Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
июнь

Опять разговор о коммунизме. Её слова: "Это бред". Не верит категорически.
Я сказал, что не обязательно через 20 лет, но через десятки лет - будет.
Она:
- Не будет ни через 100, ни через 200.
- Ну, это ты зря, - пытаюсь переубедить. - Почему феодализм сменился капитализмом, а капитализм социализмом? В конечном счёте потому, что развивается производство и это развитие влечёт за собой перестройку общества. Ты не видишь добрых людей (как пример, приводишь своё училище). А какие они, добрые? Для тебя - это романтические герои Лермонтова и других писателей эпохи романтизма. Сейчас другой век, другая эпоха - более сложная и более прагматичная. Конечно, такой молодёжи, как у вас в культпросвете - много. Но это ж, в основном, юнцы, пришедшие после восьмого класса. Но есть другие люди - мыслящие, понимающие действительность и сознательно желающие прогрессивно жить и перестраивать общество. 

(О перестройке заговорили только через двадцать лет! - Б.К., сентябрь 2016).

-  И этих людей немало, - продолжил я после паузы. - Может быть ты каждый день ходишь мимо них и не знаешь, что это они и есть.

Но Галя - идеалистка и интуиция говорит ей, что сознание всё-таки первично.
Я ответил, что интуиция - вещь не сверхъестественная, а вполне  объяснимая и  в будущем даже машине можно будет "приделать" интуицию. Человек от машины отличается только большей сложностью программ.
Она:
- Боже мой, неужели скоро формулами жизнь человека можно описать?
- Вполне. В общем виде и сейчас можно.
- Но ведь невозможно до конца...
- До конца, конечно, практически невозможно, ведь человек неисчерпаем, но, по крайней мере всегда будет "неисчерпаемей" самой совершеннейшей машины, сделанной им. А в общем виде всё поведение человека можно объяснить всего двумя программами: животной и социальной...
Объясняю ей формулу эмоций. Галя ужасается.

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
июнь

У неё это, наверное, было настоящим, а у меня, возможно, вымышленным. Может быть мне просто нравилась игра, в которую я играл, нравилось чувствовать себя таким, хотелось  благородно поступать. Может быть, если долго чувствуешь себя таким, то  в конце концов и СТАНОВИШЬСЯ.
Так в некоторых фильмах актёр настолько хорошо играет роль, что личность героя, которого он изображает, становится неотличимой чертой самого актёра. Актёр настолько верит в правдивость образа, что и чувствует себя таким. Может быть и  у меня было так.
Я не хочу сказать, что  я способен быть выдающимся актёром. Собственно говоря, я могу играть только то, к чему склонен по характеру. И в сущности это уже будет не игра, а просто жизнь.
В этот день я почувствовал, что это очень хорошо, радостно быть вместе, чувствовать её близость, прислониться щекой к её щеке. Соприкосновение тел подразумевает соприкосновение душ. 
И... всё же чувствую: это хорошо, но... не для меня.  Чего-то мне не хватает...
Расстались очень хорошо. В пустом коридоре общежития так много друг другу говорили поэтичные и радостные до слёз взгляды.

О приезде отца и методах воспитания

Приехал отец. И опять были эти мелочные претензии ко мне и моя реакция раздражения на них. И всё же он считает, что всё делает абсолютно верно по отношению ко мне.  Он непогрешим! Он желает мне добра! И если б я его слушался,то был бы, как он говорит, на высоких ступенях жизни. С мамой всё-таки как-то легче: у неё простая житейская мудрость и есть, хоть малость, понимание того, что нужно говорить, а что ясно и без слов. У отца эта грань совершенно отсутствует.  Отсюда мелочность, навязчивость (даже в пустяках), способность делать конфликт из мухи. Совершенно не умеет отделять главное от второстепенного и, соответственно, распределять своё внимание. 

Много говорили о воспитании с Цветковым. Он говорил о том, как он будет воспитывать своего ребёнка. Много рассуждали с ним о непосредственном и опосредованном влиянии. Второе, т.е. влияние через образы, куда действенней, чем прямые нотации. Нужно как можно реже влиять в форме приказов, а в определённом возрасте эту форму вообще исключить. Кроме  того, ребёнку нужно предоставлять по возможности большую самостоятельность. И дать возможность со многими вещами знакомиться самому: то, что познаётся на собственном опыте, сидит крепко и не забывается, а нотации и голые нравоучения проходят мимо ушей. Нужно при большой свободе ребёнка, умело направлять его развитие.

Всё! Забрал из училища все документы, рассчитался с библиотекой, подписал обходной. Теперь меня с нашим училищем уже ничего не связывает.

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
июнь

У меня ощущение, будто всё приходится начинать сначала. Опять разговоры об обыденных вещах. Основная тема - педсовет. Об этом она много говорит, ругает меня и, чувствую, жалеет, что меня не будет больше в Чите. Я - больше молчал...  
Но потом и  её стал успокаивать, разглагольствуя об относительности всех существующих в мире вещей. Здесь я в основном говорил. Люда молчала и мне приходилось вытягивать из неё ответы. Ну, это, как обычно, - я уже привык.
Гуляли не больше часу. Пришли в общежитие и с улыбкой расстались друг с другом.

 Встреча с Галей

12 июня, суббота. Совершенно случайно увиделся с Галей в коридоре нашего этажа. К ним не заходил очень давно (как будто век целый!). Незаметно текло время в общении с Людой и водовороте  других забот. 
Сообщил ей свежую новость: исключён из училища, в Чите ещё буду не больше недели, уеду в Сретенск, хочу там начать работать.
Она искренне удивляется:
- Ведь ты же способный!
- Ну а ты как?
Сдаёт экзамены, но всё надоело в городе, живёт романтическими мечтами, как всегда. Следующий год учиться в культпросвете не хочет.
- А почему ты к нам не заходишь?
Я нашёл причину (верную отчасти):
- Я тебе обещал переписать ноты романса на твои стихи и всё-то не сделал.
- Какой честолюбивый! Ведь всё равно можно зайти.
- Ну а ты? Стихи с тех пор писала?
- Да. 
- А дневник?
- Да, тоже. Я уже закончила тетрадь.
- Мне дашь почитать?
Немного помедлив, но очень искренне произнесла:
- Дам.
До понедельника она уезжает домой. Договорился, что приду к ней в понедельник.

Во время съёмок "Гастролей" актёры жили в гостинице "Аркадия", в ресторане которой периодически отмечали разные праздники. И однажды в разгар застолья на сцену вышли цыгане – актёры Рада и Коля Волшаниновы, игравшие в "Опасных гастролях" Грановских. Они начали играть на гитаре. И несколько минут спустя Володя к ним присоединился и начал петь. Что тут началось! Весть о том, что в "Аркадии" поёт сам Высоцкий, в считанные секунды облетела всю Одессу, люди подходили к стеклянной витрине ресторана и слушали. Народу собралось несколько тысяч человек. Случилась давка, кто-то разбил витрину и устремился в ресторан, поближе к сцене. 
Приехала милиция, людей попросили разойтись. И секретарь обкома Синица после этого случая решил, что Высоцкий очень опасен для общественного спокойствия, и приказал ему в течение нескольких дней покинуть город и больше никогда там не появляться.
Недолго общалась с Высоцким уехавшая в 1966 г. в Норвегию знаменитая цыганская певица но об их дружбе вспоминает с удовольствием: 

        "Высоцкий очень любил цыганскую музыку. Он часто ходил в цыганский театр "Ромэн" в Москве. Мы были знакомы, там такая компашечка была... Ездили в лес, делали шашлыки, ловили рыбу, играли на гитарах. Я пела ему, он пел мне. А иногда играли на двух гитарах – я играла соло, а он аккомпанировал. Так шутили с ним всегда! В общем, была очень-очень красивая дружба".

v-vysotsky.com/statji/2016/Tsygane/text.html

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
июнь

Я подошёл к ней:
- Ты не хочешь со мной разговаривать?
Она молчит и вдруг заявляет:
- А что с тобой разговаривать? Ты совсем уже дошёл! Знаешь, что тебя на педсовет вызывают?
- Так это для меня не новость... Ты думаешь, могут выгнать?
- Думаю!
- Я всё же надеюсь...  Хотя чёрт его знает. У них есть все основания хильнуть меня из училища. Ну а ты как? В вечерней всё сдала? 
- Нет, ещё пять экзаменов.
- Порядком. А музыкальные не сдаёшь, что-то тебя не видно на экзаменах.
- А я могу не сдавать музыкальные. Я перехожу на д/х отделение. Вот, на педсовете буду объясняться...

(Д/х - дирижёрско-хоровое отделение. - Б.К., сентябрь 2016).

-Так ты тоже там будешь?
- Да, объяснять свой переход на д/х отделение. 

Вернувшись в свою комнату, я услышал сообщение Платонова:
- Твоя Люда меня спрашивала, дома ли ты.
- Давно?
- Часа два назад.
Я вспомнил слова Цветкова: "Она ещё вернётся к тебе". Он^еправ.

(Карандашом сверху  после буквы "н" в слове "он" вставлена - но чернилами крест-накрест зачёркнута - буква "е". -   Б.К., сентябрь 2016).

Такие слова мне слышатся в ранней шуточной "одесской" песне молодого Володи Высоцкого, когда он часто пробовал своё актёрское искусство на народном фольклоре.  

Это видео пришло сегодня на мой адрес  от пользователя, на которого я подписан в Yuotube.  

Я оставил свой отзыв к этой работе. 
boriskomissarov12 секунды назад

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1961-2016

Школьные годы чудесные

(Авторское отступление)

На втором году учёбы всё чаще вспоминались беззаботные школьные годы. Казалось бы, вот они, рядом. От 61-го до 65-го прошло всего четыре года. Самое беспечное, весёлое  и счастливое время было, когда учился  в родном 7-а классе. В 8-а, когда нас "слили" с чужим 7-б классом, начался не всегда гладкий, а порой и болезненный, конфликтный  процесс привыкания и притирки к чужакам и их лидерской группировке, желавшей подчинить себе "ашников". К тому же мы начинали выходить из пионерского возраста, были в восьмилетней школе самыми старшими, готовились к экзаменам и получению первого свидетельства об образовании, после чего была открыта дорога к студенческой жизни  в средних специальных учебных  заведениях.

