Это ЕДИНСТВЕННЫЙ украинский журналист, который официально побывал на Юго-Востоке.Интервью с ним в пряморм эфире показал вчера украинский телеканал 112.

Журналист, специальный корреспондент Русланом Коцаба и его репортаж из Луганска.

Ведущий: Реакция на ваше появление в Луганске была неоднозначна.  Было много негативных откликов в укр. сосетях – зачем поехал, продался – не продался, за сколько и тому подобное. С каким настроением ты приехал? Что увидел?

- От журналистов ждут оптимизма, но оптимизма не будет. Все у Луганске готовятся к окончанию перемирия 28 числа. Все готовятся к полномасштабной войне.
Луганск, по моим наблюдениям,  на порядок, на два порядка больше  лучше вооружен. Там больше вышколенных бойцов и там есть мотивация.

Когда я выполнял задание в Айдаре, батальон Айдар. Там: «О, Коцаба! Герой, поехал, не побоялся!» 
Я из Ивано-Франковска. Но я – журналист. А журналисту надо иметь информацию с обеих сторон. И я поехал в Луганск.

Луганская республика – она меня аккредитовала. И я был единственный украинский журналист! И это значит, что там люди все-таки хотят идти на контакт, в ЛНР.  А почему бы не поехать и другим корреспондентам? А то берут с Ютуба видео россиян. А нет, чтобы самим поехать и снять свое видео.  Свои картинки, своих очевидцев.

В Славянске – там страшно. Там взаимная ненависть. А в Луганске можно показать ополченца, сепаратиста. Хотя в слове “сепаратист” негативного смысла нет. Они за отделение. Отделение от Киева. Не от Украины, - от Киева. 
Слово «сепаратист» - это у них стеб такой: «О, сепаратист пришел»

Людей в Луганске мало. Много людей уехало из Луганска. И реально город как будто вымер. И реально на железнодорожном вокзале – это трагедия. Я никогда не мог подумать, что на 23 году независимости такое можно увидеть. Это как в каком-то художественном  сериале.

Меня там называют «правосек». Я – из Ивано-Франковска. Я – украиноговорящий. Я выполнял журналистскую миссию на Майдане с самых первых дней. И тут я попадаю в самое логово сепаратизма. Причем, попадаю очень нетривиально.

Я договорился об интервью с премьер-министром ЛНР господином Никитиным. И тут девушка, которая была менеджером(?) подскочила, кинула телефон на кресло и побежала.

Я подумал: «Что случилось?»  Ну ладно, может девушка такая. Всякое бывает. Но тут много людей бегут к коридоре. Тревога. Это была воздушная тревога.  Это было в здании Луганской областной администрации. Я выглядываю в коридор, хватаю сумку, телефон той девушки, той девушки уже не видно, и бегу, куда все бегут.

Все бегут в подвал. И в подвале и Болотов, и Никитин – они все стоят рядом. И все ждут, когда будет команда на отбой тревоги. 
Там такая ненормальная тревожная обстановка. Но там реально – адекватные люди.  Реально – ни одного чеченца между ними. Реально – мотивированные люди. И самое страшное. Реально – они оружие властям не сдадут. Они лучше погибнут на поле боя. Они будут стоять до последнего.

Ведущий: Вот ты говоришь, что они мотивированные. Какая мотивация?

-  У них мотивация, как Майдан. Сейчас уже война. Но все начиналось как Майдан. Они реально хотели оторваться от Киева, который забирал налоги, людские ресурсы и голоса избирателей  и фактически никакие проблемы не решал. Ни экономические, ни экологические, никакой модернизации…

Люди, с которыми я встречался, говорили: «Мы же не против Украины. Мы – за Украины. Но мы и за Луганск. Ну реально они там в Киеве все зажрались». 
И как бы киевским политикам не было неприятно, но это они спровоцировали эту войну. Это братоубийство. Я в шоке. И это в 21 веке…

… Или эти ракеты, ПЗРК (про украинскую армию). Может, кто из них там и служил когда-то. Но ему дали в руки ракету, а он и забыл, как в нее прицеливаться.  И погибает мирное население.

Я говорю: «Ребята, вы герои. И с одной, и с другой стороны. Хлопцы, вы воюете. У вас есть оружие. Вы принесли присягу». В принципе, для мужика – это поступок. Но при чем тут мирное население? Почему используете мирное население как щит? И при чем тут мирные журналисты?

Я еду туда, чтобы показать. И моими глазами смотрят сотни тысяч людей. И я рискую.  И я не хотел бы, чтобы я больше не мог увидеть своих двух дочек, маму, жену. Я журналист, без фанатизма.

