Опубликованный Антоном Геращенко 16 июня 2015 года «Доклад решения на применение группировки войск “Север” в специальной операции», детально описывающий план захвата Левобережной Украины войсками РФ, поначалу показался мне довольно странным: при первом взгляде создалось впечатление, что направления ударов вражеских группировок хаотичны и нелогичны. Однако после перенесения на карту главных населенных пунктов, которые должны быть захвачены подразделениями российских войск, появилась довольно целостная стратегическая картина операции, которая, впрочем, напоминает наступление ВСЮР (Вооруженных сил юга России или просто «белой» армии А. Деникина) на территорию Украины 1919 года.
В рамках этого очерка я постараюсь проанализировать главные стратегические особенности «Доклада» (для большего удобства читатель может прибегать к параллельному рассмотрению карт), прокомментирую его основные недостатки и достоинства, а также изложу свой взгляд относительно будущей стратегии Кремля в украино-российской войне.
Подготовка и начало наступления
Начинать столь глубокое и невиданное ранее в этой войне наступление должна была группа «Полтава», сосредоточение которой, исходя из «Доклада», должно было проходить в районе н.п. Васильевка – Мичурино – Глинка (стр. 7 документа). Данные населенные пункты находятся в достаточно гибком со стратегической точки зрения районе, расположенном севернее Гранитного – широкая степная зона предоставляет больше возможностей для развертывания войск и успешного нанесения удара. Последний планировалось начать в направлении Донского и продолжать к Днепропетровску и Богодухову (стр. 4 документа).
Таким образом, создавалась трудная для украинского командования диспозиция: удар российских войск рассекал наш фронт на две части, изолируя при этом хорошо укрепленную Волноваху и прилегающие к ней населенные пункты от Мариуполя. При этом стоит отметить немаловажный аспект: согласно заявлению А. Геращенко, существовал отдельный план для южной группировки российских войск, что в свою очередь позволяет говорить об отсутствии возможности стабилизировать фронт южнее Волновахи путем нанесения контратак из самого Мариуполя по Донскому. Причина тому кроется в проведении операции по выходу российских войск из Крыма (скорее всего она будет похожа на врангелевское наступление в Северную Таврию 1920 г.), целью которой, помимо захвата Запорожья и Мелитополя, должна была стать организация блокады Мариуполя. Действительно, при таком развитии событий командование ВСУ и Национальной гвардии будет вынуждено удерживать резервные части в названых городах, дабы максимально затормозить или даже остановить наступление вражеских войск. Соответственно и мариупольские подразделения будут вынуждены воздержаться от любых контрмер, что в итоге приведет к успешному развитию прорыва в районе указанного Донского.
Далее по плану российские войска продолжали свое наступление к реке Волчьей, мосты через которую должны были быть захвачены частями специального назначения. В «Докладе» сказано, что выдвижение подразделений необходимо осуществлять «в обход крупных населенных пунктов, на максимальной скорости, не ввязываясь в боевые действия с главными силами противника». Данное обстоятельство придает плану характер «блицкрига» и предоставляет возможность сравнить современное российское наступление с несколько похожими действиями «белого» генерал-майора А.Г. Шкуро. С 17(18) марта по 2 апреля 1919 года, как отмечает командующий ВСЮР А. Деникин в своих «Очерках русской смуты», он успешно разгромил так называемую «дивизию» Н. Махно в районе между Волновахой и Мариуполем.
К концу мая некоторые «белые» силы начали продвижение к Гуляй-Полю, которое было занято 6 июня. После разгрома махновцев, 3-й кубанский корпус Шкуро устремился прямо к Екатеринославу – современному Днепропетровску, который исходя из положений «Доклада» высшего военного руководства РФ и являлся приоритетной целью атакующих российских войск.
