Сюзанна Валадон (23 сентября 1865 — 7 апреля 1938) — французская художница, натурщица, мать художника Мориса Утрилло.

В 1894 году Валадон была первой художницей, принятой в Национальное общество изящных искусств. Будучи перфекционисткой, Валадон работала над некоторыми своими картинами до тринадцати лет до того как показать их. Она также работала пастелью. В отличие от многих своих современников, Валадон добилась признания и финансового успеха при жизни.

Урождённая Мари Клементина, Валадон родилась в Бессин-сюр-Гартамп, в департаменте Верхняя Вьенна, Франция. Она была дочерью незамужней прачки. Она не была единственным ребенком, но её мать отдала всех детей, кроме Сюзанны. Причинами для этого была бедность и пережитая война. Кто был её отцом, Сюзанна так никогда и не узнала.

В возрасте 15-ти лет Сюзанна стала цирковой акробаткой, но год спустя, упала с трапеции и была вынуждена завершить цирковую карьеру.

Lautrec - At the cirque Fernando, 1887-8

Она работала швеей, акробаткой и вдобавок к этому натурщицей у многих известных художников, таких как Ренуар, Дега, Пюви де Шаванн и Анри Тулуз-Лотрек. С большинством из них у неё была любовная связь. Можно предположить что старшие из них выступали для неё в роли отца.

(Информация из Википедии)

А вот и менее сухая информация (http://izoselfportrait.narod.ru/simple15fran.html):

Сюзанну, родившуюся от неизвестного отца и белошвейки из Бессин-сюр-Гартамп, в Лимузене, мать привезла в Париж, когда ей не было еще пяти лет. Жили они, с трудом сводя концы с концами, на то, что мать зарабатывала уборкой квартир. После недолгого пребывания в какой-то религиозной школе девочка в одиннадцать лет поступила в швейную мастерскую. Потом она работала нянькой, прогуливая ребятишек в Тюильрийском саду, была подавальщицей в рабочем бистро, торговала овощами на Батиньольском рынке. Ее очень привлекал цирк, и когда ей было пятнадцать лет, она поступила на службу в любительский цирк Молье и стала там акробаткой, но через несколько месяцев, исполняя очередной номер, сорвалась и упала на арену. На этом ее цирковая карьера окончилась. С тех пор прошло пять лет.

У Мари-Клементины Валадон была изящная фигурка, красивое, пикантное лицо.

Suzanne Valadon, 1885

Suzanne Valadon, 1886-87

Suzanne Valadon, 1890

Suzanne Valadon с сыном, 1890

Suzanne Valadon с сыном, 1894

С детства увлекалась рисованием - она рисовала всюду, даже на стенах домов, на тротуарах, пользуясь куском угля, мелом, огрызком карандаша, - она мечтала проникнуть в среду художников. Ее мать к тому времени открыла прачечную в тупике Гельма, и Мари-Клементина, хотя и не очень охотно, помогала ей - разносила белье художникам, среди которых был Пюви де Шаванн, живший на площади Пигаль, обративший на нее внимание. Так определилась ее судьба: она решила стать натурщицей.

Пюви де Шаванн

Мари-Клементина позировала Пюви в его мастерской в Нейи: музы и эфебы "Священной рощи", на которую написал пародию Лотрек, - это Мари-Клементина, изображенная в самых разных позах. У каждого персонажа этой картины есть черты юной натурщицы.

Позже Валадон снова позировала не только Пюви, но и Зандоменеги, и Ренуару, который изобразил ее в "Танце в Буживале" и в "Танце в городе" (оба панно относятся к 1883 году).

Федерико Зандоменеги

Зандоменеги - В кафе

Пьер Огюст Ренуар

В музее Орсэ есть две из трех картин - "Танцев" Ренуара, третья в США.  Моделью для двух из них была Сюзанна.

Пьер Огюст Ренуар - City Dance, 1883

Пьер Огюст Ренуар - Dance at Bougival, 1883

Для сравнения, моделью для третьей картины была жена Ренуара Алина Шариго:

Пьер Огюст Ренуар - Country Dance, 1883

Другие картины Ренуара, на которых изображена Сюзанна Валадон:

Renoir - Girl Braiding Her Hair (Suzanne Valadon), 1885

Ренуар - Зонтики, 1883

Пьер Огюст Ренуар - Suzanne Valadon, 1885

Renoir - Profile portrait of Suzanne Valadon, 1885

Пьер Огюст Ренуар - Молодая женщина с журавлем, 1886

Пьер Огюст Ренуар - Молодая женщина, читающая иллюстрированный журнал, 1880

В конце 1883 года, в декабре, Валадон родила мальчика, которого назвала Морисом. Отец Мориса не пожелал объявиться. Валадон, оправившись от родов, вместе с матерью и малышом переехала на улицу Турлак, в дом номер 7, что находился на углу улицы Коленкур. Через восемь лет мальчика усыновил испанец Мигель Утрилло-и-Молинс. Мари-Клементина в дальнейшем переменила свое имя на Сюзанну.
Их квартира помещалась на втором этаже, на той же площадке, где жил Зандоменеги. Зандоменеги порекомендовал молодую натурщицу, жившую с ним в одном доме, Лотреку.
В Валадон Лотрек нашел подходящую модель. Тем более подходящую, что молодая женщина отнюдь не была недотрогой. Личная жизнь Мари - так называли ее в мастерских - была довольно бурной. Вряд ли кто-нибудь на Монмартре смог бы сказать, кто отец Мориса. Может быть, это был цыганский певец Буасси, пьяница, выступавший в кабаре "Ша-Нуар" и "Лапен Ажиль" на улице Соль, или же изысканный испанец Мигель Утрилло, настолько влюбленный в Монмартр, что даже жил в "Мулен-де-ла-Галетт", или, наконец, Пюви де Шаванн, жена которого, урожденная княжна Кантакузин, тихонько шпионила за натурщицами своего знаменитого мужа. Мари нравилась любовь.
Она занимала в ее жизни большое место. Вид Лотрека, его уродливая внешность, его страстная натура не отпугнули ее, а скорее наоборот - привлекли. Она стала любовницей Лотрека.

Картины Тулуз-Лотрека, на которых изображена С. Валадон:

1886

1887

1887

1887- 1888

Toulouse-Lautrec - Прачка, 1888

Henri De Toulouse-Lautrec - Red Haired Woman Seated in the Garden of M. Forest

1891

Оба они, казалось, были созданы друг для друга. И эта плебейка и потомок графов де Тулуз были абсолютно свободны от каких-либо предрассудков. И он и она трезво смотрели на действительность. Пользуясь любым случаем, чтобы поучиться у художников их ремеслу, Валадон ценила талант Лотрека, его острый глаз психолога, трезвость его взглядов, его неумение писать "красиво", его зачастую бичующие карандаш и кисть.
Лотрек написал два портрета Мари в саду папаши Фореста. Он не польстил ей. Ренуар, который постоянно прибегал к услугам этой привлекательной натурщицы, в то же время, что и Лотрек, работал над ее поясным портретом в картине "Коса" и с нежностью и наслаждением выписывал ее большие голубые глаза, изящный изгиб бровей, чувственный пухлый рот, густые темные волосы, разделенные пробором, ее пышную высокую грудь. В портретах Лотрека у Мари резкие, жесткие черты лица, такие, какими они станут, когда она утратит прелесть своих двадцати лет. У нее не по возрасту печальное лицо, сжатые губы, мрачный, устремленный в пространство отсутствующий взгляд. Острый подбородок и вся ее поза - нервная, напряженная - свидетельствуют, несмотря на узкие плечи, на тонкую, непропорционально длинную шею, о силе воли, скорее мужской, чем женской.
Недоверчивая, ревниво оберегающая свою личную жизнь, Мари вводила в заблуждение любопытных, рассказывая о себе всякие небылицы, но никому ни словом не обмолвилась о том, что сама она тоже рисует. И Лотрек не знал, что в 1883 году Мари нарисовала пастельный автопортрет, в котором она тоже не пощадила себя.
Случайно, конечно же, совершенно случайно, на глаза Лотреку попались рисунки Валадон. Хитрая девица сама никогда не решилась бы показать их ему. Лотрек был поражен: каждый, увидев эти работы, приписал бы их какому-нибудь мэтру, настолько чувствовалась в них энергичная мужская рука. Шутки ради он повесил несколько рисунков Валадон в своей мастерской. Они приводили в замешательство гостей Лотрека. "Чьи это рисунки?" И вот однажды скульптор Бартоломе заявил, что Валадон обязательно должна показать свои работы Дега. "Вы наша", - заявил ей Дега - комплимент исключительной ценности в устах этого женоненавистника.
Ее смелые уверенные наброски восхитили Эдгара Дега, и, освоив под его руководством технику мягкого лака, она стала писать в интенсивной красочной гамме, напоминающей работы фовистов.