Вчера с одноклассницей по Сретенской музыкальной школе переписывался. Она фотку нашего ДК прислала - интерьер зала со ступеньками, ведущими на сцену.

Мы участвовали от школы в районных смотрах художественной самодеятельности и по этим ступенькам поднимались на сцену. Валя исполняла танец маленьких лебедей в группе из шести девочек, я аккомпанировал на ф-но. Сам исполнял "Сентиментальный вальс" Чайковского и "Элизе" Бетховена, за что был награждён школой и районным отделом народного образования (районо) книжками с надписью, печатями и подписями директора школы и районо. Я сканировал эти надписи и отправил их в фотоальбом в Одноклассники.
Жаль, что не разыскал эти книги, когда писал посты о наших школьных годах. Сегодня решил восполнить этот пробел. Тем более, что новый учебный год начался.
Сканировал подарочно-наградные надписи на внутренних обложках замечательных книг: "Пленники барсова ущелья" (детская приключенческая повесть - от школы) и "Морские рассказы" Станюковича - от районо. Обе книжки замечательные. 

Моя одноклассница Валечка Майник. Энергия и жизнелюбие бьют через край. Проживает в Питере. Переписывамся через скайп и одноклассников. Прислала мне эти снимки - свой музыкальный портрет и зал Сретенского РДК, ступеньки которого вели нас на сцену. 

А потом (в 1966-м году), уже после школы, я организовал в ДК эстрадный ансамбль и мы спускались на сцену по этим же ступенькам.

Я во втором ряду справа подпираю шкаф. А рядом молоденькая Валечка-красотка.  Жили в Сретенском гарнизоне. Она в третьем Досе, я в четвёртом.  У них дома, как и у нас, стояло пианино. Однажды оказался у них в гостях и, как мне рассказывала Валя, (сам запамятовал) подбирал на пианино и пел романсы, глядя на её пылающее личико . (Это уже моё воображение дорисовывает: годов-то прошло!..):
"Ми-и-и-и-лая, ты услышь меня..."

(Продолжение следует)

Начало романа -дневника

Предыдущая часть

1965,
конец мая - начало июня

- Здравствуй!
Молчание
- Что с тобой, дорогая? Может здороваться больше не будем? 
- А ничего! Я помню, что у тебя в книжке написано. А я не хочу быть жертвой...
И прочее. Даже про "жертву" вспомнила.
- Может быть во мне это наносное?
- Нет, между нами всё кончено. Я так не хочу...
Говорила, а у самой голос дрожит от волнения. Хотела сказать твёрдо, но не вышло.

__________________________________________________________________ 

Авторское отступление

"Редактирование" карандашом: слово "волнение" зачёркнуто и исправлено в скобках на "(от гнева)".
Как мне тяжело выкладывать в посты эти главы, вспоминать забытое прошлое и видеть эти "поправки", эти  грубые вмешательства в мои первые литературные опыты: личные  дневники и записные книжки. А всего лишь через год у меня появился реальный редактор, который по цензурным соображения мог менять мои высказывания в газетном очерке прямо на противоположные. Но он-то несёт ответственность за содержание СМИ перед партией. А править меня в моём собственном бесцензурном дневнике, где я сам себе - редактор?!

Многие замечания и упрёки я пропустил (типа "Эх, ты! Как цинично!"). Некоторые страницы испещрены развёрнутыми поучениями и нравоучениями, говорящими о полном непонимании автора и его текста, о буквальном переносе на личность автора заданного стиля и образа, мнения условного героя Дневника, как литературного произведения. И сейчас я отвлекаюсь и надолго задумываюсь, перекладывая в социальную сеть - в роман-дневник строки из старинного рукописного дневника - так тормозят меня воспоминания о моей сложной и неоднозначной юности.

В 1977-м году я перечитывал дневник и отвечал кое-где самозваному "редактору". Иногда отвечал на карандашные замечания своими репликами, объяснениями особенностей писательского "достраивания реальности", ролевой игры, творческого воображения и фантазии. В одном случае, когда я после глубоких душевных метаний и размышлений задал вопрос "Кто я," было получено прямое карандашное оскорбление, которое и сейчас вновь расстроило и покоробило:"Ты, наверное, хочешь стать животным". Я между строчек нагрубил в ответ: "Ну и дура же слепая ты была". Только прочесть это мнение тогда было некому.  
О Цветкове и его мечте научить детей чувствовать и понимать музыку и искусство, карандашом написано: "Они, наверное, были бы самыми несчастными существами. А его сын?"
В 77-м году я ответил: "До чего же много в тебе было злого неверия, такой категоричности; никак не хочешь хоть чуть-чуть допустить возможность хорошего. Можно, конечно, сомневаться в этих словах, списать их на похвальбу, считать нереальными. Но ведь даже мечтать об этом, пусть даже как о недостижимом, благородно. - Б.К., 77 г."

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
конец мая

Не помню, лирическое, или наоборот мутное настроение толкнуло меня кирнуть, но в училище поздно вечером я пришёл изрядно (не очень, но всё-таки) кирным. Бабка Лиза орала на меня, но это уже её привычка. Очень тщеславная старуха. Работает в училище с самого его основания. Все студенты с ней на "ты" и она любит погутарить с ними. Задаётся: "Через мои руки все музыканты прошли! Как придут сюда, так и говорят: "Баба Лиза, ты помнишь нас..."
В угловом, самом большом классе сидела Люда и слушала пластинки: завтра у неё экзамен по музлитературе.  Взяла проигрыватель из нашего кабинета звукозаписи и решила всю ночь слушать музыку. Запомнить нужно было около сотни тем.
Повязку она уже сняла. Возле глаза осталось лишь тёмное пятнышко. Я решил не идти в общежитие и тоже остаться ночевать. Я завалился спать возле стола, упал на скреплённые в ряд стулья. Попросил её потушить свет. В темноте под столом я видел только немигающий, гипнотический красный глаз проигрывателя, видел еле различимые очертания Людиной фигуры, слушающей Реквием Моцарта.

Всю ночь, упрямо заглушая желание спать, звучала заупокойная месса великого Моцарта. Изредка поднимая веки, я видел всё тот же красный глаз, и под его неумолимым оком снова, словно сами собой, закрывались отяжелевшие веки. Мощные, трагические и страстные хоры, стройное, выразительное чередование мужских и женских голосов сливались в расплавленном полусонном мозгу.  В голове они закручивались вихрем кошмарных  видений. Всё это хоть и было  страшно, но происходило где-то  далеко от меня. Далеко, вероятно, потому, что я очень хотел спать.

(О, как я завидую этому парнишке за то, что он мог спать и видеть сны под Моцарта и при свете ламп - не в темноте же Люда разбирала мой убористый почерк - Б.К., сентябрь 2016).

В середине ночи ей стало холодно и она попросила у меня пиджак

Еле пошевелив спросонья языком, пробормотал:
- Возьми...
И отдал ей пиджак.
Потом она говорила, что взяв его, не имела никакой задней мысли. И только потом, обнаружив в кармане мою записную книжку, она жадно впилась  в неё...

...Проснулся я в тишине, когда уже рассвело. Было полседьмого утра.  Люда, в накинутом на плечах пиджаке, склонила голову на стол и спала. На столе остывал раскрытый проигрыватель с огромной пластинкой на диске - "Реквием" Моцарта. 
В семь часов, протерев сонные глаза, мы пошли домой, в общежитие. Всё было обычным... И вдруг изменилось, когда она, помолчав немного, призналась, что прочитала мою записную книжку,  И одно место в ней так её возмутило, что она хотела с размаху запустить в мою голову чернильницу.  А я спал.

Притворился равнодушным:
- Мне всё равно, сейчас меня уже ничто не может удивить.
- Да? Вот ты как заговорил теперь?

Вчера пришлось засидеться допоздна. На мою страницу в фейсбуке вирус залетел.

Вначале на почту пришло сразу десять сообщений  от одного и того же френда, что я где-то на какой-то фотографии отмечен. И два одинаковых сообщения от другого френда. Прошёлся по ссылке, где мне предложили что-то скачать для просмотра, какие-то расширения установить. Посмотрел эти расширения и дал задний ход. Но было поздно. Фейсбук аккаунт мой заблокировал, но сразу предложил очистить страницу от вредного программного обеспечения с помощью предложенной антивирусной программы, которую я скачал. 
Сканирование и очистка длились довольно долго. Вот уже вроде 100%,прогресса,  но начался новый виток и остановился на 47% - и ни с места. Не могу войти в свой аккаунт. А время - уже бай-бай пора, живу по режиму. А мне предлагают пароль и логин ввести. Они у меня сохранены в Хроме, но мне отвечают, что неправильный  пароль ввожу. Пытаюсь заново ввести - тот же результат. Затем приходит сообщение, что могу войти в свой аккаунт с другого устройства. Но мне зачем возиться со смартфоном на ночь глядя? Даже забыл, что есть у меня ещё ноутбук, которым не пользуюсь уже несколько лет. Только каждый день включаю для обновления антивируса и ещё одной антишпионской программы, которая обновляется  раз в неделю.  
В ноуте - оперативная система "Виста". И Хром постоянно грозит, что "Висту" он больше обновлять не будет. Кстати, на моём компе с ОС Windows 7 приклеен внизу значок: "Получить Windows 10". Я также не хочу менять ОС, как и одна дама в Америке, которая подала а суд и выиграла его у Майкрософта за то, что он навязал ей "десятку". Она скачала и что-то у неё не пошло,  стёрлись многие нужные файлы.
Ну это так, к слову пришлось. А у меня терпения не хватило и я с трудом, совсем затупив от огорчения (аж давление подскочило) зарегистрировал через смартфон новый аккаунт, поддавшись гипнозу окна, которое всё время выскакивало с предложением о регистрации аккаунта. Каково же было моё состояние и какими только матами я себя не обсыпал, когда с моим именем появился совершенно новый аккаунт без всего, что мной наработано за пять лет жизни в фейсбуке. Аккаунт  без единого моего поста, но с предложением получать уведомления с помощью  смс-сообщений, за которые с меня  ещё может взиматься  плата.
Перед этим досадным событием один из моих бывших, но до сих пор не забывших меня, что очень приятно, студентов отделения журналистики сообщил мне в личку в Одноклассниках, что моя страница в Фейсбуке заблокирована. Я заметался, как птица в клетке, лихорадочно стал искать в  своём новоиспечённом аккаунте кнопку обращения за помощью. И у бывшего студента решил спросить. Но через минуту сам отыскал, задал вопрос, попросил восстановить старый аккаунт и удалить новый.
Старый восстановил со второй попытки. После первой  мой новый пароль почему-то не удалось подтвердить. Сделал другой, из 15 знаков с высочайшей степенью защиты. Поместил коды, приходившие мне по телефону. Ура! Вошёл в свой старый аккаунт. Новый пообещали удалить через 14 часов. Тут заслуженный Старый Аккаунт предлагает мне сообщить мой номер телефона, который никто, кроме него,  видеть не будет, для быстрого восстановления связи с ним, в случае чего. Охотно даю номер. Э нет, отвечают мне. Этот номер у другого пользователя!  
Тем временем на мой новый аккаунт, пока старый был заблокирован, были переадресованы десятки запросов от  друзей в чате: "что случилось?" Не могут они добраться по ссылкам до моих постов в другом аккаунте -  в Живом журнале.
Ну слава Богу, ответил всем в старом аккаунте одной заметкой и получил больше 30 лайков за этот вот исчерпывающий ответ:
" Друзья, у меня был взломан аккаунт, пошёл спам. Провели проверку антивирусом. Я не дождался и зарегистрировал, не подумав, новый аккаунт. Сейчас восстановлен старый. Новый попросил закрыть. Но на него почему-то от друзей успело прийти много вопросов о том, что случилось. Отвечаю на своём родном старом аккаунте. Уж помучился я с восстановлением. Но всё теперь благополучно. Читайте без боязни мои посты. Вирусов нет! Спасибо всем за внимание!"
https://www.facebook.com/komboris/posts/1199886143407505