В рамках этого сюжета стоит затронуть вопрос обороны Волновахи и Марьинки (данная проблема в «Докладе» не подымалась, однако ее рассмотрение я считаю необходимым). Действительно, в случае начала продвижения вражеских войск к Донскому, находящиеся в Волновахе старшие офицеры могут выделить из состава своих подразделений контингент для защиты вышеуказанного пункта. Кроме того, в случае необходимости, может быть организовано снятие наших частей с кураховского участка фронта – с Елизаветовки, Екатериновки, Успеновки и даже самого Курахово. Эти наспех сколоченные отряды должны будут быстро занять (или усилить) населенные пункты и блокпосты, располагающиеся на маршруте движения вражеских войск (особенно это касается пункта Великая Новоселка, речь о котором пойдет дальше).
Для нивелирования данного фактора и максимального сдерживания наших войск на местах, российские командующие должны «пустить в расход» подразделения ДНР: бесплодные атаки начнутся со стороны Докучаевска по Новотроицкому и Ольгинке, а со стороны Донецка – по Марьинке и Красногоровке. В этом хаосе, впрочем, найдется место и здравому смыслу – вполне возможно, что пока скованные украинские части будут удерживать вышеуказанные населенные пункты, из района Еленовки последует мощный удар, целью которого станет выход к Новомихайловке. Захват этого города открывает великолепную перспективу развития дальнейшего наступления на северо-запад (т.е. начало организации фланговых ударов по Константиновке – Екатериновке – Елизаветовке, с последующим проникновением к Курахово; можно также ограничиться захватом мелких населенных пунктов с дальнейшим поворотом в южные районы Марьинки), или на юг (захватить названую линию, но развернуть основные войска к Угледару и развить наступления по трассе Т0509 к Владимировке и Благодатному). Исходя из намерений руководства РФ, более предпочтительный для них второй план, так как он позволяет максимально изолировать Волноваху и близлежащие населенные пункты, обеспечив тем самым безопасность наступления основных войск группы «Полтава». К тому же сам захват Константиновки, Екатериновки и Елизаветовки может вынудить командование ВСУ и Нацгвардии начать спешную эвакуацию сил, располагающихся в зоне кураховского плацдарма.
Последнее. на чем следует сделать акцент – это скрытность. На странице 11 документа описан перечень дезинформационных мер, среди которых присутствует убеждение «противника в ограниченности цели наступления захватом Луганской области» а также принцип организации погрузки и выгрузки эшелонов в ночное время – классический метод скрытия подготовки наступления. Мне же нужно отметить, что наверняка наша разведка сумеет обнаружить концентрацию сил в районах Васильевки – Мичурино – Глинки (начинаться выдвижение должно было из Ростовской области, а именно из населенных пунктов Матвеев Курган и Сема), тем более, что в «Докладе» также отмечается украинская «эффективная разведка, которая позволит оперативно отслеживать выдвижение наших войск».
Для нивелирования данного фактора превосходства в ход должны были вступить широкие демонстративные действия на Луганском направлении, проводимые, скорее всего, посредством «утилизации» неблагонадежных частей ЛНР; аналогичные «постановки» планировалось начать в районе Брянска и Клинцы – т.е. в приграничных с Черниговской областью зонах. Кроме того, во время начала наступления командование РФ решило организовать «радиоэлектронное подавление радиосетей и радионаправлений управления» украинских подразделений (стр. 4 документа), что в итоге должно было привести к потере нашими частями мобильности на поле боя, по причине дезорганизации и невозможности координации своих действий со штабами. Полнейший хаос на поле боя, какой мы можем проследить на примере разгрома шайки Н. Махно в 1919 г., открыл бы российским частям путь на Днепропетровск и Харьков.