Картины Дега, на которых предположительно изображена С. Валадон:

1908

Edgar Degas - The Tub, 1885-86

Edgar Degas - Woman Combing Her Hair, 1885-86

Edgar Degas - After the Bath, 1884

Сюзанну Валадон и ее сына Мориса Утрилло называют последними наследниками импрессионизма. Однако в ее живописи в большей степени проявился своеобразный экспрессионизм или, по определению критиков, «психологический реализм». Световые эффекты сознательно подчинены смелым цветовым комбинациям. Четко акцентированные контуры обрисовывают предметы и разделяют поверхности, а упрощенные сильные, даже мощные пластические формы говорят о близости манеры художницы школе Понт-Авена. Эта близость проявляется и в ее натюрмортах, в которых, по мнению критиков, наблюдается «триумф скрытой жизни». В них нередко присутствует ориентальная декоративность, усиленная введением восточных элементов.

С. Валадон - Портрет художника М. Утрилло, 1921

Santiago Rusiñol - Summer Shower, 1891 (В качестве моделей - С. Валадон и ее сын в комнате художника на Монмартре)

Танец в «Мулен Руж», 1889-1890

Этот шедевр Тулуз-Лотрека демонстрирует тонкую наблюдательность художника и его склонность к заостренности, почти карикатурности образов. В нем он впервые обращается к теме ночной жизни большого города. Доски пола как бы ведут взгляд зрителя от фигур переднего плана к персонажам, заполняющим задний план и наблюдающим за тем, как танцор Валентин (по прозвищу «Бескостный») обучает начинающую танцовщицу. Эти зрители вытянуты по полотну наподобие фриза. Оставляя промежуток на переднем плане картины, Тулуз-Лотрек делает зрителя участником происходящего, вводя его в пространство полотна. Крайняя слева фигура мужчины частично срезана границей холста — этим усиливается ощущение того, что перед нами выхваченная из гущи жизни сценка и что действие, развернувшееся перед нашими глазами, продолжается и за пределами картины.
Ночные клубы Монмартра, вместе с пестрой публикой, их заполнявшей, стали центральной темой творчества Тулуз-Лотрека. Индустрия развлечений пышно расцвела в Париже в последние годы XIX века. В конце 1880-х и начале «порочных девяностых» годов большая часть работ художника определяется атмосферой знаменитых ночных заведений Монмартра. Помимо своих легендарных плакатов, Лотрек написал на эту тему целый ряд полотен маслом. Еще в 1870-е годы импрессионисты увлеклись изображением современной парижской жизни. Мане писал сценки в «Фоли-Бержер», Ренуар запечатлел кабаре «Мулен-де-лаТалетт», а Дега сосредоточил свое внимание на кафе (том же «Ам-бассадер») и на танцовщицах парижской Оперы. Танцовщицы с Монмартра интересовали и Жоржа Сера - свидетельство тому его картина «Канкан». В 1890-х годах определился круг «звезд», сиявших на тогдашней эстраде. Ла Гулю, Валентин «Бескостный», Джейн Авриль, Иветт Гильбер, Аристид Брюан стали героями картин и афиш Лотрека. Созданные им плакаты не только способствовали успеху «звезд», но и принесли ему славу выдающегося мастера этого редкого жанра.
Театральное освещение танцевального зала художник эффектно подчеркивает с помощью зеленых теней. Треугольный участок между двумя женскими фигурами освещен особенно ярко, и здесь плотные зеленые тени максимально контрастируют с красным и розовым. Лица людей, составляющих фриз заднего плана, представляют собой точные портреты, чередующиеся с карикатурами. Рядом с реалистическим изображенным усатым посетителем кабаре можно рассмотреть женщину с карикатурными чертами Джейн Авриль и нелепую фигуру в котелке со стилизованным лицом скелета.
Кто она? Кто эта элегантная женщина с опущенными глазами? Непосвященному трудно ответить на этот вопрос, но не завсегдатаю Монмартра — тот безошибочно опознает ее как проститутку. Об этом недвусмысленно говорит наполовину спрятанная позади нее фигура женщины в бесформенном платье. Во времена Лотрека проститутки, как правило, выходили «на работу» в сопровождении непривлекательной компаньонки.

В «Мулен Руж», 1892

Большинство изображенных на этой картине людей идентифицировать нетрудно. На заднем плане мы видим самого Лотрека, идущего рядом со своим долговязым кузеном Габриэлем Тапье де Селейраном; справа от них - танцовщицу Ла Гулю, поправляющую волосы перед зеркалом. За столиком сидят постоянные посетители ночных заведений Монмартра. Залитого странным светом лица английской танцовщицы Мэй Милтон первоначально на картине не было; оно появилось после того, как в 1895 году Лотрек добавил к правой половине картины несколько полос холста (тогда же он увеличил пространство полотна слева и сверху). Благодаря этим изменениям, композиция картины стала более неожиданной и динамичной, приблизившись к композициям Дега и японских гравюр -всем этим в то время Лотрек был увлечен. Картина отличается живостью и отлично передает волнующую атмосферу «Мулен Руж».

Слева написаны художественный критик Эдуард Дюжарден и испанская танцовщица Ла Макарона. Темный профиль мужчины резко контрастирует с бледным, сильно загримированным лицом женщины. На их лицах написано пресыщение жизнью.  Справа за столиком Лотрек изобразил своих приятелей Мориса Гибера и Поля Сеско.
Самого себя и своего кузена Лотрек изображает в профиль, словно они рассматривают собственное отражение в зеркале. На заднем плане мы видим двух известных танцовщиц—ЛаГулю («Обжору»), поправляющую перед зеркалом свою прическу, и Мом Фромаж («Ватрушку»). Их беспечные позы передают непоседливый характер этих женщин.

В «Мулен Руж», начало кадрили, 1892

В «Мулен Руж», две вальсирующие женщины, 1892

Источник текста http://www.tuluz.ru/content/blogcategory/56/56/

Еще о парижских кабаре, канкане и Мулен-Руж читаем здесь: http://pro100-mica.livejournal.com/25439.html

Ла Гулю (фр. La Goulue, русск. Большеротая, прожорливая), наст. имя — Луиза Вебер (фр. Louise Weber), 13 июля 1866, Клиши-ла-Гаренн — 30 января 1929, Париж) — французская танцовщица, исполнительница канкана, модель Тулуз-Лотрека.

Луиза Вебер родилась в еврейской семье выходцев из Эльзаса. Её мать держала в Клиши прачечную. В шестнадцатилетнем возрасте Луиза сама поступила на работу в прачечную в Rue de la Goutte d’Or. Однако все её помыслы были связаны с танцами; втайне от матери она заимствовала одеяния клиенток, оставленные для стирки и по вечерам направлялась в них танцевать в какой-нибудь из близлежащих клубов. Луиза работала также продавщицей цветов в парижских пассажах, выступала танцовщицей в небольших танцевальных залах парижских пригородов, затем танцевала в цирке и кафе на Монпарнасе, в том числе — в Клозери де Лила.

