2.1.2.2. Николай Петрович Румянцев (1751—1826), канцлер, меценат, основатель Румянцевского музея. старший сын графа, фельдмаршала и губернатора Малороссии Петра Александровича Румянцева.

Сегодня Румянцев более известен как меценат и основатель Румянцевского музея, его собрание книг и древних рукописей составило основу Российской государственной библиотеки имени Ленина. Сотрудники ее до сих пор называют свою библиотеку Румянцевской. В 2004 году на 250-летний юбилей князя Румянцева в стенах библиотеки установили бронзовый бюст человека, именем которого в русской истории называли некогда всю первую четверть славного ХIХ века - это была "Румянцевская эпоха".

Доу Джордж. Румянцев Николай Петрович (1828, Государственная Третьяковская галерея)

В детские годы они с братом Сергеем жили в Москве, учились у одних и тех же домашних учителей. Несмотря на все старания родителей дать сыновьям приличное образование, как вспоминал Сергей Петрович в своей автобиографии, «французские тогдашние учителя» не могли «полностью удовлетворить любознательность» молодых Румянцевых, и многое они сами «приобрели по охоте своей к познаниям».

В 1771 г. Екатерина Михайловна с сыновьями прибыла в Петербург, а в 1772 г. они были произведены в камер-юнкеры. Началась придворная служба, которая состояла в дежурствах при императрице во время церемоний, балов и приеме посетителей. Екатерина II относилась к братьям весьма благосклонно,

С детства проявив интерес к разным наукам, молодой граф Николай Петрович добивался от отца возможности получить образование за границей, но тот был против. Желаниям Николая Петровича помогла императрица Екатерина II. В качестве спутника в заграничную поездку братьям Румянцевым она сосватала своего любимца, близкого приятеля Вольтера, публициста барона Мельхиора Гримма. Два года Румянцевы провели в Европах. Николай слушал лекции в Лейденском университете. Вольтер лично просил привезти двух братьев к нему в Женеву, вняв настойчивым советам своей корреспондентки императрицы Екатерины II встретиться с молодыми братьями, на которых в делах государственной важности она возлагала большие надежды. "Тем, кои рождены для того, чтобы служить опорой власти неограниченной, не мешает взглянуть на республику", - писал великий вольнодумец в письме к госпоже Епиналь в июле 1774 года, настаивая на том, чтобы Гримм с Румянцевыми заехал к нему в Женеву.

Скородумов Гавриил Иванович. Румянцев Николай Петрович

Вольтеру особенно приглянулся старший из Румянцевых, он нашел его более годным к государственным делам и рекомендовал Екатерине. После возвращение Николая Румянцева из-за границы Екатерина приблизила его к себе. Она хотела видеть образованного юношу при дворе, но тот вновь рвался за границу. Несколько попыток поступить на дипломатическую службу не увенчались успехом, но тут возникли личные обстоятельства, для разрешения которых Екатерина надумала использовать верного камер-юнкера. Речь идет о женитьбе внуков Екатерины, в том числе Александра, который в будущем должен был занять трон.

В 1876 году графа Румянцева назначили чрезвычайным посланником и полномочным министром во Франкфурте-на-Майне, он оставался на этом посту более 15 лет. Ему, в частности, предстояло устроить дело о женитьбе наследника престола на принцессе Баденской Луизе Марии Августе, впоследствии императрице Елисаветы Алексеевны. Екатерина состояла с Румянцевым в активной переписке в июне 1792 года по поводу этого брака. Тайно Румянцев должен был организовать приезд в Россию двух принцесс Баденских, старшей и младшей, дабы будущий наследник, внук Екатерины Александр смог выбрать свою императрицу. Занимался этим делом Румянцев ни много ни мало около семи лет: на смотрины "баденские княжны" прибыли только 31 октября 1798 года.

