Анна Парусникова

— Мой лучик солнца, доедай скорее — сказала нежно мама и поцеловала в макушку сидящего за столом Ёню.

— Мама, а я разве не твой лучик? — несколько обиженно спросила двенадцатилетняя Лола, убирая свою тарелку со стола.

— Ты тоже мой лучик солнца. Вы оба мои солнечные лучики. — ответила мама. И девочка довольная улыбнулась.
Читать далее...

Евгений Черняховский

Моя бабушка Клара тридцать лет преподавала в школе русский язык и литературу. Вообще-то училок положено по отчеству называть. А вот отчество она имела очень по-русски неблагозвучное — Израилевной была моя бабушка Клара. Вот так получилось, что как-то неполиткорректно звучало это самое отчество — и не только на великом-могучем-свободном, но и на многих других мировых языках.

В далёком 1956 году разразился жуткий политический кризис в районе Суэцкого канала, и отечественные средства массовой информации — впервые с раскатистым «р-р» — стали произносить словосочетание, впоследствии ставшее устойчивым: «Коваррные изрраильские агррессорры». Пару дней послушав по радио это самое р-рычание, бабушку Клару вызвал в свой кабинет директор школы Пэтро Мыколайович.

— Кларочка, — сказал он ласково, — а не стать ли вам — во всяком случае, в школе — Кларой Ивановной или, на худой конец, Кларой Ильиничной? А ещё бы лучше — Клавдией! А? Дети и так о ваше отчество язык себе ломают. Уже и родители некоторые жаловались — и мне, и завучу… А тут, ещё, понимаете, сейчас такое дело… — и он очень выразительно показал пальцем на радиорепродуктор в углу кабинета.

— Пэтро Мыколайович, — ответила бабушка Клара, — есть ли у вас какие-либо претензии к тому, как я преподаю?

— Кларуся, ну я ж не о том… — широко улыбнулся Пэтро Мыколайович в пышные усы а-ля Тарас Шевченко. — Ну вы же умница, всё прекрасно понимаете…

— Я так понимаю, — терпеливо объяснила ему бабушка Клара, — что если ученики мои будут любить мои предметы и уважать меня — им никакого труда не составит выучить моё неудобное отчество…
Читать далее...

Сергей Ребельский

Контраст
=======
Друг моего отца, прекрасный поэт Борис Слуцкий, имел несчастье выступать на том печально известном собрании, где исключали Пастернака из Союза Писателей. Отец вспоминал, как Слуцкий вышел на сцену, белее штукатурки, сказал несколько осуждающих слов, и, пошатываясь, — буквально! — сошёл в зал. Потом до конца жизни казнился, не мог себе простить.

А мне сдаётся, напрасно он так уж безутешно терзался. Потому что, — не за «Доктора Живаго», разумеется, и не под эгидой партийных органов, — но, по совести, было за что Пастернака осудить. Еврея, гнушавшегося собственным народом. Полагавшего ошибкой (не знаю уж, Бога или природы) рождение своё евреем. Гениального поэта, нисколько не впечатлённого страшной гибелью шести миллионов соплеменников, ни строчки им не посвятившего. Поправьте, коли что не так.
Читать далее...

Сергей Ребельский

Немного о ламах (тех, что парнокопытные)
=============================
Будучи старшеклассником, я состоял членом КЮБЗа — существовала в Москве такая организация юных натуралистов, Кружок Юных Биологов Зоопарка, основанная ещё в 20-е годы прошлого века профессором Петром Александровичем Мантейфелем. Который, несомненно, являл собою пример подлинного натуралиста. Только истинный любитель природы способен сделать в своём дневнике такую вот запись, вовсе не рассчитанную на публику, то есть на полном серьёзе: «Ягода морошки, прошедшая через кишечник медведя, слегка прозрачна и кисловата на вкус». В программу кружка, помимо лекций и наблюдений за животными, входила и некоторая помощь по зоопарку.

Как-то осенним вечером, перед самым закрытием, я патрулировал территорию и вдруг услышал странный шум, далёкий металлический лязг. Побежал на звук, и взору моему открылась такая картина. Крупная рыже-серая лама, восстав на задние ноги, всем телом бьётся о решётку вольера и плюёт в стоящего по другую сторону ограды мужчину. Который не только не убегает прочь но, напротив, наступает всё ближе и ответно плюёт в ламу. Поединок складывается явно не в пользу человека, покрытого уже с ног до головы липкой слюной, но царь природы не сдаётся и героически продолжает отплёвываться. Я отдышался и говорю: «Товарищ, как вам не стыдно, зачем вы дразните животное? Оно может пораниться!» Мужик окинул меня мутным взором, и, указывая на ламу перстом, объявил: «Он первый начал!»
Читать далее...

Сергей Ребельский

Другое длинношеее
=============
Дядю моего при рождении нарекли библейским именем Менаша. Дядя рано проявил музыкальные способности, с детства играл на скрипке, закончил консерваторию по классу самого Ямпольского. Но выбрал всё-таки математику, поступил на Мехмат МГУ (тогда, до войны, евреев ещё принимали). Родные называли его Мусей, друзья — Мишей. Перед самой войной у дяди Муси родился сын, Веня. Записывать мальчика пошли всей мешпухой и там, в ЗАГСе, затеяли грамматический спор: как правильно писать отчество, «Менашевич» или «Менашеевич»? Подняли такой гвалт, что совсем заморочили голову паспортистке — и та записала: «Менашееевич». Так в русском языке появилось второе слово с тремя «е» кряду.
Читать далее...

Девятнадцать коротких историй из жизни евреев, гоев и паспортисток
Сергей Ребельский

Игра в классики
===========
Тёплым летним вечером 1978 года мне случилось возвращаться в Москву от родителей, отдыхавших в подмосковном Доме Творчества Писателей «Переделкино». По выходным оттуда отправлялся микроавтобус, развозивший желающих по домам — немалое удобство по тем мало-машинным временам. Набралось нас, пассажиров, всего трое. Первой по праву назову 90-летнюю Мариэтту Шагинян: живой классик советской литературы, она, во время оно, водила дружбу с Маяковским, доподлинно знала историю создания «Тихого Дона», первой, и весьма некстати, откопала документы об еврейских корнях Ленина, и пр., и пр.Читать далее...

Александр Левинтов

Десять заповедей советского образа жизни

1. По газонам не ходить!

2. Не курить!

3. Не болтай!Читать далее...

Александр Левинтов

Обрывочные мысли на ходу
==================
Мы живем во времена, когда высшим достижением письменного текста является его экранизация.
* * *
«Быть или не быть» — это «есть или не есть» в инфинитиве.
* * *
Внешний мир — это исподнее нашего внутреннего мира.
* * *
Последний следов не оставляет.Читать далее...