Имя замечательного писателя, путешественника, публициста Ивана Сергеевича Соколова-Микитова на долгое время оказалось незаслуженно забытым. Только в последние годы о писателе вновь начали вспоминать и публиковать его прекрасные рассказы и повести. Прежде всего о природе.

То, что он потерян для целого поколения школьников, просто удивительно. Те, кто постарше, прекрасно помнят «Детство», «На теплой земле», «Звуки земли», «Карачаровские записи», «У святых источников», книгу воспоминаний «Давние встречи», в которой собраны изумительно точные портретные очерки Горького, Бунина, Куприна, Пришвина, Федина, Грина, Твардовского, полярного исследователя Свирненко, художника и ученого Пинегина.

 

 

Иван Сергеевич был заметной фигурой своего времени. В конце мая мы отмечаем его 115-летний юбилей.

«Я родился и вырос в серединной части России, в междуречье Оки и Днепра, в простой, трудовой семье, прадеды и деды мои вековечно связаны с землею» - писал в своих «Воспоминаниях» сам Соколов-Микитов.

Он родился 17 мая (по старому стилю) 1892 года в селе Осеки Калужской губернии. Его отец работал лесничим у помещика Коншина. Мать - местная крестьянка, первая красавица в округе, дед по материнской линии - крепостной. Свою литературную форму его фамилия обрела с добавлением имени деда Никиты, деревенского дьячка. Да и в деревне их прозвали Микитины.

Детство Соколова-Микитова - единственного и любимого ребенка в семье - пришлось на время последних «ларинских» усадеб и тургеневского помещичества, стук топоров от вырубаемых вишневых садов слышался по всей России.

«Все изменялось тогда в деревне. Все чаще и чаще, страдая от безработицы и безземелья, уходили мужики на заработки в города, переселялись на шахты, на заводы. Возвращавшаяся из города молодежь, хлебнув иной жизни, привозила новые слова, новые слышались в деревне речи...»

«Мне нечего жалеть из этого прошлого. Жалко лишь тетеревиных выводков, деревенских песен и сарафанов, жалко некогда наполнявшего меня детского чувства радости и любви, которого никакими силами теперь не вернуть...»

В десять лет Соколов-Микитов вместе с семьей переехал в Смоленскую губернию в деревню Кислово. Он увлекался лыжами, охотой, театром. Построил планер, на котором поднялся в воздух, о чем была заметка в газете «Русское слово». В училище он особенно не ладил с классным наставником, «неведомо за что меня невзлюбившим». Из пятого класса реального училища был «изгнан с "волчьим билетом" по подозрению в принадлежности к ученическим революционным организациям». Перед этим его квартиру обыскали жандармы. «Как выяснилось позднее, причиной обыска был донос провокатора, служившего приказчиком в табачной лавочке, за перегородкой которой иногда мы собирались». При этом писатель не стал вспоминать, что один из гимназистов готовил покушение на местного предводителя дворянства Урусова, а два дамских револьвера для «акции» были куплены гимназистами в складчину.

В детстве Иван зачитывался романами о путешествиях и буквально бредил ими. В 1910 году он уехал в Питер и поступил на сельскохозяйственные курсы. В студенческой пивной на Рыбацкой улице встретился с известным путешественником Сватошем, чьи рассказы об Африке и Шпицбергене с новой силой разожгли в Соколове прежнюю страсть к путешествиям. Вскоре Иван познакомился с хозяином газеты «Ревельский листок» Липпо, который предложил ему должность секретаря этой газеты. Из Ревеля (Таллинна) Иван Соколов и совершил свое первое морское плавание на посыльном судне «Могучий». За несколько лет он успел побывать во многих европейских, азиатских и африканских городах.