P.S. От меня тоже вирус успел послать сообщение Светлане, что я её где-то отметил. Объяснил ей в чате свою непричастность.

Начало дневника

Предыдущая часть

Глава 52а

В СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ    
Что такое писательский дневник
(Ответы на письма  давно знакомой читательницы)

...Ты не поняла, что я уже был во многом сформировавшейся личностью и ханжеская мораль "синего чулка" не могла устоять против природного движения юноши, которому пришла пора приобрести первый сексуальный опыт (может, со второго раза и он станет разумней и сдержанней). Это первое.

И второе. Исследуя жизнь, чтобы в ней обрести самого себя, я примерял на себя маски разных типов и характеров, как увиденных в жизни, так и "сконструированных" собственной фантазией и наделённых разными чертами и сочетанием черт, в том числе придуманных, наносных, как принято было говорить. То есть временных, случайных, неустоявшихся, не свойственных в полной мере характеру РАЗВИВАЮЩЕЙСЯ личности.

И третье. В дневниковом творчестве вырабатывался собственный стиль повествования и выковывалась моя игровая РОЛЬ как героя-рассказчика. Позднее это стало называться ролевой игрой. Она была необходима для выработки умения передавать мысли так, чтобы слушателям было интересно и они не разошлись, зевая. А мыслей у любого человека в голове во время  участия в определённых событиях возникает много, за всеми не уследишь. В соответствии с процессом примеривания маски и роли героя-рассказчика - на себя - некоторые детали могут вызвать гнев невинных чистюль, но чаще улыбку, удивление, смех, даже восхищение со стороны широко мыслящих, не зашоренных идеологией и немало повидавших людей. Один посмеётся, другой поплачет, третий готов разорвать человека за то, что он думает об очень прозаических вещах  во время столь важного события. Но никто не остаётся равнодушным. В любом случае, это свободный выбор писателя, его стиль, его мышление и его литературная задача, как он её себе представляет.  

Ну ладно, уже и так много написал. Умный поймёт всё, что было сказано, уже с первого предложения, а зацикленный на "железных" догмах будет настаивать на своём праве осуждать и поучать автора.

Х  Х  Х

...А тебе опять не понравится, и не поймёшь, что это просто "гусарская" бравада, ведь я уже не мог отойти от созданного для окружающих меня пацанов своего "взрослого" имиджа (образа).

Х  Х  Х

Каждый персонаж прошёл через мой детско-юношеский взгляд, разум и чувства и ещё через мои способности выбирать и обращать внимание на главное, способность делать литературный текст и вкладывать в него собственное понимание жизни. Не знаю, кто бы из персонажей, взятых из реальности, сейчас согласится с толкованием его образа. Это естественное чувство - стремление казаться лучше, сильнее, возвышенней, чем тебя изобразили. Но я-то думал, что через 50 прожитых каждым лет это стремление уже не будет столь ярким и уже не стыдно должно будет признаться, что он - прототип этого персонажа, был не всегда такой большой и хороший, как сейчас...

Х  Х  Х

Представь себе, что ты не помнишь и не знаешь девочку Люду из моего романа, никогда не встречалась с ней. Возможно, она в чём-то похожа на тебя, но другая. Ты должна, как не предвзятая читательница, отделить реальный прототип от романа и его автора, который, как и любой писатель, если он настоящий, создаёт в произведении не фотографию, а вторую реальность. Эта художественная реальность всегда придумана, даже если автор старался максимально точно отразить услышанное им дыхание окружавшего его мира, себя самого и знакомых ему людей. 

Х  Х  Х

Не N я выставил "всем"  на обозрение, а свой дневник и себя, как автора литературного произведения, повествующего о жизни и о духовном становлении подростка, юноши, его развитии, преодолении им жизненных трудностей в СССР в первой половине 60-х годов. Я был активным участником общественной жизни в своём городе, даже в энциклопедию Забайкалья попадал. И вот теперь я, как реальное лицо без псевдонима, - не только прототип героя романа - не побоялся предстать перед читающими мои блоги земляками в образе пьяницы и насильника (надеюсь, что только с ТВОЕЙ точки зрения, поскольку тебя беспокоит девичья честь Люды). А знает ли кто-нибудь девочку, которая была студенткой 50 лет назад? Как я могу её опорочить? Где она сейчас? Миллионы бабушек по имени Люда живут в стране, в каждом буквально доме. Никто её не знает и никого сама по себе она не интересует. Читательской аудитории интересен сюжет, развитие событий, она ждёт публикации каждой новой части романа. А я только удовлетворяю свою потребность в творчестве. 40 с лишним лет я удовлетворял эту потребность своими публикациями в СМИ, даже тогда, когда работал в других, не журналистских сферах деятельности. И, наконец, когда эта возможность закрылась, и я в течение двух лет нигде не мог выступить, поделиться своими мыслями и чувствами, я открыл свой блог в соцсетях и начал в нём писать о себе, своих взглядах, проблемах, событиях, об окружающей меня жизни.

Х  Х  Х

Что я могу придумать? Только собственные мысли и размышления. Через 50 лет ты разве можешь вспомнить все события в деталях и ничего не забыть, не напутать? Я сам очень многое забыл и читаю свой дневник на многих его страницах, как открытие, появившееся в результате возвращения памяти после длительной амнезии. Но уж что было ТОГДА написано пером... Значит, было! Несмотря на то, что не удержал в памяти (например, размолвку с Петей из-за билетов). Поэтому факты, воспроизведённые в дневнике в 65-м году, извратить НЕВОЗМОЖНО. Можно только забыть и (или) извратить (это тоже свойство памяти) в своём воображении, в котором преобладает "желаемое". А "действительное" - в рукописном дневнике. За полгода, прошедших от важнейших событий в жизни личности, до их записи в девятой тетради дневника, ещё ничего невозможно ни забыть, ни извратить.

Х  Х  Х

Нет фактов, которые можно было бы извратить. Есть моё представление, существовавшее в 65-м году, о том, что происходило в наших головах, а в них ведь не залезешь и не проверишь, какие там бушевали мысли и чувства. Есть интерпретация фактов. И она разная в наших головах, потому что ты желаешь, чтобы я интерпретировал факты по-твоему. Ты права: у тебя одно "желаемое", а у меня оказалось другое. Но я своё "желаемое"  (то есть мои, возможно ошибочные, но МОИ мысли и чувства), не выдаю за  действительные ФАКТЫ. А ты выдаёшь своё МНЕНИЕ за ФАКТЫ. Это МОЙ взгляд из 65-го года, который я не считаю возможным корректировать и поправлять, ибо это-то как раз и было бы выдачей желаемого за действительное (того, что так желаешь через полвека, в 2016-м, отлакировать, сократив неудобные строчки, за которые стало неловко).

Есть правда чувств и мыслей моего героя. Есть МОЁ виденье. И есть твоё "желаемое" - не соглашаться со мной и не принимать эту правду.

Не надо подменять факты и события ВЗГЛЯДАМИ и МНЕНИЯМИ о них.
Почитай лучше мои  "взгляды" на любовь в моих стихах, написанных, когда я думал о своей любви. Вот это - правда поэтическая, это правда моих истинных мыслей и чувств через год после описанных в дневнике событий, в 66-м году.
http://www.liveinternet.ru/users/3411633/post370062049/

Х  Х  Х

Сейчас читаю и досадую на того дурачка, каким преувеличено изображал себя, когда реально был влюблён, а она не уважала моё "я" и, честно говоря, стервозно издевалась над мальчиком, но в то же время не хотела отпускать от себя к другим девочкам и страшно ревновала к Гале Богдановой.
Но главное: ты совсем не делаешь никаких различий между автором произведения и его (пусть даже АВТОБИОГРАФИЧЕСКИМ) героем.
В этом-то всё и дело.

Все песни из спектакля "Алиса в стране чудес" в исполнении Владимира Высоцкого.

(Возвращение в 9-ю тетрадь дневника. Глава 53)

Из книги Бориса Соколова "Самоубийство Владимира Высоцкого"

Идет охота на волков, идет охота!
На серых хищников – матерых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.
Кровь на снегу и пятна красные флажков.
 