Развитие и завершение операции
Если для подавления повстанческих сил Махно между Волновахой и Мариуполем генералу Шкуро понадобилось две недели, то российское командование планировало за день организовать прорыв в районе Донского, а уже к концу второго дня преодолеть реку Волчья (стр. 5 документа). Для закрепления высокого темпа продвижения, командиры передовых атакующих частей должны были активно использовать разведывательные части батальонно-тактических групп для оперативного уничтожения охраны блокпостов. Стоит отметить, что успешность таких действий на раннем этапе наступления вполне могла быть достигнута благодаря отсутствию у наших офицеров и солдат информации о происходящем в непосредственной зоне АТО. Появление российских подразделений в наших тыловых районах могло вызвать двойную реакцию украинских полевых командиров. С одной стороны, возможно, они бы просто сдавались в плен, приходя в недоумение от создавшийся ситуации; с другой – вполне могли организовать локальное сопротивление, которое позволило выиграть время командованию ВСУ и Национальной гвардии для организации обороны на определенных рубежах. В любом случае, при невозможности подавить охрану блокпостов с помощью авангардных разведывательных частей, в ход пойдут ресурсы основной российской группировки – помимо живой силы это будут переносные минометы и другие виды полевой артиллерии, способные быстро уничтожить позиции противника. Отмечу также, что единственный населенный пункт, в котором враг предполагал встретить серьезное сопротивление на пути к реке Волчьей, был поселок Великая Новоселка (на странице 2-й документа город обозначен как Великие Новоселки). Исходя из «Доклада», данный населенный пункт должны были оборонять силы в размере до одного батальона 74-й отдельной разведывательной бригады и части 1-й отдельной танковой бригады.
Конечно, на первый взгляд эти силы кажутся скудными и малочисленными, однако, если они не потеряют самообладания (что при сдерживании осады или в условиях полной дезорганизации, как в свое время отмечал Лиддел Гарт, имеет самое весомое значение в вопросе успешности обороны города), то в перспективе украинские солдаты могли если не сорвать, то изрядно напрячь полевое командование РФ. Так, если наступающие российские войска не выделили бы нужный контингент для блокировки Великой Новоселки, то у наших частей была бы отличная возможность начать серию вылазок из города, нанося точечные «укусы» по врагу. А вот при условии проведения нашим врагом мер по организации блокады мог начаться процесс дробления вражеских сил, который самым негативным образом мог сказаться на наступательных возможностях группы «Полтава» (но на данном этапе подобное явление, безусловно, не способно существенно подорвать боеспособность атакующих войск).
Так или иначе, но уже к исходу третьего дня наступления российские войска должны были преодолеть реку Самара и выйти на рубеж Александровка – Терновка – Раздоры (стр. 5 документа). Помимо этого, при содействии сил специального назначения планировалось выявить и захватить позиции нашей 19-й ракетной бригады на юго-западе от Краматорска. При этом нужно отметить немаловажный факт: захватывать такие крупные города как Славянск, Артемовск или же Константиновку (на карте зона «Р») командование РФ, если исходить из «Доклада», не планировало. Связанно это прежде всего с тем, что за минувшие месяцы оборона этих населенных пунктов значительно улучшилась, что превратило их в условные «города-крепости». Как я думаю, во время продвижения российских войск в этом районе могла быть предпринята череда убийственных атак подразделений ЛДНР на Дзержинск, Попасную и Луганское (т.е. ситуация аналогична марьинской). Фактически российское командование посылало бы на убой боевиков только ради сдерживания украинских подразделений на своих позициях, уменьшая их возможность гибко реагировать на угрозу со стороны основной группы «Полтава» – цель оправдывает средства.
После захвата рубежа Александровка – Терновка – Раздоры, на 4 день наступления, российские войска выходят к линии Елизаветовка – Перещепино – Краснопавловка – Изюм. Здесь, командование РФ ожидало встретить сопротивление со стороны украинской «мобильных групп» (стр. 2 документа) из состава 25-й отдельной воздушно-десантной бригады (должны была быть доставлена с аэродрома Гвардейское), 95-й аэромобильной бригады (ее планировалось перебросить со Славянска) и 93-й отдельной механизированной бригады (она должна была быть доставлена с Черкасского). Параллельно с этим, по плану российского командования, атакующие части в составе 79-й и 200-й отдельных мотострелковых бригад должны были заблокировать Днепропетровск с севера и северо-востока для противодействия возможному выдвижению резервных украинских сил. Далее планировалось вытеснить наши части от линии Елизаветовка – Перещепино – Краснопавловка – Изюм прямо к Харькову, к рубежу Мерефа – Зидьки – Чугуев, а также начать продвижение к двум ключевым точкам — к Богодухову и Лозовой.