Хааке И.-И. (Haacke или Haake I.-I.) Румянцев Николай Петрович (1780-1790, Государственная Третьяковская галерея, Москва) 

24 ноября 1792 года награждён орденом Св. Александра Невского.
При недолгом царствовании Павла I Румянцев забыт не был, но никаких важных должностей не занимал.

День коронации Александра I стал звездным часом Николая Румянцева. Любимец бабушки был назначен членом Государственного Совета, а потом, с образование в России министерств, получил портфель министра коммерции, в 1802—1808 — Министр хлеба и земель. Одновременно Румянцев был директором водных сообщений и комиссии по устройству в России дорог. Чему только не приходилось заниматься графу на этих должностях. Он был инициатором издания первой русской деловой газеты - "Санкт-Петербургских коммерческих ведомостей", устроил промыслы на Каспийском море, для охранения Санкт-Петербурга от наводнений по его распоряжению была произведена отделка берегов адмиралтейского канала диким камнем, он также разработал купеческий устав 1807 года, который подготовил расцвет купеческого сословия в России. Департамент водных коммуникаций, который он возглавлял с 1798 года, в 1809 году был расширен и переименован в Управление водяными и сухопутными сообщениями. Одним из успехов Румянцева на этом посту считается строительство Мариинской водной системы (открыта в 1810)

В 1807 году Румянцев возглавил министерство иностранных дел, пост министра коммерции остался при нем. На место, которое еще недавно занимал, как выразился Вигель, "жалкий немец", пришел человек "русский с громким именем, высокою образованностью, благородною душою, незлобивым характером и умом".

В ближайшее десятилетие Румянцев вместе с императором будет руководить дипломатической жизнью России. В 1809 году он отправится в Париж для переговоров с Наполеоном как посредник в примирении Австрии с Францией. Наполеону чем-то приглянулся Румянцев, и он благоволил ему. Вероятно, Наполеона привлекли образованность графа и его интерес к искусствам. Переговоры завершились успехом.

Стейли Питер Эдуард.  Румянцев Николай Петрович (ГМИИ им. Пушкина. Москва.)

А в 1810 году Румянцев заключил Фридрисхгамский договор, согласно которому вся Финляндия, принадлежавшая ранее Швеции, отошла России. Это принесло Румянцеву звание Государственного канцлера. 15 сентября 1812 награждён шведским Орденом Серафимов.
 

Завистники Румянцева распространяли слухи о тайных переговорах Румянцева с Наполеоном во вред России. Это все клевета, разумеется. Граф казался кому-то галломаном, но изменником он никогда не был. Тот же Вигель справедливо отмечает: да разве можно было подкупить Румянцева золотом - того, который "жил всегда умеренно, источая его (золото) единственно на умножение просвещения в России?" Не золотом, конечно, а идеями подкупал его Наполеон. Мечта о великом союзе северо-востока с юго-западом, перед которым "все должно было покориться" владела Румянцевым. Переход войск Наполеона через Неман и вступление французских войск в Россию - это стало для Румянцева настоящим ударом. "Апоплексический приступ" случился с графом в присутствии Александра I, который сам приехал сообщить канцлеру о начале войны. С тех пор сделался Румянцев малость глуховат... И пошли об этом исторические анекдоты...

Помимо слухов об измене, немало могли повредить Румянцеву разговоры о причинах его холостяцкой жизни. Кстати, все три брата Румянцевых так и остались холостяками. Род Румянцевых на них прервался.

Была у Румянцева странная приятельская связь с Анной Никитичной Нарышкиной, его теткой. Она оставила семью свою и поселилась у племянника. Это совместное житье тетки с племянником, годившимся ей в сыновья, стало объектом многочисленных шуток, автором которых был Александр Львович Нарышкин, которого Анна Никитична решила оставить без наследства, завещав все племяннику. Произошла судебная распря, которую Нарышкины выиграли, но позора своего простить Румянцеву не могли.

