Мой отдых — только под нашим кустом и чтобы никого не было. Лица наших комаров мне приятнее. Несколько лет назад меня повезли отдыхать в Черногорию. Чисто, уютно и бессмысленно.

Я живу по инерции, пунктуальность кляня.
Даже отблеск потенции не волнует меня.
Закодирован "нужностью" мой усталый забег,
Поплавок не колышет обезрыбленных рек.

Внешне выгляжу молодо, но немеет стопа.
Нет ни жажды, ни холода, значит, я - скорлупа!
До чего ж приблизительно сотворен человек,
Но придется презрительно доживать этот век.

"Скромность и добросовестность вознаграждаются только в романах. В жизни же подобные качества, пока они кому-то нужны, используются до конца, а потом на них просто плюют.“

А вот цитата Аль Пачино, которая заставляет задуматься:

Крах иллюзий - это один из этапов взросления. Но никак не запрет на счастливую жизнь.

цитаты Виктории Токаревой

13 апреля Шнуру исполняется 43 года. Дата не круглая, зато человек интересный. И мысли его заслуживают прочтения и осмысления.

Мужчины бывают только двух типов – козлы и бараны. Великая женская оптимистическая фантазия трансформирует козлов в котиков, а баранов в зайчиков. Если женщина полагает, что ее мужчина котик, в девяноста девяти случаев из ста она живет с козлом. Зайчики – это неправильно понятые бараны. В виду того, что в большинстве своем женщины ведут уход не за теми животными, с которыми живут, случаются драмы и всевозможные конфликты. Козлы и бараны, которым дают рацион и моцион котиков и зайчиков, начинают баранить и козлить. Тем самым они просто проявляют свою истинную природу. И еще, козлы на дух не переносят баранов, а бараны – козлов, но это уже скорее политический аспект нашей жизни.

Мое сердце занято. Я люблю жену, своих детей, родителей, друзей своих люблю, кошку. Мне кажется, что президента, да и вообще любого медийного персонажа, любят те, у кого в личной жизни что-то не задалось.

Я вот без женщины не могу. Смысл у меня без нее пропадает. Как будто жиже даже становлюсь я без нее. Растекаюсь и делами, и мыслями и довольно слабой струей журчу без задора. А с ней как-то оформляется все, приобретает ясность, можно даже сказать – осмысленность. Мощь. Направление. С кем? С ней! Для чего? Для нее!

Я по-разному себя веду. Где уместно, я там ругаюсь. Человек вообще разный. Его поведение зависит даже от погоды. От настроения. Тем более когда мы говорим о сцене. Сцена – это все-таки сцена. Или кино – это кино, а не настоящая жизнь. Многие наивно полагают, что Владимир Высоцкий был бы хорошим ментом.

Мой образ в головах людей состоит из набора банальностей. Вроде если человек пьющий, то, значит, бухает «Льдинку». Никому в голову не придет, что я всегда очень трепетно относился к тому, что употреблял. Даже в голодные 1990-е пил шикарный напиток, настойку овса. Продавалась она в аптеках, но для алкашей была дороговата. Такое haute bukhlo. И вот эта чистейшая вещь, натурпродукт, – самое лютое, что я в жизни пробовал.

Мне пьянка стала мешать. Дело в том, что я бухаю вусмерть, то есть я должен три дня выделить на это дело. И вот я заметил, что когда я набухиваюсь, то из этих трех дней помню 15 минут. И что за удовольствие? Раньше я в красках помнил все три дня, а теперь что? В общем, мне показалось, что шкурка выделки не стоит. Да и как против возраста попрешь? Нет, нет вечных людей. И слава богу.

Что мы создали феномен – это уже исторический факт. Те, кто пытался следовать «Ленинграду», разбирали всю эту машину на какие-то составные части, которые, как они понимали, состоят из духовой секции и мата. Но это не так, это только внешняя сторона. Множество групп брали дудки и начинали материться, но из этого ничего не выходило, потому что это не главное.