Один партийный деятель, услышав эту песню, удивился: «При чем здесь волки? Это не про волков, а про нас». Волк, от лица которого написана песня, – это сам Высоцкий. Это он всю жизнь в родной стране чувствовал себя одиноким волком, которого травили по всем правилам загонной охоты. Наверное, Высоцкий читал письмо Михаила Булгакова Сталину от 30 мая 1931 года. Тогда писатель, лишенный возможности публиковаться на родине, признавался: «С конца 1930 года я хвораю тяжелой формой нейрастении с припадками страха и предсердечной тоски, и в настоящее время я прикончен.

Во мне есть замыслы, но физических сил нет, условий, нужных для выполнения работы, нет никаких. Причина болезни моей мне отчетливо известна.

На широком поле словесности российской в СССР я был один-единственный литературный волк. Мне советовали выкрасить шкуру. Нелепый совет. Крашеный ли волк, стриженый ли волк, он все равно не похож на пуделя. Со мной и поступили как с волком. И несколько лет гнали меня по правилам литературной садки в огороженном дворе. Злобы я не имею, но я очень устал. Ведь и зверь может устать.

Зверь заявил, что он более не волк, не литератор. Отказывается от своей профессии. Умолкает. Это, скажем прямо, малодушие.

Нет такого писателя, чтоб он замолчал. Если замолчал, значит, был не настоящий. А если настоящий замолчал – погибнет».

Высоцкий, также лишенный возможности публиковать свои произведения, чувствовал себя примерно так же, как почти за 40 лет до него чувствовал себя травимый автор «Белой гвардии» и «Мастера и Маргариты». Вполне вероятно, что образы волков появились в песне как раз под влиянием булгаковского письма.

Сам Владимир Семенович в апреле 1975 года обратился с письмом к секретарю ЦК КПСС и министру культуры Петру Демичеву, являвшемуся также кандидатом в члены Политбюро. Письмо Высоцкого очень напоминает знаменитое письмо Булгакова Правительству СССР от 28 марта 1930 года, где писатель жаловался, что он подвергается травле со стороны критики, что все его пьесы сняты со сцены, что он лишен возможности публиковаться и устроиться на какую-либо творческую работу, и впереди у него, «драматурга, написавшего 5 пьес, известного в СССР и за границей, налицо, в данный момент, – нищета, улица и гибель». Булгаков просил либо отпустить его за границу вместе со второй женой, Любовью Белозерской, либо принять его режиссером-ассистентом в Художественный театр. Сталин, как известно, за границу Булгакова не пустил, а вот в Художественный театр поступить в качестве режиссера-ассистента разрешил.

Высоцкий в своем письме Демичеву указывал, в сущности, на те же проблемы, что и у Булгакова 43 годами ранее. Единственное преимущество было в том, что работа в театре у него все-таки была. Высоцкий писал: «В последнее время я стал объектом недружелюбного внимания прессы и Министерства культуры РСФСР.

Девять лет я не могу пробиться к узаконенному официальному общению со слушателями моих песен. Все мои попытки решить это на уровне концертных организаций и Министерства культуры ни к чему не привели. Поэтому я обращаюсь к Вам, дело касается судьбы моего творчества, а значит, и моей судьбы.

Вы, вероятно, знаете, что в стране проще отыскать магнитофон, на котором звучат мои песни, чем тот, на котором их нет. 9 лет я прошу об одном: дать мне возможность живого общения со зрителем, отобрать песни для концерта, согласовать программу.

Почему я поставлен в положение, при котором мое граждански-ответственное творчество поставлено в род самодеятельности?

Я отвечаю за свое творчество перед страной, которая поет и слушает мои песни несмотря на то, что их не пропагандируют ни радио, ни телевидение, ни концертные организации. Но я вижу, как одна недальновидная осторожность работников культуры, обязанных непосредственно решать эти вопросы, прерывает все мои попытки к творческой работе в традиционных рамках исполнительской деятельности. Этим невольно провоцируется выброс большой порции магнитофонных подделок под меня, к тому же песни мои, в конечном счете, жизнеутверждающи, и мне претит роль «мученика», эдакого «гонимого поэта», которую мне навязывают.

Я отдаю себе отчет, что мое творчество достаточно непривычно, но так же трезво понимаю, что могу быть полезным инструментом в пропаганде идей не только приемлемых, но и жизненно необходимых нашему обществу.

Есть миллионы зрителей и слушателей, с которыми, убежден, я могу найти контакт именно в своем жанре авторской песни, которым почти не занимаются другие художники.

Вот почему, получив впервые за несколько лет официальное предложение выступить перед трудящимися Кузбасса, я принял это предложение с радостью и могу сказать, что выложился на выступлениях без остатка. Концерты прошли с успехом. Рабочие в конце выступлений подарили мне специально отлитую из стали медаль в благодарность, партийные и советские руководители области благодарили меня за выступление, звали приехать вновь. Радостный вернулся в Москву, ибо в последнее время у меня была надежда, что моя деятельность будет наконец введена в официальное русло.

И вот незаслуженный плевок в лицо, оскорбительный комментарий, организованный А. В. Романовым в газете «Советская культура», который может послужить сигналом к кампании против меня, как это уже бывало раньше.

В городке космонавтов, в студенческих общежитиях, в академических аудиториях и в любом рабочем поселке Советского Союза звучат мои песни. Я хочу поставить свой талант на службу пропаганде идей нашего общества, имея такую популярность.

Странно, что об этом забочусь я один. Это не простая проблема, но верно ли решать ее, пытаясь заткнуть мне рот или придумывая для меня публичные унижения?

Я хочу только одного – быть поэтом и артистом для народа, который я люблю, для людей, чью боль и радость я, кажется, в состоянии выразить.

А то, что я не похож на других, в этом и есть, быть может, часть проблемы, требующей внимания и участия руководства. Ваша помощь даст мне возможность приносить значительно больше пользы нашему обществу».

И, по счастью, после этого письма травля прекратилась. Высоцкий, безусловно, не хотел становиться мучеником. И, как и Михаил Афанасьевич, пытался найти «модус вивенди» с советской властью. Но он имел перед Булгаковым целый ряд преимуществ. В отличие от Михаила Афанасьевича, он был не только писателем (точнее – поэтом, хотя и прозу также писал, но она далеко уступает его поэзии), но и артистом, певцом и музыкантом, а в 60-е годы уже существовали магнитофоны. Поэтому песни Высоцкого, хотя и никогда не печатались в журналах и книгах при его жизни и очень скупо выходили в свет на грампластинках, стали к концу 60-х известны по всей стране. Высоцкий действительно «рвался из всех сухожилий», творил и жил «на разрыв аорты», чтобы вырваться за флажки советского культурного канона, но в то же время не оказаться политическим врагом советской власти, обреченным на уничтожение. И ему это удалось сделать. Его песни зацепили душу всего советского народа, представили его скотскую жизнь во всей ее неприглядности, но в то же время сделали ее материалом настоящей поэзии. Высоцкий «из повиновения вышел», но власти так и не удалось его подстрелить. Он разрушил и погубил себя сам.

18+
Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
май

Я не находил себе места, хотелось... встречи... С кем? Хотелось любить... Кого?.. Счастья хотелось... Но какого?.. Я шёл с сердцем, раскрытым для каждой нежной души... Где ты, душа, с прекрасными и ласковыми очертаниями и глубоким, до конца меня  понимающим взглядом? 
Только ра-а-а-а-з бывают в жизни встречи...

Я заглянул на 4-й этаж, где на расставленных вдоль стен длинных чёрных столах сидели простые и ласковые девушки и смотрели телевизор.  В комнате, обычно заполненной зимой до отказа, их сейчас было мало. Я сел рядом с одной, в чёрной обтягивающей кофточке, с алыми, полураскрытыми губами. Она смотрела на экран, на котором крупным планом - выжженная вьетнамская земля и сапоги американских солдат. А сквозь открытое окно виднелось чёрное небо с яркими звёздами и колыхался лёгкими дуновениями тёплый воздух Земли. 

(Далее обрезанные справа больше, чем наполовину восемь строчек и вся нижняя часть страницы. - Б.К., август 2016).

Бы... <...> я вышел из ком[наты] <...>... В результате: мага[зин] <...> А мне навстречу ид[ёт] <...> ... [зо]лотого цвета застёжк[и]... <...>... Да, всё было им[енно так]... <...>...  бутылку в её сумк[у]... <...> 
- Хочешь напиться? <............>

Над этой строчкой надпись карандашом: "(соблазнитель)" - Б.К., август 2016.

....Мы  лежали на маленьком пыльном крыльце.

Надпись карандашом над строкой: "куда это годится? Какая я дура?" - Б.К., август 2016.

Натуралистические подробности не "звучат" на бумаге, ну да уж чёрт с ним, со звучанием. В этой ночи было нечто такое, что происходило впервые и только поэтому хочется сохранить её на бумаге. 
...Обнажены прекрасные перси, для которых я уже использовал все сравнения и эпитеты и теперь мои слова угасают, оставляя место немому и страстному воспоминанию о той ночи. 
Увидев её наготу, я, в который раз, подивился живому совершенству её красоты, молочно-матовому цвету её кожи. 

Эта ночь служит одним из примеров двойственности сознания. Я чувствовал в эту ночь всё то, что чувствует человек из мяса и костей. И в то же время у меня было такое ощущение, словно невидимый глаз изнутри постоянно следит за мной. Может быть, это то, что называют самоконтролем? Какая-то частичка мозга, независимо от всех других частичек, наблюдала, оценивала, строила логические схемы, делала выводы.
Помнится, что восхитившись красотой её форм, я (эта частичка мозга) подумал "какие у меня высокие, чистые чувства!"

Надпись карандашом над подчёркнутой карандашом фразой "какие у меня высокие, чистые чувства": "Эх, Боря!" 

Подумал о себе с иронией. А она лежала с алыми щеками и губами, нагая и прекрасная как... <...>... лежала на грязном...

(Далее обрезана левая часть строк и нижний край листа, а на следующем листе полосками обрезаны многие строчки или часть строки..- Б.К., август 2016).