Нарышкин и был автором нескольких "не всегда удачных каламбуров", высмеивающих сексуальные интересы графа Румянцева. До сего дня они - анекдоты, разумеется, - не дошли. Только некоторые откровенные мемуаристы пишут, что "жало их [каламбуров] автора приписывало Румянцеву какие-то слабости, противные нравственности".

Шокированный войной с Наполеоном, который был почти его другом, Румянцев просит отставки несколько раз, но государь ее не одобряет. Тогда министерский портфель он оставляет старшему члену коллегии и уезжает в свое имение. Официальная же отставка состоялась только в 1814 году.

И начались славные времена "румянцевской дружины", завершившие так называемую "румянцевскую эпоху", в которую было сделано невероятно много для истории и словесности России.

Николай Петрович Румянцев полностью посвящает себя благотворительной деятельности. Это обширная работа включает в себя как поиск редких рукописей по всему миру, так и издание новых книг, финансирование научных исследований, а главное - открытие публичных библиотек по образцу европейских в губерниях России. На благотворительность за 11 лет граф потратил около 300 000 рублей. Не случайно его называли "кассиром русской словесности".

Центром деятельности Румянцевского кружка стал Московский архив иностранных дел, который возглавлял Николай Бантыш-Каменский. Его сын Владимир Бантыш-Каменский (Владимир Николаевич Бантыш-Каменский вступил в службу 26 января 1785 года в Измайловский полк подпрапорщиком, 28 февраля того же года пожалован сержантом; 1 января 1788 года выпущен из полка «к статским делам» и 21 февраля 1788 года указом государыни зачислен переводчиком в Московский Архив Коллегии Иностранных дел; 31 декабря 1796 года Павел I пожаловал его надворным советником, а в 1806 году Александр I своим указом перевел его из ведомства Архива в Петербург, в ведомство Коллегии. 24 февраля 1810 года он был награжден орденом Св. Иоанна Иерусалимского. Находясь в отпуске в Полтаве, Владимир Николаевич 26 ноября 1818 года подал прошение на высочайшее имя с просьбой об увольнении от службы «по болезни» и получил отставку. Будучи всю жизнь преследуем за страсть к мужеложеству, он в 1823 году, после нескольких публичных скандалов, был выслан на три года в Вятку, затем перебрался к брату в Тобольск, но 29 декабря 1828 года был заточен в тюрьму Спасо-Евфимиевого Суздальского монастыря, где вскоре — 22 января 1829 года — скончался на 51-м году жизни и был похоронен в монастырском саду) был ославлен во время одного из самых крупных гомосексуальных скандалов 1810-х годов. В числе прочих знаменитостей, подверженных гомосексуальной любви, он назвал Румянцева, а также министра духовных дел князя Голицына.

После признания Бантыш-Каменского из столицы были высланы в монастыри и на окраинные губернии несколько десятков чиновников. Но более всего досталось самому Владимиру Бантыш-Каменскому (он высылался неоднократно) и молодому Константину Калайдовичу, в будущем выдающемуся русскому историку.

Константин Фёдорович Калайдович (1792, Елец, по другим сведениям Ельня — 1832) — археолог и филолог.
Учился на словесном отделении Московского университета (1807—1810). Его наставником был профессор Р. Ф. Тимковский; по воспоминаниям Калайдовича в письме к С. Н. Глинке, он в то время часто посещал Карамзина, был много обязан Платону Петровичу Бекетову. Ещё в 1810 году он был принят в общество испытателей природы, а потом занялся литературою и древностями и с 1811 года был действительным членом в московских обществах любителей словесности и истории и древностей. Начал печататься в «Вестнике Европы», с 1813 года — преимущественно статьи археологического содержания. В 1811—1812 годах преподавал историю в Благородном пансионе и университетской гимназии. В 1812 году служил в Московском ополчении, а по окончании войны числился в ведомстве Московского университета. 28 апреля 1813 года перешёл в Московский архив иностранных дел. В 1815 году он был объявлен сумасшедшим, полгода провёл в доме для умалишённых, а потом жил в Николо-Пешношской обители, в 1816 году жил в Калуге, где обнаружил экземпляр рукописи Кирши Данилова «Древнерусские стихотворения»; она была издана Калайдовичем в 1818 году с обстоятельным предисловием, представляющим первый опыт исследования русского былинного эпоса.
В 1817 году Калайдович был приглашён в археологический кружок канцлера графа Румянцева, который поручил ему для издания II—IV томы предпринятого им «Собрания государственных грамот». В этом же году в Воскресенском монастыре им был обнаружен знаменитый «Изборник Святослава 1073 года».
В 1822 году К. Ф. Калайдович получил Орден Святой Анны; в 1824 году императрицей Елизаветой Алексеевной был пожалован золотой табакеркой; в 1826 году пожалован бриллиатовым перстнем и орденом Орденом Святого Владимира 4-й степени.
В 1825 году захворал «нервическим расслаблением». В 1828 году Калайдович имел намерение издавать журнал «Русский Зритель», но тяжёлая душевная болезнь остановила его редакторскую деятельность. Хотя через год психическая болезнь прошла, телесные болезни привели к его смерти в 1832 году.
Кроме «Вестника Европы», его труды были напечатаны в «Северном архиве» (1823), «Сыне отечества» и в Трудах обществ: истории и древностей Российских; любителей словесности.
Калайдович был женат, с 1820 года, на дочери бронницкого уездного судьи Екатерине Никитичне Исаковой и имел сына и дочь

Именно Калайдовича старший Бантыш-Каменский рекомендовал Румянцеву для продолжения работы над изданиями русских летописей. Но представить свои изыскания Румянцеву Калайдович смог только в 1817 году, когда скандал чуть поутих. Высланный в Песношский монастырь, Калайдович одновременно собрал там интересные исторические сведения. Румянцев добивался возвращения Калайдовича в Москву у императора, используя покровительство просвещенного духовенства, которое было восхищено работой кружка Румянцева по сбору русских "летописей" в монастырях. Кстати, именно с Калайдовичем 70-летний граф будет совершать поездки по русской провинции в поисках древностей. Калайдович тяжело переживал свою гомосексуальность. Психологическое напряжение было настолько велико, что в 1828 году у него случился нервный срыв, закончившийся потерей рассудка, по причине которого была прекращена его научная и издательская (журнал "Русский зритель") деятельность.

18 (30) января 1819 г. Румянцев был избран почётным членом Императорской Российской академии.

В русских монастырях, европейских архивах и библиотеках (на Румянцева там работало 10 лучших ученых) было обнаружено около 1000 актов. Эти документы объясняли историю России с XIII по XVII век. Все рукописи были обработаны выдающими учеными своего времени и изданы в четырех томах.

P. Borel. Румянцев Николай Петрович  

Свое собрание Румянцев завещал для общественной пользы. Николай I пожелал открыть его в 1831 году под названием Румянцевского музея. Как этот музей оказался в Москве и положил основу Государственной публичной библиотеке имени Ленина? В 1860-е годы музей Румянцева в Петербурге пришел в такое плачевное стояние, что "его признали бесполезным", и собрание Румянцева принял к себе московский университет.

В 1922 году при Советах коллекция Румянцева была расформирована и распределена по разным музеям, архивам и библиотекам. Основная часть рукописного и книжного собрания оказалась в Российской государственной библиотеке.

О полностью забытом при советской власти меценате вспомнили в конце 1990-х годов - не только в России, но и в Белоруссии, в частности в Гомеле - там, в семейных владениях, Румянцев был похоронен. Этот белорусский город обзавелся памятником Румянцеву, теперь подумывают и о восстановлении его надгробия.

Именем Николая Петровича названа бабочка Papilio rumanzovia, пальма Syagrus romanzoffiana, открытые в ходе организованной им экспедиции известного русского путешественника О. Е. Коцебу.
Также именем графа назван один из атоллов в архипелаге Туамоту (современное название Тикеи), открытый тем же О. Е. Коцебу (повторно, после Я. Роггевена) в ходе первого русского  кругосветного плавания, покровителем которого был Румянцев.
Залив Бодега в Калифорнии первоначально назывался «порт Румянцев».
Имя графа носил основанный им Румянцевский музей.  

2.1.2.3. Сергей Петрович Румянцев (1755—1838), дипломат, писатель, организатор Румянцевского музея в Петербурге. русский государственный деятель. Сын П.А. Румянцева-Задунайского и брат Николая Петровича Румянцева.

Сергей Петрович Румянцев

Родился в селе Стряпкове Юрьевского уезда Владимирской губернии. Сергей появился в семье Румянцевых в марте - 1755 г. через одиннадцать месяцев после Николая. Столь небольшая разница в возрасте позволила матери, Екатерине Михайловне, воспитывать сыновей как одногодок. Получил домашнее образование. С детства записанный в гвардейскую артиллерию, в 1762 г. переведен вахмистром в лейб-гвардии Конный полк, а в январе 1769 г. пожалован, за службу отца, в корнеты. В августе 1772 г. пожалован в камер-юнкеры Высочайшего Двора; присутствовал вместе с братом графом Николаем на собраниях в Эрмитаже, куда допускались лишь самые избранные лица и наиболее известные приближенные императрицы Екатерины II.  Екатерина II относилась к братьям весьма благосклонно, особенно к Сергею, в котором, по словам барона Гримма, «необыкновенного человека усматривала». Румянцевы, единственные среди молодых людей, были приглашены участвовать в «придворных забавах» - сочинениях, что положило начало поэтическим опытам Сергея Петровича. Он пишет стихи на французском языке, которые в дальнейшем были переведены и изданы под названием «Духовный Сумароков». Поэзия стала для Сергея тем увлечением, которое он не оставлял и в последующие годы. Некоторые из его стихов так впечатлили барона Гримма, что тот послал их Вольтеру.

А вскоре братья сами были представлены великому философу. В 1774-1777 гг. в сопровождении Фридриха Гримма они отправляются в Европу, где слушают лекции в Лейденском университете, посещают Германию, Швейцарию, Францию, Италию. Проезжая через Женеву встречаются с Вольтером, который, обращаясь к Сергею, сказал: «Вы, сударь, далеко пойдете».

Пророчеству Вольтера суждено было сбыться лишь отчасти. В мае 1779 г. он был пожалован в камергеры. В дальнейшем карьера Сергея Петровича складывалась не совсем удачно. Совершив второе путешествие по Европе (1780-1783 гг.), принятый и обласканный при английском и французском дворах, младший Румянцев возвращается на Родину. Принимает участие в издании журнала «Собеседник любителей русского слова», издававшегося княгиней Е.Р. Дашковой, публикует два открытых письма Екатерине II, касающиеся истории России, которые были приняты императрицей с нескрываемым раздражением. На этом его журналистская деятельность прекратилась.

Отношения осложняются нежеланием Сергея Петровича выполнить поручение Екатерины II и отправиться посланником к курфюрсту Баварскому, на что императрица ответила, что «подданных своих употребляет она как ей угодно и как польза Империи того требует».

Позже гнев был сменен на милость, и С.П. Румянцев получает новое назначение - в Берлин. Это произошло в 1786 г. незадолго до кончины Фридриха Великого, после смерти которого отношения между Россией и Пруссией осложняются. В 1788 г. даже назревал военный конфликт. Екатерина II была недовольна действиями своего посла - Сергей Петрович был отозван из Берлина, на чем его дипломатическая карьера практически завершилась.

Возвратившись в Петербург, граф ведет светскую жизнь, сочиняя стихи, играя в домашних театрах, пленяя общество своим остроумием.

