Поскольку во время Великой Отечественной Войны был страшный дефицит конвертов, солдаты складывали лист бумаги, на котором писали «жив, здоров, люблю...» в треугольник. Конверт-треугольник — обычно тетрадный лист бумаги, сначала загнутый справа налево, потом слева направо. Оставшаяся полоса бумаги (поскольку тетрадь не квадратной, а прямоугольной формы) вставлялась, как клапан, внутрь треугольника. Полевая почта в СССР была бесплатной, а потому марки не требовались. Солдаты просто писали адрес доставки на наружной стороне треугольника. Но письма-треугольники вошли в историю не только из-за дефицита конвертов. Была строгая военная цензура, потому даже вставляя оставшуюся бумагу внутрь сложенного треугольника, солдаты не имели права заклеивать свое послание.

«Здравствуй, любимый!
Это третье письмо, которое пишу тебе в армию. Пишу тебе часто знаю, как тяжело без писем. Так хочется получить от тебя хоть пару слов. У меня все в порядке. Сегодня я сдала первый предмет — уголовное. Для начала „отлично“. Хочется скорее кончить, начать работать, а надо еще столько сдавать. Читают главным образом скверно, на половину лекций не хожу.
У нас еще настоящая зима, большие морозы. Утром совсем холодно, замерзаю пока до института добегу. Зато дома у нас тепло. „Дома“ у меня хорошо и до ин-та недалеко — минут 15, только днем ребята мешают заниматься. В институте и в библиотеке очень холодно. Несколько дней не горит свет и нет керосина, хорошо что у меня были свечки. Сегодня пообещали, что свет, а кроме того хозяйка достала немного керосина, пока мы устроены. Живу потихоньку, рано ложусь и рано встаю, свободное время занимаюсь, совсем почти не читаю. Очень жду твоих писем, каждый день надеюсь получить. Целую крепко. Анна»
 

Открытка вернулась с ярлыком «Доставить невозможно». Комбат Бершадский погиб от пули снайпера, когда поднял подразделение в атаку...

*  *  *

...Сколько писем с той поры мне было.
Отчего же кажется самой,
что доныне я не получила
самое желанное письмо?!

Чтобы к жизни, вставшей за словами,
к правде, влитой в каждую строку,
совестью припасть бы, как устами
в раскаленный полдень - к роднику.

Кто не написал его? Не выслал?
Счастье ли? Победа ли? Беда?
Или друг, который не отыскан
и не узнан мною навсегда?

Или где-нибудь доныне бродит
то письмо, желанное, как свет?
Ищет адрес мой и не находит
и, томясь, тоскует: где ж ответ?

Или близок день, и непременно
в час большой душевной тишины
я приму неслыханной, нетленной
весть, идущую еще с войны...
                                                             Ольга Берггольц

*  *  *