Своей жизнью мало-помалу мы пестуем смерть.

Смерть — не полярная жизни субстанция. Смерть изначально существует во мне.

Как ты думаешь, во что превратится жизнь человека, если мысли в его голове напрочь лишить возможности быть сформулированными?

Всё, что ты знаешь обо мне – не больше, чем твои же воспоминания.

Неизменным остаётся лишь одно: сколько бы мы ни смотрели на горы – мы всегда сможем постичь лишь ничтожную частичку того, что они из себя представляют.

– Я тебя искал, – сказал я, отдышавшись.
– Знаем, – сказал Человек-Овца. – Видели.
– Да? А что, нельзя было хотя бы голос подать?!
– Ну, мы думали, ты хочешь сам нас найти. Вот и молчали.

Откровенность и Правда – всё равно, что нос и корма судна, выплывающего из тумана. Вначале появляется Откровенность, и лишь в последнюю очередь глазам открывается Правда. Временной интервал между этими двумя моментами прямо пропорционален размерам судна. Большому выплыть сложнее. Иногда это получается уже после того, как закончилась жизнь наблюдающего. Поэтому если, несмотря на мои усилия, Правда тебе всё-таки не откроется – ни моей, ни твоей вины в том быть не должно.