В 1889 году Шарль Зидлер пригласил ее в только что открывшийся Мулен-Руж. Здесь она и начала впервые танцевать chahut (разновидность канкана) с Жаком Ренодином (фр. Jacques Renaudin), который днём торговал вином, а по ночам танцевал под сценическим псевдонимом Valentin le Désossé («Валентин бескостный»). Луиза имела обыкновение опустошать бокалы клиентов, за что и получила свою кличку.

Ла Гулю познакомилась с Ренуаром, согласилась стать его моделью, он ввёл ее в круг натурщиц, позировавших художникам и фотографам. Ашиль Дельме сделал с ней серию ню. Танцовщица стала синонимом канкана и Мулен-Руж, её называли королевой Монмартра. С 1893 года Ла Гулю выступала также в концертном зале Олимпия.

В 1895 году, известной и богатой, ла Гулю покинула Мулен-Руж. Она вложила большую часть своих капиталов в ярмарочные балаганы. Но публика, которая покупала билеты на "Ла Гулю" в Мулен-Руж, не проявила никакого интереса к Ла Гулю содержательнице балаганов и укротительнице диких зверей. Задуманный бизнесс прогорел, она обанкротилась. До 1907 года она выступала на ярмарках как содержательница балаганов и укротительница диких зверей. После нападения на неё львов Ла Гулю бросила занятия укротительницы, некоторое время подвизалась как актриса, в том числе в Théâtre des Bouffes du Nord, затем впала в депрессию и алкоголизм, часто болела, но пользовалась прежней славой: заходила по старой памяти в Мулен-Руж, давала автографы.

Жан Габен и Морис Шевалье приглашали её подняться на сцену и показаться публике. Ла Гулю жила в эти годы на Монмартре, в квартале Пигаль. Кинорежиссёр Жорж Лакомб снял её в короткометражном документальном фильме Зона (1928). В 1928 году Ля Гулю обрюзгшая в нищенских одеждах продавала орешки, сигареты и спички на углу улицы рядом с Мулен-Руж. Почти никто не узнавал её.

Страдая от водянки, Ла Гулю скончалась бедной и толстой 30 января 1929 года в парижской больнице. В 1990 году её останки по постановлению тогдашнего мэра Парижа Жака Ширака были с большой помпой перезахоронены на кладбище Монмартр.

Тулуз-Лотрек - Ла Гулю у входа в Мулен-Руж, 1892

Тулуз-Лотрек - В Мулен-Руж: Ла Гулю и мамаша Фромаж, 1892

Плакат Тулуз-Лотрека - Ла Гулю, 1891

Тулуз-Лотрек - Танец Ла Гулю и Валентина

Тулуз-Лотрек - Ла Гулю и Валентин, 1887

Фотографии 1886 г.:

Ла Гулю и Валентин, 1889 г.

Ла Гулю и Валентин, 1889 г.

Ла Гулю, 1889 г.

Ла Гулю, 1889 г.

Ла Гулю, 1889 г.

Ла Гулю, 1889 г.

Ла Гулю, 1886 г.

Ла Гулю, 1889 г.

Ла Гулю, 1889 г.

 Ла Гулю в Мулен-Руж, 1892 г.

Жанна Авриль (фр. Jane Avril, настоящее имя Жанна Бодон, 31 мая 1868, Бельвиль — 16 января 1943, Париж) — танцовщица канкана в Мулен-Руж и знаменитая модель Анри Тулуз-Лотрека.

Как и её предшественница в Мулен-Руж Ла Гулю, она начала свою карьеру в шестнадцать лет. Ей предшествовали ужасные годы детства — её отец бросил семью, а мать жестоко избивала Жанну, так что Жанна оказалась в сумасшедшем доме, из которого её выпустили только потому, что сестры были в восторге от её танцевального таланта.

Жанна Авриль была самоучкой, она никогда не брала уроков танца. С танцевальными импровизациями к вальсам в ресторане Бале Бульер и в 1889 году с номером «Скачущая красавица» в Ипподроме она начала зарабатывать свои первые деньги. При открытии Мулен Руж 6 октября 1889 года Жанна Авриль выступила с соло номером и стала наряду с Ла Гулю звездой кабаре.

Её партнершей была Мистангетт, друзьями — Жорис-Карл Гюисманс, Огюст Ренуар, Морис Баррес, Альфонс Алле.

В последний раз выступила в 1935 году. Доживала в полной нищете. Умерла в доме престарелых, куда была устроена в 1942 году хлопотами Саша Гитри.

Похоронена на кладбище Пер-Лашез.

Афиша Тулуз-Лотрека, 1899

Тулуз-Лотрек - Танцующая Жанна Авриль, 1893

Афиша Тулуз-Лотрека, 1893

Тулуз-Лотрек - Жанна Авриль, 1892

Тулуз-Лотрек - Жанна Авриль, 1892

Тулуз-Лотрек - Жанна Авриль входящая в Мулен-Руж

Тулуз-Лотрек - Жанна Авриль выходит из Мулен-Руж, 1893

Портрет Ж. Авриль работы Philipp Klein, 1898

Источник: Википедия

Woman with Pekingese
by Fritz Capelari, 1915

Cat and Butterfly
by Ohara Koson

Dog and Pine Needles
by Ohara Koson

Puppies in Box
by Ohara Koson

Cat and Goldfish Bowl
by Ohara Koson, 1933

Monjiro
by Toshi Yoshida, 1981

Woman and Kitten
by Takahashi Shotei

Cat with Bell
by Takahashi Shotei

Sound of a Bell
by Ishikawa Toraji, 1934

Black Cat
by Ishikawa Toraji, 1934

Leisure Time
by Ishikawa Toraji, 1934
 

Playing
by Ishikawa Toraji, 1936

Cats with Ball
by Takahashi Shotei
 

Moonlit Night
by Shiro Kasamatsu, 1958

Young Dog
by Shiro Kasamatsu, 1957

Black Cat
by Shiro Kasamatsu, 1957

Flower of Leek
by Shiro Kasamatsu, 1958

Cat and Tomato Plant
by Takahashi Shotei, 1931

Honorable Mr. Cat
by Helen Hyde, 1903

Cat Trapping a Mouse
by Ohara Koson

Pekingese Dog and Birdcage
by Ohara Koson

Tama
by Takahashi Shotei, 1924

Pug on Cushion
by Takahashi Shotei, 1926



 

Серия сообщений "Домашние питомцы на картинах художников":
Часть 1 - Собаки на картинах А. Вардла
Часть 2 - Кошки на картинах А. де Невилля
Часть 3 - Кошки на картинах Э. Мунье
Часть 4 - Кошки Henriette Ronner-Knip
Часть 5 - Кошки и собаки на японских литографиях
Часть 6 - Кошки С. Валадон
Часть 7 - Собаки на картинах А. Тулуз-Лотрека
...
Часть 10 - Живопись Барбера Чарльза Бартона
Часть 11 - КОШКИ И СОБАКИ МАРИИ ПАВЛОВОЙ
Часть 12 - Картины Карла Райхерта

Портрет Джулии Маргарет Камерон кисти Джорджа Фредерика Уотса

Джулия Маргарет Камерон, фотография лорда Сомерса, ок.1862

Первую часть своей жизни Джулия Маргарет Камерон (Julia Margaret Cameron, 1815-1879) провела, как и подобает добропорядочной английской леди. Родилась в Калькутте (Индия) в семье британского джентльмена и французской аристократки. Обучалось во Франции, потом вернулась обратно в Индию, чтобы выйти замуж за английского юриста. В 1948 году они вернулись в Лондон, а в 1860 году переехали на остров Уайт. На острове жизнь семьи Камеронов в основном состояла из так называемых сельских утех, так что не удивительно, что через некоторое время Джулия Маргарет впала в депрессию.