Примечательно, что летом 1919 года 8-я и 13-я армии «красных», находясь в куда лучших условиях, чем наши подразделения, полностью израсходовали свои резервы. Данное обстоятельство не позволило им успешно перегруппировать силы для отражения постоянных ударов белых войск, которые успешно обходили их фланги и угрожали «красным» окружением. Однако, если летними днями 1919 г. у красных войск было пространство для отступления (например, 25 июня командование Харьковского военного округа послало телеграмму наркому УССР по военным и морским делам Н.И, Подвойскому, где сообщалось, что красные части беспорядочно отступают к Ольшанам, Белгороду и Богодухову), то на сегодняшний момент украинские подразделения отчасти лишены такой возможности. Причин тому несколько
1) к шестому дню наступления российским силам специального назначения ставилась задача захватить основные мосты через р. Ворскла (стр. 5 документа), через которую украинские части в Харькове должны были получать подкрепления, представленные не только живой силой, но и предметами материально-технического характера;
2) основные железнодорожные узлы и трассы оказывались заблокированными российскими спецподразделениями, в то время как важная артерия — аэродром Чугуев – должна была быть захвачена 15-й отдельной мотострелковой бригадой;
3) к седьмому дню наступления планировалось нейтрализовать пограничные войска в таких пунктах, как Поповка, Дорочев, Проходы, Стреличье, что предоставило бы возможность «легитимного» входа военных формирований с территории РФ; в дальнейшем это обстоятельство позволит российским частям первого и второго эшелонов оперативно получать подкрепление с территории Белгородской области.
Последний пункт нуждается в пояснении: еще на седьмой день наступления, по плану командования РФ должно было начаться развертывание группы «Киев» в Белгороде, откуда после «открытия» границы, российские войска выдвинулись бы к Краснокутску – Котельве – Любовке. Харьков, таким образом, оказывался в кольце плотной блокады. Затем российское наступление приходит в свою последнюю фазу: начинается наступление на Лубны и Киев, а также из Котельвы на Кременчуг. К десятому дню наступления планировался захват таких городов как Ромны, Лубны и Горошино (столь крупные планы становились реальностью благодаря введению в бой второго ударного эшелона РФ), а к пятнадцатому — полностью установить контроль над всей территорией Левобережной Украины. Таким образом, российские солдаты могли отчасти пройти тропами славы «белой» группы войск генерала Н. Бредова, чьи подразделения в августе 1919 наступали из Полтавы и Белой Церкви и 31 августа заняли Киев.
У читателя может возникнуть закономерный и логичный вопрос: мог ли быть реализован подобный сценарий в апреле-мае 2015 года?
На текущий момент у командования РФ может быть масса разных подобных военных планов, которые имеют разные цели и задачи. Возможно, Антон Геращенко представил детальный сценарий одной из командно-штабных игр, которые часто проводит военное руководство для усовершенствования и искоренения недочетов в той или иной операции. В основном, данный план действительно имеет право на существование, однако, на мой взгляд, для его реализации необходимо минимум 80-100 тысяч человек – цифра даже для РФ слишком большая. Особенно остро будет ощущаться необходимость в военной полиции или частей, выполняющих аналогичную ей функцию, так как в разных городах и населенных пунктах может найтись группа элементов, способных подорвать тыловое снабжение войск посредством нападения на вражеские конвои (последние могут быть представлены как грузовиками со снабжением, так и другими видами транспортных средств). Хотя с иной точки зрения, молниеносность и быстрота продвижения могут вызвать у украинского населения банальный эффект недоумения, который наблюдался у жителей Франции во время «блицкрига» 1940 года. Так или иначе, но у российского командования, в случаи отсутствия нужного количества войск, могут возникнуть серьезные проблемы с отступающими украинскими частями. Рано или поздно они будут вынуждены начать отступление с занятых позиций по причине отсутствия возможности получать патроны, снаряды и т.