Отпросившись на время с корабля, Иван Сергеевич путешествовал по Греции и поступил послушником в один из русских монастырей на Святой горе Афон. Там его застало известие о Первой мировой войне. С риском для жизни Соколов добрался до России (едва не угодив в турецкий плен) и ушел на фронт добровольцем. Он служил в санитарно-транспортном отряде принцессы Саксен-Альтенбургской, потом летал на первом русском тяжелом бомбардировщике «Илья Муромец», командиром которого был Алехнович - один из первых знаменитых пилотов в России, к тому же его школьный учитель физкультуры. В это время Иван уже пишет рассказы и изредка печатается в литературных сборниках и журналах.

Иван Сергеевич вообще часто менял профессии - был медиком, авиамотористом, матросом - много путешествовал, воевал.

Февральскую революцию он встретил на фронте и стал фронтовым депутатом. Его командировали в Петроград, где он слушал выступление Ленина с «Апрельскими тезисами», участвовал в митингах и заседаниях. Ему было всего 25 лет...

Но вот Октябрьскую революцию писатель элементарно прозевал. В эту ночь он сидел поблизости от Зимнего, в полуподпольной пивной на Невском. И никакого штурма дворца не заметил. Зато потом, на следующий день, стал свидетелем того, как народ брал приступом винные погреба. «Вот это был уже штурм настоящий...» - вспоминал позже писатель.

В начале 1918 года Соколов-Микитов демобилизовался и переехал в родное Кислово. В феврале 1919-го родителей писателя окончательно выгнали из родного дома, построенного на свои трудовые и кровные. Он учительствовал в Доргобужской единой трудовой школе. Тогда же вышла первая книга писателя - «Засупоня» (сборник сказок, издан в Петрограде).

Весной 1919 года по предложению одноклассника, «смоленского земляка Гриши Иванова», «в качестве представителей Предпродделзапсевфронта мы двинулись на юг в хлебные края, в теплушке, предоставленной полностью в наше распоряжение. В Мелитополе чудом вырвались из лап захвативших город махновцев, под Киевом попали в плен к петлюровцам».

Во время стоянки в Одессе Соколов-Микитов познакомился с Буниным. Иван Сергеевич навсегда запомнил горькие бунинские слова о том, что из русской литературы исчезают драгоценнейшие черты: глубина, серьезность, простота, благородство и морем разливаются вульгарность, лукавство, хвастовство, дурной тон, напыщенный и фальшивый. Надо сделать все, чтобы сохранить бессмертный дар - живую русскую речь. Соколов-Микитов считал, что это вина «вшивой интеллигенции». «Литературу и журналистику губят полуобразованные, бойкие, всезнающие, бесцеремонные писаки, для которых главное - держать нос по ветру, а нравственные ценности, святая идея - это, мол, для дураков».

Из Одессы Соколов-Микитов перебрался в Англию, где прожил около года: скитался по ночлежкам Гулля и Лондона. В мае 1921 года он переехал в Германию, в Берлин, «показавшийся тогда преддверием России». Там жили Горький, Толстой, Есенин, Саша Черный, Мережковский, Гиппиус...

В эмигрантских газетах он публиковал статьи против бесчинств большевиков: ограбления деревни в годы продразверстки. «Вы повинны в том, что истребили в народе чувство единения и общности, отравили народ ненавистью и нетерпимостью к ближнему. Вы иссушили бы полмира и полмира затопили водой, только бы удержать власть!» В эмигрантской среде Соколов-Микитов числился в стане «непримиримых», и его неожиданный отъезд в «Совдепию» в августе 1922 года поразил многих. «Неужели Микитов сбрендил? Невероятно!» - восклицает Зинаида Гиппиус. Но жить без Родины он не мог.«Большевики вам кишки выпустят, к столбу прибьют и заставят вокруг бегать», - мрачно шутил Горький, сопровождая его письмом к Федину, работавшему тогда в петроградском журнале «Книга и революция».

В доме у Соколова-Микитова и в советское время висел портрет Павла I, которого он очень почитал и всегда повторял: «Если бы не убили Павла, жизнь в России пошла бы по-другому».