Может быть эта депрессия так бы и осталась с ней до конца жизни, но в 1863 году дочь подарила ей фотоаппарат. Это событие круто изменило жизнь 48-летней женщины. Она самостоятельно освоила сложный процесс фотографии на влажных коллодиевых пластинах, которые в то время использовали вместо пленки. Сама печатала свои фотографии, превратив кладовку для угля в фотолабораторию, а курятник в мастерскую. Трудно приходилось и ее «моделям» — она использовала выдержку до 10 минут. Первое время у нее ничего не получалось, но спустя год она достигла значительных успехов. «Я страстно желала запечатлеть всю красоту, которую видела перед собой», — писала Джулия Маргарет, — «и, в конце концов, мое желание было удовлетворено».

Ее слабым местом была техническая сторона дела. Многие ее негативы были более равномерно покрыты пылью, чем коллодием, большинство отпечатков быстро тускнели. Тем не менее, ее работа довольно быстро завоевала признание, и она получила несколько призов на престижных выставках — правда в основном за пределами Великобритании. На родине отношение к ней было достаточно прохладное. «Было бы неплохо, если бы миссис Камерон научилось правильно использовать свою аппаратуру», — подтрунивали над ее техническими ошибками газеты. Знаменитый писатель и фотограф Льюис Кэрролл писал: «Все ее фотографии преднамеренно не резкие. Среди них попадаются очень яркие, но есть и просто никакие — она считает, однако, что все они произведения искусства».

У Джулии Маргарет Камерон была удивительная, редкая в то время, способность «оживлять» картинки. Лучшие ее портреты и фотографии, изображавшие героев пьес и поэтических произведений, просто кипели внутренним движением. И это не смотря на многоминутные выдержки! «Когда такие люди стоят перед моей камерой, я чувствую что мой долг не только запечатлеть их внешние черты, но и честно передать их внутренний мир», — писала она.

Источник http://www.photoisland.net/pi_hist_text.php?lng=1&hist_id=43

Она была наделена эксцентричностью, энергией и вдохновением, которые побудили её фотографировать великих людей викторианской эпохи и позволили ей выразить их духовность, силу и характер лучше, чем любому другому портретисту. Она уделяла основное внимание головам великих людей, стремясь показать глубину их ума и в то же время продемонстрировать всю силу своих собственных чувств к этим людям. Они были титанами своего времени, и среди них — блистательная исполнительница шекспировских ролей Эллен Терри, Теннисон (Камерон иллюстрировала фотографиями книгу его поэм Королевские идиллии), Дарвин, Браунинг, Лонгфелло, сэр Джон Гершель, Джордж Фредерик Уотс, Энтони Троллоп, Томас Карлейль.

Henriette Ronner-Knip родилась в Амстердаме в 1821 году, в семье художника Joseph Augustus Knip. Училась живописи у отца. После продажи своей первой картины в возрасте пятнадцати лет, художница завоевала популярность, и в дальнейшем ее картины были выставлены во многих европейских музеях, в том числе Gemeentemuseum in The Hague, the Rijksmuseum in Amsterdam and the Dordrecht Museum.
Первые годы ее творчество было посвящено жанровым сценам, пейзажам и натюрмортам, но в последующие, она прославилась как художник рисующий кошек и собак. В 1876 году королева Бельгии заказала ей картину двух ее любимых собак на своих коленях и успех этой работы привел в число клиентов художницы знатных особ – императора Вильгельм I в Германии, барона Tindal в Амстердаме, герцогиню Эдинбургскую и принцессу Уэльса. Henriette Ronner-Knip была награждена Крестом Леопольда, это редкое достижение для художников. После замужества в 1850 г. художница поселилась в Брюсселе, где прожила до своей кончины в 1909 году.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Серия сообщений "Домашние питомцы на картинах художников":
Часть 1 - Собаки на картинах А. Вардла
Часть 2 - Кошки на картинах А. де Невилля
Часть 3 - Кошки на картинах Э. Мунье
Часть 4 - Кошки Henriette Ronner-Knip
Часть 5 - Кошки и собаки на японских литографиях
Часть 6 - Кошки С. Валадон
...
Часть 10 - Живопись Барбера Чарльза Бартона
Часть 11 - КОШКИ И СОБАКИ МАРИИ ПАВЛОВОЙ
Часть 12 - Картины Карла Райхерта

Робер Дуано (Robert Doisneau) родился 14 апреля 1912 года в Жантийи, пригороде Парижа. «Я родился в особенно уродливом предместье Парижа», – с некоторой гордостью говорил он позднее, – «хотя, что может быть уродливее остальных парижских предместий». Ему было семь лет, когда от туберкулеза умерла его мать, несколько позже его отец женился во второй раз. По мнению некоторых исследователей, эти события оказали большое влияние на всю его дальнейшую судьбу, в том числе и на его творчество.

В 1925 году, с горем пополам окончив среднюю школу, молодой человек поступил в Школу графического искусства и печатного дела Этьенн. Он учился на гравера-литографа – это была отмирающая профессия и впоследствии он сожалел о потраченном на образование времени, хотя, по мнению историка фотографии Аньес де Гувьон Сен-Сир, «именно школа пробудила в нем страсть к наблюдению, развила чувство формы и пропорции, выявила интерес к художественным образам».

В 1929 году, получив диплом гравера-литографа, Дуано устроился на работу в Студию графического искусства Ульмана. Он занимался изготовлением этикеток и наклеек для фармацевтических компаний, оформлял рекламную продукцию, а с открытием фотографической мастерской перешел работать туда. Вскоре молодой человек вышел с фотоаппаратом на улицу: «Мне было тогда лет восемнадцать, и оборудование, которым я располагал, не позволяло мне снимать движущиеся объекты», – писал он. Поэтому Дуано, как и его великий предшественник Эжен Атже, начинает ходить по городу, фотографируя груды кирпичей (его первая фотография так и называется – «Кирпичная куча»), изгороди, афиши, дома. Но в отличие от Атже он не старается сохранить парижские реалии для потомков, его более волнуют эстетические переживания: «Возможно, мой глаз гравера заставил меня обратить внимание на эту кирпичную кучу, куда так удачно падал свет», – пишет он о своей первой фотографии.

В 1931 году в Робер Дуано познакомился с известным скульптором Андре Виньо и устроился ассистентом в его студию. Это была одна из самых важных встреч в его жизни, именно в студии Виньо он познакомился с лучшими представителями авангардного искусства того времени. Да и сам Андре Виньо был личностью неординарной, у которого было чему поучиться: скульптор, художник, музыкант, режиссер и фотограф Виньо обладал природным пониманием света, «знал, как осветить объект скупыми средствами». Тогда же Дуано увлекается философией, штудирует Монтеня, Маркса, Ленина (интересно, что мог подчеркнуть молодой фотограф у классиков марксизма-ленинизма), запоем читает классическую и современную литературу, изучает авангардные течения в искусстве, в частности сюрреализм. Фотографии Брассая, а несколько позже Кертеша и Атже становятся для него откровением, он начинает по-новому смотреть на знакомый с детства мир парижских окраин.

В 1932 году Дуано делает свой первый репортаж – серию фотографий о «блошином рынке» и с помощью Андре Виньо публикует ее в газете «Эксельсиор». После этого он решается – пока что издали, стараясь действовать незаметно – фотографировать людей на улице. Подойти к незнакомому человеку, остановить прохожего, заговорить с кем-нибудь на улице он по-прежнему не решался: «Годы прошли, прежде чем я преодолел это», – делился он позднее в одном из интервью. – «Я понял, что люди, которых фотографирую, такие же, как я сам. Я один из них, и они прекрасно это понимают».

Вскоре карьера Дуано прервалась призывом на военную службу, а когда он демобилизовался, Виньо занимался кино (кроме этого у него были серьезные финансовые трудности) и молодому фотографу пришлось искать другую работу. В 1934 году он устроился промышленным фотографом на заводы Рено в западной части Парижа. Ему не нравилась эта работа, всеми фибрами души он чувствовал, что строгая дисциплина, однотипные операции, прочие атрибуты работы на большом предприятии ему никак не подходят. С другой стороны постоянное трудоустройство помогает ему улучшить материальное положение – он женился и переехал в Монруж (южный пригород Парижа), где проживет всю оставшуюся жизнь.