п., что в свою очередь откроет сепаратистам возможность организовать успешную поддержку наступления основных русских войск. К тому же координировать свои действия со штабами тоже будет проблематично, поскольку командование РФ планировало уничтожить (захватить) пункты управления в Краматорске, Артемовске, Зеленом Гаю, Дубовке, Николаевке и Краснопавловке. Сдерживая натиск сепаратистов (в Донецкой и Луганской областях) и российских войск (тоже в Донецкой и Луганской, а также в Харьковской, Сумской и Днепропетровской областях), украинские передовики окажутся перед выбором – либо организованно отступать, что в итоге приведет к возможности их окружения и уничтожения, либо рассыпаться на мелкие группы и просто пропустить волны атакующих войск врага. Именно такой тактики на поле боя придерживались атаманы «вольных» республик в 1919-1922 гг.: они зачастую старались избегать прямой конфронтации с основными частями Красной армии. К слову сказать, тыл армии Деникина очень сильно пострадал из-за налетов таких банд и шаек, что фактически привело к потере контроля над сельской местностью и нарушению тыловых коммуникаций. Кроме того, в «Докладе» также отмечено, что одним из ключевых преимуществ украинской армии является знание местности. Данный фактор только упростить возможность ведения эффективной «малой войны» против российских войск и сепаратистов, а способность гибко реагировать на изменения тактических условий и принцип творческой инициативы позволят быстро принимать решения полевым командирам, что положительно отразиться на выживаемости данных групп.
Особое место в данном вопросе занимает фактор обеспечения российского контроля над крупными городами. Для реализации условного стабильного положения только в Харькове потребуется до 20-30 тысяч штыков, при наличии 160-200 тысяч украинских граждан, готовых активно сопротивляться оккупантам (согласно анализу Юрия Романенко). Самое примечательное, что подобное число решительно настроенных граждан Украины позволит при необходимости создать нашему Генштабу и СБУ густую подпольную сеть, которая, помимо спасения осколков батальонов, бригад и других формирований ВСУ и Национальной гвардии, будет проводить диверсии, заниматься шпионажем и просто методично уничтожать оккупационные войска (яркий тому пример — события в Мариуполе, в мае-июня 2014 г., когда сепаратисты, по данным местных граждан, начали просто «пропадать» и «исчезать»).
Поэтому, чем ближе к Киеву будут подбираться русские, тем глубже они будут окунаться в болото безвластия, которое медленно и уверенно будет засасывать в трясину смертей даже такой организм, как российская армия. Вполне возможно начало активной фазы дробления сил, когда российское командование будет оставлять свои гарнизоны все в новых и новых «захваченных» городах и селах, что катастрофически скажется на наступательной мощи российских подразделений. Поэтому ввязываться РФ в подобную авантюру нет никакого смысла, да и экономические и внешнеполитические ставки слишком высоки. Но вот для реализации стратегии «длительной» и «ассиметричной» войны есть подходящие условия. Об этом и пойдет речь в последнем разделе.
Операция «Клевета»
Исходя из того факта, что на сегодняшний день организация оккупации Левобережной Украины является достаточно проблематичной, руководство РФ может изменить (если уже не изменило) вектор своей военной политики в отношении Украины. Как я считаю, один из таких планов можно разделить на несколько фаз:
1. Реализация доктрины войны на истощение, а также уничтожения кадровых частей ВСУ и Национальной гвардии (июль-август 2015 г.).
2. Окончательная ликвидация проекта «Новороссия» (сентябрь-октябрь 2015 г.), выведение российских войск с территории Донбасса. Разработка и дальнейшая претворение в жизнь плана «ассиметричной» войны в пределах Донецкой, Луганской и Харьковской областей.