за[крытые] глаза на её лице <...> какое-то непонятное... <...> ...всё было так. <...>... по[рочные] мысли. Точ- <...>...га заставля- <...>... нило желание <...> [от]стать от моих... <...>... был снят. Увы! Мыс[ленно]...
...[следую]щий раз. Может быть естественно и просто. А может её мысли повернут в другую сторону. Ведь она всё-таки думающая девчонка.
И здесь же <....> подложила пара- <....... >
...льник и разорвал... <...> достоинс[тво]. Я с <...>...
...до самой последней вязки. Последняя специально уплотненная толс[тая]...
материалом вязь не могла быть разорвана даже неистовыми жи[вотными порывами]...
...<...>... животное чувство было...<...>

<...> ...мысли, дрожащие от предчувствия <...>
...<...> чем-то новым. Я думал: "Неужели сейчас всё удастся, я добьюсь <...>
[же]лаемой цели. Интересно, как это выглядит".  И наблюдал, словно - опять будто со стороны - за всей этой картиной, полной животной чувственности...
Трудно даже сказать, что над чем доминировало: мысли или физические ощущения. <...>
Но, чёрт возьми, что происходит? Я ничего не могу понять. Происходит ли то, к чему стремился? Кажется, что нет, ибо ничего приятного я не испытываю.  Не могу понять... Мешает идиотский купальник.
О, чёрт возьми! Придётся резать: у меня в кармане пиджака лежат маленькие ножницы для ногтей.
Оставив на некоторое время свои уст[ремления], я дал ей успокоиться. 
Во время всего происходящего она бессознательно делала отталкивающие движения рукой и своими прикосновениями возбуждала меня ещё больше. 
- Пойдём, пойдём. Уже поздно. Как... поздно уже. Поздно... Время... Скажи, сколько времени?
- Сейчас.
Я дотягиваюсь до своего пиджака, наспех сброшенного рядом, достаю ножницы, гляжу на часы: без пяти час.
- Ещё и часу нет! - восклицаю я.

Вряд ли многие слышали или помнят эту не слишком известную широким массам песню из детского дискоспектакля. Послушайте. И посмотрите.

ПЕСНЯ ШЛЯПНИКА. 

Ах, на кого я только шляп не надевал!
Mon Dieu!- с какими головами разговаривал!
Такие шляпы им на головы напяливал,
Что их врагов разило наповал!

Сорвиголов и оторвиголов видал:
В глазах - огонь, во рту - ругательства и кляпы!..
Но были, правда, среди них такие шляпы,
Что я на них и шляп не надевал...

И на великом короле, и на сатрапе,
И на арапе, и на римском папе -
На ком угодно шляпы хороши!
Так согласитесь, наконец, что дело - в шляпе,-
Но не для головы, а для души.

1973.

Примечание: 

из дискоспектакля "Алиса в стране чудес".

Музыкальные посвящения

Год 1986-й 

Год 1984-й

Год 1984-й

Тонкий лёд

"А надо мною склонились двое - все в слезах. А надо мною склонились двое - в небесах".
 

Мой комментарий в фейсбуке

https://www.facebook.com/malysh.nad/posts/15187780...&notif_id=1471930252548518

Суббота. Вечер. Пересменка. Да хоть 20 звонков. Старой смене уходить скоро, а звонок - его фиксировать в журнале надо со всеми подробностями и, если что, наряд отправлять, а он на выезде (на труп уехал). Передавать следующей смене? Буря возмущения: "На хрена отвечал?" Потом ты же виноват, что поздно выехали на преступление. Первый вопрос: "кто дежурил?"Кому хочется взыскания или даже просто начальственного недовольства? Мы уж потерпим этот надоедливый телефонный звонок, Звони, звони. Да пошёл ты...

Говорят, сентиментальный генсек  Брежнев, сам прошедший войну, плакал, слушая на даче военные песни Владимира Высоцкого, которые крутили его внуки. 

Мне понравился шикарный фоторяд этого видео. Песня затрагивает глубинные струны души уцелевших в пламени сражений фронтовиков.

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
май

Она отказывалась и оправдывалась:
- Дождик капает, в лесу мокрые деревья и трава.
Ну и что?
- А ты что, лежать там собралась? - я нарочно выразился так прямо и грубо. 
Взял на себя роль невинного мальчика:
- А если просто пойти, полюбоваться природой? - пояснил я свою мысль.
Мне действительно хотелось, несмотря на все прочие эгоистические чувства, очутиться в лесу в такой чудесный час. Я шёл и насвистывал и топал по лужам, расплёскивая воду.
- Ты по лужам не ходи, - прозвучал её мягкий и со смешинкой голос. 
Я запел тихонько вслух:
- Ну кому какое дело, калинА,  ну кому какое дело,  малинА!
Я чувствовал, что она смущается, а я держу её в своих руках и она будет, будет тянуться ко мне.

Запись в скобках карандашом: ("Как тебе не стыдно").

Моё примечание через 12 лет чернилами: "Дневник - архисубъективная вещь. Тонка грань между действительным отражением мыслей и игрой, тренировкой ума, "проигрыванием" чувств "в образе", дотягиванием до созданного твоим воображением мира. - Б.К., 77 г.)

13 мая. Ранним утром мы уехали на автобусе в Антипиху. Бродили по склонам, заросшими деревьями и кустарником. Небо было голубейшим, светило солнце, лишь дул  холодный ветер. Мы спустились на южный склон, где не было ветра, а солнце жарило в упор, совсем по-летнему. 
- Ну давай выкладывай наши запасы.
Мы съели консервы.
- А скажи, нигде так вкусно не естся (пусть даже и камбала) как на свежем лесном  воздухе.
- Хорошо! - улыбнулась она.
Я расстелил свой плащ на ещё влажной траве и мы лежали, глядя в высокое небо сквозь верхушки берёз.
...Она встала, едва мои прикосновения стали слишком горячими, прислонилась к белоствольной берёзе. Ничего не говорила, лишь мяг- [ко]... <...>

(Оторван кусочек текста. - Б.К, август 2016). 

<...> ...ствено и сочувственно (что было неожиданно для меня, улы -[балась]... <...> [о]пять стала <...> Я обнажил её грудь всё <...>

Запись карандашом: "Всё было хорошо и вот опять..."

(На обратной стороне листа оторван текст, строчек 5-6. - Б.К., август 2016).

В главу 49

ВНИМАНИЕ! Пропал пост! НЕМЕДЛЕННО НАЙТИ!

Друзья мои! Оказывается, мой музыкальный пост, над которым я так долго трудился, никто не видит, а я всё жду откликов 

И я сам едва его нашёл сегодня. Дело в том, что в разделе аудиозаписей "музыка", в котором у меня 15 аудиозаписей, нужно нажать на кнопку "все". Но я постараюсь облегчить поиск моего поста и даю ссылку на него: 
 

http://www.liveinternet.ru/users/3411633/post396560138/

Там же прошу и комментарии оставлять.

(В следующую главу романа-дневника)

У меня перестал открываться чудесный сайт (верхний пост-7), на котором практически собрано все  творчество В.С.В. (аудиозаписи c текстами и комментариями  и фильмы с участием Высоцкого). При попытке открыть сайт появляется надпись "Сайт v-vissotsky.ru не позволяет установить соединение".
 http://v-vissotsky.ru/

 А как у вас,  друзья, сайт открывается? Напишите, пожалуйста, в комментах.

ПАМЯТЬ СВЯЩЕННА

Я никогда не видел своего дедушку и дядю, потому что родился после войны. Я не могу прийти к ним на могилу, потому что нет могил у жертв Холокоста, замученных в бобруйском гетто на территории Белорусской ССР. Но со слов родителей я запомнил имя маминого отца и её младшего брата, навсегда оставшимся 14-летним. К сожалению, имя бабушки спросить уже не у кого.
Мама в 41-м находилась в Ленинграде. Закончив педиатрический институт, была эвакуирована в Киргизию, где лечила детей до конца войны, пока не вернулся с фронта отец. Сегодня я выполнил свой долг внука и племянника, приняв участие в Международной акции "У каждого человека есть Имя", посвящённой памяти жертв Катастрофы (Холокоста) еврейского народа. 
Я заполнил и отправил в Мемориальный комплекс Яд Вашем два листа свидетельских показаний на моих деда и дядю (Шапиро Бер и Нахум). Теперь сведения о погибших будут увековечены в Зале Имен Мемориального комплекса Яд Вашем  и в компьютерной базе данных.  
На днях мне пришёл ответ из Отдела приёма и регистрации Листов свидетельских показаний Зала Имён с благодарностью за личное участие в Международной акции. 
Каждый Лист  считается символическим памятником. И кроме меня этот памятник некому было бы поставить спустя 75 лет после их гибели в начале Великой Отечественной войны. Меня эта мысль мучила. Сам не молодой. Надо успеть. Теперь я спокоен.
Жаль, что не могу об этом маме рассказать... Только мысленно, глядя на оцифрованные фотографии...

Мой дед Бер (Борис) Шапиро на службе царю и Отечеству. 1909

До революции дедушка был, по рассказам родителей, виноделом, изготавливал превосходные вина, пользующиеся популярностью в Бобруйске.  В советское время работал инженером пищекомбината.

Мама с братьями возле дома в Бобруйске. Слева - самый младший Нахум, справа мой дядя Гриша (в 41-м он находился в Ленинграде, окончил там консерваторию, саксофонист, я с ним встречался в 75-м и  83-м, когда приезжал в Ленинград). 

Погибший в гетто будущий скрипач Наум Борисович Шапиро

Моя  мама - Бася Борисовна Комиссарова накануне моего рождения. Сталинград, 1947 год.