«Непослушание мне представляется жизненно важной функцией и должен сказать, что эта черта не принесла мне слишком много неприятностей», – говорил о себе Дуано, не сильно преувеличивая, хотя и с некоторой долей позерства. В 1939 году за неоднократные нарушения трудовой дисциплины его увольняют с завода. Молодой фотограф вздыхает с облегчением: наконец-то! Он начинает сотрудничать с Шарлем Радо, основателем агентства «Рафо», который продает его фотографии и находит для него заказы. Первая заказная съемка была про греблю, вторая – о древних пещерах. «Я уехал работать в одну из этих чудесных пещер, когда узнал об объявлении войны. … Я был в далеком прошлом – пятнадцать тысяч лет назад, – и вдруг война прекращает мое путешествие в доисторическую эру», – вспоминал он.

С началом войны Робер Дуано был призван в армию, но уже в феврале 1940 года его освободили от службы из-за болезни. Он уехал в Париж и его изначально трехмесячный отпуск растянулся на четыре года. Фотограф перебивался случайными заработками: снимал ювелирные украшения для рекламы, печатал и продавал открытки, делал фотографии для книги о французской науке. Он редко выходил с фотоаппаратом на улицу – свободного времени было хоть отбавляй, а вот фотоматериалов не хватало; тем не менее, он сделал несколько снимков ставших фотоиконами оккупированного Парижа, например «Упавшая лошадь» (Le Cheval Tombe, 1942). Во время войны пригодилось его образование литографа: он изготовлял фальшивые паспорта и удостоверения личности для участников сопротивления, евреев, коммунистов, беглых узников концентрационных лагерей.

С освобождением Парижа у Дуано появилось много работы. Фотографов не хватало, по его воспоминаниям в 1944 году на улицах Парижа можно было насчитать не более 15-20 человек с фотоаппаратами, а потребность в их продукции была очень высока. Вновь заработали французские журналы и газеты, в Париже стал выходить знаменитый американский еженедельник «Life». «Было ужасно много работы, и я испытывал неутолимую жажду работы!» – рассказывал фотограф много лет спустя.

Некоторое время после войны Дуано работал в агентстве «ADEP», где кроме него работали Анри Карте-Брессон и Роберт Капа, а после того как Раймонд Гроссе восстановил фотоагентство «Рафо» – перешел к нему. Позднее Карте-Брессон предложил ему вступить в «Magnum Photos», но Дуано отказался: членство в «Магнуме» предполагало жизнь в разъездах, а Дуано предпочитал работать на улицах родного города – поэтому он решил что «Рафо» подходит ему больше. Нельзя сказать, что он никуда не выезжал: он фотографировал в Соединенных Штатах, Канаде, других странах, но это работа не доставляла ему удовлетворения, он чувствовал себя как «турист» – самая ненавистная для него категория фотографов.

Он любил Париж и – в каком-то смысле – город отвечал ему взаимностью, открывая ему какие-то неочевидные, скрытые от других моменты. «Это был мир, который я знал и где мне было легко. Чтобы сделать подобный снимок (речь идет об одной из серии фотографий сделанных в парижских кафе – А.В.) люди должны принять тебя, ты должен приходить и пить с ними каждый вечер, пока не станешь частью обстановки, пока они не перестанут тебя замечать». Конечно, для фототуриста это было бы невозможно.

Несмотря на весь свой талант, на пришедший с годами опыт, очень часто фотограф надеялся … на вмешательство высших сил. «Это очень по-детски, но в то же время это почти как акт веры. Мы находим место подходящие на роль заднего плана и ожидаем чудо». Конечно чудо происходило не всегда. Фотограф любил рассказывать, как он несколько раз устраивал засаду напротив церкви Святого Павла: «Я ждал час, иногда два и думал: "Господи, что-то должно случиться". Я представлял себе разные события, которые я хотел бы сфотографировать, одно лучше другого. Но ничего не случалось. А если и случалось, то – бац – это настолько отличалось от того, к чему я готовился, что я упускал свой шанс». Но это было скорее исключением из правил, удача улыбалась Дуано намного чаще, чем это положено по теории вероятности.

Неотъемлемой чертой фотографий Дуано был юмор – его даже критиковали за слишком очевидную анекдотичность его ранних работ (например, известная серия фотографий прохожих глазеющих на фривольную картинку в витрине антикварного магазина). В 1950-х годах его юмор стал мягче: фотограф объяснял это тем, что люди стали лучше понимать фотографию и ему больше не приходится перегружать свои работы слишком явными шутками. Впрочем, даже в ранних фотографиях он умел находить грань, отделяющую пусть даже фривольную шутку от сортирного юмора.

Было бы довольно затруднительно дать определение понятию «Поэт улицы», но мне кажется, что именно Дуано лучше всего подходит на эту роль. Только поэзия его фотографий не всем и не всегда очевидна, и он сам это прекрасно понимал и переживал по этому поводу: «Я как деревенский дурачок, который убегает в лес, возвращается с птицей в шапке и слоняется повсюду, приговаривая: "Смотрите, что я откопал!" А эта птица неизвестной породы ужасно докучает благородным людям просто потому, что они не знают, как ее классифицировать. Прежде они никогда не видели таких птиц, а потому говорят: "Да, забавно. Теперь иди, поиграй где-нибудь еще, а нас оставь в покое, потому что мы говорим сейчас о серьезных вещах". К сожалению, примерно так выглядит нынче роль фотографа в обществе».

Известность пришла к Роберу Дуано в середине 1950-х годов и с тех пор постоянно росла. Его фотографии входят в постоянные композиции десятков крупнейших музеев и художественных галерей по всему миру, он постоянно участвует в выставках, фотоальбомы мастера пользуются повышенным спросом. О его жизни пишут исследования искусствоведы, снимаются фильмы, в последней четверти XX века имя фотографа приобрело поистине международную известность.

Дуано умер в Париже 1 апреля 1994 года. «Больше не будет ни его смеха, полного сострадания, ни его поразительно забавных и глубоких реплик», – записал в своей записной книжке Анри Карте-Брессон. – «Никаких повторов, только неожиданность. Но всеобъемлющая доброта Робера Дуано, любовь к людям и скромной жизни навсегда запечатлелись в его творчестве».

Автор Андрей Высоков

Источники http://buy-books.ru/photographers/robert_doisneau/

                     http://www.robert-doisneau.com/fr/portfolio/

 

Самая известная фотография Робера Дуано «Поцелуй у здания муниципалитета» была сделана в 1950 году по заказу журнала «Life». Это одна из самых знаменитых фотографий всех времен и народов, символ Парижа, молодости, любви и весны. Кадр выглядит абсолютно случайным, как будто влюбленные и не подозревают о присутствии фотографа; даже если в позах целующихся можно при желании обнаружить некоторую театральность, то общая спонтанность сцены, «неряшливая» композиция, казалась бы, исключает мысль о постановке.

В том же 1950 году фотография была напечатана в «Life» в теплой компании шести других парижских поцелуев. Негатив и контрольные отпечатки попали, как им и положено, в архив агентства «Рафо» и пролежали там, никого не беспокоя, тридцать с лишним лет. Всемирная известность пришла к фотографии в 1986 году, когда с нее был отпечатан постер. За двадцать последующих лет «Поцелуй у здания муниципалитета» был напечатан на двух с половиной миллионах открытках, на полумиллионе плакатов, а кроме этого на календарях, почтовых марках, майках, занавесках, постельном белье, не говоря уже о многочисленных фотоальбомах. Не будет преувеличением сказать, что на одной этой фотографии Дуано заработал больше чем на всех остальных вместе взятых! Но и неприятностей она принесла не мало.

