Однажды председателю Союза писателей Александру Фадееву доложили, что пришла какая-то старуха, просит её принять, говорит, что она стихи пишет. Фадеев велел её впустить. Войдя в кабинет, посетительница села, положила на колени котомку, которую держала в руках, и сказала: «Жить тяжело, Александр Александрович, помогите как-нибудь». Фадеев, не зная как быть, сказал:

 



 

— Вы действительно стихи пишете?

— Писала, печатали когда-то.

— Ну, хорошо, — сказал он, чтобы кончить это свидание, — прочтите мне что-нибудь из ваших стихотворений.

 

Она благодарно посмотрела на него и слабым голосом стала читать:

 

В лесу родилась ёлочка.

В лесу она росла.

Зимой и летом стройная,

Зеленая была… 

 

— Так это вы написали? — воскликнул изумленный Фадеев. По его распоряжению, посетительницу немедленно оформили в Союз писателей и оказали ей всяческую помощь.



Раиса Адамовна Кудашева (так звали старушку) прожила долгую жизнь (1878-1964). Урожденная княжна Гидройц (литовский княжеский род), в юности она служила гувернанткой у князя Кудашева, позже вышла за него замуж. Работала учителем, а в советское время — библиотекарем. В молодости печаталась, главным образом, в детских журналах.

К славе Кудашева относилась с поразительным равнодушием и долгие годы скрывалась под различными инициалами и псевдонимами. Она объясняла это так: «Я не хотела быть известной, но и не писать не могла». В 1899 году в журнале «Русская мысль» была опубликована повесть Кудашевой «Лери», которая так и осталась её единственным произведением для взрослых. В повести рассказывается об отрочестве и юности девушки из дворянской семьи, её первой большой любви к блестящему офицеру. Всего Раиса Кудашева опубликовала около 200 песенок и рассказов, сказок и стихотворных книжек.

 

В 1903 Раиса Адамовна написала рождественское стихотворение «Ёлка»:

 

Гнутся ветки мохнатые

Вниз к головам детей;

Блещут бусы богатые

Переливом огней;

Шар за шариком прячется,

А звезда за звездой,

Нити светлые катятся,

Словно дождь золотой…

Поиграть, позабавиться,

Собрались детки тут

И тебе, ель-красавица,

Свою песню поют.

Все звенит, разрастается,

Голосков детских хор,

И, сверкая, качается

Ёлки пышный убор.

 

* * *

В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла,

Зимой и летом стройная, зеленая была!

Метель ей пела песенки: «Спи, ёлка… баю-бай!»

Мороз снежком укутывал: смотри, не замерзай!

Трусишка зайка серенький под ёлочкой скакал,

Порой сам волк, сердитый волк, рысцою пробегал.

 

* * *

Веселей и дружней

Пойте, деточки!

Склонит ёлка скорей

Свои веточки.

В них орехи блестят

Золоченые…

Кто тебе здесь не рад,

Ель зеленая?

 

* * *

Чу! Снег по лесу частому под полозом скрипит,

Лошадка мохноногая торопится, бежит.

Везет лошадка дровенки, а в дровнях мужичок.

Срубил он нашу ёлочку под самый корешок…

И вот ты здесь, нарядная, на праздник к нам пришла,

И много-много радости детишкам принесла.

 

***

Веселей и дружней

Пойте, деточки!

Склонит ёлка скорей

Свои веточки.

Выбирайте себе

Что понравится…

Ай, спасибо тебе,

Ель-красавица!

Эти стихи за подписью «А.Э.» были опубликованы в Рождественском номере журнала «Малютка». Как видим, они представляли собой нечто вроде сценария рождественской игры. Детишек призывают петь «веселей и дружней», чтобы заслужить подарки и лакомства, висящие на ёлочке. Но «голосков детских хор» на основе ее стихов раздался только несколько лет спустя.

  В 1905 кудашевская «Ёлка» попалась на глаза агроному и страстному любителю музыки Леониду Карловичу Бекману (1872-1939). Это был прибалтийский немец, потомственный дворянин, обладавший незаурядными музыкальными способностями. В студенческом хоре университета он пел партию будущего выдающегося певца Собинова, когда тот  не мог выступать. Незадолго до описываемых событий, в 1903, Бекман женился на Елене Щербине — приемной дочери Щербины (директора гостиницы «Славянский базар»), талантливой пианистке, закончившей с золотой медалью Московскую консерваторию, впоследствии заслуженной артистке России, профессоре Московской консерватории. Профессиональное мастерство ее было таково, что ради шутки она могла лечь животом на крышку инструмента и играть вниз головой.