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
май

Повод опять был пустяковый. Все легли спать и поговаривали о том, что уже  тушить свет надо. Один Ананенко ещё возился, что-то перебирая на столе. Верхотуров напомнил ему, что уже время спать. Я поддержал Верхотурова - время было позднее и мои глаза уже слипались от усталости.  Ананенко повернул ко мне злобный взгляд:
- И ТЫ ещё будешь мне здесь... - (и т. д.).
Я остановил поток его злости:
- Не ори!
Он осёкся и беззвучно передёрнул губами. Не умея выразить в словах свою ненависть ко мне, он молча, с проскользнувшей злорадной улыбкой от своего физического превосходства подошёл ко мне (я успел чуть приподняться на кровати) и сунул ладонью в лицо. Не больно, но... - вскипела зверская обида: ведь я - ЧЕЛОВЕК. Ослеплённый яростью, я вскочил с кровати и - не помню! - ударил или только успел размахнуться, но почувствовал тупой, как тяжёлой кувалдой, удар в нос. Обычно незаметный, свет лампочки ослепил глаза. Его тяжёлый  баян, показавшийся мне невесомым в эту секунду, с размаху летит на пол. Звонко трещит отлетевшая от инструмента левая крышка, злобно рявкают скользнувшие по полу басы. Весь....
(Отрезано несколько слов и следующая строчка  - Б.К., август 2016)
... трепетом, иду к кровати. С соседних кроватей до- <...> ...носится изумлен <...>
Угловатыми движениями Ананенко приблизился к баяну, молча поднял его с пола и поставив на стол, стал рассматривать покалеченные части. Медленным <...> своим <...> ...душками  голосом произнёс:
- О <...> 

(Конец страницы. Следующий лист вырван целиком. Осталась только кромка листа с 2-3-4 буквами с краёв, с двух сторон, несколько тире осталось от диалогов. - Б.К., август 2016). 

...такого животного прилива, такой дикой жажды крови.  Я даже наслаждался тем, что у меня такие сильные, бьющие через край, дикие чувства.
"Убью, убью - стучало у меня в висках - Чёрт с ним, пусть тюрьма. Удовольствие, какое я испытаю от его смерти, будет дороже тягот тюрьмы. Я вонжу в него нож (чёрт возьми, нет сейчас денег, чтобы купить) и скажу:
"Я заплатил сполна. Запомни: ни над одним человеком нельзя безнаказанно издеваться!" 
"Тюрьма...  Лучше, конечно, без свидетелей. Никто не знает. Искали, искали и так и не узнали".

Вспоминает вдова Геннадия Портера
 
"Гена говорил, что учился Володя замечательно. Это его удивляло – когда успевал? Вроде, такой парень – всегда пьёт, кутит, – но при этом почти одни отличные оценки. 
После окончания они выпивали вместе ещё несколько лет. Володя у нас пел на свадьбе. Пришёл самый первый, был в "завязке". Гена его отругал: "Зачем ты припёрся так рано?" Запихнул его в спальню и сказал: "Не мешай столы накрывать". Пел он весь вечер. Фотографий у меня нет никаких. Были молодые, ничего не фиксировали. На свадьбе я помню, спросила его: "А какую ты последнюю песню написал?" Он сказал: "Скалолазку". 

"Прошло время, Гене всё идут и идут повестки. Он приходит к Борису Ивановичу и говорит: "Ну что же? Меня скоро загребут". А у него уже были достаточно крупные роли в нескольких спектаклях тогда.  Борис Иванович позвал народных артистов Раневскую и Чиркова и сказал: "Поезжайте с Геной в военкомат". Он мне потом рассказывал, как они вошли к военкому, и когда тот увидел Раневскую, то сразу крикнул: "Муля!" (В знаменитом фильме "Подкидыш" Ф.Раневская играла Лялю и её коронной фразой, обращённой к мужу, была: "Муля, не нервируй меня!" – М.Ц.) Военком дар речи потерял". 
Раневская вошла, села, положив ногу на ногу и сказала: "Слушай, полковник, зачем тебе нужен этот еврей? Он же тут же атомную бомбу Израилю продаст!» Все, конечно, покатились от хохота, и вопрос с Гениной службой был закрыт. Ему выписали "белый билет", который до сих пор у меня хранится". 

Источник

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
май

Поводы были пустяковые и не в них дело.  Дело в стечении обстоятельств и в наших характерах.
Верхотуров ворчал, что я не стёр пыль с окна (я был дежурным). Но никто никогда этого не делал. Но как очередь до меня дошла, так Верхотуров стал приказывать.
На мне отъезжаться? -  Не выйдет.  Не из таких. И таким быть не хочу.

Ананенко (Верхотурову): 
- Что ты, Володя, не можешь его заставить? Так я это могу сделать.
Он пытался меня стащить с кровати за ногу, но я забрыкался, послал его подальше и на этом дело кончилось. Но я чувствовал, что столкновения ещё будут, потому что наблюдал, КАК он действовал: не шутя и без улыбки. Это никак на дружескую шутку не походило. 
Предчувствуя недоброе, я разговорился с Цветковым, желая поучиться у него, узнать его мысли; как он смотрит на эти вещи.

Ему приходилось драться,  и не раз. Вспоминая и рассказывая мне об этих случаях, он явственно представлял себе подобные ситуации, и голос его становился возбуждённым, злым, глаза начинали блестеть:
- Если мне делают плохо и я знаю, что я прав, я готов натворить что угодно. Однажды, ещё не здесь это было, ходит по коридору общежития чувак и распевает. Люди спят, а он поёт, плюёт на всех. Вышел я в коридор, встал с кровати - ну в самом деле, сколько можно терпеть! Он, чуть покачиваясь (немного кирной был) попросил закурить. "Слушай, - говорю, - кончай здесь расхаживать". Дал ему закурить. Говорит: "Хорошо, сейчас уйду, пойду спать". Лёг я опять. Не успел заснуть, как слышу - опять ходит по коридору и орёт песни. "Ах ты, мать твою, - думаю, - к тебе по-доброму, а ты вон как". Встал, вытащил его на улицу и испинал всего. Капитально испинал, он потом две недели перевязанный ходил...  Хамства терпеть не могу.  
Цветков закурил и продолжил:
- Вот так один может испортить настроение, другой, третий... То в кино, например, сидят и хохочут,  когда на экране происходит что-нибудь серьёзное, вызывает в тебе какие-то глубокие мысли, а эти кретины сидят и хамят. Или на улице грязно, по-хамски ведут себя...  Всё это откладывается в тебе, возникает злость на всех людей вообще.
Он вспомнил ещё что-то плохое, его лицо передёрнулось и он подчёркнуто  произнёс:
- Я ненавижу людей.
- И часто бывают такие периоды? - спросил я, имея в виду периоды ненависти.
- Да, часто. Почти каждый день подобная дрянь может испортить настроение. 
Я хотел  понять ход его мыслей:
- А ты не пробовал отбросить прочь такое настроение? Подумай: какого чёрта, что тебе за дело, в конце концов, ведь лично они тебя не задевают?
- Да, пробовал так думать. Но в конце концов, сейчас лично не задевают, в другой раз - прямо тебя задеть могут.
- Хорошо, - сказал я, - ты, по крайней мере, средней силы мужик, сможешь отколотить того, кто тебя задевает. А я, если он меня в три раза мощней и толще... (что должен делать?)
- Не давай себя бить, защищайся, как можешь, не стесняйся бить по самым чувствительным местам, кусайся, в конце концов. Однажды на меня полез чувак, но я чтоб терпеть стал?!! Я схватился с ним зубами и откусил ему ухо, он два месяца в больнице лежал, хотел на меня в суд подавать, а за это могли засадить, но я с ним договорился, чтобы не обращался в суд. Откупился от него двумя тысячами (ещё в старых деньгах). Так что не пасуй, брось в него что-нибудь, можно даже не в него, а мимо, утюг или другое что-нибудь. Что-нибудь разбей, но в обиду себя не давай.
И возмущённо добавил:
- Да пусть он сильнее меня, а я прав, чёрт возьми, не знаю, что я сделаю...  Первый я никогда не полезу, но если меня тронут...

Аккомпанирует Петр Тодоровский.
 

Охота на кабанов

                  Владимир Высоцкий

Грязь сегодня еще непролазней,
С неба мразь, словно Бог без штанов, -
К черту дождь - у охотников праздник :
Им сегодня стрелять кабанов.

Били в ведра и гнали к болоту,
Вытирали промокшие лбы,
Презирали лесов позолоту,
Поклоняясь азарту пальбы.

Припев: Егерей за кровожадность не пинайте,
        Вы охотников носите на руках, -
        Любим мы кабанье мясо в карбонате,
        Обожаем кабанов в окороках.

Кабанов не тревожила дума :
Почему и за что, как в плену, -
Кабаны убегали от шума,
Чтоб навек обрести тишину.

Вылетали из ружей жаканы,
Без разбору разя, наугад, -
Будто радостно бил в барабаны
Боевой пионерский отряд.

Припев.

Шум, костер, и тушенка из банок,
И "охотничья" водка - на стол.
Только полз присмиревший подранок,
Завороженно глядя на ствол.

А потом - спирт плескался в канистре,
Спал азарт, будто выигран бой :
Снес подранку полчерепа выстрел -
И рога протрубили отбой.

Припев.

Мне сказали они про охоту,
Над угольями тушу вертя :
"Стосковались мы, видно, по фронту, -
По атакам, да и по смертям.

Это вроде мы снова в пехоте,
Это вроде мы снова - в штыки,
Это душу отводят в охоте
Уцелевшие фронтовики..."

Припев.

1969

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
май

- В тебе что-то от Цветкова, - сказала вдруг Люда.
- Да? - заинтересовался я.
- Вот, опять сделал так же, как Цветков.
- Что сделал?
- Не знаю, не могу объяснить, но сделал  точно, как он.
- Интересно...
Я мысленно сравнил себя и Цветкова. В училище он часто играл ноктюрн фа-диез минор Скрябина и ми-минорную сонату Грига.

Слушая эту музыку, я волнуюсь, вспоминая  свою тогдашнюю жизнь, обычную вроде, но в чём-то всё-таки особенную...
Нет, к возрасту Цветкова я стану умнее его и будет во мне что-то новое, какие-то новые потребности, в удовлетворении которых я найду своё счастье. Но пока я, иногда, мысленно вижу Цветкова в какой-нибудь моей ситуации и невольно говорю его тоном то, что, наверное, сказал бы он.
Делая ошибки в общении с людьми, я сжимаю зубы и повторяю себе: понять и исправиться, понять и исправиться...

- Так что, Люда, везде одно и то же. Везде - материя и везде - движение. Но всё это только лишь в разной форме выражается. В литературе, в искусстве, в науке, в философии. Философ скажет: причина и следствие. Поэт десять листов напишет о первом и двадцать - о втором.  Ты не подумаешь ведь, что я против поэзии? Любая форма выражения хороша, каждая форма с разных сторон и разными средствами раскрывает содержание. Хорошая поэзия влияет на чувства человека, душу затрагивает...  Ты подумай, сейчас я просто сообщаю тебе голые факты, без всякого оформления и прикрытия, совершенно обнажённые.