После того как фотография стала знаменитой, фотограф получил много писем от якобы узнавших себя на фотографии. Дважды дело доходило до суда: первый раз в 1988 году семейная пара из Ирви потребовала от фотографа выплатить им в качестве гонорара 90000 долларов. Он выиграл суд, но ему пришлось признаться, что, снимок постановочный и что он использовал платных моделей. Фотограф объяснил это тем, что фотографии целующихся пар могут поставить их в неудобное положение, дескать, «влюбленные, болтающиеся на улицах Парижа, редко оказываются законными парами». В следующий раз на фотографа подала в суд бывшая актриса Франсуаза Борне, которая предъявила в качестве доказательства подписанный Дуано отпечаток, который он подарил ей после съемки. Предприимчивая женщина требовала от фотографа сто тысяч франков, но он опять выиграл суд – на этот раз он смог доказать, что уже заплатил паре за съемку.

Несмотря на выигрыш, репутация Робера Дуано, как «честного фотографа-документалиста» была сильно подпорчена. Видимо поэтому он так сильно не любил этот снимок. «Это поверхностная карточка, такие обычно продаются легко как дешевые проститутки», – в сердцах, отбросив всякую политкорректность, говорил он о самой известной своей фотографии.

Последняя точка в этой истории была поставлена через десять с лишним лет после смерти фотографа. В 2005 году Франсуаза Борне потребовались деньги и она выставила собственный отпечаток фотографии на аукцион в надежде заработать 10-15 тысяч евро. Организаторы аукциона полагали, что при определенной удаче фотография может уйти и за 20 тысяч. Каково же было всеобщее удивление, когда анонимный швейцарский коллекционер заплатил за «Поцелуй у здания муниципалитета» 155 тысяч евро! Так что если фотография и была «проституткой», то не очень дешевой.

Автор Андрей Высоков

1. Склонность преувеличивать, делая из маленькой неприятности катастрофу вселенского масштаба;
2. Склонность требовать от окружающих, чтобы они "читали мысли", т.е. сами догадывались о желаниях человека;
3. Перебор ответственности - когда человек слишком многое принимает на свой счет;
4. Самоуверенность, когда успешный в одной сфере человек "по умолчанию" считает, что преуспеет и во всем другом;
5. Завышенное доверие к критическому мнению окружающих;
6. Максимализм;
7. Постояное сравнение себя с более успешными людьми;
8. Беспокойство по поводу того, что еще не произошло.

Одо Добровольский (польск. Odo Dobrowolski) (1883 Черновцы – 1917 Киев) – польский художник, акварелист, литограф. Был сыном Юзефа Добровольского, чиновника Наместничества Галиции, и Евгении Виттих. Окончил гимназию во Львове и начал учёбу в Академии Изящних Искусств в Кракове. В 1908–1909 годах жил в Париже, потом в Мюнхене и вернулся во Львов. В 1911–1912 годах снова пребывал в Париже. Зимой 1914–1915 года издал во Львове альбом из десяти цветных литографии „Львов”. В июне 1915 года уехал в Россию. Добровольский пользовался главным образом акварелью, гуашью и пастелью. Занимался пейзажами Львова и Парижа. Большинство его произведений находится в коллекции Львовской Картинной Галереи.

Одиноко стоящее дерево, 1910 г.

Серия цветных литографий "Львов 1914 - 1915":

Собор св. Юра

Церковь св. Николая и старое здание университета

Костел Бернардинцев

Костел Кармелитов

Мариинская площадь

Львов. Общий вид

Наместничество

Успенская церковь и башня Корнякта

Галицкий сейм

Часовня Боимов

Виды Парижа:

Бульвар в снегу, 1909 г.

Комеди Франсез, 1908 г.

Париж ночью, 1912 г.

Мост на Сене, 1909 г.

Серия сообщений "Художники Львова":
Часть 1 - Художники Львова. Польские художники. Теодор Аксентович. Ч.1
Часть 2 - Художники Львова. Польские художники. Т. Аксентович. Ч.2
...
Часть 13 - Художники Львова. Иван Труш. Галерея
Часть 14 - Львовские художники. Тадеуш Рыбковски
Часть 15 - Одо Добровольский
Часть 16 - Антон Ланге
Часть 17 - Павло Лопата - Твори мистецтва, присвячені Львову
...
Часть 21 - Колекція творів Олекси Новаківського — дар професора Миколи Мушинки та його дружини Магдалини
Часть 22 - Володимир Патик
Часть 23 - Юліан Буцманюк: воїн, митець

Серия сообщений "Художники рисуют Львов":
Часть 1 - Одо Добровольский
Часть 2 - Львов Игоря Миргорода
Часть 3 - Львов Ярослава Жминки
...
Часть 11 - Львов В. Стопачинского
Часть 12 - Антон Ланге
Часть 13 - Павло Лопата - Твори мистецтва, присвячені Львову

Серия сообщений "Мифология":
Часть 1 - Нарцисс
Часть 2 - Русалки Д.У. Уотерхауза
...
Часть 16 - Русалки Г. Дрейпера
Часть 17 - Леди из Шалот на картинах неоклассиков
Часть 18 - Русалки на полотнах классиков
Часть 19 - Русалки Анны Сливончик
Часть 20 - Русалки Олеси Сержантовой
Часть 21 - Сфинкс

 Кошки на картинах Э. Мунье

Новые домашние животные

Поймай

Трое друзей

Ее лучший друг

Игра с котенком

Маленькая девочка

Лучшие друзья

Особое мгновение

Счастливая семья

Серия сообщений "Домашние питомцы на картинах художников":
Часть 1 - Собаки на картинах А. Вардла
Часть 2 - Кошки на картинах А. де Невилля
Часть 3 - Кошки на картинах Э. Мунье
Часть 4 - Кошки Henriette Ronner-Knip
Часть 5 - Кошки и собаки на японских литографиях
...
Часть 10 - Живопись Барбера Чарльза Бартона
Часть 11 - КОШКИ И СОБАКИ МАРИИ ПАВЛОВОЙ
Часть 12 - Картины Карла Райхерта

Кошки на картинах А. де Невилля

Котята, играющие на столе

Сливки

Сюрприз

Три котенка у чашки с молоком

Свой уголок

Играющие котята

Котяна и улитка

Котята около блюдца с молоком

Котята с мидиями и омаром

Клубок

Нужно попить

Серия сообщений "Домашние питомцы на картинах художников":
Часть 1 - Собаки на картинах А. Вардла
Часть 2 - Кошки на картинах А. де Невилля
Часть 3 - Кошки на картинах Э. Мунье
Часть 4 - Кошки Henriette Ronner-Knip
...
Часть 10 - Живопись Барбера Чарльза Бартона
Часть 11 - КОШКИ И СОБАКИ МАРИИ ПАВЛОВОЙ
Часть 12 - Картины Карла Райхерта

Собаки на картинах А. Вардла

Послеобеденная прогулка

Ревность

Компаньоны

В ожидании поезда

Терьеры идут о следу

Два шотландских терьера на природе

Жак и Жан, белые терьеры

Две собаки

На чужой территории

Преданный друг

Бульдог

Два сеттера

Серия сообщений "Домашние питомцы на картинах художников":
Часть 1 - Собаки на картинах А. Вардла
Часть 2 - Кошки на картинах А. де Невилля
Часть 3 - Кошки на картинах Э. Мунье
...
Часть 10 - Живопись Барбера Чарльза Бартона
Часть 11 - КОШКИ И СОБАКИ МАРИИ ПАВЛОВОЙ
Часть 12 - Картины Карла Райхерта

«Леди из Шалот» (англ. The Lady of Shalott) — название ряда картин английских художников. Сюжет взят из одноимённой поэмы Альфреда Теннисона «Волшебница Шалот».

В поэме Теннисона «Волшебница Шалот» рассказывается история девушки по имени Элейн, на которой лежит проклятье: она обязана оставаться в башне на острове Шалот и вечно ткать длинное полотно. Шалот расположен на реке, текущей в Камелот. Никто не знает про существование Элейн, потому что проклятье запрещает ей покидать башню и даже смотреть из окна. Взамен у неё в комнате висит огромное зеркало, в котором отражается окружающий мир, и девушка занимается тем, что ткет гобелен, изображая на нём чудеса окружающего мира, которые ей удалось увидеть. Постепенно мир все больше захватывает её, а одинокое сидение в башне утомляет. Однажды она видит в зеркале, как сэр Ланселот скачет в Камелот, и покидает комнату, чтобы поглядеть на него из окна. В ту же секунду исполняется проклятье, гобелен распутывается, а зеркало трескается.

Порвалась ткань с игрой огня, Разбилось зеркало, звеня. «Беда! Проклятье ждёт меня!» — Воскликнула Шалот.

Элейн понимает, какой необдуманный поступок совершила, и бежит из башни. На берегу реки она находит лодку и записывает на ней свое имя. Она плывет по реке и поёт печальную песню, но умирает прежде, чем доплывает до Камелота, где могла бы обрести счастье и любовь.Когда её находят жители, Ланселот дивится, что это за прекрасная женщина.

Поэзия Теннисона была очень популярна среди художников-прерафаэлитов. Хотя в данном случае Теннисон пишет о трагической любви, художники (Холман Хант, Россетти, Артур Хьюз, Уотерхаус) всегда наполняли картины по «Волшебнице Шалот» своим смыслом и отражали мировоззрение людей Викторианской эпохи, избирая для иллюстрации разные сюжетные отрывки и по-разному интерпретируя статус женщины. Возрастала роль женщины как хранительницы домашнего очага, а прерафаэлиты, в то же время, показывали внутренний конфликт между частными, личными надеждами и общественными обязанностями женщин.

С. Г. Метьярд - Леди из Шалотт. Моя половина в зеркале, 1913

У. Хант - Леди из Шалот, 1905

Дж. Б. Шоу - Леди из Шалотт

 А. Хайес - Леди из Шалот, 1873

Серия сообщений "Мифология":
Часть 1 - Нарцисс
Часть 2 - Русалки Д.У. Уотерхауза
...
Часть 15 - Леди из Шалот на картинах Д. У. Уотерхауза
Часть 16 - Русалки Г. Дрейпера
Часть 17 - Леди из Шалот на картинах неоклассиков
Часть 18 - Русалки на полотнах классиков
Часть 19 - Русалки Анны Сливончик
Часть 20 - Русалки Олеси Сержантовой
Часть 21 - Сфинкс

К. Бунке - Рыцарь, 1894

У. Крейн - Белый рыцарь, 1870

Э. Берн-Джонс - Милосердный рыцарь, 1863

Картины Э. Блейр-Лейтона:

К оружию

Пожелание удачи

Почести

Вышивание знамени

Картины А. Хайеса:

Странствующий рыцарь

Красивая беспощадная дама, 1863

Рыцарь солнца

Картины Ф. Дикси:

Благодарность прекрасной дамы, 1902

Странствующий рыцарь, 1885

Ф. К. Купер - Красивая и беспощадная, 1926

Ф.Р. Пикерсгилл - Выбор прекрасной дамы, 1848

Дж. Уотерхауз - К прекрасной даме, 1893 

Дж. Э. Миллес - Мечта о прошлом, 1857

Дж. Э. Миллес - Странствующий рыцарь, 1860

Артур и рыцари круглого стола

Первое упоминание об Артуре

В мифологии старой Англии нет эпохи прекраснее, чем времена правления короля Артура и его доблестных рыцарей, когда посреди мрачного средневековья наступил расцвет благородства и самоотверженной преданности короне и своему государству.

«История бриттов» - первая латинская хроника, законченная в 800 г. н.э. валлийцем по имени Ненний, впервые упоминает имя Артур как центровой персонаж народных преданий Уэльса. Первая развернутая повесть о жизни Артура появляется в «Истории королей Британии» Гальфрида Монмутского, объединяющей «Историю бриттов» с элементами валлийского фольклора.

Основными прототипами Артура считаются три исторические личности – это Римский военачальник Луций Арторий Каст, точные даты жизни которого неизвестны, Римлянин Амвросий Аврелиан, успешно разгромивший саксов в битве у Бадона, и Карл Великий с его 12 Паладинами. Опираясь на факт, что основные враги Камелота, саксы, жили в 450-х гг., а первые косвенные упоминания об Артуре появляются в трудах валлийского клирика Гильдаса в 560-х гг., можно сделать вывод, что Артур жил предположительно в 500-х годах н.э. Образ же британского короля Артура собран из нескольких биографий и подвигов и, дополненный цепью взаимосвязанных сюжетных линий, стал прочным каркасом культурного мифа об Артуре и рыцарях Круглого стола.

Артур и рыцари Круглого стола

Итак, стержнем бессмертной истории Артура и рыцарей Круглого стола являются несколько героев, повлиявших на расцвет и падение чудесного британского королевства. Король Артур был единственным сыном Верховного короля Британии Утера Пендрагона, который воспылал страстью к его матери Игрейне, жене герцога Горлуа Корнуэльского. По одной из версий легенды, Горлуа должен был убить Утера, дабы захватить его власть, но случилось все наоборот. Благодаря предвидевшему развитие событий на 200 лет вперед волшебнику Мерлину, возник поединок, в котором Утер смертельно ранил соперника, подчинил себе его армию и женился на Игрейне. Уже через год королева от второго брака родила Артура, которому суждено было стать великим правителем Англии.

Мудрый Мерлин был в курсе придворных интриг и хорошо знал о персонах, мечтавших узурпировать власть и лишить наследника законного престола. Чтобы этого не произошло еще в детстве, он забрал мальчика себе на воспитание, позже передав его своему верному другу, славному рыцарю Эктору. В то же время одна из старших сестер Артура – фея Моргана - воспитывалась у Леди Озера, обучалась магии и колдовству, которыми могла обладать только Верховная жрица Авалона. Через 20 лет Моргана сыграла роковую роль не только в судьбе собственного брата, но и в истории всего королевства, однако, об этом позже.

После смерти Утера, Мерлин открыл 16-летнему наследнику тайну его происхождения и обучил секретам военного искусства, которые должны были помочь Артуру завоевать страну. Мерлин вместе с епископом Кентерберрийским на очередном собрании в Лондоне представили волшебный меч, предназначенный для нового короля Англии. Достойный короны должен был вытащить меч из камня, и никому из рыцарей не удалось этого сделать, кроме Артура. После народного провозглашения Артура королем Британии, страсти при дворе на недолгое время утихли.

В одном из поединков с сэром Пелинором Артур сломал меч из камня, и Мерлин пообещал королю новый меч Эскалибур, который специально для него выковали эльфы Авалона. Меч Эскалибур обладал магией сражать без промаха, но на него налагалось одно условие: обнажать лезвие только во имя доброго дела и, когда придет срок, Артур должен вернуть меч Авалону.

Став полноправным королем Британии, Артур начал задумываться о наследнике для своего трона. Однажды его познакомили с Джиневрой – дочерью спасенного им когда-то короля Лодегранса. Джиневра была и остается в современной обработке литературы «Прекрасной Дамой», образцом непорочной женственности и целомудрия, так что Артур полюбил ее с первого взгляда. Молодые поженились и зажили счастливо в Камелоте. Правда, детей у супружеской четы так и не родилось, ибо, по преданиям, одна злая волшебница, желая передать трон своему сыну, наложила на Джиневру проклятие бесплодия.

При своем дворе в Камелоте Артур собрал самых храбрых и преданных рыцарей королевства — Ланселота, Гавейна, Галахада, Персиваля и многих других. Разные источники указывают, что общее число рыцарей доходило до 100 человек. Отдельно отмечается, что именно Джиневра подала Артуру идею изготовить для заседаний рыцарей Круглый стол, чтобы никто не чувствовал себя ни первым, ни последним, и все были равны между собой и перед королем.