3. После проведения местных выборов (октябрь-декабрь 2015 г.) начало локальной интервенции в Харьковскую область, что в итоге приведет к созданию нового фронта со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Во время первой фазы плана мы можем стать свидетелями небольшого локального наступления, которое будет проведено на наиболее уязвимом участке фронта, из района которого можно быстро развить успешное наступление и уничтожить в прямом столкновении наибольшее количество наших войск. Район также должен открыть широкую перспективу развития успеха наступления вглубь территории Украины. На текущий момент такие плацдармы имеются в районе Гранитного (это как раз линия Васильевка – Мичурино – Глинка, из которых и должно было начаться «победоносное» наступление российской группы «Полтава»), Еленовки (перспектива двойного охвата Волновахи в плотное кольцо; данный план может дополнить наступление группы «Полтава») и Горловки (в случае организации горловского прорыва можно создать угрозу Авдеевке и продвинуться прямо к Красноармейску). Возможно, по причине необходимости тщательной подготовки подобного наступления, командование РФ до сих пор не начало серьезных операций в непосредственной зоне АТО, которые ожидались после 15 мая. Так или иначе, но в случае успешной реализации какого-либо сценария, у России появятся козыри, для усиления собственной позиций во время переговоров в Минске, где РФ «негласно» заявит о выведении своих войск с территории Донбасса, прекращении спонсирования террористов и, возможно, даже о создании совместного российско-европейского фонда реконструкции региона. Сделано это будет с одной целью – создать благоприятные условия для вступления наших войск в нестабильную и антиукраински настроенную территорию. Не следует отрицать и того факта, что все будет вестись с расчетом на предстоящие местные выборы: партиям нужен рейтинг, поднять который может успешно проведенная локальная операция под руководство какого-либо политизированного комбата или другого старшего офицера.
Именно с этого момента и начнется настоящая катастрофа – ассиметричная война. Данный тип столкновение предполагает ведение боевых действий нерелевантными методами. На первом этапе сепаратисты будут быстро сдавать территории и просто рассыпаться под давлением превосходящих украинских сил. Подобное явление имело место во время одного из первых примеров ассиметричного столкновения – американо-филлипинской войны. С февраля по ноябрь 1899 года войска («Армия освобождения») предводителя повстанцев Агинальдо постоянно терпели поражения от технически превосходящих сил американцев. И хотя командующий армией США генерал Элвелл Отис уже к декабрю 1899 года объявил о полной победе над повстанцами (что в нашем случае вполне реально), но действительность, как описал ее корреспондент «Нью-Йорк Геральд», была далека от заявлений генерала: «Повсюду продолжается борьба – это повсеместная, почти всеобщая ненависть к американцам».
Поэтому второй этап проведения зачистки Донбасса будет связан с уничтожением и ликвидацией бывших участников ЛДНР, которые начнут вести малую войну посредством терроризма и точечного террора. Суть этого движения может продемонстрировать приказ, изданный командиром филлипинских повстанцев 19 ноября 1899 года: «наша цель — не победить противника, что трудно достижимо ввиду имеющегося превосходства в числе и вооружении, а вынудить его нести непрерывные потери, которые подорвут его боевой дух и заставят признать наши права». Стоит отметить, что если филлипинские повстанцы были лишены какой либо возможности получать оружие и патроны (американцы организовали регулярное патрулирование береговой линии острова Лусон, что не позволило доставлять оружие из Китая, Тайваня и других территорий), то в случае с сепаратистами из ЛДНР ситуация совсем иная. Средства доставки военного снаряжения могут быть самыми разнообразными – от подкупа продажных таможенников до создания еще до всеобщего отступления тайников по всей территории Донбасса.
Кстати, данная проблема возникла и в ходе войны в Алжире в 1954-1962 гг., где французское командование боролось с партизанами ФНО и АНО. В 1957-1958 гг. французы соорудили на границе с Тунисом «линию Мориса», протяженность которой составляла 328 км (от Средиземного моря до пустыни Сахара), что позволило перекрыть процесс постоянного передвижения через границу живых подкреплений и оружия к алжирским повстанцам. Линия была ограждена восьмифутовой колючей проволокой под напряжением в 5000 вольт, за которой располагались широкие минные поля, специальные наблюдательные вышки и даже датчики движения. Для поддержания этой системы было задействовано 80 000 французских солдат. При этом на сегодняшний день на Донбассе воюет до 50-60 тысяч украинских солдат, а граница с РФ, через которую может осуществляться быстрая доставка оружия, составляет 409 км. Стоит отметить, что эффективность этой линии была отмечена самими повстанцами: «становится все сложнее преодолеть преграды в развитии революции в стране… без руководства, снабжения, пополнений, эффективного оружия и денег в огромных количествах силы подполья не способны выжить и тем более, в одиночку достичь подполья». Нет уверенности, что наше руководство сумеет повторить успех французских военных. Вопрос коррупции и воровства создает препятствия для реализации подобного проекта, да и РФ будет организовывать всякого-рода препятствия, что может перерасти в новое столкновение.
Другой проблемой для наших войск на Донбассе, как уже упоминалось, станет точечный террор против отдельных чиновников и простых граждан. Если первый вид будет совершаться с целью срыва реализации успешных восстановительных проектов (т.е.будут совершаться убийства способных администраторов, которые смогут эффективно реализовывать финансовые средства правительства), то второй – с целью запугивания населения и снижения фактора «коллаборационизма». Подобное явление на Филиппинах привело к следующему (данные рядового Эдвина Сигерстрома из Национальной Гвардии штата Колорадо): «вряд ли можно доверять местным – днем, встречая вас при оружии, они могут быть дружелюбными, но ночью все может сложиться иначе». Подобное имело место и во Вьетнаме и Алжире, где только грамотная социальная политика могла расположить местное населения к солдатской массе. Следует отметить, что данный вопрос тесно упирается в экономический аспект: только демонстрация того, что украинская сторона готова активно заниматься восстановлением региона может улучшить отношение между жителями Донбасса и остальной частью Украины. Во время Алжирского кризиса подобным занимались силы САС (специальная административная секция), которые восстанавливали школы, вели преподавание разных предметов на арабском языке, занимались развитием инфраструктуры мелких поселений. На протяжении истории «ассиметричных» конфликтов такие действия получили название политики «умиротворения». Однако на развитие таких проектов на территории Донбасса по самым скромным подсчетам требуется от 4 до 20 лет, и, самое главное, — достаточное количество средств, что пока для Украины не является возможным.
Подытожив все вышеизложенное, скажу одно: у нас нет ни человеческих, ни финансовых ресурсов для решения всех задач, которые позволят нам успешно интегрировать Донбасс в остальную Украину. Поэтому, в случае освобождения этого региона нашими войсками, мы получаем двойную горячую точку, которая станет сточной канавой для наших финансовых и человеческих ресурсов. Собственно для этого Путину и нужно крупное наступление – уничтожение опытного состава нашей армии приведет на фронт новые необстрелянные части, которые окажутся на переломе между поражением и «победоносным освобождением» Донбасса. Не имея опыта ведения боевых действий с нерегулярными формированиями, эти бойцы не смогут эффективно противостоять повстанцам, что приведет к гибели сотен жизней. Такая непопулярная и неэффективная военная политика правительства вызовет негодование населения Украины, что откроет новые возможности для политического маневрирования Кремля в Украине. Благодаря концентрации основной массы украинских подразделений в регионе, которые будут бороться с отголосками «Новороссии», у Путина, в случае неблагоприятного для Кремля исхода местных выборов, появится возможность организовать захват Харькова с весьма гибкого плацдарма – на практике будет реализована стратегия «встраивания» во вражескую территорию, которую мы можем проследить на примере Южной Осетии. Впрочем, этот сценарий требует отдельного рассмотрения.
Подытожив этот пессимистический, но возможный сценарий войны на Донбассе, я напомню читателю, что для Украины наиболее приемлема стратегия избегания любого столкновения, даже если придется сдавать какие-либо территории. Вопрос Донбасса необходимо снять с повестки дня – проследив краткие моменты успешности антипартизанских действий, я могу с уверенностью сказать, что на сегодняшний день у нас нет ресурсов для эффективной борьбы за «сердца и умы», как выразился генерал Тамплер во время ЧП в Малайе, жителей данного региона. Мы должны всецело окунуться в борьбу за внутренний фронт, в особенности экономический, который позволит нам не только успешно модернизировать собственную армию, но и расположить к себе все больше количество жителей ныне оккупированных регионов. Если же подобные изменения в нашей внутриполитической жизни не произойдут, мы достаточно скоро будем стерты с политической карты мира как суверенное государство.