Я себя в какой-то степени считаю работающим пенсионером. У меня было понимание того, что до 40 лет моя музыка имеет право на существование – в каком-то большом смысле, в смысле культурного явления. А сейчас я стал относиться к этому гораздо проще. Мне это неинтересно как культурное явление. Я понимаю, что весь так называемый шоу-бизнес – это шоу и бизнес. И вряд ли это каким-то образом влияет на большие важные культурные пласты. Это ничего и никуда не двигает. Это то, что люди забудут уже послезавтра. Тем более в наше быстрое информационное время.

Живу 8 лет уже без телевизора. В гостиницах раньше смотрел. Но года два уже не смотрю нигде. На улицу выходишь и не думаешь, что настолько все жуткое. А в телевизоре складывается такое ощущение, что ты живешь в стране идиотов. На улице такого нет. Жизнь правдивее, чем телевизор.

Мужики избаловались. Се ля ви. Нет уже такой конкуренции. Даже драки в кабаках происходят не из-за женщин, а из-за самоутверждения. Если в семидесятые это происходило из-за дамы сердца, то сейчас мотивы другие – не так посмотрел. Из-за телок драться глупо. Их слишком много.

Бороться с ленью – это глупо. Ее побороть невозможно. Только интерес. Если есть интерес, то лень становится незначительной величиной. А без интереса бороться с ленью невозможно.

Человек должен сам себя удивлять. Отсюда пошла мода на экстремальные виды спорта. Появилось слово «адреналин», которого я не понимаю. Что может быть проще, чем в два часа ночи пойти в темный угол и получить там по морде? Для этого не надо лететь в горы или лезть на двухметровые волны. Но люди едут за моря, значит, они ищут не настоящий адреналин, а какой-то сублимированный, модный его эквивалент. Так происходит потому, что люди не живут, а лишь моделируют ситуации.

Я не люблю стаи. Стаи – это несвобода. А я все-таки за личную свободу. Мне всегда хочется находиться в состоянии выбора.

У нас на самом деле две обширные партии – «партия недовольных» и «партия против всех». Если бы они сошлись, я бы с интересом посмотрел на их противостояние… Моя позиция заключается в том, что в политике правды нет. Те люди, которые ищут в политическом поле истину, – просто глупцы. Политика – это наколка, и это нужно понимать.

От меня одинаково далеки и те, кто считает, что песни должны быть с матом, и те, кто уверен в том, что без. Фанаты рока так же беспомощно слепы, как и фанаты эстрады. Я сторонюсь тех, кто следует журнальной моде, и тех, кто ее ненавидит. Гламур мне так же смешон, как и антигламур. Приверженность «Дольче» и «Гуччи» по сути своей тождественна верности камуфляжу и треникам. Независимость – это еще не свобода, но возможностей для маневра в ней больше.

Бросать курить так же приятно, как и начинать. Кружится голова, немного тошнит и качает. Как и в те далекие времена, когда я начинал курить, так и сегодня приходится себя заставлять и переламывать. Тогда я себя дрессировал, чтобы мой организм привыкал к сигаретам, сейчас – чтобы отвыкал. Напрягаться нужно в обоих случаях. Вход или выход – дверь одна. И она тяжелая.

Детей со мной стали фотографировать… Где-то у моих родителей тоже лежит фото со мной маленьким и обезьяной из зоопарка. Большой такой обезьяной, лохматой, как я сейчас. Так что не забывайте брать с собой на концерт детей и фотоаппараты.

Чем дольше живешь на этом свете, тем яснее понимаешь, что счастье — это то, что всегда с тобой. Мы просто забыли (я — забыл, ты — забыла, они — забыли, но я вот вспомнил теперь и не забуду никогда), что счастье — это почти как спички: что оно всегда с тобой — просто сейчас они завалились в карман или за подкладку. Но оно все равно ЗДЕСЬ. И ни от кого не зависит. 
Ни от чужой любви, ни от нашей удачи, ни от нашего положения дел, ни от нашего не-одиночества. Оно — ПРОСТО ЕСТЬ. 
Даже если мы часто бываем несчастны.
С сайтаhttp://www.inpearls.ru/

    В русской литературе Михаилу Евграфовичу Салтыкову-Щедрину отведено особое место, потому что ни один писатель в своих произведениях не критикует, не высмеивает и не обличает действительность так метко и беспощадно.

                                        Бог полюбил птиц и создал деревья.

                                               Человек полюбил птиц и создал клетки...

                                                                                                     Жак Деваль.