Волшебник Мерлин часто посещал Камелот с целью проведать Артура и заодно настроить рыцарей на благие дела, чтобы те не совершали зла, избегали предательства, лжи и бесчестья. Рыцари Круглого стола прославились тем, что даровали милосердие низшим сословиям и всегда оказывали покровительство дамам. Они побеждали драконов, колдунов и прочих исчадий ада, спасая королей и принцесс, освобождая свои земли от зла и порабощения. Главной же целью их паломничества был поиск Чаши Грааля, из которой сам Иисус пил во время Тайной вечери и куда затем была налита его кровь. Многие годы рыцарям никак не удавалось найти святую Чашу. В конце концов, ее нашел внебрачный сын Ланселота и леди Элейны – рыцарь Галахад.

Измена Джиневры и начало смуты в Британии

Исторически отмечено, что именно супружеская неверность Джиневры положила начало смуты в Британии. Королева долго не могла забеременеть и подарить Артуру наследника, отчего супруги постоянно ссорились, и никто из них даже не подозревал о проклятии. При этом, еще до своего замужества, Джиневра успела полюбить одного из рыцарей и лучшего друга Артура – Ланселота, встретив его в Камелоте за несколько дней до знакомства с королем.

Ланселот был воспитан Девой Озера, откуда и получил прозвище «Озерный». Практически весь смысл персонажа Ланселота в легендах артуровского цикла составляет его безмерная любовь к Джиневре и, вместе с тем, грех прелюбодеяния, который не давал ему и шанса найти святую Чашу Грааля.

О возлюбленной Ланселота разные легенды отзываются по-разному: например, рыцари Круглого стола, зная о греховной связи Ланселота с королевой, недолюбливали Джиневру и однажды даже хотели ее казнить. Джиневра, чувствуя себя виноватой перед супругом, но, будучи не в силах отказаться от любви к Ланселоту, то и дело гневалась на своего верного рыцаря и прогоняла его со двора. Как-то раз она устроила пир для рыцарей, во время которого один из них убил другого отравленным яблоком, и все подозрения пали на королеву. Рыцари уже собирались полностью разоблачить предательницу короны, однако прискакал Ланселот и спас ее, с легкой руки порубив половину своих друзей.

Многие придворные дамы, питавшие явный интерес к Ланселоту, недоумевали над тем, что он был неженатым и решил всю свою жизнь посвятить несчастной любви. Как-то раз, в поисках Грааля, Ланселоту выпала честь побывать в гостях у короля Пелеса из Корбеника - родственника Иосифа Аримафейского и хранителя Грааля. Король предложил Ланселоту жениться на его прекрасной дочери Элейне, однако тот нашел тактичные слова отказаться от подобной чести. Придворная дама Брузена, зная, кем занято сердце рыцаря, навела на Элейну чары, благодаря которым она стала похожа на Джиневру. Ланселот провел с принцессой ночь, а наутро, когда узнал об обмане, было уже поздно. Так у Ланселота появился внебрачный и единственный сын Галахад – будущий рыцарь Камелота.

По одному из вариантов легенды, Джиневра узнала о сопернице и отвергла Ланселота. 14 лет он прожил с Элейной в замке Блиант на острове, а когда Галахад подрос, вернулся в Камелот, и их связь с королевой возобновилась.

Впрочем, у самого Артура тоже был внебрачный сын Мордред, зачатый его сводной сестре фее Моргане во время таинственного обряда, когда волшебники Мерлин и Дева Озера приложили руку к тому, чтобы брат и сестра не узнали друг друга и вступили в связь. Мордред, в отличие от Галахада, был воспитан злыми волшебницами и вырос коварным человеком, мечтающим о кровопролитии отца и захвате власти.

Падение Камелота и гибель Артура

Король очень любил своего друга Ланселота, а также свою жену Джиневру, и, подозревая об их любви, не предпринимал никаких мер, чтобы разоблачить обманщиков. Артур предпочитал не видеть того, чего не хотел, считая спокойствие в государстве важнее личных взаимоотношений. Это было на руку его врагам – и, в частности, его сыну Мордеру (по некоторым источникам Мордред был племянником Артура, а поскольку других родственников у короля не было, так или иначе корона должна была перейти к нему).

Желая уязвить короля болью измены Джиневры, Мордред вместе с 12-тью рыцарями Круглого стола ворвался в покои королевы, где Ланселот извинялся перед своей дамой сердца за то, что случайно разоблачил ее, и просил совета, как ему вести себя дальше. Разозлившись, что его прервали таким подлым образом, Ланселот поубивал почти всех своих товарищей, оседлал лошадей и вместе с Джиневрой ускакал из Камелота. Артур, понуждаемый общественным мнением, помчался за беглецами через Ла-Манш, оставив своим наместником Мордреда.

Джиневру Артур больше не увидел – в дороге королева осознала все свои грехи и попросила Ланселота отвезти ее в монастырь, где она приняла монашеский обет и посвятила оставшуюся жизнь очищению своей души и службе Богу.

Тем временем, в отсутствие Артура Мордред попытался захватить власть и подчинить себе народ. Понимая, что ключевые фигуры, на которых столько лет шел расчет, не могли в решающий момент обеспечить Англии спокойствие, ко двору прибыли Мерлин и Дева Озера, а также другие волшебники, в том числе приемная мать самого Мордреда (по многим вариантам она была родной сестрой Девы Озера, ступившей на путь черной магии). Волшебники вступили в борьбу и были смертельно ранены, так что никто уже не мог защитить Камелот, кроме самого Артура.

Довольно быстро осознав тщетность поисков Ланселота с Дженеврой, Артур поскакал обратно в Камелот, где его уже поджидали враги. На побережье он попал в засаду саксонской армии Мордреда (к тому времени тот успел обзавестись единомышленниками среди враждебных Артуру саксов). Король пал от руки собственного сына, успев также смертельно ранить Мордреда. Говорят, что в итоговой схватке Ланселот примчался на помощь Артуру со своей немногочисленной армией, однако и он потерпел поражение в этом бою.

Умирающего Артура фея Моргана вместе с другим волшебницами увезла в лодке на Авалон, где Артур бросил меч Эскалибур в озеро, тем самым исполнив свой долг перед эльфами. По некоторым преданиям, красивая история самого благородного короля средневековой Англии вовсе не завершилась на этом, и в настоящее время Артур лишь дремлет в Авалоне, готовый воскреснуть и спасти Британию в случае реальной угрозы.

Автор: Анна Жила

Источник: http://altritter.ru/articles/istorija/135.html

Eleanor Fortescue Brickdale - Sir Lancelot, 1911

Дж. Б. Шоу - Свадебная процессия Артура и Джиневры

Э. Ф. Сандис - Колдунья. Королева Авалона, 1862

Э. Берн-Джонс - Мечта Ланселота о чаше святого Грааля, 1896

Д. Россетти - Святой Грааль, 1857

А. Хайес - Сэр Галахад, 1870

А. Хакер - Парсифаль с чашей Грааля, 1894

И. Н. Патон - Ангел переправляет сэра Галахада через озеро Дерн, 1888

И. Н. Патон - Сэр Галахад

Одиссей и сирены. 1909

Морская русалка. 1894

Морские мелодии. 1904

Водный ребенок. 1900

Летающая рыба. 1910

Серия сообщений "Мифология":
Часть 1 - Нарцисс
Часть 2 - Русалки Д.У. Уотерхауза
...
Часть 14 - "Суд Париса" в живописи
Часть 15 - Леди из Шалот на картинах Д. У. Уотерхауза
Часть 16 - Русалки Г. Дрейпера
Часть 17 - Леди из Шалот на картинах неоклассиков
Часть 18 - Русалки на полотнах классиков
Часть 19 - Русалки Анны Сливончик
Часть 20 - Русалки Олеси Сержантовой
Часть 21 - Сфинкс