250 лет назад, отправив мужа на тот свет, Екатерина стала правительницей России - на 34 года
Такой Г.Х. Грот изобразил великую княгиню, будущую императрицу Екатерину Вторую: ее явно ждали великие дела! Фото: РИА Новости
www.ria.ru
В 1793 году у Клушина произвели обыск. Клушин, бывший мелкий чиновник, бедный дворянин, сдружился с баснописцем Крыловым, пописывал комедии и слабые надежды подавал. Искали у него сомнительную поэму "Горлицы", не нашли - "вольнодумец" Клушин вовремя ее "изодрал". И литература не пострадала, и Клушин спасся.
Раз так - Клушин радостно настрочил Екатерине II лично: а может, и за границу учиться пошлете? Послали: дали Клушину денег, сколько просил, - езжай, авось, поумнеешь.
Неблагодарный Клушин хмыкнул, съязвил: "Когда Екатерине можно Проникнуть внутренность людей, Увидь то, что в в душе моей", - и был таков.
Но добрался Клушин лишь до Ревеля (Таллина): деньги как-то сами собой пропились-проигрались-профукались. С учебой не вышло - но Клушин не промах, ловко женился на ревельской баронессе Марии-Елене и махнул с ней к брату в Орел… Чем же кончился сей клушинский кунштюк? Про деньги казенные никто и не вспомнил: из казны и побольше в никуда утекало. Зато Клушин прокашлялся и стал цензором, и весь остаток жизни ловил чужие вольномыслия, притом, успешно. Как-то так сложилось.
К чему здесь эта ридикюльная история? А к тому, что она выпуклая и характерная. Ну что нам Клушин - таких клушиных в жизни пруд пруди. Вчера вольтерьянец - завтра консерватор. Тут сам обмишурился - там другого объегорил. Помечтал - остепенился. Клушины маленькие, что с них взять. Тут вон целые страны, тут люди вон какие большие выделывают кульбиты покруче! Целый век - восемнадцатый - был веком немыслимых взлетов-поворотов-переломов. Циники оказывались наивными, просветители коварными. Предательства свои смывали с рук легко, иллюзии стряхивали, как пудру с париков.
Век философский, галантный, кровавый и веселый - и надо всем этим безумием тридцать четыре года, с 1762 по 1796, старела красотка, начинавшая когда-то с мыслей вольтерьянских, - и пришедшая к тому, что общему благу от вольтерьянства только вред.
Одно из ярких ее воспоминаний: на маскараде у свекрови, императрицы Елизаветы, танцуя полонез, она упала и очутилась под юбкой у переодетого в платье камер-юнкера. И восторги будущей Фелицы вдруг аукнулись в строчках поэта-хулигана Баркова - "Зефир прохладный начал дуть под юбки бабам и девицам"… Атмосфера века - Ломоносов с Барковым, Державин с Крыловым шинковались вперемешку.
Красотку в детстве звали по-свойски принцессой Фике. В 14 лет София Фредерика Августа Ангальт Цербстская приехала в Россию, где ее познакомили с будущим мужем. Потом он станет императором Петром III, потом она его зверски прикончит (с помощью крепких гвардейцев, конечно). Прожив в России 18 лет, она сама стала императрицей - Екатериной II. Или Екатериной Великой.
Начинала Екатерина с пяти пунктов правления (важных для устройства всеобщего блага) - а годы спустя признала, что главнее все же три латинских "с": "обстоятельства, конъюнктуры и их сопряжения" (circonstances, conjectures et conjonctures). Так жизнь складывается: хочешь, как лучше - получается, как получается. У Екатерины, надо признать, получалось отменно: холодность и пылкость она дозировала, ловко выруливая всей страной из немыслимых ситуаций. Но по сей день нетрудно наткнуться на историков, озабоченных подсчетом: а насколько все же - великая? Справедливо ли историей поставлены оценки? Ответы у каждого свои.
Первая странность - про мужа Екатерины. Все, что известно про Петра III, главным образом, - с ее слов. Их остальные, как сговорились, лишь перепевают. Из россыпи анекдотов следует, что Петр был глуп, много пил, играл в солдатиков, не любил русский народ, а любил лишь голштинских гвардейцев. Может, конечно, так и было. Но… Вот загадка: из первого манифеста Петра ("О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству") Екатерина потом почти слово в слово составит свою "Грамоту на права, вольности и преимущества…". Указ Петра о секуляризации (изъятии, проще говоря) церковных и монастырских земель - Екатерина, выждав пару лет и осмотревшись, выполняет всеми силами. И внешнеполитический курс Петра - в сторону Пруссии - Екатерина старательно продолжает… Кое-что проясняет ее соратница Дашкова: Петр, мол, сам виноват, подталкивал к перевороту своей нелюбовью к элите (а это посерьезней нелюбви к народу). Не очень гибок - это ясно. Но - совершенный идиот? Это вряд ли…
Был, правда, нюанс, которого не обходит ни один историк, - но он скорее из области психологии и физиологии семейных отношений. Кто ж не слышал про то, насколько эта область была Екатерине важна? Бог с ними, с пересудами и сплетнями, но факт - что уязвленная Екатерина вдруг кинулась с какого-то момента мериться с Петром числом фаворитов-фавориток. И остановиться уже не могла до конца жизни - и отношения эти ее интересны как раз тем, что реально отражались на ходе истории. Их просто трудно зачастую обойти - вертикаль власти у Екатерины (не у нее первой, кстати) держалась на фаворитах, становившихся фигурами значительнейшими в политической, экономической, всякой жизни страны.
Все переплеталось, прямо или косвенно, державные страсти часто вытекали из страстей альковных: фавориты получали чины, состояния, возглавляли войска и влияли на судьбы народов. Екатерина держала спину прямо - но по сути, при неимоверном количестве мужчин, оставалась одинокой и по-бабьи несчастливой. Вчитаешься в калейдоскоп воспоминаний современников - ее прям даже жаль. Фавориты извлекали выгоды и отваливались. А она… Какая-то фраза вдруг, не напыщенная, а человечная (от старого знакомца, вернувшегося из Европы): "Как вы похорошели!" - и она, оказыватся, счастлива. Трогательно, согласитесь, - хотя упаси боже увидеть в ней такую понятную простушку. Она была тоньше, сложнее, хитроумней и изворотливей, чем можно вдруг подумать. А иначе - не просидела бы столько на троне. Иначе - не считались бы с ней и с ее империей так, как ни с кем в Европе.
Сантименты сантиментами, а Екатерина всегда знала, что делает и чего ради. Переписывалась с Дидро и Вольтером - это правда. Но польза от этого была очевидна: слава о ее просвещенности ползла неумолимо. Концептуальный ее "Наказ", зевая, слушали депутаты Уложенного собрания. Толку от депутатов оказалось мало, работы над законами никакой. Обсуждали, как правильней называть Екатерину: Великой? Премудрой? Матерью Отечества? Она в бешенстве: ну вас же посадили тут "составлять законы, а не заниматься моей анатомией"! Бесполезно - собрание и распустили в итоге. Зато! Зато во Франции ее "Наказ" запрещали! Она - запрещенный автор! На нее с надеждой смотрит просвещенный мир!
Мир, правда, и тогда был лукав, не всегда говорит, что думает, - но и Екатерина не лыком шита.
Сколько стоили госказнее ее фавориты:
