Личность автора

Автор Maxfactor72


Не-на-ви-жу! Не-на-ви-жу! Именно так мог бы выразить свое отношение к литературе двенадцатилетний Олежка Зайцев. Нет, он не был ленивым или неспособным – по математике он писал контрольные на «отлично». История, география, английский язык – только «пять» и «четыре». Читать же скучные, унылые, как он сам считал, рассказы классиков и современников, Олежка считал напрасной тратой времени. Лучше посмотреть фильм или сразиться со злобными монстрами в онлайн-игре.
Вот и сейчас, на уроке, Олежка пропустил мимо ушей монотонный бубнеж Людмилы Захаровны – невысокой, почти квадратной женщины в длинном старомодном платье. Расплата не заставила себя ждать: едва бумажный самолетик отправился в затылок вихрастой девчонке на первой парте, как по ушам громом ударил грозный окрик учительницы:
- Зайцев!
- Чего? – подскочил Олежка.
- Ничего! Семеро на одном колесе проскакали! – выдала Людмила Захаровна любимую поговорку. – Расскажи мне биографию Павла Петровича Юрьева.
- Э… Юрьев родился в… городе Москва? Или Лесосибирск? – почему-то именно этот город пришел Олежке в голову.
В классе раздались смешки. Правда, во всеобщий хохот они не переросли – Людмила Захаровна умела поддерживать дисциплину одним взглядом исподлобья.
- Я ведь только что это рассказывала. Юрьев – наш земляк. Он стал знаменитым на всю страну еще молодым и много сделал для города, - учительница сказала это с придыханием и неприкрытой завистью в голосе. – Раз ты не слушал, сделаешь к следующему уроку доклад на тему «что хотел сказать Юрьев в своем рассказе «Притча о летающем человеке». Научись, наконец, отделять личность автора от его произведения. Только тогда у тебя что-то начнет получаться. Садись, Зайцев!
Прозвенел звонок. Занятия закончились, и Олежка поплелся домой. Налетела вихрастая девочка и дала ему щелбан в отместку, но он так и не заметил этого.
Родители обычно работали до самого вечера, и Олежка часто оставался один – безо всякого контроля. Он хотел поиграть на компьютере, а потом пойти гулять, но пальцы как-то сами собой набрали в поисковой строке фамилию Юрьев. Доклад сам себя не напишет.
- У, кровосос, - злобно сказал Олежка, глядя на портрет смазливого молодого человека в модном прикиде. – Тебе, наверное, в радость было детей мучить?
Сзади кто-то негромко кашлянул. Олежка обернулся, но никого не увидел. Лишь чуть скосив глаза, он разглядел у своей кровати едва заметный белесый туман. И вдруг дымка материализовалась в пожилого мужчину с морщинистым, заросшим седой щетиной, лицом и красным носом запойного алкоголика. Его мятая клетчатая рубашка никогда не видела стиральной машины, а трико с лампасами присохло к ногам. Дополняли неприглядную картину драные домашние тапки с глумливыми серо-желтыми цветочками на носках. Олежке показалось, словно по комнате поплыл резкий запах перегара, смешанного с запахом прокисшего пота. Примерно так вонял бомж, которого охрана выставила из школы.
- Вы кто? – изумился Олежка. – Как вы сюда вошли?
- Кто, кто? Дедушка Пихто! – ответил старик. Голос его оказался чистым и звонким, как у подростка. – Павел Петрович Юрьев я. Известный на всю страну писатель. Кровосос твой. Кто еще?
- Привидение… - ахнул Олежка.
- Дух! – Юрьев поднял вверх тонкий указательный палец. – Не путай. И не бойся: я зла тебе не причиню. Хотя и могу, конечно. Если слушаться не будешь.
Олежка недоверчиво глянул на призрак писателя:
Читать далее...

В нашей больнице разрешены Стругацкие


Автор brombenzol,

Иванов поступил в отделение в три часа пополудни с подозрением на нормальность. Привезла неотложка – прохожие вызвали, заметив человека, ведущего себя вызывающе: он извинялся за невольные толчки, сморкался в носовой платок, подбирал с тротуара окурки и бросал их в урны. Поправив серьгу в ухе и пригладив ирокез, дежурный врач приглушил звук порнушки в ноутбуке и недовольно уставился на подозреваемого.

– Доктор, это какая-то ошибка! – заявил Иванов, неумело изображая нервный тик. – Я абсолютно ненормален, зачем меня сюда привезли?
– Ненормален, говорите? – врач согнул ногу, снял красный носок и почесал нестриженными ногтями пятку. – За вами кто-нибудь следит? Ощущаете ли вы себя объектом преследования?
– Ощущаю, – тут же стал озираться подозреваемый.
– Не убедительно, Иванов. В мировой заговор верите?
– Всей душой, доктор, всей душой! Я подписан на двенадцать конспирологических сайтов – могу показать смартфон, там все ссылки открыты.

Врач неожиданно подскочил, забрался на стол и визгливо заорал:

– Пирсинг в интимных местах есть?

– Предпочитаю татуировки! – вывернулся Иванов. – Показать?

– Покажете медсестре, обязательно покажете, – доктор успокоился, сел на стол и уставился доставленному в глаза. – Давайте на чистоту, Иванов, – доверительным голосом произнёс он. – В нашем сумасшедшем мире нормальным людям не место. Что им тут делать? Как жить? Признайтесь, что симулируете? У вас будет отдельная палата с полкой для книг, в нашей больнице разрешены Толстой, Хэмингуей и братья Стругацкие. А будете себя хорошо вести и принимать возбуждающие лекарства, разрешим смотреть архивные записи канала "Культура".

– Плевать я хотел на Толстого! – остался непреклонен Иванов. – А на Стругацких – два раза хотел плевать, они братья, их двое.
– Аокоголь употребляете?
– Да!
– Много?
– Да! У меня сохранены все чеки из алкомаркетов.
– В одиночестве?
– Абсолютном!
– Вы – крепкий орешек, Иванов. Как у вас с женщинами?
– Беспорядочный секс.
– Не врёте? Не было у вас периодов моногамии? Мыслей о создании семьи?
– Никогда!
Читать далее...