с одним - без всех, точно знала, что не успеет, все равно не успеет всего, все равно ничего не успеет, так вот - хотя бы это, и хотя бы еще это, и еще это, и это еще... Чтобы было чем помянуть! Чтобы сразу накормить - на всю жизнь! Как с первой до последней минуты давала, - и даже давила! - не давая улечься, умяться (нам - успокоиться), заливала и забивала с верхом - впечатление на впечатление и воспоминание на воспоминание - как в уже не вмещающий сундук (кстати, оказавшийся бездонным), нечаянно или нарочно? Забивая вглубь - самое ценное - для дольшей сохранности от глаз, про запас, на тот крайний случай, когда уже "все продано", и за последним - нырок в сундук, где, оказывается, еще - всё . Чтобы дно, в последнюю минуту, само подавало. (О, неистощимость материнского дна, непрестанность подачи!) Мать точно заживо похоронила себя внутри нас - на вечную жизнь. Как уплотняла нас невидимостями и невесомостями, этим навсегда вытесняя из нас всю весомость и видимость. И какое счастье, что все это было не наука, а Лирика, - то, чего всегда мало, дважды - мало: как мало голодному всего в мире хлеба, и в мире мало - как радия, то, что само есть - недохват всего, сам недохват, только потому и хватающий звезды! - то, чего не может быть слишком , потому что оно - само слишком , весь излишек тоски и силы, излишек силы, идущий в тоску, горами двигающую.
Мать не воспитывала - испытывала: силу сопротивления, - подастся ли грудная клетка? Нет, не подалась, а так раздалась, что потом - теперь - уже ничем не накормишь, не наполнишь. Мать поила нас из вскрытой жилы Лирики, как и мы потом, беспощадно вскрыв свою, пытались поить своих детей кровью собственной тоски. Их счастье - что не удалось, наше - что удалось!
После такой матери мне оставалось только одно: стать поэтом. Чтобы избыть ее дар - мне, который бы задушил или превратил меня в преступителя всех человеческих законов."
Марина Ивановна Цветаева. "Мать и музыка."