Начало романа-дневника

Предыдущая 44-я часть

1965,
май

Мне до сих пор смешно вспомнить, как мы бесцеремонно завалились в пятую столовую, где шёл банкет и все уже были кирные. Как нам открыл дверь мужик маленького роста с красным носом, пьяный и добрый. Он сразу обратился ко мне:
- Посмотри, Коля, хорошие я сапоги купил?
- Хорошие, - отвечаю, - сколько заплатил?
Потом он ушёл. В столовой играло трио: баян, контрабас, ударник. Контрабасист был мне знаком. 
Человек 30 из какой-то организации веселились. Мы сели с Юркой за стол и стали пить коньяк... Хохма!
Много не выпили, бутылки со спиртным были уже на исходе, но полбутылки коньяка на двоих на нас приятно подействовали. Ближе к вечеру мы направились в ОДОСА на вечер отдыха.  Я был молчалив, много думал о том, что со мной нет Люды. И потеряв Юрку в толпе, ушёл с вечера, протанцевав пару раз.

Как вспоминал друг Высоцкого режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич, «Высоцкий нравился многим женщинам. Они от его бешеной энергетики сходили с ума, клали в почтовые ящики обручальные кольца с записками: «Я тебя хочу». Но главной женщиной его жизни была актриса Театра на Таганке Таня Иваненко. Отношения с Владимиром у нее начались задолго до появления в его жизни Марины Влади и продолжались при ней. Володя понимал, что мучает Татьяну. Но не мог ее бросить, она страдала. Только Марина уедет, Володя тут же притаскивает Таню к нам в Одессу. Ее я снимал по просьбе Володи в своей картине «Внимание! Цунами!»… Таня ему ни в чем не отказывала. Я такую преданность патологическую в женщинах не видел. Он был алкоголиком, как и я. В Одессе запил. Она прилетала, ухаживала, убирала за ним, приводила в человеческое состояние и – ни одного бранного слова. Влади, когда Володя запивал, уходила на тусовку, оставляла его с приятелями. Ей было неприятно видеть мужа в ужасном состоянии. А Таня жила только Володей. Единственное, чего она не выполнила, не отказалась от их ребенка. Для нее это было все равно что убить Володю. Потом она просто исчезла из жизни всех его друзей, дозвониться ей стало невозможно. Она выполняла в каком-то плане его желание. Он не хотел, чтобы кто-то знал об этом ребенке, и она исчезла вместе с ним. Мне казалось, они прекратили связь. Девочку я не видел. Это было страшной тайной и считалось для его друзей неприличным – домогаться вопросами».

Можно сказать, что для Высоцкого секс был родом наркотика, позволявшим на какое-то время забываться, уходить от грустных мыслей. В отношениях с женщинами, а их у него были сотни, если не тысячи, для Высоцкого главным был секс, а никакая не духовность. С несколькими из влюбленных в него женщин, включая Людмилу Абрамову, Татьяну Иваненко, Марину Влади и Оксану Афанасьеву, у него были длительные романы, продолжавшиеся по нескольку лет и предполагавшие определенную духовную близость партнеров. Однако ни в какой момент эти женщины у него не были единственными. Духовное в женщине для него явно стояло на втором месте, хотя все те женщины, с которыми у него были серьезные отношения, представляли творческие профессии, будучи актрисами или художниками.

Из книги: Самоубийство Владимира Высоцкого. "Он умер от себя" (стр.2)

Читать книгу:
http://iknigi.net/avtor-boris-vadimovich-sokolov/5...-boris-vadimovich-sokolov.html

Начало романа-дневника

Предыдущая часть, глава 43

1965,
апрель-май

Скрывая улыбку, я глядел, как  она подносит стакан ко рту и пьёт маленькими глотками, словно это лимонад. Я сразу выпил свой стакан вина  большими глотками. И спросил:
- Как ты можешь пить такими глоточками? Разве приятно?

(Под этой строкой в моём  рукописном, "доинтернетовском" дневнике, "выложены" два  "комментария". Карандашом: "Да дело не в этом". И ответ ручкой, моим почерком: "Так я знаю, что не в этом!!! - 66 г.").

Она пожала плечами. Безразлично сказала:
- Ничего...
Потарабанили немного на фоно что-то из лёгкого жанра и...
Вторую она не хотела пить. Я уговорил, отлив часть вина из её стакана  себе. 
Мы выпили. 
Она опьянела. Скорее не от вина, а от сознания, что пила. 
По крайней мере, сам я чувствовал себя так,  будто и вовсе не пил. Слишком мало для меня было выпито...  
Возможно с непривычки, и всё-таки девочка, но на неё вино стало оказывать заметное действие. Она пыталась объяснить, что не управляет собой, так как  совсем опьянела:
...- Я не знаю, что я делаю. Вот я всё понимаю, а делаю глупости; то, что я делаю, не подчиняется разуму! Ты правда хотел напоить меня?!

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
апрель

На определённой стадии включается "желание" - совершенно конкретная программа двигательных реакций. Это вершина... Потом новое, совершенно особое чувство удовлетворения. 
Но...  ко всему наступает привыкание. Это закон деятельности нервной системы. Кроме того, меняется эндокринный компонент. Уменьшаются воздействия "снизу" на подкорковый центр чувства. Ослабляется возбудимость коры. Наступает критический этап: чувственное охлаждение ведёт к переоценке объекта любви..." 
(Пару  абзацев из цитируемой статьи я пропускаю, чтобы не слишком утомлять  читателя.  - Б.К., июль 2016).
"Хватит об этом. Когда чувства описываются языком программ, они теряют свой аромат. Наверное, поэтому лирики не любят вмешательства кибернетики в сферу искусства."

Автор прав, прав во всём. Всё это и ко мне относится, поэтому за каждой строчкой я вижу свои собственные жизненные интересы и противоречия. 
Да, нужно пояснить. Цитаты эти - из тетради пациента, которую читает хирург. Сам же хирург говорит о нём: "Очень уж у него гипертрофирован ум. В ущерб другому".
Да, в ущерб простым и даже бездумным прелестям и радостям жизни.
Да, Галя в какой-то степени права, В таинственности (то есть в незнании) есть своя прелесть. Так что же делать, чтобы одно не было в ущерб другому? Опять гармония...

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
апрель

"... Строго логический анализ неизбежно приводит к выводу, что эмоции... вообще не нужны, что любая цель может быть достигнута без всякого "эмоционального аккомпанемента". И что парадоксальное на первый взгляд заключение совершенно справедливо. Эмоции действительно излишни для вполне информированной системы (курсив автора). Если живое существо обладает информацией, необходимой и достаточной для организации действий по достижению цели (удовлетворению потребности), эмоции скорее способны помешать деятельности, чем содействовать ей. Не нужна ярость, когда хорошо известны способы поражения противника и борющийся вполне ими располагает. Нет причин для тревоги и страха, если обладаешь средствами эффективной защиты. Не будет ни радости, ни торжества, если в заранее определённое время, совершив серию строго определённых действий, окажешься у цели, достижение которой никогда не вызывало сомнений.
Всё дело в том, что живые системы далеко не всегда предстают как вполне информированные. Они вынуждены удовлетворять свои потребности в условиях хронического дефицита информации (курсив автора) и действовать с тем запасом сведений, который имеется в данный момент.  Это обстоятельство потребовало особых форм приспособления, особого физиологического аппарата, который в развитом виде представляет собой физиологический механизм эмоций высших животных и человека".

25 июля - день памяти В.С. Высоцкого

По сводкам столичной милиции, 28 июля 1980 года проводить Высоцкого в мир иной пришло... 110 тысяч человек! Манифестация парализовала движение в городе. Это были проводы не просто актёра и поэта, а настоящего кумира. Смерть Высоцкого оставила много вопросов. В дни прощания с Высоцким многие люди говорили, что произошло убийство...
Все плейлисты на канале: http://www.youtube.com/channel/UCIB8j...
Все видео на канале: http://www.youtube.com/channel/UCIB8j...

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
апрель

Я стал изливать свои чувства в стихах и постепенно взбадривался. Стихи помогали приходить мне в хорошее, боевое настроение. Так и появился этот стих.:
 

Скорбью объятый в часы веселья...
Муть голубая всё дальше течет...
Даль непонятная в серой метели
К сердцу всё ближе и ближе ползёт.

Ты недоволен.
О будущем скором
Не хочется думать - 
Тебе всё равно,
А в голове, как в колышущем море,
Всё расплывается, тянет на Дно.
 

"Лучше 
                               лежать на дне".
Нет!!
                                  Это вовсе не по мне.
                              Скользко ходить по дну,
А жизнь ведь нам дали
                                            одну.
                          
-------------
--------------------------------------

В часы недовольства,
Когда ты в тревоге
И чувства лезут одно на одно,
Мой друг, опасайся
                                      неверной дороги,
Ведущей на скользкое
Мутное дно.

Будь уверен в себе
И правдив пред собой
Мысли чуждые
Прочь отгоняй.

"Недалеко от нас был Рижский вокзал. Туда приходили поезда из Грузии и привозили чачу. Продавали её очень дёшево. А у нас в каждой комнате в общежитии были огромные зелёные чайники, и когда приходили поезда, вся Трифоновка неслась с этими чайниками на вокзал, а потом начиналось братание. Володе это очень нравилось, поэтому он у нас всё время и жил". 

"На гастролях в Челябинске во время спектакля "Свиные хвостики", Володя, что называется, позволил себе расслабиться. Там по роли выходили на сцену ребята, которые поют и играют. По-моему, он на трубе играл, шёл там по кругу. Ну, он вышел – и упал. Дали занавес. После этого его уже отправили в Москву. 
Привычка эта Володе очень мешала, конечно. И Равенских с ним много говорил. Дескать, ну как дать тебе серьёзную роль? А вдруг ты возьмёшь – и... Ну, Володя обаятельный был. Он так подойдёт: "Ну, я это... Чего уж..." Равенских много ему прощал, но, в конце концов, уволил. Да к тому же и сверху давили – почему актёр пьёт, а Вы выводов никаких не делаете? Это ж не то что в своём соку варишься. Чуть что случится – с утра уже гонцы: "А какие приняты меры?" 