Двое русских коллег погибло. Я в интернете читаю: «Так им и надо». Откуда такая ненависть? Они выполняли свою работу. Их не защитили ни бронежилетов, ни каски. Они были убиты минометным огнем. С одной стороны эту мину кидают в трубу, и сами не знают, где она упадет. Самое страшное, что это слепое оружие. Ну, есть там снайперы, специально обученные, например, спецназ. А наши просто кидают.

Вот батальон Айдар. Я был на боевых  учениях. Это же новобранцы. Как же можно  кидать их против профессионалов. По Луганску – они же все в одинаковом камуфляже.   У них же офицерская выправка.

Ведущий: А откуда в Луганске взялось столько военных? И почему они лучше подготовлены? С ваших слов, Руслан., по сравнению с теми, кто пришел с украинской стороны?

- Просто такова специфика Луганской области. Здесь много войсковых частей, склады, военных объектов. И реально, когда немного неадекватно повели себя киевские политики, здесь были многотысячные митинги.

Сейчас этих людей нет в Луганске. Они все уехали. Сейчас там люди с автоматами. Автомат, пистолет стоит 100 долларов. Теперь оружие все равно, что у живого, что у мертвого. Потому что это оружие будет использовано и потом.

И оптимистичный сценарий, хотя я в него и не верю. Даже если будут там переговоры, разблокируют блок-посты, все равно будет партизанская война.  Они готовятся к партизанской войне.  

Сейчас, знаете, можно обменяться живыми пленными. А если посмотреть в Ютубе, как в Чечне, Осетии, Цхинвал – обменивались отрезанными головами.. Мы перейдем за такие границы озлобленности, что мы еще долго…

Ведущий: - А вот еще ваш репортаж с вокзала. Там были комментарии, что бегут, как крысы. А еще были комментарии, что вот если их под обстрел, то заговорили бы по-другому. То есть и среди местного населения есть разные мнения.

-  Я разговаривал с людьми. Больше десятка. Мне ведь надо узнать и про ту, и про ту сторону. Это проблема. Они говорят – «нас Украина предала. Нас политики предали. А мы за Украину»...

… Попали ракетой в областную администрацию. Ну, какой там кондиционер? Ну это просто абсурд. Ну так нельзя. Политикам надо не угрожать, а надо голову пеплом посыпать. Иначе это пойдет дальше. Око за око, кровь за кровь.

Когда американцы зашли в Ирак, там было 200 тысяч талибов. Сейчас их 18 тысяч.  То есть можно с минимальными потерями среди мирного населения. А здесь, что ни день, то дети гибнут.

Ополченцы, я им говорил, там, знаете, все на нервах, не высыпаются по ночам, кто-то близкого друга потерял. Я им говорю – ну почему вы используете мирных как щит? Ну, выселяйте, ну не хотят идти – повыгоняйте. Так беда в том, мне говорил Никитин, премьер-министр: «Мы хотели их эвакуировать, так не хотят». Специфика населения такая – хотят экстрима.

Интервью Руслана Коцаба с луганчанами:

Акоп Петросян: Я – беженец из Абхазии. Но приехал сюда, чтобы мир в Украине. А здесь оказалась опять войне. Я призываю президентов всего мира, чтобы остановить кровопролитие, братоубийство. Это во-первых.
Во-вторых. Президент, который воюет против своего народа – это неправильно. Это грубейшая ошибка. Я призываю киевские власти немедленно, немедленно, пусть запишут мои слова, немедленно пусть отведут свои войска в места дислокации. За пределы Луганска и Донецка. И за столом переговоров пусть решают.

Егор: Здесь самолет два захода сделал, и потом стрельнул сюда. Это было в районе трех часов. Здесь были люди, и люди там стояли. Вот видите (показывает), эти кассеты практически в ряд летели. Вот раз, два, три ,четыре. Вот видите – вот окно разбитое, вот это – это одна линия. Они упали здесь. Вот дерево сбило осколками. И люди, которые были там, на ступеньках стояли, практически все погибли. Все, кто был в городе, это все видели. Все видели.

Оператор показывает разбомбленную площадь Луганска, фотографию, у которой лежат цветы, воронки от ракет

Ведущий: расскажи, Руслан, что мы здесь видим.

- Это сквер перед областной администрацией. И видно как раз окно, куда ракета попала. Видно, что ракеты шли в один ряд. Это НУРС – неуправляемый ракетный снаряд, который разделяется на несколько боеголовок. До десяти. Эти ракеты были начинены шрапнелью., которые разлетаются на тысячи пуль. И погибло 12 человек. Все – мирные люди. Причем 8 из них – женщины. Это же было 3 часа дня. И там и сейчас ходят люди.

Вот  показывают окно, на котором как бы был кондиционер. Ну вы же военные, вы же профессионалы. Умейте узнавать…

Ведущий: Нам пишут наши зрители, которые слушают твой рассказ.