В январе 1791 получил чин тайного советника. В 1793 состоял при прибывшем в С.-Петербург графе д'Артуа (будущем французском короле Карле X). В июне 1793 — июне 1794 чрезвычайный посол в Швеции.  

Император Павел I, благоволивший к генерал-фельдмаршалу и его сыновьям, в ноябре 1796 назначил Румянцева присутствующим членом (четвертым) Коллегии иностранных дел, где вице-канцлером был его двоюродный брат князь А.Б. Куракин. В апреле 1797 (в день коронации императора) удостоен ордена Св. Александра Невского, а позже получил чин действ, тайного советника. В декабре 1797 назначен главным директором Государственного вспомогательного для дворянства банка. В сентябре 1798 назначен министром уделов и сенатором. Попав, однако, в немилость к императору, в январе 1800 был уволен по болезни на год за границу.

В ноябре 1800 г. вновь был принят на службу и назначен членом Совета при Высочайшем Дворе. В апреле 1802 г. назначен членом Государственного совета. Был инициатором указа императора Александра I о свободных хлебопашцах (1803) (Румянцев подал императору записку, в которой, имея в виду постепенную отмену крепостного права, предлагал предоставить помещикам право отпускать крестьян на волю, наделяя их землей). Часть своих крестьян он освободил по этому указу (Сергей Петрович в 1833 г. освободил от крепостной зависимости крестьян своего подмосковного имения Троицкое-Кайнарджи. В 1831 г. во время продажи Гомеля в казну им также были отпущены на волю 27 человек местечка Гомель и 16 Спасовой слободы).. За государственную деятельность удостоен всех высших российских орденов, до ордена Св. Апостола Андрея Первозванного включительно. Состоял почетным членом Петербургской АН (с марта 1810), действительным членом Российской Академии (с апреля 1828).  

граф С.П. Румянцев получает от императора Александра указ об освобождении крестьян.

Как и брат, Румянцев занимался благотворительной деятельностью. В 1808 г. он передал полагавшееся ему, как кавалеру орденов Св. Александра Невского и Св. Иоанна Иерусалимского, содержание на выдачу пенсии 30 отставным солдатам. В 1832 он пожертвовал капитал в 50 тыс. руб. для обращения процентов в пользу вдов и сирот офицеров и нижних чинов, в 1834—38 внес в инвалидный капитал свыше 212 тыс. руб.

Румянцев деятельно помогал старшему брату в сборе коллекции будущего Румянцевского музея. Исполнил он и волю Николая Петровича, похоронив его в гомельском Петропавловском соборе, а дом покойного брата на Английской набережной и все коллекции передал государству для организации музея. В пользу его Сергей Петрович передал свой дом, расположенный рядом, и библиотеку в 10 тысяч томов. Николай I в благодарственном письме писал: «Изъявляю Вам благоволение мое и признательность за свой дар, наукам и Отечеству Вами приносимый, и желая сохранить память основателей сего полезного заведения, я повелел именовать сей музеум Румянцевским».

Отзывы современников о Румянцеве весьма разноречивы. Один из них писал, что «надо иметь крепкое ухо, чтобы слушать все его вздорные рассуждения. Это непонятливая голова». По свидетельству другого современника, Румянцев обладал умом необыкновенно беглым и острым, а также отличной памятью, много читал. «Он был блестящий вельможа времен Екатерины, человек отменного ума, большой образованности, любознательный по всем отраслям наук»,— отмечал князь П.А. Вяземский. Н.М. Карамзин писал о Румянцеве: «Чем более узнавал его, тем более любил, не говоря о почтении, и спрашивал его, не сочиняет ли он новые планы для поэм и романов, которые не уступили бы в занимательности произведениям Вальтера Скотта, и не собирается ли издать свои остроумные басни с веселым предисловием».