"Встретились как-то случайно. Он уже работал на "Таганке", уже был женат на Марине Влади. Я отыграла спектакль, вышла из театра, подняла руку, чтоб остановить какую-нибудь машину. Вдруг останавливается какая-то иностранная машина. Володя открыл дверь: "Тамара, ты куда едешь?" Я сказала, что живу на Кутузовском проспекте, а он говорит: "А я на "Мосфильм" еду, давай я тебя подброшу". Я ему сказала: "Какая у тебя шикарная машина!", а он мне: "Это мне Марина подарила"". 

ИСТОЧНИК

Начало романа - дневника

Предыдущая часть (комментарии)
Предыдущая часть (Дневник)

В сегодняшний день 

(Трудные размышления о себе, о жанре, двух дневниках и "друзьях-предателях")

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
апрель

Я об этом её не очень расспрашиваю, ей не хочется  говорить о её  отношениях с родителями  и я не настаиваю.
Занявшись с Людой, я забыл о своём обещании Рублёву и не пришёл к нему.  
Мы шли, о чём-то разговаривали, кажется о природе и обо всём интересном, что попадалось нам навстречу. На Лазо подходящий к остановке автобус чуть было не сбил меня. Люда испуганно ухватила меня за рукав, и я успел отпрыгнуть в сторону. Это произошло очень быстро и привычно (подобное уже случалось со мной). Сам я не успел испугаться, но Людин испуг за меня был мне приятен.
Избежав внезапной катастрофы, я был настроен разглагольствовать о том,  что вот так живёшь, а какая-нибудь случайность, не предвиденная тобой, может свести на нет все твои планы и даже всю жизнь. 
Я взглянул на неё. На её лице  всё ещё отражалось волнение от происшедшего.
- Но конечно, - бодро произнёс я, - строить свою жизнь на случайностях нельзя. Ведь случайность - это то, что может возникнуть независимо от всех твоих, даже самых тонких расчётов. 
Я предложил ей пойти в кино, в кинотеатр "Спутник" - это рядом с общежитием.. Люда согласилась.
И здесь я, по-видимому, совершил ошибку...

Накануне я долго думал о том, что же такое любовь. Пытался найти  самую точную формулировку любви. И вывел такое определение: "Любовь - это стремление. Стремление быть рядом с любимым человеком, стремление видеть свою любовь, дышать и радоваться вместе с ней. Это стремление к гармоничному физическому и духовному общению двух полов."
А как же любовь дедушки к бабушке? Трудно говорить об этом. Ведь я стариком не был, а о какой-то особой стариковской любви никто не говорит. Предположил, что главное у стариков - тихая и вечная привязанность друг к другу, всё, что должно  быть в любви,  у них давно прошло. Растут взрослые дети и забота о них греет их душу.
Вспомнились врезавшие в память где-то прочитанные слова: "Прекрасное преходяще, вечен порыв к нему". И с любовью происходит то же самое.
Сейчас я говорю об ошибке, которую совершил под наплывом мыслей и чувств, показав Люде определение любви, записанное у меня в записной книжке.
Она сразу изменилась в лице и стала напряжённо думать. И потом громко и с нотками возмущения  произнесла:
- Неужели жизнь можно свести к формулам?
- А  что такое формула? Ты представляешь её как что-то  застывшее раз и навсегда, консервативное? Со временем формулы будут всё более сложные, отражающие развитие и изменение нашего сознания. Всё, что мы делаем, управляется нашим мозгом. В будущем станет всё более возможным математическое выражение свойств сознания, ведь сознание - продукт материального мира.
Люда ничего не могла возразить на поток моих мыслей, многие из которых я почерпнул, запоем читая в журнале "Наука и жизнь" книгу академика Амосова "Мысли и сердце."
(Это первая книга Н.М.Амосова - академика, талантливого кардиохирурга. И она впервые была опубликована в 1965-1966 г.г. в журнале  "Наука и жизнь"  - Б.К., июль 2016).

http://royallib.com/book/amosov_nikolay/misli_i_serdtse.html
Все эти мысли очень волновали мой мозг и сердце.
Я сказал что-то ещё подобное. Она внезапно повернулась и сказала:
- Знаешь, я в кино с тобой не пойду.
И быстрым шагом направилась прочь. 

18+
Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
апрель

Я не хотел, чтобы она так, просто так, просто так, промолчав всю дорогу, ушла от меня. Люда хотела схитрить и прошмыгнуть под моей расставленной рукой. Но я угадал этот маневр, и она,  рассмеявшись,  и сердясь на себя за этот нечаянный смех, очутилась у меня в объятиях. Со смехом попыталась выбраться из моих рук.
Эта игра продолжалась несколько минут. Наши лица сблизились и она, словно опомнившись, начала жалобно уговаривать:
- Ну что ты делаешь?
Слёзы готовы были политься из её глаз, но внезапно она расхотела плакать и на этот раз более спокойно отнеслась к моему терпеливому, но неукротимому натиску:
- Не надо!
- Ведь у тебя что-то есть ко мне.
- Дурак, ты сам всё убил!
- Всё только развивается!
- Ой, не надо... Ну что ты делаешь... Я...  сама расстегну!
Я уже писал, что меня всегда удивлял этот внезапный её переход к самым простым, физически осязаемым вещам.
- Обманешь! - недоверчиво произнёс я,  затаив дыхание. 
- Ну честное...  ну не надо... ну честное... честное комсомольское...
И приговаривая: "ну зачем тебе это? Зачем?..." - она расстегнула лифчик.
И на этот раз уже спокойно, осторожно и медленно, лаская и любя, я познавал прелести женских форм.
После нескольких поцелуев она спросила:
- Тебе это приятно?
- Разумеется, - чуть удивлённо ответил я, поражаясь её наивному вопросу.
- А мне нет.
- Неужели ты ничего не чувствуешь?
- Нет
Она действительно стояла очень спокойно, как прекрасное древнегреческое изваяние, а я испытывал сильные и страстные ощущения.
"О ты, прекрасная и бесчувственная, я заставлю тебя узнать тот огонь, который бушует во мне",- говорил я себе.
И во время одного из сладчайших и нежнейших прикосновений она вздрогнула так, словно по ней прошёл электрический ток.
"Нет, и в тебе течёт кровь, а не вода" - подумал я с торжеством.

- Застегни, - сказала она.
Я нежно застёгивал ей пуговицы лифчика на спине. Одну никак не мог найти.
- Где ж она, где ж, а! Вот она!
Поцеловал ещё раз...
- Ну иди, - сказал ей. - Твоя мама беспокоиться будет.
Она опять что-то не досказала мне или хотела, возможно,  ещё что-то услышать от меня самого.  И не хотела  отпускать от себя.

- Иди, - нежным шёпотом произнёс я, целуя  последний раз.
Медленно вышел из подъезда. 
А потом побежал от избытка пережитых чувств, по - мальчишески приговаривая:
- Какой я молодец, какой я молодец! 

18+
Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
апрель

В кино не пошли и брели бездумно, бесшабашно по асфальтовой трассе. Говорили о всякой всячине: о небе, о звёздах (на этот раз в научном плане), об астрономии. Спорили, что лучше - лес или степь.
Не заметили, как вышли в поле, как скрылись за поворотом последние домишки (это была дорога на Черновские копи).
Сошли с дороги и пошли по небольшим холмикам и низинам. Шли, взявшись за руки, весело глядя в глаза друг другу.  Словом, полная идиллия, как в повестях для детей среднего школьного возраста. Я шутил сам, а мне казалось, что я так далёк от всех этих пионерских разговоров, от её чистого, совершенно бездумного и наивного смеха.
Мы вначале сидели на траве, а потом я взял её за плечи и мы легли на сырую апрельскую землю, глядя в голубое небо. 
Солнце уже зашло. Я подумал: хорошо, что мы зашли перед этой прогулкой в кафе. Я набрал ей против её воли разных блюд, но она ничего не ела, попила только лимонад.
В ранних сумерках небо из светло-голубого становилось бархатно-синим...
Так мне надоело лежать и я, обняв её, перевернулся на 180^о.  Должно быть, мы ушли слишком далеко от города. Кругом было тихо и не слышно даже шума автомашин.  
Одни во Вселенной!
Мальчик и девочка - вдвоём во всей Вселенной.  

...Всё было тихо и только она кричала:
- Я не хочу. Для чего тебе это? Ведь ты ничего мне не сказал. Я так не могу.
- Да мне ничего и не надо, - от возбуждения слегка дрожал мой голос.

Я не собираюсь себя оправдывать.  Я был груб и  жаден до ласк.  Я расстёгивал её пальтишко, уговаривая не вырываться, но я не произносил никаких ложно-красивых фраз. Целуя её, я повторял в ответ на брошенное ею слово "эгоист":
- Я - эгоист! Да, конечно. Да, я эгоист и говорю это прямо.
Она не верила, что я пойду дальше. А я пошёл: стал расстёгивать платье, пуговички на спине у лифчика...

Через полгода я скажу: "ошибки молодости, неопытность и сильное возбуждение". А тогда я упивался мыслью, что да, я - эгоист и делаю всё, что мне хочется. Она вырывалась, извивалась подо мной, пыталась укусить.
- Не кусайся, милая, - смеясь говорил я, целуя  этот рот, который секунду назад хотел укусить меня за палец.
- Не надо, я не могу. Пусть будет по-прежнему, будем просто целоваться.
- Нет, сейчас будет лучше, чем поцелуи. 
В неистовом порыве раздался звук рвущегося лифчика.
Она всхлипнула от обиды:
- Ты нарочно это сделал!
- Нет, нечаянно, честное слово! Ну извини, я не хотел...
Я ощутил ничем не прикрытые, обнажённые в дивной простоте прекрасные нежные округлости. Это было ново, это было впервые  и просто здорово! Прекрасная  Даная! Во мне играла  детская восторженная радость. Детская. несмотря на то, что в моём мозгу столько сложных и серьёзных мыслей, столько трезвых планов.

Даная. Тициан (1545-1546).