- Руслан, тебе респект. Я совершенно не поддерживаю твоих взглядов, но ты молодец. Пошел и посмотрел, как все происходит. 
- За многие месяцы мы услышали правду, спасибо.
- Даже комменты писать некогда, слушаем.
- Респект и уважуха таким корреспондентам.
- Ты настоящий человек и корреспондент. Спасибо, Руслан.
- Руслан, не могу сдержать слез благодарности. Низкий вам поклон за искренность и миролюбие. Светлана. Русскоговорящая украинка из Житомирщины. Прочтите это пожалуйста, журналисту – правосеку.
- Уважение таким искренним спецам 
- Пишут, что теперь Руслану домой ехать нельзя, теперь надо беречься. 
- Спасибо большое журналисту. Если бы все журналисты были бы такими честными и искренними, братоубийства можно было бы избежать.
- Это “правосек”, который был в Луганске.

Руслан: Ну, правосек. Это как жупел, как страшилка.  Их (правосеков) очень мало. Потому что правосеки – это вначале был Тризуб. А Тризуб самый сильный в Тернопольской и Ивано-Франковской областях. Они довольно адекватные люди. Они воюют на стороне украинской армии. Они пошли добровольцами. И для националиста погибнуть в бою – это поступок.

А то, что диванная сотня меня критикует, почем курс рубля, тридцать сребреников… Реально там адреналин, артналет, канонада на окраинах Луганска – это серьезная штука. 

Знаете, нам свою работу делать. Формат телеканала , чтобы он был честным, то нужны две точки зрения. Это журналистский стандарт. И меня удивляет, почему, ну государственный канал – это пропаганда. Это паркет. А вот частные каналы. И если канал хочет быть независимым,..

И за все это время я – единственный аккредитованный украинский журналист. Там есть российские коллеги, поляки, из Латвии – у них такие глаза: «Что, из Украины?» «Можно я с тобой сфотографируюсь?» « Действительно? Из Ивано-Франковска?»  «Ты здесь недолго проживешь»…  Понимаете, такой стеб.

А ведь это трагедия. Люди страдают от отсутствия информации. Людей дурят. Вот это банальный пример – что взорвался кондиционер. Людей реально дурят.

Ведущий:. Опять про мотивацию. Ты был в Айдаре. 

- Дай Бог, чтобы они выжили. Но вот из тех, кто выживет надо формировать новую Украину. Новую СБУ, новую армию, бронетанковые силы, новых депутатов. Они могут приехать сюда под Верховную Раду и они заставят политиков быть адекватными…

…А в Луганске говорят: «Мы их не выбирали. Это все фальсификация». Там  говорят: "Этот Ефремов, он меня еще в комсомол принимал. Он все время при ворах и при власти"... 

И при всем том там депутатов не видно. Они там очень против Партии регионов. Там Партии  регионов не видно. Среди управления ЛНР ни одного депутата. Ни одной знакомой фигуры. Они реально из народа.

Возьмите аналогию с Майдана. Я из Ивано-Франковска. Я там все снимал. У нас там СБУ, милиция, областная администрация. Строили такую большую баррикаду 6-ти метровую перед ОГА (в Ивано-Франковске).

Но у нас был элемент бряцания оружием. Но это было еще до небесной сотни. Еще не было так жестко. Но если бы у нас перед областной администрацией упала бы  ракета и погибли бы защитники областной администрации, и мирные люди, то я вам честно скажу, то у нас тоже была бы Западно-украинская народная республика.  

Как бы сейчас мои коллеги не говорили, что я там продался сепаратистам, что я там зомбированный, что я попал под гипноз российских каналов, я вам говорю то, что есть. Реально люди близки до сепаратистских настроений: «Пусть они там отделяются, а мы тут себе сделаем...»

Просто Луганск пошел дальше. Это их Майдан. Там краше люди. Если на то пошло, диванная сотня, конечно, будет злобно комментировать, люди уже не будут такие как раньше. И когда те люди, которых называют сепаратистами, я просто помню их лица.

Это нормальные лица, адекватные лица, ни одного пьяного, нет даже запаха перегара.  Это означает, что там дисциплина. Мы же понимает, что стресс легче всего снять алкоголем. Реально, это генофонд.

Я тут слушаю, у вас в студии бывают гости, которые говорят: «Их надо всех уничтожать, расстреливать» …

Люди добрые! Или у вас нет  детей, или нет сердца, или нет разума. Скажи лучше, что ты – сатанист и ты – за убийство. Что ты служишь момоне-дьяволу. А если ты говоришь, что ты христианин и имеешь Бога в сердце, то как ты можешь призывать к убийству людей?

Ты попробуй договориться. Люди, как творенья Божьи, должны один другого слушать. Может, это немного патетично.