По воспоминаниям П.А. Вяземского, "богатый граф, С.П. Румянцев, блестящий вельможа, человек отменного ума, большой образованности, любознательности по всем отраслям науки, был до глубокой старости подвержен страсти карточного игрока, которой предавался, так сказать, запоем.

Действительный статский советник Сергей Петрович Румянцев умер в 1838 г. Похоронен в селе Троицкое-Кайнарджи, в фамильной усыпальнице. С его смертью завершилась целая эпоха - эпоха Румянцевых. Не случайно Н.М. Карамзин писал: «Несмотря на некоторые странности обоих братьев, люблю их душевно: это остатки старого, лучшего мира!..». С его смертью угасла графская линия дворянского рода Румянцевых

Женат Сергей Петрович не был, но долгое время находился в близких отношениях с Натальей Николаевной Нелединской-Мелецкой, от которой имел трех «воспитанниц», получивших фамилию Кагульских: Варвару Сергеевну, замужем за действительным статским советником, камергером князем П.А. Голицыным (эта линия дала генерала и вице-адмирала), Зинаиду Сергеевну, замужем за генерал-лейтенантом Н.А. Дивовым; Екатерину Сергеевну, замужем за полковником кн. П.И. Мещерским, детей у неё не было. Дочери носили фамилию Кагульские потому, что их дедушка фельдмаршал Румянцев одержал победу над турками при Кагуле. Не имея возможности завещать дочерям гомельское имение, которое перешло к нему после смерти брата Николая, он в 1827 г. заложил его в Государственном заемном банке за 401100 рублей, а в 1829 г. еще за 399300 рублей, чтобы обеспечить их капиталом. 

Анастасия Николаевна Головина (Нелединская-Мелецкая) (1754—1803), дочь графа Н. А. Головина и А. С. Лопухиной, сестра Н. Н. Головина и внучка статс-дамы Н. Ф. Лопухиной. Была известна в свете красотой и легкостью нравов, была замужем (2-я жена) за А.Ю.Нелединским-Мелецким (1729-1804), мачеха поэта Ю.А.Нелединского-Мелецкого. 
Еще до замужества родила от 16-летнего Степана Сергеевича Ланского (1760—1813) сына Александра Степановича Лавинского (1776—1844), после рождения он получил права потомственного дворянства; затем была любовницей Н. В. Репнина; от этого союза родился С.И. Лесовский, сын которого, Степан Степанович Лесовский (1817–1884), стал знаменитым адмиралом-флотоводцем. Её выдали замуж за А.Ю. Нелединского-Мелецкого, но она от него сбежала и жила с графом Сергеем Петровичем Румянцевым (1755–1838), и родила трёх дочерей по фамилии Кгульские (т.е. Кагульские)

Ссылки:

http://www.gay.ru/people/star/russian/xix/kassir-russkoy-slovesnosti.html

http://www.rulex.ru/rpg/persons/188/188307.htm

http://www.rusdiplomats.narod.ru/ambassadors/rumyancev-sp.html

Серия сообщений "Румянцевы":
Часть 1 - Румянцевы. История рода. Никита Иванович. Румянцевы-Нарышкины
Часть 2 - Румянцевы. Александр Иванович и Мария Андреевна
Часть 3 - Граф Андрей Артамонович Матвеев
Часть 4 - Румянцевы. Гордость России Пётр Александрович Румянцев-Задунайский.
Часть 5 - Румянцевы. Сыновья Петра Александровича Николай и Сергей
Часть 6 - Румянцевы. Прасковья Александровна Брюс - "пробир-статс-дама" Екатерины
Часть 7 - Румянцевы. Дарья Александровна и ее дочь П.Ю.Гагарина - первая воздухоплавательница
Часть 8 - Румянцевы-Гагарины-Вяземские
Часть 9 - Петр, сын Петра: Румянцев
Часть 10 - Дворец Румянцевых-Паскевичей в Гомеле