После Петрограда писатель возвращается в Кислово. Там у Ивана Сергеевича и его молодой супруги Лидии Ивановны родились три дочери.

В качестве корреспондента «Известий» Соколов-Микитов в 1928 году посетил Германию и Голландию, в это же время он опубликовал ряд рассказов. В1929 году в издательстве «Федерация» вышло его первое трехтомное собрание сочинений.

Надвигалась коллективизация, раскулачивание. Пришлось навсегда оставить родной дом... Обосновались сначала в Гатчине, потом в Ленинграде.

Стоило покинуть теплую, родную землю, как начались и продолжались всю оставшуюся жизнь тяжкие невзгоды и трагедии - две дочери умерли от болезни легких, а третья, которую удалось спасти от этого недуга, уже взрослой утонула в озере под Ленинградом. Но это чуть позже. А пока Соколов-Микитов в составе многих экспедиций путешествует по Каспию, Закавказью, Тянь-Шаню, Памиру, Лапландии, участвует в четырех полярных экспедициях: в поисках исчезнувшего дирижабля Нобиле, на Северную Землю, Шпицберген, на Землю Франца-Иосифа.

В 1930-е годы произошла встреча со Сталиным, после которой Соколову-Микитову немедленно выделили прекрасную трехкомнатную квартиру в Ленинграде, в доме, где жили Ольга Форш и Михаил Зощенко, наградили орденом Трудового Красного Знамени. Всего у него их было четыре - после Сталина считалось неприличным давать награду меньшего калибра.

Военное лето 1941 года застало семью Ивана Сергеевича на даче в новгородской деревне. Затем была просьба отправить его на фронт, эвакуация в Пермь, где Соколов-Микитов поступил на службу в областную лесоохрану, работал спецкором «Известий» по Уралу. В 1945 году семья Ивана Сергеевича возвращается в Ленинград.

С лета 1952 года, после смерти последней дочери, писатель обосновался в Карачарове, и с тех пор главной героиней его произведений стала «близкая моему сердцу родная природа». Годом раньше писатель побывал в гостях у родственников, купил сруб и начал строить свою «последнюю гавань» - впоследствии знаменитый в литературно-художественной среде «карачаровский домик».

В этот дом приезжали друзья и коллеги - проститься перед отъездом за границу заезжал Виктор Некрасов, часто бывал Константин Федин, закончил одну из глав поэмы «Василий Теркин» Александр Твардовский, писал о рыбалке на Московском море Владимир Солоухин.

В книге «У святых источников» Соколов-Микитов пишет: «С охотничьим ружьем за плечами я обошел ближние лесные угодья, путешествовал в лодке по Волге. Мне удалось побывать в глухих местах Оршанского леса, на Петровских озерах, куда не всякий год может проникнуть неопытный человек. Я знакомился с молодыми и старыми людьми, слушал их рассказы, любовался природой. Живя в Карачарове, написал несколько небольших рассказов, в которых изображена близкая моему сердцу природа».

Сам Соколов-Микитов говорил: «Ничего придуманного в моих произведениях нет». Об этом периоде его жизни любит вспоминать и внук русского классика - нынешний министр культуры и массовых коммуникаций России Александр Соколов, который жил в дедовском доме с малого возраста: «вез на велосипеде записочку от деда к Константину Федину, получал конфетку в ответ и возвращался обратно».

В Карачарове Иван Сергеевич написал 28 произведений. Но у него резко ухудшилось зрение. В 1971 году писатель ослеп. Свои последние книги он записывал на диктофон.

Писатель умер 20 февраля 1975 года в Москве, оставив после себя самое ценное - книги. Через 100 дней умерла и его верный помощник и жена. Внук Александр Сергеевич похоронил их прах в Гатчине: деда - в могиле его матери, бабушку - в могиле младшей дочери Лидочки.

Хотелось бы верить, что прекрасный писатель принадлежит не только истории русской литературы, но и дню сегодняшнему, и не превратится в «забытого классика».

 

 
Олег Фочкин